Мех по вызову

– Давно не виделись, Ретчет. Ретчет уставился на меха стоящего в дверном проёме. Это был Шоквейв, определённо. Он легко узнал голос, который никогда не меняли в отличии от меха перед ним. Стоя рядом со своим столом, его губы приоткрылись и с них сорвался тихий вздох. Он ожидал этой встречи или, постарался настроиться на далеко не приятный разговор который им предстоял. Было ясно что у обеих сторон было не мало вопросов которые они хотели обсудить. У Ретчета возникало ощущение того что он неосознанно выступил в роли посредника между Орионом и Шоквейвом. Ему было понятно и без объяснения офицера полиции, что последний определённо избегал его. Причём всеми возможными способами. – Верно, Шоквейв. На самом деле, я не сильно удивлён что ты здесь. – Они оба знали что это была правда, но чёрт возьми, напряжение вокруг них можно было разрезать лезвием. Отойдя от стола Ретчет показал рукой на стул стоящий на против его места, призывая меха занять его и тот послушно направился к нему. Как только учёный сел, он понял насколько мех изменился. Его броня больше не блестела под светом ламп и не переливалась яркими красками. Теперь она имела лишь холодный фиолетовый цвет. Такой мрачный и непривычный что медик внутренне поморщился. Казалось что Шоквейв стал больше в размерах, хотя он сомневался что это так. Множество сегментов его брони были изменены, и (как он заметил) усовершенствованы под менее утончённый образ жизни. Смотреть в эту единственную золотую оптику посреди чёрной темноты было неприятно. Словно лицо всегда было неотъемлимой частью Шоквейва, а теперь этого нет. Снова заняв своё место напротив учёного Ретчет сложил руки перед собой. – Ладно, тогда я первый. Ты наверняка знаешь что у меня к тебе не мало вопросов, так же как и у тебя ко мне. Но сейчас я хочу знать что вообще с тобой произошло? Шоквейв почувствовал как его когти на коленях сильно сжались, и он расслабил хватку. Из его вентиляционных отверстий вышел воздух. Он знал что первым вопросы будет задавать не он, и это справедливо. Вся ситуация отнимала не мало времени медика, которого итак было не много. – Я думаю, ты слышал о многих операциях и травмах, изменениях и многом другом. Я точно знаю что ты хорошо знаком с той которую провели со мной. Как со мной поступили. Таких мехов и фем как я множество. Тех, у кого отобрали самих себя, их личности. – Об этом было неприятно разговаривать. Старые шрамы под его бронёй начали отдаваться фантомной болью, которая словно стремилась напомнить ему о том дне как можно лучше. Места в которых его разорвали на куски и выбросили болели, но это было не в первый раз, и уж точно не в последний. – Я знаю что ты сейчас думаешь о том что я ничего не помню о своей прошлой жизни. Что меня... Изменили не только внешне. Но как бы странно это звучало, это не так. – Шоквейв не мог не заметить того как расширилась оптика меха сидящего на против него. Он знал что и Орион, и Ретчет думали что он находился под действием теневых игр. Они не знали о том что эта процедура была в последний момент отменена. Они не знали о последнем решении Сентинела, которое тот принял. Об этом знал лишь он сам и хирурги которые так сильно хотели поиграть с ним. Знакомое чувство злости начало просачиваться в его процессор, но учёный сразу же отогнал это на задний план. – Прямо сейчас я осознаю всё происходящее. Я осознаю что делаю и говорю. Что я чувствую. Ретчет был удивлён. Нет, это мягко сказано. Он не определённо не ожидал такого поворота событий. Первой его мыслью когда он увидел друга Ориона было то, что ему предстоит общение с машиной. Холодной, логичной, полностью лишённой эмоций. Ему предстояло бы просто высказать холодные факты чтобы убедить меха в чём-либо. Но теперь? Всё стало сложнее. Он не знал меха так, как его знал Орион, но это не мешало ему понимать несколько фактов. Шоквейва заставили пройти через много чего плохого за