Love Sea

— Ого, кого я вижу! Выглядишь таким знакомым. — Если у тебя нет предложений по работе, то не приставай ко мне. У меня сейчас туго с наличными. — Эй, Мут, ты был в Бангкоке совсем недолго, а ведёшь себя теперь высокомерно? — Я не веду себя высокомерно, тётушка. По бетонному помосту, проходящему вдоль кромки моря, шёл Махасамут, неся своё снаряжение для дайвинга. Но прежде чем он успел свернуть к своему дому, к нему подошла тётя Ни, оглядывая его с головы до ног, явно намереваясь узнать все новости. Махасамут не собирался легко поддаваться на её провокационные вопросы, отвечая ровно и стараясь как можно быстрее уйти. Но женщина преградила ему путь. — Давай поболтаем? Несколько месяцев не виделись. — Я спешу. — Давай тогда я тебе помогу. Тётя Ни протянула руку, чтобы помочь ему со снаряжением, заставив Махасамута улыбнуться. — Хорошо, тётя, что ты хочешь узнать? Спрашивай. — Где тот красивый молодой человек? - тут же воспользовалась приглашением женщина. — Палм сказал мне, что ты присматривал за ним. — Он у себя дома, тётя. — Но вы уехали вместе. — И вернуться должны были вместе? — Ну... В чём-то ты прав. Как только тетя Ни была удовлетворена его ответами, Махасамут поспешил уйти. — Подожди, подожди! Я ещё не всё у тебя узнала! — Да-да, но я спешу! — Последний вопрос! Поняв, что просто так его не отпустят, Махасамут обернулся, вопросительно приподняв бровь. — Я думала, тебе не нравятся татуировки. Зачем тогда сделал? Как только Махасамут услышал вопрос, его рука инстинктивно накрыла левую сторону шеи, а образ одного человека мелькнул в сознании. Того, кто заставил его, никогда не собиравшегося делать тату, изменить своё решение. Он просто хотел сохранить память об этом человеке. Даже при том, что его чувства всё ещё наполняли сердце, хотелось ещё и чего-то более видимого глазу. Каждый раз, когда он смотрел в зеркало, видел того человека. — Мне просто нравится цифра восемь. Он не смог сдержать улыбку, хоть его глаза и были полны грусти. И через мгновение Махасамут зашагал прочь. — Я сделал её, чтобы любопытные люди спрашивали о ней, тётя, — крикнул парень. — Это ты меня любопытной называешь!? Махасамут не обращал внимание на жалобу тётушки за спиной. Как только он отвернулся, его лицо стало серьёзным. Быстро перейдя бетонный мост, он добрался до своего верного пикапа. Когда он забрался в машину, то всё ещё мог видеть угрюмое лицо хорошенького парня, которого обманом заставил сесть на грузовой мотоцикл. Даже без единой фотографии этот остров полнился воспоминаниями об этом человеке. Когда я его забуду? Вздохнув, Махасамут сам ответил на свой вопрос. Я ни за что не смогу его забыть. Как только парень скрылся из виду, подъехал старый пикап и с пассажирского сиденья вышел мужчина со светлой кожей и красивым лицом, словно его любяще создал бог. На запястье мужчины был браслет, украшенный двумя маленькими подвесками-амулетами. Тонграк. Человек, который совсем недавно понял, чего на самом деле хочет его сердце. *** Прохладная вода просачивалась сквозь гидрокостюм, холодя кожу. Солнечный свет отражался от воды, создавая искрящуюся рябь. Ярко-красный морской хлыст колыхался на волнах, косяки рыбок игриво сновали среди морской пены. Знакомый и родной город вызывал улыбку, но не образы знакомых улочек всплывали в сознании, стоило закрыть глаза. Не привычные любимые картины заполняли сознание Махасамута. Молодой человек любил море, которое было с рождения его тезкой. Любил обитающих в нём существ и экосистему, которые зависели друг от друга. С самого детства и до сегодняшнего дня, чтобы не случилось, Махасамут предпочитал нырять и позволять своим мыслям течь вместе с прохладными волнами. И этот раз ничем не отличался. Хотя то, что было сейчас перед ним, он действительно любил, но видел он кое-что другое. Среди