Love Sea

Для Махасамута подводный мир был вторым домом. Он нырял с тех пор, как себя помнил, и никогда не страдал морской болезнью или дезориентацией. Он нежно любил чистейшие воды, коралловые рифы, которые всё ещё процветали, и безмятежную тишину, нарушаемую только бульканьем кислорода из своего баллона. Красота природы захватывала дух. Его мать однажды сказала, что было ошибкой назвать его так, потому что любовь к океану в нём была так велика, что часто приводила к спорам с отцом. Молодой человек позволил своему разуму опустеть и просто плавал как рыба, но не забывал собирать пластиковые пакеты и другой мусор, застрявший в кораллах.  — Йоу, Мут, ты сегодня долго. Сколько кислорода осталось в баллоне? Как только Махасамут вынырнул на поверхность воды, дразнящий голос ударил по ушам, заставив закатить глаза. Он подплыл к борту лодки, закидывая в нее сетчатый мешок с мусором. — Достаточно, чтобы стукнуть тебя по голове. — Какой ты жестокий. Проигнорировав насмешку, Махасамут передал ему снаряжение прежде, чем вылезти из воды и отдышаться. — Где мой телефон? — первым делом спросил он. — Только посмотрите на него. Ты теперь прям не отлипаешь от своего телефона, — поддразнил Палм, не отдавая сразу телефон, пока Махасамут не повернулся с широкой улыбкой. — Если я не соглашусь на работу, то и у тебя её не будет. А нет работы у меня — нет денег и зарплаты у тебя... — Держи, старший братец, — Палм тут же поспешил отдать телефон, а заодно и полотенце протянул, чтобы тот высушил волосы.  Махасамут рассмеялся, когда парень сделал вид, что очень занят снаряжением. Открыв сообщения, Мут посмотрел последние. По правде говоря, он ждал весточки только от одного человека. «Не нужно приходить завтра. Я занят!» — Скопировать и вставить, да? — пробормотал он, прокручивая предыдущие сообщения, повторяющиеся слово в слово.  Кто же отправитель? Как ранее отметил Палм, в последнее время он действительно был словно зависим от своего телефона... Из-за Тонграка. Три дня подряд парень получал одно и то же сообщение о том, что не нужно приходить. Если бы это был кто-то другой, вероятно Махасамут бы улыбнулся и бездельничал дома, вместо того, чтобы работать, ведь он всё равно получил бы зарплату в полном объёме. Но этот гость был другой. Махасамут, конечно, был известен своим хладнокровием, но сейчас терял терпение.  В первый день он послушно остался дома, не заметив чего-то странного. На второй он тоже подумал, что всё в порядке, просто его красавчик всё ещё не в настроении. Но сейчас, на третий день, когда он устроил себе небольшой отдых, чтобы понырять и собрать мусор ради развлечения, он снова столкнулся с дублем первого сообщения. Ему захотелось дать кое-кому хорошую затрещину, чтобы преподать урок.  Нахмурившись, он вспомнил, что скоро Тонграк должен был вернуться в Бангкок. — Палм, возвращаемся на берег. — Есть, большой брат! Я как раз собирался сказать, что если не вернёмся сейчас, то я не успею на работу. Махасамут быстро снял водолазный костюм и занял место за штурвалом, направляя небольшую лодку в сторону берега. Что ж, поиграем в кошки-мышки, мистер писатель. Ему ни капельки не нравилась мысль о том, что Тонграк вернётся домой. *** — Куда ты меня тащишь? Отпусти! Солнце опускалось за горизонт, небо постепенно окрашивалось в тёмно-синий, а Тонграк извивался в объятиях местного дикаря, тащившего его на парковку. Собирался ли кто-нибудь помочь? Нет, потому что молодого человека, волокущего за собой упирающегося мужчину, все тут знали.  