этот промежуток времени, и это определённо сказалось на нём. Ретчет уже не раз имел дело с пациентами, которые пережили крайне травмирующие события, это была не непроверенная почва. Он тихо вздохнул ощущая холод на своей обшивке там, куда был направлен взгляд собеседника. – Они нарушили собственный режим? – Тихо спросил он внимательно смотря на чужую реакцию. Учёный почти не колебался наверняка он уже многое успел осознать за прошедшие ворны. – Да. Так называемый Прайм решил что более поучительно для меня будет остаться с собственным процессором. Они отменили процедуру буквально в последний момент, когда скальпель почти вонзился в мой шлем. – Шоквейв откинулся назад с невесёлым смешком смотря на стену позади медика. Возможно он сам и не слышал как Сентинел говорил это мнемохирургам, но он определённо слышал их тихие жалобы на то что мех отменил то к чему они так долго готовились в один момент. Ретчету было неприятно слышать это. Шоквейв был невинным мехом который не совершил ничего плохого. Он боролся за свободу других рискуя собой на каждом собрании в Сенате. И вот что с ним за это сделали. Выполнили лишь часть данной ими угрозы оставляя его с полным осознанием происходящего. Ему так же было известно о том что жертвам эмпураты на момент операции не дают анестезию оставляя их бодрствовать до того момента как они не потеряют сознание от боли. По-настоящему чудовищная пытка с морем последствия сказывающихся на нервной системе. Далёкий голос в его процессоре говорил ни один из них этого не заслужил, и он был согласен. Какое бы преступление не было бы совершено, удаление головы и рук не должно было быть наказанием. Губы старшего медика плотно сжались, его голубая оптика сузилась но он промолчал позволяя другому продолжить рассказ. – Я всегда знал что являюсь главной занозой в процессоре Сентинела, и только дурак думал бы что это не имело бы последствий. В глубине своей искры я всегда знал что этот день настанет, поэтому отказался от помощи Пакса. Он не должен был предотвращать то, что должно было случиться. – Шоквейв знал что его друг просто проявлял беспокойство по отношению к нему, но в тот момент всё казалось ему таким простым. Таким свободным и лёгким что он решил что сможет отпустить свою прошлую жизнь, после того как внесёт в их дело всё что может. Очевидно это было не так. Ему было очень сложно снова адаптироваться в мире где у него не было защиты высшего класса. Вот к чему это привело. – Я так часто вставлял палки в колёса всему Сенату что совершенно забыл об осторожности. Это и погубило меня в первую очередь. – Да, он так избаловал себя своими привилегиями, что полностью забыл о той опасности которая шла за ним по пятам. Он забыл о значении слов эмпурата и теневые игры. – Я знаю, Шоквейв. После твоего исчезновения Орион рассказывал мне многое обо всём что происходило. Я сомневаюсь что в этом была виновата только твоя невнимательность. По твоим словам они распознали тебя как опасность которая требовала немедленного устранения. Мне кажется что даже если бы тогда тебя бы не забрали, они сделали бы это в другой раз. – Говорить об этом с жертвой всех этих действия было неприятно, но при этом ещё и знать что эта жертва близкий друг твоего лучшего друга было ещё хуже. Шоквейва пытали там. Его лишили его гордости, его чести, буквально всего. Они оставили его ни с чем, изуродовав его тело до неузнаваемости. Если бы он не знал что это Шоквейв, то скорее всего не узнал бы его в толпе прохожих. Интересно, а они могли так пересекаться? Ретчет быстро откинул все свои лишние мысли в сторону. Это могло и быть, а могло и не быть, но это неважно. Нужно решить все их главные вопросы сейчас, вот что более важно. – Я сожалею обо всём что с тобой произошло, Шоквейв. Всё это было ужасным, Я понимаю. Мне не раз приходилось иметь дело с такими мехами как ты. У многих из них были разные неисправности в нервной системе, не