Принесëнная весной

      Дело было весной. Весной у людей так много дел!.. Дел много, а люди отмечают праздники. Замечательный предлог, чтобы ничего не делать — первое мая! Надо к экзаменам готовиться, а я на дачу поехала с бабушкой.       Моей бабушке уже так много лет, что на голове почти не осталось чëрных волос. Белый короткий пушок — прямо как одуванчик. Кожа сморщенная, как кора грушевого дерева радом с нашим дачным домиком.. Этот домик хоть и младше бабули, но выглядит так, будто в тот же год строили, в какой она родилась. Дощатая пристройка, маленькая мансарда, каждый шаг по полу которой отчëтливо слышен с нижнего этажа. Треугольная крыша и небольшой балкончик, застиранные кружевные шторки на окнах, ковры на полу... Старая печка, стены из выцветшего красного кирпича, обитые изнутри шершавыми сосновыми досками. Может и не так уютно, как в сказке, зато я сюда приезжаю каждое лето, и по сравнению с душным контейнером городской квартиры здесь я чувствую себя свободной и.. Живой, что ли?       Летом я провожу тут целые недели, а вот весной появляюсь редко. В мае всë очень быстро растëт — только недавно на деревьях первые почки распустились, а сегодня я уже не вижу за зелëным кустом смородины жëлтого ведëрка, которое там зачем-то бросила сестра, а сама теперь убежала гулять с подружками. Может, из моих друзей тоже кто-нибудь приехал? Пойти, что ли, проверить... Не глядя, хватаю куртку и выбираюсь из домика. Сегодня ещё довольно прохладно — даже в куртке, и ветер тоже делает своë дело. Нет, Лëньки, кажется, сегодня нет — вон на калитке замок висит, и хоть он только для виду болтается на заборе, который перелезть можно в два счëта, приезжая, они всë равно его убирают. Дашка дома сидит, а к Жене я не пойду — далеко, велосипед надо было брать.       Не только друзья — тут во всëм посёлке пока что мало людей. Домики стоят после зимы пустые, одичавшие. Но как станет теплее — потянутся сюда из города дачники, будут мыть полы и попой кверху копаться в огороде, высаживать тонкие, как ниточки, росточки помидоров, которым из хиленьких домашних стебельков предстоит превратиться в раскидистые узловатые кусты, познавшие жизнь на воздухе или в теплице, выдерживающие тяжесть всех красных плодов на своих веточках. Когда-нибудь и мне придётся уехать из дома, жить сложную взрослую жизнь, а пока что я иду по узкой улочке между дач и меня заботит только то, что из всех моих здешних друзей, похоже, сегодня никто не приехал.       Если так, может, познакомиться с кем-нибудь ещё? Вон впереди идëт какая-то девчушка, очевидно, без дела. Подхожу и здороваюсь, спрашиваю, сколько лет и как зовут.. Интересная у неë куртка — тëмная такая, длинная и с капюшоном, до полного образа смерти, пришедшей по чью-то душу, только большой косы в руках не хватает. Ну что родители только не напяливают на своих детей в эту переменчивую весеннюю погоду... Предлагаю ей погулять вместе. Наверное жарко в этом странном пальто — а, нет, рука у неë холодная, даже холоднее моей. Она удивлëнно так посмотрела на меня из-под капюшона, когда я взяла еë за руку. Наверное, в первый раз тут гуляет, я еë не видела раньше.       Спросила у неë — да, в первый раз.       Мы с ней долго ходили, часа два. Я еë на гаражи водила, к магазину, в поле немножко погуляли, сходили на пляж. Вода в реке ледяная совершенно. На ветру у моей спутницы руки совсем уж замëрзли — повела еë к себе, в домике посидеть, отогреться. Она оказалась совсем неразговорчивой — слушала мою болтовню молча, иногда вставляя самые простые фразы. Но слушала с интересом, как я заметила.       В домике я усадила еë возле печки. Мы попили чаю — бабуля сделала, налила две чашки, как-то грустно покачав головой. Я показала ей своих кукол, браслет, который сама сплела из цветных верëвочек в прошлом году, и зелëный блокнотик с замком и ключиком. От тëплого чая у неë щëки раскраснелись, она немножко согрелась и откинула капюшон своего пальто. Я даже ойкнула от неожиданности — не ожидала увидеть на еë голове такие короткие, ëжиком, волосы. Мне даже на секунду показалось, что передо мной мальчик, но нет — девочка, точно девочка. Лицо у неë тоже было симпатичное, так, по-своему — тонкие, будто мышиные хвостики, брови, маленький нос и острый подбородок. Уши у неë были небольшие, аккуратные и — как же забавно! — совсем-совсем малиновые, я даже не сдержалась — ущипнула, заслужив быстрый взгляд любопытных серых глаз, тут же смущëнно убежавший куда-то вниз. Она тоже мне показала своë сокровище — маленький бронзовый ключик с верëвочкой, который она носит на шее. Этот ключ даже подошëл к замочку моего блокнота — тихонько щëлкнув, он открылся, явив двум парам восхищëнных глаз страницы моих тайных откровений с прошлого лета.       