Тонграк был зол. Он упирался, кричал, приказывал его отпустить, но этот сумасшедший парень этого и не думал делать. Более того, Махасамут ворвался к нему в номер, самовольно сохранил документ и захлопнул ноутбук, чтобы фактически похитить его. — Нет, — южанин повернулся к Тонграку, чтобы озвучить свой ответ и, сверкнув раздражающей улыбкой, продолжил тащить мужчину куда запланировал.  — Пусти, мне работать надо!  — Я уже сказал. Нет. Тонграку хотелось заорать во весь голос, и неважно, что он перебудит весь курорт. Как он мог забыть, что южанин был своевольным безумцем? Как он мог забыть, как его просто бросили в грузовой мотоцикл по дороге сюда? Так как писатель не занимался спортом, дыхание у него быстро сбилось, пока он сопротивлялся. Он изо всех сил пытался упереться ногами в землю. — Садитесь, — Махасамут указал ему на мотоцикл. — Ты совсем с ума сошёл?! Тонграк решил воспользоваться моментом, и когда его похититель отойдёт, чтобы сесть на мотоцикл, просто сбежать. Но он не успел сделать и шага, как парень повернулся и дёрнул его за руку к себе так сильно, что Тонграк потерял равновесие. Раздраженный взгляд встретился с упрямым. На Махасамута вообще ни один злой взгляд не действовал, и сейчас он не спешил извиняться и ретироваться.  — Будете так пристально смотреть, глаза заболят. Тонграк чувствовал, что закипает. Поджав губы, он продолжил зло смотреть на Махасамута. Видимо, тот понял, что переборщил, поэтому попросил уже мягче: — Пожалуйста, сядьте. — Нет. Я уже сказал, что мне нужно работать. — И какой прогресс у вашей работы? Казалось, Махасамут сидел прямо там, в номере, наблюдая, как Тонграк писал и стирал очередной абзац три дня подряд. — Ах, неужели вы попали в писательский тупик? — Махасамут прекрасно заметил, что Тонграк не смог возразить. Но стоило парню заговорить, как писатель вспыхнул снова.  Он готов был столкнуть Махасамута с мотоцикла, если бы не рука, всё ещё сжимающая его запястье.  Неожиданно парень ослабил хватку и переплёл их пальцы. — Вам нужно сменить обстановку. Я обещаю, что если вам не понравится, я верну вас обратно. — А что, — Тонграк заколебался. — Если я не хочу? — Тогда будем играть в гляделки до восхода солнца. В любом случае, завтра я свободен. Тонграк хотел принять этот вызов, просто чтобы покончить со всем этим. Но серьёзный взгляд дал ему понять, что южанин готов терпеть комариные укусы всю ночь вместе с ним.  Понимая, что спорить бесполезно, а пялиться бессмысленно, Тонграк отдёрнул руку и забрался на заднее сиденье мотоцикла. В конце концов, это просто смена обстановки, в прошлый раз она помогла вернуться к работе.  Да, это единственная причина по которой я согласился на эту авантюру. Не удержавшись, Тонграк звонко хлопнул Махасамута по спине. — Не бейте меня, пожалуйста. — Почему? Разве это больно? — Нет. Но вы можете поранить руку, а они нужны вам для работы. Тонграк уже поднял руку, чтобы снова ударить, но прозвучавшие слова заставили его опустить её. Он прикусил губу так сильно, что стало больно. Было неожиданно, что Махасамут так беспокоился... О нём, о его руках. Вот почему он спокойно схватил Махасамута за рубашку и поехал с ним, не сказав больше ни слова. *** Когда солнечный свет померк, ночное море стало поистине ужасающим, как огромная пустая бездна, которая простирается так далеко, насколько хватает взгляда. И Тонграк никогда бы не ступил на мягкий пляжный песок в такой час, если бы не крепкая хватка на его руке. Они шли вдоль береговой линии по тропинке, освещенной лишь редкими фонарями. И то их света хватало только на то, чтобы осветить дорогу.  