говоря уже об их руках. Я мог бы сделать тебе базовый осмотр, на всякий случай. – Это было очень мало, но это всё что он мог дать в данный момент. В первую очередь Ретчет медик. Шоквейва дёрнул антенной, но больше ничего не сделал. Ему следовало учитывать что мех скорее всего сделает подобное предложение. В конце концов это была его специальность. Дело всей его жизни. Когда он поднялся со своего места медик сделал то же самое и взял в свою руку сканер. Ему пришлось буквально вставать на самые кончики своих педалей чтобы дотянуться до шлема Шоквейва. В такие моменты учёный снова замечал их немалую разницу в росте (что было и со многими другими). Сканер не выдал никаких отрицательных результатов, кроме нехватки энергона в его системах что было довольно очевидным. Скорее всего весь тот энергон который он потребляет уходит на то чтобы восполнить почти полное отсутствие стазиса и поддержание его большого тела. На это медик почти сразу организовал ему лекцию о том как же это плохо для его систем. Учёный почти не слышал это. Почти всё вокруг ощущалось как фоновый шум, но этот шум не был неприятным. Ему нравилось когда с ним нормально общаются, не обращая внимания на его тело. Ретчет был почти таким же как Ферида, полностью игнорировал все его недостатки. – Как дела у Ориона? – Он не хотел прерывать речь Ретчета, вопрос как то сам вылетел из него. Это то что давно не давало ему покоя и теперь он наконец мог узнать правду. Ретчет на некоторое время замолчал обдумывая вопрос. Он не ожидал что учёный так внезапно поинтересуется этим, но кем он был чтобы судить? Эти двое были довольно близки а он сейчас единственный у кого мех мог это узнать. – С ним всё нормально он... В порядке. Его недавно повысили и он наконец смог получать больше отпусков чем раньше. Сейчас он больше всего времени проводит со своим новым другом из Каона, хотя сейчас там такая заваруха царит, что я не позволяю ему туда отправиться. – Всё они знают доброго и самоотверженного Ориона Пакса, который кинется куда угодно лишь бы узнать что с его друзьями всё хорошо. Ретчет тоже не идиот. Он знает этого меха дольше остальных, он видел все самые бескорыстные поступки своего друга. Он полез бы за Мегатроном в огонь и грязь. Подняв взгляд со своего места где он рассматривал чужие когти, он заметил что другой мех пребывал в некой эйфории. Таком странном полном спокойствии. Хотя он полностью заслужил это. Ретчет знает что все заслуживают спокойной минутки. Шоквейв расслабился. Казалось что большая ноша в один момент была сброшена с его плеч. Орион постоянно писал ему сообщения в надежде что он выйдет на связь, но все они оставались без ответа. Всё прошедшие годы всё что Пакс получал это лишь уведомления о том что всё что было написано по крайней мере прочитали. Шоквейву это не нравилось. Он ненавидел каждый день когда ему приходилось игнорировать своего друга, который так упорно пытался вернуть его обратно. Очень жаль, что тот мех умер в здании института, проводя свои последние минуты жизни в невероятной агонии. Фантомная боль которая вспыхивала каждый раз внутри его систем стала гораздо слабее со временем. Теперь это лишь ощущается как неприятное давление под бронёй. Орион потерял в тот день так же много как и потерял Шоквейв. У него были скрытые подозрения что мех всё ещё винит себя за всё, хотя он надеялся что это не так. Его другу было не за что брать на себя вину. Эти новости позволили его искре наконец-то успокоиться. Он больше не должен был думать что Пакс всё ещё ищет его спустя столько ворнов. – Я рад что с ним всё в порядке. Это хорошо что он смог меньше зацикливаться на прошлом. Но ты сказал что-то о друге из Каона? Он часто туда ездит? – Это была та новость, которую он не ожидал. Орион почти никогда там не бывал когда он был сенатором, зачем ему отправляться туда сейчас? – Гораздо чаще за последний декацикл. Он постоянно отправлялся повидаться