пузырьков воздуха, поднимающихся на поверхность Махасамут вспоминал то время, которое провёл с Тонграком. Из головы не шла изящная шея и вздёрнутый гордо подбородок, ярко-красные губы, изогнутые в самодовольной улыбке, медового цвета глаза с упрямым взглядом. Упрямец, но милее, чем кто-либо другой. Глухой звук воды сменился на произнесённое этим человеком имя в разной интонации. Махасамут... Когда он злился. Махасамут... Когда он был доволен. Махасамут... Во время кошмара. Махасамут... Своё имя он жаждал неоднократно услышать из уст Тонграка. Чёрт побери! Молодой человек снял маску, уставившись на водную гладь размытым взглядом, не защищенным маской. Он не мог видеть ничего, кроме тёмно-синей воды. И всё же перед глазами размытым пятном мелькнуло красивое лицо. Чем расплывчатее становился взгляд, тем отчетливее становилось желание собственного сердца. Махасамут закрыл глаза. Он хотел нырнуть, чтобы забыть, но вместо этого вспоминал ещё больше. Снова надев маску, он вылил воду под линзой и окинул взглядом море, которое любил больше всего на свете. Несмотря ни на что, он должен был вернуться. Переведя дыхание с помощью регулятора и взмахнув ластами, Махасамут поднял себя с полным снаряжением на поверхность. Пребывание под водой, которое он так любил, не помогло. Единственное, что могло всё исправить — время, которое постепенно облегчит его боль. *** Таиланд известен своей жаркой погодой, не уступающей в этом ни одной точке мира. И этот остров не был исключением. Особенно в палящий полдень, когда солнце светит не только сверху, но и отражается от моря. Правильное описание будет для такой погоды - чертовски жарко. Несмотря на лёгкий бриз с моря, человеку, который прождал под чужой дверью не один час, это вряд ли помогало. Пот стекал по спине, вискам и подбородку. Несмотря на жару, которая почти душила, Тонграк не двинулся с места. Совершенно не зная, как долго он уже просидел перед домом Махасамута, час, два или может пять, он продолжал ждать, не обращая внимания на пот и липкую от него кожу. Он просто ждал, когда вернётся наконец хозяин дома, чтобы сказать... А вот что сказать, писатель не знал. Были сотни тысяч слов, которые хотелось сказать Махасамуту. Извиниться за те слова, попросить прощения за всё, что сделал, и рассказать, что всё произошло потому, что он испугался и не мог просто посмотреть в его глаза. Пусть бы это звучало как оправдание, но Тонграк захотел рассказать всё, что никогда раньше не говорил, поделиться каждым чувством. Но часть его задавалась вопросом... А будет ли вообще Махасамут его слушать? — Эй-эй-эй! Красавчик, ты ли это? Сквозь шум волн прорезался голос, заставивший мужчину бывшего на грани обморока, поднять взгляд. Вот она, надежда! — Это же я, Палм! Ты помнишь меня? Молодой человек, которого Тонграк помнил как близкого друга и соратника Махасамута. Впервые за несколько дней Тонграк улыбнулся. *** Несмотря на тяжёлое и прерывистое дыхание, писатель спешил к своей цели, не останавливаясь. Шлёпки глухо стучали по мягкому песку. Несколько раз в процессе он чуть не упал, но заставлял себя следовать вперед, прокручивая в голове разговор с Палмом. — В последнее время Мут тусит на пляже. Каждый день туда ходит и с его слов наблюдает за звёздами. Звёздами, ага, это средь бела дня-то. Как только Тонграк услышал это, в его сознании вспыхнула та самая ночь, когда они вместе лежали и смотрели на звёзды. Тогда его обнимали тёплые руки и низкий голос звучал у самого уха. Тёмные глаза смотрели на него внимательно, пока парень с улыбкой рассказывал о своей семье. Это воспоминание было таким ярким, но местоположение того пляжа он не запомнил. Тонграк напрягся, пытаясь вспомнить, куда же Махасамут отвёл его в тот день. Нужно найти дорогу на тот пляж... В то место, где были только циновка, старый фонарь и ночь, которую он никогда не забудет. В глазах задрожали прозрачные капли. Пожалуйста, никуда не уходи больше. Тонграк задыхался, покачиваясь. Его лёгкие отчаянно нуждались в воздухе, а ноги не слушались. Но наконец он увидел... Высокого парня сидящего почти у самого моря. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто это. Широкие плечи, тёмные волосы, взъерошенные ветром, загорелая кожа, глубокие тёмные глаза, смотрящие на море с любовью. Махасамут. Несмотря на то, что Тонграк искал его весь день, сейчас он мог только вздохнуть и беспомощно смотреть на широкую спину. Ты простишь меня? Его прекрасные глаза с тоской смотрели на высокую фигуру, пытаясь запомнить каждую деталь и запечатлеть её в сердце. Имею ли я право... Губы словно онемели, боясь даже произнести это имя. Могу ли я по-прежнему называть твоё имя? Махасамут. Махасамут. Махасамут. — Махасамут, — внутри всё кричало, но губы едва шевельнулись, чтобы тихо произнести это имя. Так тихо, что его явно заглушили морские волны, но... Парень на берегу обернулся, и их взгляды встретились. Это было так, словно время остановилось. Ветер перестал дуть, а шум волн исчез в одно мгновение. Тонграку нравились темные растрёпанные волосы, нос, к которому он любил прижиматься собственным, губы, которые дразнили раздражающими словами, но были желаннее любых других. Он любил эти пронзительные тёмные глаза, которые смотрели только на него. Он любил этого человека. Почему раньше не понимал этого? Почему он позволил дойти до такого? — Мистер Тонграк? Глубокий голос словно привёл его в чувство. Тонграк быстро заморгал, стараясь вернуть себе самообладание. — Что вы тут делаете? — спросил Махасамут. Хоть он и говорил себе, что не хочет терять этого человека, правда заключалась в том, что Тонграк не знал, как его удержать. Должен ли он умолять его? Должен просить прощения? Какие слова будут правильными? Ведь... Тонграк раньше никогда никого не любил. Махасамут был тем, кто научил его всему. Но сейчас писатель не понимал, как правильно. Глаза цвета мёда дрогнули от смущения, не осмеливаясь встречаться с тёмным внимательными глазами, и Тонграк отвёл взгляд. И вот тогда он кое-что вспомнил. Браслет. Пожалуйста... Не раздумывая, Тонграк снял браслет и протянул его парню. — Надень его для меня, пожалуйста. Тонграк не хотел, чтобы Махасамут заговорил первым, но он бы всё отдал, чтобы вернуться в тот момент, когда парень надел на его запястье этот браслет. В тот момент, когда глубокий голос сказал, что его сердце принадлежит ему. И он хотел ответить... Сказать — Я тоже тебя люблю. Но человек, который всегда был с ним нежен и защищал с первой встречи, смотрел на него с болью. И этот взгляд заставил сердце Тонграка ёкнуть и упасть в низ живота. Парень шагнул к нему, чтобы взять браслет. Его острый взгляд изучал его, стараясь поймать ответный взгляд. Вот только улыбка была горькой. — Махасамут. — Вы пришли сюда, чтобы снова причинить мне боль? — Подожди, нет... — Тогда зачем? Зачем, если не причинить ещё больше боли? Тонграку показалось, что мир остановился. Но не так, как раньше. Мир словно рушился на его глазах, когда этот тёмный взгляд наконец поймал его. — Если вы пришли, чтобы задеть мои чувства, вам это хорошо удаётся. Нет, дело не в этом. — Я уже говорил вам, не так ли? Мои чувства и сердце я возвращать не хочу. Но похоже, и вам они не нужны. Иначе зачем бы вам приходить в это нелепое место? Так сильно хотите их вернуть мне, Мистер Тонграк? — Я не это имел в виду... — Тогда зачем вы здесь? Чтобы показать, как ничтожны мои чувства, что их можно в очередной раз растоптать? — внезапно, парень, который никогда не повышал на него голос, закричал. Его рука сжимала браслет так крепко, что побелели костяшки пальцев, но взгляд оставался ровным, ни разу не дрогнув. Он