Огни курорта позади них становились всё бледнее с каждым шагом. — Куда мы идём? — спросил писатель, чувствуя, как глубоко внутри зарождается страх. Может он просто пытался поторопить своего гида, чтобы быстрее вернуться, но только сейчас пришла мысль, что этого человека он знает всего неделю. Почему он доверяет ему настолько, что последовал за ним на этот пустынный пляж, да ещё так далеко от остальных? — Ещё немного. Если мы не уйдём далеко, вы не увидите, — ответил Махасамут, продолжая идти в одному ему известное место. Тонграк взглянул на руку, державшую его. И вроде можно стряхнуть чужую ладонь, только вот он не мог. Когда глаза цвета мёда снова обратились к морю, сплошь чёрному, с шумными волнами, разбивающимися о берег... Стало страшно. — Мы пришли. Писатель обернулся, но всё, что он увидел — только пустынный пляж и море. В замешательстве он уже собирался выругаться и потребовать объяснений, действительно ли это то место, куда так хотел затащить его Махасамут, но только нахмурился, наблюдая, как парень что-то достал из своей сумки. Махасамут расстелил на песке плед и, достав небольшой фонарь, поставил его рядом. — Давайте, — сев, парень похлопал по месту рядом с собой. Он прекрасно видел сомнения писателя. — Поверьте мне, я не собираюсь вас разыгрывать. Немного поколебавшись, Тонграк опустился рядом и тут же его потянули вниз, заставляя лечь. — Эй!  Однако открывшаяся перед ним картина заставила его замолчать, а невнятные жалобы застряли в горле. Ночью море было поистине пугающим, но он не знал, что небо ночью может быть таким прекрасным.  Тонграк и не помнил, сколько прошло времени с того момента, как он последний раз видел подобное. Или скорее уж он никогда не видел такое сам, только в фильмах. Среди непроглядной черноты неба было рассыпано множество звёзд, мерцающих, словно бриллианты. — Всё ещё не верите, что я привёл вас посмотреть на что-то потрясающее? Он хотел возразить и пошутить в ответ, но глубокий голос, шепчущий рядом с ухом, заставил сердце забиться быстрее. Всё, что Тонграк мог сделать, это повернуться, чтобы встретиться с внимательным взглядом, в котором отражался свет фонаря. Эти глаза сияли так же ярко, как и звёзды над головой. И Тонграк обнаружил, что вынужден отвести взгляд. Про себя Махасамут улыбнулся, а затем скользнул рукой под шею Тонграка, заключая его в крепкие объятия. — Будет лучше, если вы положите голову мне на руку, чтобы шея не затекла. Дело было не только в тёплом теле, обнимавшем его. Мягкий и глубокий голос ласкал слух, а солёный запах моря, смешанный с чистым природным запахом южанина, щекотал нос.  Тонграк любил духи и был владельцем бесчисленного количества флаконов известных брендов, но ни один из запахов не заставлял его краснеть от смущения, а сердце так сильно биться, как этот. Он сжал губы, размышляя, что, возможно, дело и не в запахе, а в этом парне. Но мысль была отброшена как нелепая, и он сосредоточился исключительно на звёздах перед собой. — Я никогда раньше не наблюдал за звёздами по-настоящему. — Ни разу? Вы многое упускаете. — Думаю, да... — Тонграк улыбнулся, видя, что Махасамут удивился его ответу. — Что? Ты мне не веришь? Глубокие, тёмные глаза смотрели на него в ответ, а рука нежно коснулась щеки, посылая тепло по телу. — Вы такой красивый, когда вот так улыбаетесь... Тонграк замолчал, ошеломлённый неожиданным комплиментом. — И это всё? — он попытался возразить, хотя его щёки пылали. — Я устал от таких комплиментов. — Да, — улыбнулся Махасамут. — Он довольно простой. Что ещё могу сказать?  — Тогда почему так просто? — Потому что это правда. Вы прекрасны, когда улыбаетесь. Это было странно. За свою жизнь Тонграк получал множество комплиментов о своей внешности. Самыми частыми были: «вы красивый», «вы милый» и «вы невероятный». Тогда почему именно сейчас его так смущали такие простые и привычные слова? Смущение накрыло так сильно, что он избегал зрительного контакта. Махасамут больше не дразнил его, только обнял крепче. Они молча лежали, наблюдая за звёздами и слушая шум волн. Никаких разговоров, только лёгкий ветерок и тёплые объятия, согревающие до самого сердца. — Знаешь, — тихо прошептал Тонграк. — Я завидовал, когда друзья рассказывали о семейных поездках на выходные. Кемпинги, наблюдения за звёздами, дайвинг... Он сам не знал, почему решил поделиться старыми воспоминаниями. Тонграку просто захотелось рассказать. — У меня такого не было. Мысленно Тонграк вернулся к тому времени, когда он был ребёнком. В воспоминаниях были только образы плачущей от отчаянья матери и отца, которого не волновало ничего кроме денег, которыми платили за его любовь. Он вспомнил, как отчаянно старшая сестра искала любовь, что привело её к беременности ещё в старших классах школы... — Моя семья не такая, как у других. Моя мама использовала деньги, чтобы купить нам всё, что мы захотим. И папа оставался с нами только из-за денег мамы. Она была словно одержима этим человеком. Даже назвала сестру «Кхонхван». В фантазиях мамы сестра была подарком ей от папы. А когда появился я, стало только хуже... Говорят, у меня красивое имя, но на самом деле это просто послание, которое мама отправила тому мужчине. Требование вернуться и любить её... Так что у меня нет воспоминаний о семейных поездках... Всю жизнь он видел людей, которые поклонялись любви, но ни разу это не закончилось хорошо.  В глубине души, независимо от того, как сильно Тонграк желал друзьям счастья, он думал о том, что, вероятно, они всё равно когда-нибудь расстанутся. Он повернулся, чтобы посмотреть в глаза человеку, внимательно его слушавшему, и улыбнулся. — И зачем я тебе всё это рассказываю? Выражение лица Махасамута было спокойным и непроницаемым, и это заставило Тонграка отвернуться. Это должно быть... Жалко выглядит... — Не улыбайся так, — большая рука нежно коснулась щеки Тонграка. — Почему? Ты разве не говорил, что я красив? — Тонграк попытался подавить дрожь в голосе. Рана, которая, как он считал, затянулась и превратилась в шрам, никогда полностью не заживёт. Махасамут ничего не сказал, а Тонграк не мог ничего увидеть в его взгляде. Писатель чувствовал себя уязвимо и нуждался в тепле, а Махасамут просто случайно оказался рядом. Поэтому, когда южанин склонился к нему ниже, Тонграк закрыл глаза, позволяя парню делать всё, что он пожелает. Это было лучше, чем провести ещё одну холодную ночь в одиночестве.  Но вместо того, чтобы поцеловать его в губы, как Тонграк ожидал, Махасамут нежно коснулся поцелуем его лба. Когда он открыл глаза, увидел перед собой лицо южанина. — Вы сказали, что любовь это всего лишь иллюзия. — Да, просто придуманная херня, — согласился Тонграк, хотя его сердце пропустило удар. Махасамут снова улыбнулся и прошептал: — Так уж получилось, что я влюбленный мальчик. Внезапно Тонграк вздрогнул. Возникшее чувство ему не нравилось. Что это, он не знал и не хотел знать. Желание тут же сбежать было пресечено сильными руками, продолжающими его крепко обнимать.  — Почему бы вам не попробовать? — подчеркнул Махасамут те самые чувства, от которых хотелось убежать Тонграку. — Нет. — Пока вы здесь... — Н... Нет... Его отказ с каждым разом звучал всё слабее и неувереннее. Тонграк никогда не хотел любви и не искал её. Но голос в его голове мягко спросил: «Правда? Разве ты никогда не завидовал своим друзьям?» И другой голос ответил: «Тогда почему ты ищешь мужчину, которому нужны деньги? Как этому человеку». К удивлению Тонграка этот диалог его немного успокоил. Да, он всё происходящее сейчас купил за деньги. — Хах... Ты хочешь, чтобы я купил любовь? — Тонграк теперь чувствовал себя увереннее. Он снова привычно задрал подбородок и смотрел взглядом победителя на южанина. Действительно, всё, что происходило между ними, можно считать просто сделкой между покупателем и продавцом. Следовательно, и ожидать многого не нужно. Как только командировка закончится, и их отношениям тоже придёт конец. Всё это время Махасамут хранил молчание. Тонграк насмешливо улыбнулся, собираясь высвободиться из объятий, но... — Почему бы вам снова не попробовать купить меня? — бесстыдно предложил парень. — Тогда, может быть, попробуем? Махасамут склонился ниже, прижимая к земле не только телом, но и пронзительным взглядом, не оставляя и малейшего шанса увернуться. — И почему... Я должен пытаться? — нагло спросил Тонграк, и парень рассмеялся, целуя Тонграка в щёку. — Или вы боитесь? — прошептал ему в ухо Махасамут. Писатель прикусил губу. Чего ему бояться? Всё же останется по-прежнему, кроме статуса парня. Из личного гида он станет любовником до конца пребывания на этом острове. В любом случае, несколько дней ничего не изменили бы, а что ещё важнее, сам Тонграк чувствовал себя более комфортно при таком раскладе.  Тонграк отмахнулся от того, что фраза «осталось несколько дней» неприятно кольнула сердце. — Сколько? — он вздёрнул подбородок, принимая ненужный вызов. И это заставило парня приблизиться, коснувшись губами щеки. Следом, Махасамут потёрся о светлую кожу носом, пока сердце Тонграка не затрепетало.  — Какая сумма бы ни была, это зависит от вас, — нежно ответил парень. Две пары глаз встретились. Напряжённый и пугающий взгляд против того, кто таил страх перед неизвестным.  Это подтолкнуло Тонграка перевернуться, взяв контроль над более крупным парнем. Он обхватил его щёки руками, чтобы приблизиться достаточно, чтобы дышать одним воздухом. — Ты можешь начать работать прямо сейчас, — это была чистая провокация, которая успокоила его. — Если ты так хочешь... Махасамут приподнялся, чтобы прижаться губами к мягким и восхитительным губам. Рукой он потянулся обхватить затылок Тонграка, притягивая его ближе в разворачивающийся страстный поцелуй. Тёплый кончик языка облизал тонкие губы, и человек в его объятиях задрожал. Руки, касавшиеся его щёк, соскользнули, обвивая шею Махасамута. Тонграк был взволнован этим поцелуем. Видимо, потому, что они целовались при свете звёзд на пустынном пляже. Его тонкие губы приоткрылись, впуская тёплый, влажный язык, который проник глубоко, заставляя его слегка отступить. Он слышал глубокое и низкое рычание, вибрирующее в горле точь в точь как его собственное.  Прежде чем осознал, Тонграк застонал. Жаркий поцелуй продолжался, становясь с каждым мгновением всё интенсивнее. Несмотря на то, что Тонграк был сверху, ему казалось, что охотятся на него.  