туда со своим новым другом. У них схожие взгляды на мир, похожие на твои собственные. У этого меха есть хорошая поддержка в Каоне, а сейчас, я думаю там происходит масштабная борьба за власть. И я уже представляю кто выйдет победителем. – Мегатрон был не только сильным и яростным бойцом, он так же был невероятно умным и хитрым. Ретчету довелось повидать парочку его боёв и это сразу дало ему чёткое понятие на счёт того, с кем они имеют дело. Мегатрон был опасен, и это мягко говоря. Но у него был драйв, у него была страсть. Мечта, к которой он стремился идя по головам по пути к вершине. Ретчет не знал что он должен был думать по этому поводу. Орион тоже изменился с момента как Шоквейва арестовали. Он стал более уверенным и суровым, понимая что если он совершит ещё одну ошибку, то его друзья снова пострадают. Старый медик не хотел чтобы на спине офицера полиции был такой же крест что и долгое время висел на спине учёного, но он ничего не мог с этим поделать. Не в его власти было останавливать кого-то, кто был так близок к исполнении собственной мечты. Насколько ему известно, Орион так же смог договориться с Советом для переговоров. Они согласились выслушать его и Мегатрона, но Ретчету казалось что они были вынуждены это сделать чтобы сохранить своё извращённое подобие мира. Медик посмотрел на опущенные плечи Шоквейва. В них больше не было прошлой жизни, лишь усталость и утомление. – Скоро он вместе с гладиатором Мегатроном отправится на переговоры с Советом. Я бы хотел чтобы ты – – Я не сунусь больше в то место! Ты должен помнить что случилось в прошлый раз когда я это сделал! Они в одно мгновение свяжут меня и уведут прочь как только увидят! – Отрезал Шоквейв резким тоном. Его антенны агрессивно опустились а крылья расправились. Как только он услышал имя Мегатрона это уже повлекло за собой плохое предчувствие. Одно дело если Орион стал усерднее бороться за свои цели, но когда в этом замешан Мегатрон? Всё меняется. Он подозревал что эти двое могли быть знакомы, но сейчас он знает это. Оба меха были невероятно настойчивы и были полны желания бороться за справедливость. Они прекрасно могли восполнять недостатки друг друга что делало их опасными противниками. Не только как политики, но и бойцы. Орион определённо не мог не заметить кого-то такого как Мегатрон. С такими же амбициями как и его собственные и похожим стремлением. Шоквейв почувствовал как его искра замирает при мысли о том что оба(?) его друга пострадают ещё хуже чем он. Эти двое словно добровольно шли на собственную гибель! Зачем они это делали?! Выдохнув учёный сосредоточился на том чтобы унять все те ненужные эмоции которые угрожали захватить его процессор. – Пойми, Ретчет, я хочу им помочь. Я не хочу чтобы с ними случилось то же что и со мной, или хуже. Но это правда. Теперь я бессилен в политике. У меня больше нет власти ни над чем. Даже над собственной жизнью. – Последнее предложение он сказал тихо, скорее самому себе чем медику, но это всё равно не спасло его от любопытного взгляда. – Я знаю, Шоквейв! Я это прекрасно знаю. Я знаю что простым своим появлением в Иаконе ты рискуешь очень многим. И я не настаиваю на том что ты должен отправиться с ними. Но ты лучше всех знаешь что там происходит изнутри. Ты мог бы предупредить их обоих об этом риске. – Ретчет не зря сделал акцент на этом слове. Он хотел чтобы мех наконец-то вылез из своей зоны комфорта и поговорил с Орионом. Не только из-за дела, но и чтобы просто успокоить его. Медик ещё не знал о том что вообще происходило в жизни Шоквейва, но он понимал что определённо не что-то хорошее. Мех был вымотан возможно даже больше чем он сам, и вдобавок ко всему на чужом корпусе присутствовали небольшие вмятины. (Ретчет думал что сам учёный не заметил это, раз не исправил.) Ему так же было интересно узнать откуда они взялись, но жо был вопрос для другого дня. Сейчас им нужно было обезопасить