по-прежнему смотрел на него, а в глубине тёмных глаз отражалось разбитое сердце. — Если вам он не нужен, просто выбросьте. В этот момент Махасамут сделал то, от чего Тонграк чуть не рухнул в песок. — Подожди... Подожди... Нет, пожалуйста, нет. Махасамут повернулся и бросил предмет, который держал в руке, в море, оставив Тонграка с широко раскрытыми глазами наблюдать. Писателя словно парализовало, и не было сил броситься за браслетом. Он просто стоял в шоке как дурак. Но умом и сердцем понял, что уже слишком поздно. Браслет утонул в море. — Почему... Почему ты это сделал? — Ты тот, кто это сделал. Так почему? Что я наделал? Тонграк смотрел на парня и вместо слов чувствовал, как заливалось слезами сердце. А человек перед ним горько усмехнулся. — Разве не ты сказал, что тебе любовь не нужна. Наши отношения были всего лишь контрактом. Мне жаль, что я навязывал свои чувства. Но теперь, сколько бы ты ни заплатил, я не вернусь. Потому что то, что я могу предложить, нельзя купить за деньги. Неужели он подумал, что я приехал сюда для того, чтобы снова его купить? Это то, что я заслужил. Это то, что подходит таким как я... — Пожалуйста, возвращайтесь. Есть множество мужчин, которые с радостью согласятся на ваше предложение. Так получилось, что сейчас я занят работой на своём родном острове, — закончил Махасамут, отступая назад. Расстояние между ними увеличилось не намного, но казалось непреодолимыми милями. Он уходит, Рак. Сделай хоть что-нибудь! Что угодно! Сердце кричало, мысли путались, но на самом деле он был парализован. Не осмеливаясь двинуться или заговорить, чтобы удержать этого парня. Так просто протянуть руку и схватить его за рубашку, сократить расстояние между ними... Но страх крепко сжал сердце. Он продолжал стоять на месте, беспомощно наблюдая за тем как парень собрался уйти, огибая его. — О, я же говорил, что не беру обратно своих слов. Если вам он не нужен, просто выбросьте. Внезапно Махасамут обернулся и коснулся его ладони. Такое знакомое тёплое касание, которое заставило опустить взгляд. В руке лежал браслет с двумя подвесками. — Не заставляйте меня выбрасывать собственное сердце. И Махасамут ушёл, оставив Тонграка стоять там, сжимая грубый кожаный браслет, напоминая о себе. Всё ещё здесь, в его руке и никуда не делся. Подняв руку, Тонграк прижал браслет к груди. Сердце Махасамута всё ещё было с ним, тогда почему так сильно болит собственное? *** — Ты плачешь? — Нет, я не плачу. — Не лги мне, Рак. Безлунной ночью Тонрак сидел, сгорбившись на плюшевом покрывале на кровати в роскошном отеле, где останавливался ранее. Его телефон был включен на громкую связь, но он не обращал внимание на голос своей лучшей подруги. Его взгляд был прикован к браслету на своей руке. Он не помнил как вернулся в номер. С тех пор, как Махасамут ушёл, он продолжал стоять неподвижно, совершенно не зная, что делать. Но Ви он не лгал. Не было слёз, жалоб или причитаний, только ощущение, как невидимая рука сжимает его сердце, заставляя чувствовать себя умирающим. — Я не плачу... Ви, это больно. Так больно. — Ты рассказал ему о своих чувствах? — вздохнула актриса. — Я напуган, — тихо признался Тонграк, уткнувшись лицом в колени. — Я не могу это сказать. Я не знаю, какие слова использовать. Должен ли я сначала извиниться? Что мне делать? Я никогда никого раньше не любил. Махасамут сказал, что ему больно меня видеть. Как я могу сказать ему, что люблю его? Ты бы видела его глаза. Это было как... Он подумал, что я пришёл только для того, чтобы причинить ему боль. Ви, мне страшно. Не хочу, чтобы он меня ненавидел. Тонграк услышал вздох девушки, но он правда не знал, что ему делать. Эти глаза полные печали всё ещё были перед ним. Глаза, которые кричали "Не возращайся и не делай мне ещё больнее". — Так ты собираешься сдаться? — Нет, — немедленно