Независимо от того, как он пытался ответить, парень продолжал проталкивать свой язык ему в рот, оглаживая нёбо, пока Тонграка не затрясло сильнее. Прямо сейчас ему хотелось взять в рот кое-что другое. В этот момент жар сошёлся в нижней части их тел. — Ах... Молодой писатель застонал, когда южанин приподнял колено, заставляя его приблизиться и потереться о твёрдый бугор на штанах Махасамута. Руки, обнимавшие его за бёдра, скользнули под тонкую рубашку. Ладони сильно сжали талию, чтобы в следующий миг скользнуть выше, посылая по телу покалывающее удовольствие.  Тонграк дрожал от каждого обжигающего прикосновения, а Махасамут отказывался прервать поцелуй, пока... — Подержи, хочу попробовать твою грудь. Махасамут задрал тонкую рубашку Тонграка, а затем сунул её подол в раскрасневшийся от поцелуев рот. Конечно, Тонграк сначала не хотел подчиняться, но одна мысль, что этот рот коснётся его груди, а язык будет дразнить соски, заставила его губы легко приоткрыться, чтобы прикусить ткань. Затем он поднял выжидающий взгляд. — Ах... Восхитительное ощущение, когда Махасамут просто подул на милый выпуклый сосок, заставило мужчину задрожать в этих крепких объятиях. Руки, обвитые вокруг шеи южанина, теперь вцепились в плечи. — Ты действительно так сильно хочешь, чтобы я тебя вылизал?  Блестящие, полные желания глаза посмотрели на него в ответ, что побудило Махасамута поцеловать его в щёку и провести языком вниз до подбородка. — А на это что скажешь? Кончики пальцев обвели ореолы, но едва касались кожи, заставив человека энергично кивнуть и сильнее прижаться бёдрами. — Уфум... — Тонграк хотел, чтобы его коснулись губами и языком, даже укусили. Удовлетворившись ответом, Махасамут прикоснулся кончиками пальцев к соскам карамельного цвета, и подразнил их ногтями. Вид красивого мужчины, дрожащего и выгибающегося вперёд, словно прося о большем, заставил Махасамута стиснуть зубы. Плоть в его штанах болезненно пульсировала, чуть не разрывая ширинку, но Махасамут сохранял хладнокровие, дразня кончиками пальцев, нежно подталкивая и уговаривая чувствительное тело прижаться ближе. — Ах!  От простого касания языком снизу вверх по соску, Тонграк застонал горлом. Рубашка, которую он прикусил стала мокрой от слюны. Его руки сжимали густые волосы демона, который продолжал его касаться.  Махасамут чувствительно прикусил мягкую кожу, чтобы сразу провести по укусу языком. Одной рукой он скользнул вниз, чтобы стянуть с мужчины шорты ровно настолько, чтобы можно было коснуться подрагивающего входа между ягодиц.  Тонграк был сексуален и прекрасно это знал. Но ещё желаннее он выглядел, когда его тело извивалось в муках.  Он не хотел больше ждать. И перевернул тело Тонграка вниз, чтобы сдёрнуть шорты с гладких бёдер и отшвырнуть их на песок. Махасамут широко раздвинул стройные ноги. Прекрасный вход сжимался в ответ на каждое дразнящее прикосновение, а член блестел от желания. Парень потянулся к заднему карману шортов, доставая упаковку геля-смазки. Надорвав её зубами, Махасамут вылил содержимое на узкий вход, поглаживая. Он рассматривал вздрогнувшего под ним писателя, покрасневшего и такого прекрасного от испытываемых эмоций. — Ах... Ха... Длинные пальцы проникли внутрь, прокладывая путь и ощущая тепло мягких стенок, которые сжимались с каждым толчком. Выпустив рубашку изо рта, Тонграк прерывисто застонал. Махасамут наклонился, чтобы поцеловать Тонграка, просовывая пальцы глубже в тёплый и влажный вход. Он покрутил кончиками пальцев, ища место, которое заставило бы человека в его объятиях дёрнуться. Он с силой толкнулся внутрь, вызвав резки дрожащий стон, вибрирующий у него во рту. — Мне нравится слышать твой голос, — прошептал Махасамут. — Но не сегодня.  