Сжигая истину

      У Веритаса Рацио дрожали руки, когда он касался лезвием его закрытых глаз.       — Делайте, Доктор, — она контролировала процесс, потягивая трубку, забитую ароматным табаком.       Рацио поморщился, но снова поднял скальпель над чуть подрагивающим веком. Его задача предельно проста — разомкни пальцами веки, отрежь глазные яблоки, вытащи их, сложи в шкатулку из яшмы и отдай этой женщине. Простые действия для Доктора Рацио. Наисложнейшие — для Веритаса Рацио.       — Боже, Доктор, — она стряхнула пепел на пол, Рацио смерил её недовольным взглядом, — неужели Вы утаили от меня какую-то проблему?       — Отнюдь, — фыркнул Рацио. — Он готов.       — Тогда… — она закинула ногу на ногу, откинулась на спинку кресла и чуть прикусила губу, — дело в Вас?       Рацио снова отвёл скальпель и взглянул на него, лежащего на хирургическом столе под дозой эфира. Сердце на секунду замерло, и Рацио поспешил отвернуться.       — Ну же, Доктор, к чему такое пасмурное лицо? — её голос вкрадчиво-радостный звучал далеко от Рацио. — Это дело пяти минут. К тому же, скоро наркоз перестанет действовать, он очнётся, и тогда Вы точно не сможете всего этого повторить. А я, как известно, — Рацио слышал, как она поднялась, сделала два коротких шага и встала у него за спиной. А ещё как скрипнул барабан револьвера, — ошибок не прощаю.       Потом она двинулась вперёд, укладывая свободную руку на его плечо. Теперь он чувствовал холод тонкого дула у виска, а она глядела на него сбоку. Светлые её глаза на секунду вспыхнули и обратились к человеку на столе.       — Он был у Вас всего пару месяцев, — протянула она с досадой, — Как же ему удалось одурачить Доктора Рацио? Помнится, Вы даже не желали глядеть в сторону таких как он, чем же он заслужил Ваш интерес?       Скальпель в руке уже не ощущался. Ощущалась лишь полутьма подвального помещения, пронизанная искусственным светом десятков настольных ламп. Только благодаря ей он всё ещё мог находить отговорки.       — Здесь слишком темно… — шёпот его отразился от стен и растворился.       — Доктор, — она надавила дулом на висок, заставляя Рацио повернуть к ней голову, — Вы же не смотрели ему в глаза, да?       Рацио едва заметно вздрогнул.       — О-о, — протянула она, срываясь на смешок, — в Вас скрывается такой потенциал: учёный, врач, профессор, предатель, революционер, а Вы сдаётесь, подчинившись…       — Довольно! — огрызается Рацио.       То, что он вынашивал в себе недолгие семь лет, рассыпалось, проскальзывало песком сквозь пальцы. Веритас Рацио твёрдо убеждён: его цель — истинное благо для этой страны. Пусть она несколько эфемерна в понимании многих из граждан, некоторые из них даже сочтут его безумцем, ещё того хуже — идиотом, коим Рацио бывал только в отдельные эпизоды его нелёгкой жизни (этот факт он, конечно же, отрицал, но кому есть до этого дело?). Тем не менее, Рацио намеревался возвести истину в абсолют. А истина проста как дважды два: король должен быть побеждён. Лживость и лицемерие презирались Рацио, как ему казалось, чуть ли не с самого рождения, и этим же правитель пропитал здешний народ, воздух и землю. Земля и воздух очищались от подобного гноя быстро, народ очищению не поддавался. Доказательство — вид из окна и человек на его столе.       У этого раба даже не было имени, только убогое клеймо, которое причисляло его к таковым, и давало ещё немалый список «социальных заслуг». Тот самый отброс общества, тот самый, кого лучше бы не было. Рацио скрипел зубами при каждом взгляде на него. А сейчас…       — Я дам Вам минуту на размышления, — пропела она, — или один патрон.       Рацио глубоко вдохнул. И снова поднял скальпель, коснулся лезвием чужой кожи чуть выше брови и надавил. Кровь очертила рельеф его лица.       Рацио жгло глаза.