ответил Тонграк. Он не хотел возвращаться в свою квартиру и снова жить один. Он хотел, чтобы Махасамут был рядом. Чтобы они вместе просыпались, сидели и пили кофе. Он просто хотел, чтобы Махасамут был с ним. Так что нет, сдаваться и возвращаться он не хотел. — Тогда попробуй по-своему. Именно тогда Тонграк поднял взгляд и посмотрел на телефон, нахмурив брови. Глаза цвета мёда загорелись надеждой. Да, если он не может сказать о своих чувствах словами в лицо, то может использовать свой уникальный метод. *** Многие говорят, что море ночью выглядит пугающе. Тёмная непредсказуемая в своих намерениях масса воды. Но для того, кто родился и вырос на этом острове, ночное море было синонимом спокойствия. Махасамуту нравился прохладный ночной ветерок, который уже не нёс дневной удушающей жары. Ему нравилось ходить босиком по песку, позволяя волнам касаться лодыжек. До сегодняшнего дня он был спокоен. После возвращения из Бангкока он почти каждый вечер гулял по пляжу, развеивая боль в сердце и воспоминания. Он всегда так делал, но сейчас... И хотя его лицо оставалось бесстрастным, его сердце было в смятении. Зачем Тонграк пришёл? Чего он хотел от меня? И что означал этот взгляд? Сожалеет о том, что бросил меня? — Не будь дураком, — сказал он сам себе. Ему же прямо сказали, что всё, что было между ними, было всего лишь контрактом. И на что он только надеялся? Парень подошёл к тому месту, где встретился с Тонграком сегодня днем, прекрасно понимая, как это глупо. — Я просто идиот. На что я надеялся? Что Тонграк останется тут меня ждать? Махасамут посмотрел на то место, где стоял Тонграк и улыбнулся собственным мыслям. А затем просто сел на песок. Несмотря на то, что сердце подсказывало ничего хорошего не ждать, разум хотел бы узнать, зачем Тонграк пришёл сюда? — Хм... В конце концов, Махасамут смирился с тем, что он дурак и попытался проигнорировать собственные мысли. Он вернулся домой, чтобы поспать, но сон не шёл. А ведь проснуться он должен рано, чтобы подготовить снаряжение для небольшой группы дайверов. Утром парень уже собирался запрыгнуть в лодку, как заметил спешащего к нему по пирсу Палма. — Мут, бро-о-о-о-о! — он отчаянно замахал руками. — Подожди меня! — Что ты тут делаешь? Разве не собирался взять выходной? — Да, братан, я действительно попросил выходной. Но видишь ли, у меня появилось срочное дело. Махасамут удивлённо посмотрел на Палма, приподняв вопросительно брови. Его выразительный взгляд явно давал понять, что он не в настроении для шуток. — Братишка Красавчик просил кое-что тебе передать, — широко улыбнулся парень. — Мне не интересно... Махасамуту потребовалось мгновение, чтобы выдавить из себя эти слова. Отвернувшись, чтобы разобраться с веревками, привязанными к лодке, он всем своим видом давал понять, что сильно занят. — Подожди, — но Палм схватил его за руку. — Сначала выслушай меня, братан. — Я не хочу ничего слышать, чёрт возьми. — Братишка Красавчик сказал, что это его последняя просьба. И больше он ничего не хочет. Сердце пропустило удар, и Махасамут замер, прекращая попытки вырваться из цепкой хватки. Он повернулся к парнишке, и тот интенсивно закивал, тараторя. — Он сказал, что просит об этом в последний раз и больше никогда не покажется тебе на глаза. Несмотря на то, что Махасамут говорил себе отпустить это, он почувствовал острую боль в сердце от потери, когда услышал, что они больше не увидятся. Его жизнь и жизнь Тонграка и так не должны были пересекаться. Простой островитянин и известный писатель живущий в роскоши в большом городе. Тот факт, что они встретились однажды, уже большое чудо. Так что если они решат никогда не встречаться, то это будет означать, что они и правда больше не увидятся. Махасамут крепко сжал татуировку у основания шеи. Один раз. Всего один, последний раз.​