Мы долго сидели вместе на кровати, застеленной толстым покрывалом, и читали эти записи, иногда тихо смеясь. А потом я случайно увидела на полке за стеклом старого шкафа-витрины бабушкину колоду карт. Бабуля не хотела учить меня в них играть, но вот Лëнька в том году научил. Я теперь умею и в «дурака», и в «даму», и в «девятку»... Моя новая подруга, как выяснилось, тоже умеет.       Мы решили сыграть, придумали так: кто выиграет — спросит проигравшую про что угодно, а потом выберет следующую игру. Начали мы с «дурака». Я рассказала, как играть в него с джокерами — это мы с Лëнькой придумали, там всë просто — чëрный джокер бьëт любую чëрную карту, а красный — любую красную. Если козырь красный, то красный джокер может побить чëрного, а если чëрный — наоборот. Помешали колоду, взяли по шесть карт. Козырь — пики.       Мне с самого начала не очень повезло, не попалось ни одной чëрной карты. Набрала много, потом начала избавляться. Видно было, что ей со мной играть интересно — глаза заблестели, тонкие губы чуть растянулись, вздëрнулись вверх уголки. Карты в руках чуть-чуть подрагивали. Волнуется. Но держалась она не хуже меня — а может, ей просто везло, козырей она вытаскивала больше, пусть они были и мелкие. В конце колоды мне попался красный джокер. Выходит, второй у неë. У меня к концу игры скопилось много хороших карт — может, удастся выманить у неë джокера.. Нет, даже даму пики покрыла королëм. Но у меня ещё козырный туз! Тут ей, конечно, ничего не оставалось. Бита. Всë, у нас по одной карте. У меня — красный джокер, у неë — не знаю. Еë ход.       О, блин. Дама крести. Я своим джокером чëрную не покрою.       Я проиграла.       Да, с кем не бывает, и страшного в этом ничего нет. Я умею проигрывать. А она зато вон как обрадовалась — всë лицо залил румянец, неуклюже так собирает карты своими тонкими пальцами, светясь от счастья, как лампочка.. Нет, скорее даже как костëр — в нëм огонь живой, настоящий. Я смотрю на неë, и мне так хорошо делается внутри, и тепло, и приятно. Я беру еë за руку и обнимаю. Шепчу на ухо — «Ты выиграла. Что хочешь у меня спросить?» Она, краснея, смешно поводит носом. Наконец, находит в себе силы ответить: «Хочу, чтобы ты рассказала о своей мечте.»       Я ненадолго задумываюсь. Не то чтобы у меня не было желаний, у меня их много. Но мечта — это что-то большее. Что-то такое, от чего дух захватывает и сердце замирает от счастья.       Наверное, моя мечта — никогда не возвращаться в город. Тут, на даче, нет вечно грустной мамы, всегда угрюмого отца, не нужно постоянно ездить к врачам, которые, будто детективы из мультиков, пытаются выведать всë, что творится у меня в голове, и при этом совсем меня не понимают. Здесь и воздух приятный, и бабуля добрая, и друзья.. Это всë я рассказала ей шëпотом, на ушко. Никто и так нас не услышал бы в пустом домике, но мне вдруг показалось, что это ужасно важная тайна. Она на мои слова кивнула головой.       «Мне тоже тут нравится. Хотя дома всë равно лучше.»       «А что там, у тебя дома?»       Меня распирает любопытство — она о себе ведь ничего не говорила почти.. С горящими глазами жду, что же она скажет. Она так взволнованно подбирает слова, будто сейчас поведает мне свою самую большую тайну. А может, так и будет?..       «Ну, я... Я из другого мира. Там всë по-другому. Я бы тоже... хотела тебе показать, как я живу.» — Еë голос дрожит от волнения, она низко опускает голову и добавляет ещё, совсем тихо: «Ты мне понравилась. Хочешь, я как-нибудь покажу тебе свой дом?»       Я смотрю на неë большими сияющими глазами и громко визжу от радости. Крепко-крепко обнимаю, прыгаю на кровати, потом опять обнимаю и восторженным шëпотом прошу рассказать ещё. Она робко, нерешительно берëт меня за руку.       «А мы будем играть?»       «Ой, точно! А во что ты хочешь сыграть?»       Наши пальцы переплетаются.       «В одну игру. Ты еë наверное не знаешь, но я научу. Она называется «ящик».»       «В «ящик»? Какое интересное название! А как в неë играть?»       «Ну.. Для этого лучше выйти на улицу. Мы сыграем и попадëм в мой мир! Ты будешь первой моей подругой отсюда, мама, наверное, так обрадуется..»       Я счастливо смеюсь и она подхватывает мой смех. Мы заговорщицки киваем друг другу. Тихонько затворив дверь, а потом и калитку, выходим на дорожку, взявшись за руки. Навстречу нам идëт моя сестра с подружкой. Они как-то странно смотрят на нас, до меня долетает их болтовня: «Моя сестра... Странная.. Зачем она за воздух держится?»       Закрываю подруге уши и говорю им, что сами они такие, а те, противно хихикая, пускаются наутëк.       Мы идëм по полупустой дачной улице, огибая редкие машины. Я сжимаю еë руку, она — мою. Накрапывает небольшой дождик, но нам всë равно, мы даже не надеваем капюшонов. Я смотрю на неë, а она оборачивается и смотрит на меня. Поймав взгляд шустрых серых глаз, я быстро целую еë в мокрую от дождевых капель щëку и улыбаюсь ей широкой, самой счастливой на свете улыбкой.