oiseau blessé

***

      — Вчера ночью в Казино Эмпайр-Стейт-Билдинг произошла перестрелка двух банд Нью-Йорка. В результате перестрелки были убиты, по разным расчётам, около сто пятидесяти двух человек, в том числе и владелец казино — Рудольф Блэкторн. Полиция считает, что скорее всего все, кто находились в ту ночь в зале, были убиты бандой Стенателей. New York Radio News.       — Выключите радио, пожалуйста, — просил Мин, залпом опустошивший бокал с виски. — Чимин, сколько мы ещё пробудем в этом мотеле?       — Пока всё не утихнет. Да уж… пиздец… Пойдём выйдем, возьми сигареты.       Апрельская ночь была слишком светлой из-за полной луны, что освещала Нью-Йорк. Пак закурил сигарету, вглядываясь в горизонт. В его глазах мигали огни проезжающих автомобилей и грузовиков. Отсюда открывался лучший вид на башню Эмпайр-Стейт-Билдинг, окроплëнную почти отталкивающим светом прожекторов.       — Знаешь… мы оба потеряли… многое… Что нас держит в этом мире? — бросив окурок с балкона вниз, спросил Чимин. — Вероятно, тебя уже ничего… А меня…       — Тебя?.. — Юнги с надеждой взглянул на Пака. Заметив, что лицо Пака изменилось, Мин стал напирать. — Ну… что держит тебя? Что заставляет тебя жить и выживать? Что заставляет мстить и находить цель своего существования в этом чувстве?       — Хах… — ухмыльнулся Чимин. — Меня… Ты действительно хочешь знать, что заставляет меня жить? Ты, — сделав небольшую паузу прошептал Пак. А после приблизился, чтобы, наконец, прижать к себе внимательно слушающего Мина и поцеловать. Выбивая напрочь из-под его ног землю. Юнги, ошарашенный внезапным поцелуем Пака, даже дышать боялся, лишь сжимал руки в кулаки до боли. Чимин отстранился и отпрянул в сторону, прикрыв своё лицо ладонями. — Прости… Это я виноват! — рыдал он, мотая головой из стороны в сторону, и с каждой секундой подходящий к грани истерики лишь ближе.       — Не ты, а банда. И мы отомстим! — обнял парня Юнги, наконец ощутивший тепло человека, которого любил и который любил его в ответ.

Май 1932 года, паб Блэкторнов

      Прошло пару недель с момента, как Юнги и Чимин начали вместе продумывать план действий по уничтожению банды, убившей их единственных родных людей. С каждым днём они становились всё ближе друг к другу, будто сливаясь в единый организм, способный пережить все тяготы и невзгоды. Но Чимина почему-то не покидала мысль о том, что ему необходимо обезопасить хулигана-Юнги, абсолютно беззащитного в данный момент. Также Пак понимал, что ему нужно отпустить любимого человека ради его же безопасности. К вечеру они решили наведаться в паб, дабы проработать план.       Чимин даже в момент, когда крепко держал руку Юнги в своей, понимал… Что сегодня ему нужно будет отпустить. Как бы сильно душа не разрывалась от боли. Так для них обоих будет лучше.       — Я думаю, нам пора расстаться. Чон Чонгук — слишком хитрый и предусмотрительный противник, я справлюсь сам. Я не могу больше подвергать тебя опасности, — заходя в паб, произнёс Чимин, решаясь всë-таки отпустить чужую руку.       — Ты говоришь эти слова в надежде, что они меня ранят, словно пули? Бесполезно! Банда сделала из меня бесчувственное, чёрствое создание, — не останавливаясь, говорил Юнги, позволяя редким слезам скатываться по щекам. — Наверное, ты добился своей цели… Теперь я буду жить остаток своей жизни без души, без прекрасных надежд о будущем, о добре. Они забрали всё, — его руки опустились в карманы. — Ты рад?.. — за сильными словами скрывалось полное разочарование своей жизнью и любовью, которая, увы, была потеряна.       — Моих целей? — в недоумении Чимин уставился на Юнги, который, разгорячившись, глубоко вдыхал и выдыхал воздух.       — Твоих… вы все не можете принять чужую любовь, не можете совладать со своей. «Любовь» — для вас пустой звук!       — Для «вас»? — подойдя почти вплотную, спросил Пак.       — Для бесчувственных, алчных бизнесменов…       — Если ты думаешь, что я хотел навредить, дело твоё. А я лишь полюбил… — губы Чимина поджались. — Знаешь, я не хотел признаваться в ту ночь, ты сам вынудил меня. Твоё детское любопытство… — Пак отошёл и сел на кресло, стоявшее напротив двери.       Усталые руки Чимина лежали на подлокотниках кресла, ладонями свисая вниз. Лицо с пухлыми губами было повёрнуто к окну, в котором не было ничего. Даже огни города и те будто застыли и исчезли.       — Любопытство… Оно придумано теми, кто совершенно не понимает человеческой сути. Любовь слишком сложна для тебя. Не надо любить, если я кажусь тебе не таким, как все. Пусть я останусь тайной для твоего неопытного сердца… — прервался Чимин. — Я просто хочу защитить тебя…       Крушения сердец были прерваны звуками подъезжающих к бару автомобилей и грузовиков. Протяжные завывания двигателей сменились быстрыми шагами в сторону стеклянной двери, где один за другим показывались силуэты людей в шляпах и пальто.       — Прости, Юнги… — с тревогой в глазах произнёс Пак, доставая из кобуры под пиджаком револьвер и заряжая его.       — За что?.. — Мин хотел было подойти ближе и, несмотря на разговор, который только что произошёл между ними, обнять Чимина, но очередь, выпущенная по двери, нарушила его планы.       — За барную стойку! Живо! — крикнул Пак и, схватив за рукав рубашки, поволок Юнги в укрытие. — Так, главное сейчас — держать, блять, себя в руках. Так… что же делать… Из паба выходов всего два: тот, который обстреливают, и вон тот, — Чимин указал на заставленную шкафом дверь, ведущую на задний двор здания.       Они ринулись к этому шкафу, вместе отодвинув его. Дверь на ржавых петлях со скрипом раскрылась от аккуратного нажатия, открыв путь во двор, где постоянно стоял грузовик, на котором привозили алкоголь и продукты. Сзади доносились всякого рода ругательства тех, кто пытался открыть дверь. Сев в грузовик, Пак сразу же смог завести его.       — Чего ты, блять, ждёшь?! Садись давай! — крикнул Чимин Юнги, а тот находился будто в прострации и не мог сдвинуться с места, в голове прокручивая всё, что происходило вокруг него.       Мин зажмурил глаза в надежде на то, что сейчас он проснётся и ничего не будет угрожать его жизни. «Это всего лишь сон» — говорил он себе, но непрекращающиеся крики вывели его из этого коматозного состояния, заставив тут же запрыгнуть в грузовик, в это же мгновение сорвавшийся с места. Вслед ещё долго летели шальные пули, одна из которых ранила Чимина в левое плечо.

