Обещаю, мы встретимся.

-Братик Ло, а какое у тебя самое теплое воспоминание?

-Не знаю, малыш, а тебе зачем?

-Просто...отец сказал, что воспоминание, это очень теплая и сладкая картинка, что вырисовывается в памяти!

-Вот как…и какая же у тебя сладкая катинка?

-Когда, мы все вместе сидели на опушке и плели цветочные венки! Помнишь, к нам даже тогда братик Ви присоединился.

-Да уж малыш, твое воспоминание, такое же яркое и теплое как и ты. А мое наверное…будораживший взгляд ясно голубых глаз Отца. Что мерцали словно звезды в бескрайней пустоте…

      С постели подрывается фигура хватаясь за одеяло. Слезы непрерывно начинают течь из прекрасных оранжевых глаз, а тело начинает слабо потряхивать. Всхлипы все громче стали слышится в тишине комнаты, а рука перемещается ко рту, чтобы хоть немного заглушить громкие звуки. Он один, как же ему ни хватает всех. Он так скучает, что сам не замечает, как голова снова наполняется картинками прошлого. Парень так устал, он хочет вернуться и наконец всех увидеть. Парнишка резко начинает хихикать, вытирать слезы и улыбаться, когда в мыслях всплывает теплый момент детства.       В одной комнате с теплым потрескивающим камином сидел мальчишка на коленях старшего, что-то так бурно рассказывал и жестикулировал, вся буря эмоций переливалась через край, показывая всю яркость ребенка. Старший лишь ярко улыбался, иногда слабо гладил младшего по голове. Малыш всегда был прилипалой, особенно к самому старшему, как часто сам он себя оправдывал, фразой: *К самому любимому братику!*. Что очень бесило второго по старшинству, так к стати и сейчас тоже. Он сильнее всех любил старшего, пусть и не показывал это и часто ругался из-за этого на всех. Как, кстати, он и собирался сейчас сделать. Выпрыгивая из угла коридора, выхватывает младшего и легонько откидывает на диван. А сам по-свойски перемещает старшего на колени, злобно зыркая и показывая язык младшему. — Ви, я, кажется, просил так больше не делать. — Ло зло напряг брови, пытаясь отцепить от себя брата-близнеца, а Ви лишь надул губы и сильнее его прижал, вкладывая больше сил в объятия. Старшему пришлось только вздохнуть и смириться, вот почему у него такой характер?! Сколько бы он ни просил так больше не поступать, брат не слушается. Как горох об стенку! Удрученно понимая, что ему опять придется так сидеть, пока брату не надоест, Ло протягивает руку к самому младшему из них. — Малыш, иди к нам! Почитаю вам сегодня. — Младший быстро спрыгивает и, хихикая, подлетает в объятия старших. Он не дуется, старший брат общий, а Ви всегда смешно краснеет, когда Ло все равно возвращает Джона к себе на колени. — Можно мою любимую? — Тихо ворвался в беду красноглазый, его лицо сильнее спряталось в макушку старшего, пряча свое смущение. Он всегда такой, когда ему комфортно, а в особенности перед Ло. Ви не любил показывать себя таким, но со старшим можно, Ло ведь самый лучший! — Можно, Ви! Нон, принеси «Сказку о маленьком боге» и присоединяйся к нам. — Нон отходит от стены,лишь кивнул и слабо закатывая глаза на весь этот театр, быстро схватывая книгу с изученных наизусть полок, отдает книгу старшему и комфортно устраиваясь на полу, опираясь спиной об мягкий диван. Шелест листьев потрепанной годами книги, тихий голос брата Ло, теплые объятия семьи и треск деревяшек в камине. Все это приятно и сладко. Джон успокаивается, то время было идеальным, и он точно уверен, когда-нибудь оно наступит вновь! Оранжевоглазый не сразу замечает в углу слабый синий огонек в темной комнате, после осознания, быстро подрываясь с места, он подходит к нему и, сверкая как натертый карбюратор, аккуратно прикасается, начинает поглаживать маленький глазик. Тот лишь пищит от счастья и сильнее жмется к мальчишке, давно они не появлялись в открытую, но Джон знал, что те всегда рядом и наблюдают. — Что такое, малыш, появились новые новости о братьях? — Тот лишь сильнее прижался и громче начал пищать, появились еще больше глаз, а впереди один из старших, меняя свою форму на человеческую. Наблюдатель слабо поклонился и подошел ближе к парню. — Про Вививилку и Нононожика вестей все еще нет, у нас никак не получаеться их найти, как-будто сквозь землю провалились! Осталось не так много мультивселенных, которые мы не осмотрели.... — Джон напрягся, наблюдатели рассказывали, что после разделения они сразу всех нашли и пытались помочь, пока в какой-то момент двое из братьев просто пропали, испарились просто в воздухе. И уже долгое время поиски никудышные. — А Лололошка недавно… виделся с Создателем. — Оранжевоглазого бросило в дрожь, за все это мучительное время он так и не смог попасть самостоятельно к отцу, а наблюдатели не смеют рассказывать об способах попасть в то пространство, как в последствии показала практика. — …Как отец, спрашивать не стоит, наверное, все равно не расскажете, но подожди.....почему братец и как он смог увидеться с ним? — Наблюдатели затихли и тихо начали пищать, а старший сжался, немного опуская голову. Такое поведение очень напрягало Джона, и, отпустив поглаживающий все это время маленький глаз, направил серьезный взгляд на синего. — Что случилось? Говори! — Прошу вас, после моих слов не делать то, что сделал ваш брат… И создателю совсем не понравится, что я вам рассказываю… Как вы знаете, Создатель не может выйти оттуда, но прошу вас, не злитесь на него, он всегда рядом и наблюдает за всеми вами, очень скучает и любит вас. Он правда старается помочь вам, оттуда тяжело до вас дотянуться… — Наблюдатель останавливается, когда тяжелая рука слегка сжала его плечо, переведя взгляд на глаза, он слегка дернулся, увидев искорки серьезности и гнева в этих ярких искрах. Все же младший — симбиоз всех братьев, что на самом деле очень страшная штука. — Скажи прямо, что он сделал! — Наблюдатель дернулся, все синие глазки затихли и подлетели ближе, готовясь задержать парня после высказывания. -… Убил себя.