Вдавливая пальцы сильнее, он наблюдал как Тонграк испуганно дёрнулся в его руках. Губы приоткрылись в беззвучном стоне, пока Махасамут не накрыл их крепким поцелуем.  В этот момент вряд ли ещё кто-то прогуливался по пляжу, как они, но это было вполне возможно. — Ты... Ах... Давай быстрее... Поторопись, — пробормотал Тонграк, потирая выпуклость на штанах Махасамута. — Вытаскивай уже. — Успокойся. Даже несмотря на то, что от эмоций на шее проступили вены, Махасамут только поцеловал в горящую щеку требовательного партнёра. Хотя мягкие губы так и умоляли их коснуться.  Маленький язычок Тонграка облизывал губы, пока они не стали влажными, но когда парень ничего не сделал, писатель потерял терпение и перевернулся, чтобы оседлать его. Его руки нетерпеливо расправились с ширинкой, вытащив горячий ствол. Ярко-красный язычок снова облизал губы. Как же хотелось наклониться и прикоснуться к нему ртом. Но прямо сейчас больше хотелось почувствовать его внутри. — Где презерватив?  — Как ты узнал, что он у меня есть?  Тонграк не обратил внимания на поддразнивание, потому что если у парня была с собой смазка, то почему бы не прихватить и презерватив?  Он выхватил упаковку презерватива, которую протянул ему Махасамут и разорвал её, пока другой рукой поглаживал и сжимал горячий член Махасамута. Тонграку определённо нравилось, как этот сумасшедший парень тяжело дышал. Глаза потемнели, и южанин стиснул зубы от испытываемого удовольствия. — Если у тебя всё получится, то в следующий раз я воспользуюсь своим ртом, — сказал Тонграк умело раскатывая презерватив по обжигающему члену. — Даже если нет, ты всё равно захочешь это сделать, — вскинул взгляд Махасамут. — Разве это не правда?  После этих слов, Тонграк яростно прижался губами к хвастливому рту, и застонал, когда длинные пальцы снова глубоко проникли в него, надавливая, пока не послышались влажные звуки. Он раздвинул ноги ещё шире, двигаясь навстречу дразнящему прикосновению, сводившему с ума. Ему нравилось, как Махасамут играл с его дырочкой, то вытаскивая, то толкаясь глубоко внутрь, растягивая, разводя пальцы, пока не возникло чувство, что его почти разрывает на части. — Подними бедра, — большая рука сильно шлёпнула по бледной ягодице, а затем её крепко сжала.  Не нуждаясь в дальнейших инструкциях, Тонграк поддался рукам, обхватившим его попку и открывшим путь обжигающе горячему члену. Он чувствовал горячее прикосновение и медленное проникновение. — Ах.... В этот момент он запрокинул голову назад от удовольствия. Глаза распахнулись и капельки пота скатились вниз. Губы приоткрылись в тихом стоне, а дыхание сбилось. Горячая плоть медленно вошла внутрь, чтобы остановиться и резко толкнуться на всю длину, потираясь о нежные стенки, которыми пренебрегали несколько дней. Слёзы выступили на глазах. Это было больно и неудобно, но в тоже время так приятно, что он начал двигаться медленно. Тонграк даже не понял, когда Махасамут взял его за руку, переплетая пальцы. Он только чувствовал что начинает привыкать к этому большому размеру. Дискомфорт ещё присутствовал, но от нового толчка на кончике его члена проступила влага. — Ах... Ах, м-м-м... Он старался заглушить свои стоны, но не мог. Махасамут нырнул в изгиб изящной шеи, облизывая нежную кожу, отчего Тонграк дёрнулся. Чем больше он старался подавить свои крики, тем больше они, казалось сводили с ума Махасамута. Парень действовал нежно, словно давал возможность дышать, но всё же его движения с каждым разом становились всё более напористыми.  