(Не) Эбигейл

      Простая серая футболка и джинсы, наспех одетые, свидетельствовали о недавнем пробуждении Грема, растрепанного и встревоженного. Сидящий же рядом Лектер совсем не выглядел сонным, наоборот. Его хорошо выполненная укладка дополнялась образом из классических брюк и белой рубашки без привычного всем галстука, но даже так мужчина выглядел свежо. — Уилл, объясни, что тебя так встревожило. — Спокойно произнес психиатр. — Я.. я понял, кто следующая жертва Секиры. — Тогда почему не позвонил Джеку? — Мы бы не успели, Ганнибал! Пока дозвонишься, объяснишь, соберёшь команду и доедешь - всех перебьют. — Нервно прошипел профессор, концентрируясь на пути, нежели на диалоге. — Он убивает жертв с 00:00 до 2:30, ему хватает этого времени, чтобы насладиться моментом. Сейчас только 00:37, думаю, успеем.    Свернув на повороте влево, машина в спешке припарковалась у одного из белых домиков, которые обычно выкупают семьи для размеренной жизни в пригороде, слегка задевая багажником близ стоя́щий фургончик, что в темноте беспокойной ночи не показался двоим странным. Выскочив на дорогу, преподователь стал глазами искать мельтешение в окнах нескольких домов и уже через пару секунд смог заметить грозный силуэт на втором этаже с каким-то продолговатым предметом в руке. Да, это определенно он.    Выбив дверь, психиатр отошёл от входа в жилище, предоставляя распоряжение ситуацией Уиллу, держащему пистолет паралельно полу.    Послышался стук где-то справа, по этому мужчина начал наступать на убийцу в том направлении, игнорируя чутье, что шептало о нападении сзади. Так и случилось: по голове ударили чем-то тяжёлым, заставляя упасть на колени, в растерянности выронив оружие и часть разума. Следующий удар пришелся на спину, роняя на пол тело, такой сильный, будто разом сломал позвоночник и выбил из лёгких последний воздух. Доктор, подобравшийся из-за спины, схватил Секиру за горло и начал душить, слегка преподнимая над полом, но острое лезвие воткнулось под углом в его ногу, и топорик под собственной тяжестью спал на пол, отрезая тем самым значительный кусок кожи. С шипением, Лектер отступил, тогда Грем попытался подобрать походный инструмент, но на руку со всей силы наступили ботинком, ломая несколько пальцев сразу.    Раздался выстрел, пришедший на левое лёгкое, и маньяк, придерживая рану, свалился на землю, застывая с выражением ужаса на лице. Убивать для него было не страшно, приятно, а оказаться убитым самому являлось самой большой тревогой жизни этого жестокого человека. Шок от травмы сделал свое дело, боль практически не чувствовалась, но страх сковал тело сильнее смерти, по этому мужчина не смел пошевелиться.    Психиатр же вместе со своим мужем в недоумении уставился в обратную по направлению пули сторону, где застали ребенка в измятой домашней одежде с ссадинами на некоторых участках кожи и пистолетом в дрожащих руках. Выразительные голубые глаза выражали животный ужас от происходящего и кричали о том, будто ещё пара секунд, и девочка свалится в обморок. С таким человеком нужно говорить аккуратно, чтобы в момент ужаса он не услышал в твоих словах угрозы и не сделал какой-либо опрометчивой вещи. — Опусти пистолет, — начал медленно Ганнибал, поднимая свои руки вверх. — Рядом со мной агент ФБР, я являюсь психиатром. Мы пришли спасти твою семью от убийцы. — После небольшой паузы он добавил. — Мы не представляем для тебя опасности. ***    Красно-синий свет от полицейских машин освещал место преступления и привлекал внимание некогда спавших жильцов. Скорая забирала окровавленного Мэтью Лимфорда с простреленной насквозь грудной клеткой в то время, как команда из трёх человек двигалась в сторону жилого здания с несколькими выжившими в нем. Грем, нашедший за время до прибытия копов очки, хмуро следил за размеренными шагами Кроуфорда со "свитой", пока доктор Лектер держал за плечо незнакомую ему девушку. — Это..? — Гуру указал головой на ребенка. — Дочь убитой пары, она спасла нас от сетей смерти. — Ответил за возлюбленного Ганнибал как-то слишком ласкающе, будто подмазываясь, но истинным смыслом преувеличения было хоть как-то ободрить потерявшуюся незнакомку. — Хорошо, отведите ее к медикам, доктор. Уилл, ты идёшь с нами.    