      Проехав около шести километров и убедившись в отсутствии хвоста, Пак заглушил перегревшийся двигатель, от которого уже отходил пар. Оба парня вылезли из машины, сев рядом с ней, пытаясь отдышаться.       — Ай, плечо… — скорчивший от неприятных ощущений лицо, произнёс Чимин.       — Блять! — воскликнул Мин, заметив, что у его спутника из живота густыми потоками хлюпает кровь. — Только плечо?       — Что?.. — недоумённо спросил Пак и взглянул на свой окровавленный живот. — Значит и сюда ранили?.. — сказал он прямо перед тем, как потерял сознание.       В панике Юнги, взял на руки друга и, отнеся его в кабину, поехал искать больницу или что-то наподобие, где могут оказать помощь. Но проезжая лишь жилые здания и крошечные магазинчики, Юнги с каждой минутой терял надежду на спасение уже посиневшего от обильной кровопотери Чимина. Свернув за угол, фактически вернувшись в район, откуда они несколько часов назад бежали, госпиталь наконец-то появился будто миражом в глазах плачущего Мина, который из минуты в минуту повторял:       — Сейчас, Чимин-а, потерпи… Сейчас…

      Наконец доехав до больницы, Юнги, вновь взяв на руки Пака, внёс его в холл, куда тут же сбежались полчища врачей. Чимина уложили на каталку и увезли в операционную, а Мин сел на скамейку рядом с ней.       — Доктор, он выживет? — в слезах спрашивал Юнги у проходящего на операцию Пака доктора.       — Как я понял, он потерял очень много крови… — огорчённо взял ладонь Мина врач. — Скорее всего, даже если он выживет, останется калекой. Но и тот факт, что он выживет — загадка. Простите, я должен идти.

Июль 1932 года

      — Банда Чон Чонгука окончательно уничтожена. Больше не осталось её живых членов. Лидер этой преступной организации также мёртв, его тело было найдено в одном из пабов Рудольфа Блэкторна, убитого не так давно самим Чон Чонгуком. Полиция сообщает, что они не знают, кто совершил это преступление. Но учитывая всё, что сотворил Чон Чонгук, полиция не будет, несмотря на закон, открывать дело, а наоборот, хотела бы вручить награду убийце этого преступника. New York Radio News.       Одетый в новый костюм Юнги вошёл в палату, где по радио транслировались последние новости.       — Я смотрю, что бизнес идёт тебе на пользу и ты зря время не теряешь, — улыбаясь, произнёс перевязанный Чимин, радующийся приходу своего любимого человека.       — Мне это даже нравится, — поцеловав Пака в губы, сказал Мин и сел рядом. — Когда тебя выписывают?       — Через неделю. А что? Соскучился?       — Нас с тобой ждут дела…