Махасамут вышел почти полностью, чтобы сильно толкнуться. И в этот момент его рука надавила на живот Тонграка. — Ох... Ха... Тонграк уткнулся лицом в шею Махасамута, чувствуя что его разум летает где-то далеко. Лёгкое покалывание прошлось с головы до ног. В животе словно разгорелось пламя. Одной рукой он упёрся в песок, крепко сжимая его в кулаке. — Нет... Не надо... На нажимай там... — Тебе это нравится. — Нет... Ах... Каждый раз, когда большая рука надавливала на живот, его тело сотрясал новый толчок. Давление становилось всё энергичнее, пока Махасамут не почувствовал, что каждый раз как он отстранялся, Тонграк сжимал его сильнее и подрагивал. Пришлось подставить под его ягодицы ладонь для поддержки. — Ха... Махаса.... Махасамут, ах... Ах! Изо всех сил сдерживая крики, Тонграк вонзил зубы в изгиб шеи Махасамута, но тот проигнорировал боль. Его рука скользнула вперёд, чтобы погладить прелестный член человека в его объятиях, двигаясь с ним в унисон. Вместе со стонами слышался грубый хлопающий звук соприкосновения тел, но в тот момент никому до него не было дела. Их тела двигались в едином ритме.  Красивое лицо Тонграка было искажено страстью, бёдра подрагивали от удовольствия, но он продолжал двигаться без остановки. Его тело покрылось капельками пота, когда Махасамут лизнул светлое горло. Внизу он был совершенно влажным. Тонграк непрерывно стонал, и Махасамуту пришлось просунуть палец ему между губ, дразня влажный язык. — Ах, умф! Когда Махасамут толкнул палец глубже в рот, губы Тонграка сжались плотнее. Юркий язык скользил по пальцу до тех пор, пока южанин его не согнул, чтобы погладить нёбо. Чувствуя подёргивания внизу, Махасамут стал толкаться быстрее и жёстче, прислушиваясь к приглушенным стонам доведённого до предела писателя. — Ах-ха... фу... Подожди... Это слишком... Человек в его объятиях полностью высвободился из собственной рубашки и потянул рубашку Махасамута, откидывая их на песок. Парень без колебаний снова проник глубоко, и ещё раз, и снова, обнимая чарующее тело, которое отзывалось на каждый его толчок, подтверждая догадку. Тонграку нравилось, когда его продолжали трахать даже после оргазма.  Это так непристойно. Простая мысль подстегнула южанина, словно дикого зверя. Его движения ускорились, глаза блеснули, руки напряглись до такой степени, что проступили вены. Он крепко держал тонкую талию, чтобы глубже войти в такое отзывчивое тело. — Подожди... А-а-ах.. я только что... Кончил... Ах... Видя, что человек в его руках ослаб, Махасамут уложил стройное тело на спину, закидывая его ноги себе на плечи, чтобы открыть доступ для своего члена. Он снова вошёл в узкий проход, слушая несдержанный крик мужчины. Тонграку даже пришлось укусить собственное запястье. — Я ещё... Ха... Не закончил. — Ах... Так глубоко... Ночь только начиналась. С решительным взглядом Махасамут наклонился, чтобы прикусить мочку уха. — В следующий раз... Ха... Ты дашь мне свой рот... — Если ты будешь хорош, в следующий раз я воспользуюсь своим ртом... — Ха... Ты уверен... Ах... Что достаточно хорош? — высокомерному мужчине всё же удалось поднять взгляд. Голос дрожал, как и неудержимо дрожали его бёдра. Такой вид заставил южанина наклониться для быстрого поцелуя в красные губы. — Просто смотря в ваше лицо, я уже могу сказать, что да... Махасамут смотрел на Тонграка глубокими и влюблёнными глазами. Тело Тонграка было скользким от пота и спермы. Соски набухли и выглядели очень сексуально. Всё это заставляло Махасамута с силой входить в него, выбивая с каждым толчком новый потрясённый стон.  Кажется я действительно пристрастился к этому.