a future untold / Нерассказанное будущее

Фремены уже нарекли тебя своим богом, Муад'Диб? Думаю, этот час уже близок. Я слышу, как они воспевают тебя. И вспоминаю арену, сражения и потоки крови. Вспоминаю клинок в своей руке. Я слышу, как они поют о Лисане аль-Гаибе, дарующем жизнь и приносящем воду – мессии, который приведет их в рай. Простят ли они меня когда-нибудь за то, что я проливал твою кровь? Простят ли за то, что я стал твоей слабостью?

Фейд-Раута Харконнен скручивает записку, прячет ее в карман каладанского мундира Пола и выходит из спальни Муад'Диба. Они время от времени так делают — тайно обмениваются посланиями. Бывает, что Пол прячет записки в ботинке Фейда, а тот оставляет их у него на кровати, отчаянно надеясь, что послание увидят Чани или Ирулан. Одна из этих женщин мечтает о смерти Фейда-Рауты, а вторая должна родить от него ребенка. Только отдай мне приказ, я его исполню. Фейд-Раута не жалеет, что предложил себя в качестве замены, чтобы Бене Гессерит оставили Пола в покое. Хотя иногда он думает о том, как было бы приятно прикончить их — каждую ведьму, каждую Бене Гессерит, которая приближалась к нему слишком близко. Он вспоминает Марго и ее Гом джаббар у своего горла, и тот поразительный контраст с тем, что он почувствовал, когда впервые увидел Пола Атрейдеса, шагающего в вихрях песка, ворвавшегося с ветром пустыни через выломанные двери тронного зала покойного императора. Фейд-Раута часто думает о судьбе, которой лишили его эти женщины. О жизни, которая у него была бы. Он знает, что Пол не стал бы Полом Муад'Дибом Атрейдесом, герцогом Арракиса, Лисаном аль-Гаибом, если бы не вмешательство его лицемерной матери. И Фейд любит его таким, какой он есть; принимает все чудовищное и человечное в нем. Если бы Пол родился женщиной, и стал его женой, все могло бы быть по-другому. В нем могло быть меньше тех качеств, которые восхищали Фейда, и больше тех, которые раздражали. Пол — истинный Атрейдес. И фремен. Дикий и ненасытный, свирепый и опасный, любящий и нежный. В такого Пола влюбился Фейд-Раута на Каладане. И полюбил целиком и полностью. Дворец в Арракине огромным, состоит из нескольких комплексов. Ирулан и ее свита живут в самом дальнем крыле сооружения. Когда Чани не уходит с фременами в пустыню, они с Полом обитают в восточном крыле. Харконнен и его люди, а также федайкины, верные Полу и находящиеся под командованием Фейда, живут в западном крыле. Тут же находится и зал для боевых тренировок. Фейд проходит через зал и поворачивается к квадратной панели в стене, глядит вдаль. Машины изрыгают дым, и люди, закутанные в многослойные одеяния, снуют по городу. Фейд-Раута все еще не привык к голубому небу и палящему солнцу. Его бледная кожа быстро сгорает под его лучами. Но Харконнену это нравится. Он наслаждается каждой каплей пота и ощущением горячего ветра пустыни на своем теле. Арракис для него остается все еще неизведанным миром. Местом, которое должно принести спасение. Здесь Фейд-Раута может наблюдать за тем, как пророк становится божеством, и видеть, как ад превращается в рай. Может быть, все происходит не так быстро, но процесс идет. Фейд-Раута может только представить, каково это — быть тем, в кого люди верят настолько безоглядно. Дюны вдалеке сверкают под солнечными лучами, там, где пустыня уходит за горизонт. Фейд стоит со скрещенными руками на груди и вглядывается в нее. Где-то между этими дюнами шагает Пол с высоко поднятой головой и напряженными плечами. Хищник. Махди. И люди следуют за ним, слушаются. Жадно ждут каждого указания или приказа. Фейда это бесит, но он тоже ждет. К нему подходит один из федайкинов и почтительно замирает. — Барон, на южных полях работает один из сборщиков специй. Надвигается песчаная буря, и людям нужно искать укрытие. Они опасаются, что Шай-Хулуд почувствует работу машины и последует за ними. Что прикажете? — Поблизости есть ситч? — Да, барон. — Передайте людям, чтобы они уходили туда, и продолжили работу, когда утихнет буря. Федайкин удивленно моргает. — А сборщик? — Пусть бросают его. Червь не выйдет на поверхность, пока он не работает, — отвечает Фейд. Он многому научился с тех пор, как попал на Арракис. Хотя ему по-прежнему кажется чуждым приспосабливание к обычаям пустыни, к поведению пустынных червей. Фейд был создан для войны, а не для стратегии. Природа для него все еще остается загадкой. — Где сейчас Муад'Диб? — На переговорах с Домами Метулли и Ордос. Фейд хмыкает. Прекрасно. — Я передам приказ нашим людям, — говорит федайкин и уходит. Весна на Арракисе в самом разгаре. Через месяц или два жара достигнет своего пика. Фейд расстегивает рубашку. Обжигающий ветер пустыни касается его кожи, и он представляет себе Пола Атрейдеса, яростно доказывающего свою точку зрения. Каждый раз, возвращаясь после переговоров, герцог приносит с собой гром и молнии.

~~)|(~~