Грем вдруг захотел возразить, остаться с пострадавшей и проследить за ее состоянием, но вовремя остановил себя на этой мысли, молча следуя за другом и оставляя за спиной шум улицы. Лектер же медленно повел подростка к карете скорой, в голове прокручивая свои эмоции, мысли, ощущения в данный момент. Все походило на спасение Эбигейл, даже зарождающееся чувство долга, теплеющего в душе. Будто судьба решила вернуть его на пять лет назад.    Приветливая дама, перехватив за плечи дитя, улыбнулась психиатру и сразу же усадила девушку на скамью внутри машины, оборачивая в плед и начиная осматривать тело на видимые травмы. Ссадины на ладонях и коленях, окрашенные с краев в зелёный цвет и ничего больше не обременяло человека физически, по этому медсестра отошла к своим коллегам, чтобы узнать последние новости о событии. — Как ты себя чувствуешь? — Чесопикский маньяк облокотился о грязную стену кареты.    Сейчас его не сильно заботил внешний вид одежды, как и события вокруг. Голова была забита противоречивыми мыслями и чувствами: «Почему я сейчас испытываю тревогу? Это так похоже на ситуацию с Эбигейл. У нее, думаю, сильная психологическая травма.» И многие другие доводы, которые не хотелось выносить на показ, рассказывать о них даже Уиллу. Психиатр должен глядеть на ситуацию с холодной позиции, без каких-либо признаков эмпатии, но сейчас этого сделать не выходило. ***    В больнице, сидя на кушетке уже минут тридцать, Катарина ожидала вердикта по поводу ее нового места жительства. Прошла неделя со смерти родителей, и все эти 7 дней она провела в психиатрической клинике Порт-Хейва, наблюдаясь. Сейчас решалась ее судьба: никто из близких родственников девочку брать не хотел, а в детский дом не хотелось уже ей.    Дверь отворилась, пропуская лишние лучи света и две фигуры внутрь. Высокий и статный в деловом пиджаке бордового цвета незнакомец с лисьим прищуром глядел в глаза напротив, будто выжидая действий от само́й студентки. Курчавый и расслабленный с виду тоже внимательно смотрел на девчушку, но с совершенно отличным выражением лица.    Она знала их, по крайней мере так думала, ведь эти люди практически каждый день навещали её, стараясь наладить контакт, но получалось неловко для них и страшно для нее. — Здравствуйте. — Первой отозвалась девочка, чуть кивая. — Тебя хотят сдать в приют, Катарина. — Перейдя сразу к делу, в привычной манере произнес Лектер, растягивая обращение. — Я догадывалась об этом. — Это хорошо; твое сознание начало подготавливать организм к ещё одному травмирующему событию. Но этого инцидента мы можем помочь избежать. — Каким образом? Она обеспокоено-медленно отодвинулась к краю, в любой момент готовая сбежать, и настороженно окинула взором некогда молчавшего Уилла, как бы показывая, что именно от него хочется услышать объяснений. Глубоко вздохнув, он потёр переносицу, будто бы в складках кожи на лбу собирая остатки разума. — Рина... Я с Ганнибалом привязался к тебе на почве травмирующих событий. Мы выиграли минуты для тебя, а ты спасла нас. — Она не понимала, к чему клонит преподователь, от чего раскрыла веки шире, будто бы боясь пропустить все детали мимо себя. — Мы оба чувствуем долг перед тобой, который можно искупить, оберегая и заботясь. — Это трудно объяснить, но представь, будто у нас развился родительский инстинкт после той ночи. — Психиатр вмешался в неловкую тираду мужа. — Мы хотим тебя удочерить, Катарина.