О призраках и героях

Когда Цзян Чэн впервые встретил Эри, он нес Цзинь Лина на руках и изо всех сил старался не паниковать из-за громких криков своего племянника. Его визиты стали спорадическими, тяжелая ответственность за руководство сектой в сочетании с заботой о годовалом племяннике оставляли ему очень мало времени. Он думал, что его племянник, возможно, оценит смену обстановки. Очевидно, это была ошибка. Перед путешествием он очень тщательно убедился, что Цзинь Лин лежит в своей мягкой постели, опасаясь неожиданного возвращения племянника. Он осторожно похлопывал Цзинь Лина по спине, когда появился Дагэ. С Дагэ была маленькая девочка, лет семи, с поразительно белыми волосами, рогом и красными глазами. Они долго смотрели друг на друга, прежде чем А-Лин издал еще один громкий вопль. Цзян Чэн густо покраснел. Он перепробовал все трюки, описанные в книге. Он укачивал А-Лина на руках, слегка покачивал его, крепко обнимал, шептал утешения.… А-Лин продолжала плакать. На пределе своих возможностей он скорчил Дагэ гримасу и начал напевать. Крики А-Лина перешли в громкую горестную икоту, затем в грустное шмыганье носом, и наконец, он устроился в объятиях Цзян Чэна. Цзян Чэн облегченно вздохнул. Дагэ явно не ухмылялся. Маленькая девочка потянула Дагэ за брюки, и мужчина осторожно опустился рядом с ней на колени. “Кто он?" - тихо спросила она, украдкой бросая широко раскрытые глаза на Цзян Чэна, - "У него на руках ребенок?” Дагэ серьезно кивнул: "Эри, это Цзян Чэн, мой младший брат”. Цзян Чэн наблюдал, как она оценивающе смотрит на Дагэ, словно решая, говорит ли он правду. Она повернулась к нему и осмотрела его таким же образом. “Я Эри” - просто сказала она. Цзян Чэн моргнул, глядя на нее: “ а я Цзян Чэн” - ответил он. Цзинь Лин кашлянул в его объятиях. “Э-э-э,… Это А-Лин”. Эри подошла посмотреть, и Цзян Чэн услужливо наклонился, чтобы она могла как следует рассмотреть Цзинь Лин. Она наморщила нос, нахмурившись. А-Лин в ответ сморщил нос. “Он не очень симпатичный”, - решила она, несмотря на свое явное увлечение. Челюсть Цзян Чэна дернулась. “Однажды он им станет. Сейчас он всего лишь ребенок, но вырастет большим и сильным ”. Эри слегка нахмурилась, но, по-видимому, была слишком вежлива, чтобы высказать свои сомнения по этому поводу. Цзян Чэн снова встал. “Брат” - осторожно поздоровался он. С тех пор как он рассказал мужчине о смерти Вэй Усяня, Дагэ казался более сдержанным. Сам Цзян Чэн колебался. Он ожидал, что Дагэ и Мик-гэ изгонят его. Он почти напрашивался на это, но этого не произошло. Вместо этого они построили что-то новое. Они с А-Лином были всей семьей, которая у него осталась. Тем не менее, всякий раз, когда он проводил слишком много времени вдали от дома, неуверенность возвращалась. “Цзян Чэн”, - ответил Да-гэ легким кивком, - " пообедаешь с нами?” Цзян Чэн улыбнулся: "Конечно. Сможет ли Мик-гэ присоединиться?” Дагэ достал свой черный квадратный телефон и направил его на Цзян Чэна и Цзинь Лина. Мужчина ухмыльнулся, нажал что-то на устройстве и убрал его. “Теперь он это сделает”. -- “Эри! Какой у меня самый милый маленький слушатель! ", - крикнул Хизаши, как только вернулся домой. Его встретило безошибочное ворчание Цзян Чэна: "Заткнись, идиот, ты разбудишь А-Лина!” Хизаши бросил свои вещи и бросился им навстречу. Он помахал Шоте, отошел в сторону, обнимая Эри, и, наконец, лучезарно улыбнулся Цзян Чэну. “Ахах! Итак! Я познакомлюсь с малышом А-Лином??!” Цзян Чэн фыркнул, но поправил руки, открыв круглое личико и крошечные ручки, лежащие поверх золотистого одеяла. Хизаши завизжал так тихо, как только мог. Он повернулся к Эри, которая наблюдала за ним, вежливо озадаченная. “Эри, смотри! Это твой троюродный брат! У тебя есть троюродный брат! Разве это не захватывающе??” Эри подняла руки и пошевелила ими в качестве эксперимента. Хизаши еще раз обнял ее. Цзян Чэн нахмурился: "Троюродный брат? Кто первый?” Хизаши открыл рот и сделал паузу. Он немного нервно рассмеялся: "Ну, э-э... А”. В этот момент вошел Шота. “Лань Чжань усыновил А-Юаня после смерти Вэй Усяня”. Цзян Чэн нахмурился, но кивнул, успокоенный непринужденными манерами Шоты. Хизаши, со своей стороны, все еще немного беспокоился, что Цзян Чэн набросится на парня за то, что он Вэнь. Ни много ни мало, один из Вэнь, за защиту которого сражался Вэй Усянь. Казалось, что он ни о чем не беспокоился. Цзян Чэн посмотрел на своего племянника сверху вниз мягким взглядом. В его глазах была отстраненная печаль, но не ненависть и не гнев. Хизаши почесал затылок. “Извини. Я боялся, что ты рассердишься”, - с сожалением объяснил он. Цзян Чэн бросил на него взгляд. Один из тех раздраженных, многострадальных взглядов, которые он обычно приберегал для Вэй Усяня. Он закатил глаза и снова перевел взгляд на малыша А-Лина. Хизаши улыбнулся. Цзинь Лин исчез. Эри ахнула. Цзян Чэн застонал и выругался себе под нос. “Я ухожу!” - крикнул он Шоте. Он повернулся к Эри: "Было приятно познакомиться с тобой.” помахал Хизаши и тоже исчез. -- Лань Чжань, Цзян Чэн проходил мимо с Цзинь Лином. Хизаши понятия не имеет, как оставаться незаметным, поэтому Цзян Чэн теперь полностью осведомлен об А-Юане. Он не проявлял никаких признаков заботы, и я сомневаюсь, что он будет действовать в соответствии с этим. Есть прогресс с набором талисманов? -- Шота, Цзян Чэн - не тот человек, который мне нравится, но я не представляю, чтобы он подвергал риску отношения своей секты с нами из-за такого вопроса, как этот. В любом случае я благодарю вас за предупреждение. А-Юань любит цветные карандаши, спасибо. Лань Цзиньи обнаружил, что из белых стен получаются очень хорошие полотна, и поделился этой мудростью с А-Юанем. Пожалуйста, разместите эти талисманы в положениях, описанных ниже. Точность превыше всего.