двух очень амбициозных идиотов. – Я знаю что тебе тяжело. Я знаю что твоя жизнь скатилась в юникронову яму. Но сейчас решаются более важные вопросы политического масштаба. Твоя помощь как бывшего сенатора была бы бесценна. Шоквейв приложил когтистую ладонь к оптике на месте которой когда-то было лицо. Он давно знал что больше не тот мех которым был раньше. Он потерял многое и не только части своего тела. Он изменился, но возможно что эти изменения что-то значили? Возможно что его жертва спасла кого-то от той же участи. Возможно он сделал правильный выбор. Теперь он мог предотвратить очень много будущих жертв, если у них всё получится. Теперь он мог помочь Мегатрону и Саундвейву гораздо более существенным образом, не только создавая оружие которое лишит кого-то искры. Это согревало его изнутри словно приятный высококачественный энергон. Он мог помочь Мегатрону, единственному меху который увидел в нём не только бесполезного проститута, когда он нуждался в этом больше всего. Его искра самым незнакомым для него образом затрепетала от этой мысли. Он впервые за долгое время мог что-то сделать, и он это сделает. – Я не могу допустить чтобы кто-то ещё страдал так, как я. Никто не достоин такого наказания. Я готов помочь им в этом деле, даже если это обозначает встретиться с Орионом. – Возможно эта мысль всё ещё пугала его, но сейчас были не те обстоятельства чтобы позволять себе прятаться до конца своей жизни. Теперь были другие причины и вещи которые подталкивали его к помощи другим. Ретчет кивнул. На его губах заиграла лёгкая улыбка. – Думаю они очень оценят твою помощь. Спасибо тебе, что вернулся Шоквейв. – Я не думаю что смогу быть таким как раньше. Приближается тёмное время для всех, но я постараюсь облегчить эту ношу для других. – Шоквейв встал из за своего места и принялся расхаживать по небольшому кабинету медика попутно рассматривая различную аппаратуру которая установлена в нём. Его взгляд остановился на острых когтях. Они определённо не списывались в эту обстановку. Ретчет сузил оптику смотря на чужие когти которые слегка дёргались под светом ламп. Он на самом деле не понимал как мех умудрялся быть учёным с такими неудобными руками. Должно быть было крайне сложно освоится с ними в первое время. Встав из за своего стола он за несколько шагов подошёл к меху и взял его за запястье в задумчивости рассматривая его. – Думаю я мог бы организовать тебе нормальные руки. Праймус знает что ты это заслужил. – Пошутил он замечая как чужие антенны встали дыбом при этих словах. Должно быть для кого-то кто так долго обходился с этими пародиями на руки это было неожиданностью, но Ретчет был полностью серьёзен в своём решении. – Ты серьёзно? Я - я имею в виду что тебе не обязательно это делать. Я долго обходился без них, но если ты уж поднял эту тему то, да. Я бы не отказался. – Шоквейву показалось что его тело словно ожило после услышанного. Он так устал от этих уродливых и неудобных когтей, и так соскучился по ощущению прикосновения. Его когти были почти полностью нечувствительными к прикосновению и не ощущали структуру предмета которого он касался. – Отлично. Я постараюсь выкроить тебе время в этом декацикле. Просто дай мне свою линию связи и можешь идти. – Сказал Ретчет беря со стола детапад который лежал на нём. Постучав по экрану он загорелся позволяя владельцу воспользоваться им. Шоквейв довольно быстро сориентировался и без проблем записался на приём через несколько дней. Ретчет и забыл что мех так легко мог быстро принимать решения и без проблем делать всё что от него просят. Они вместе покинули кабинет. Медик решил лично сопровождать учёного до выхода. Он не знал зачем ему это, но мех буквально был обозначен пропавшим без вести. Хотя они и не были близкими друзьями Ретчет всё равно испытывал к нему некоторую дружескую симпатию. Когда они дошли до выхода он ещё раз улыбнулся более молодому меху и протянул свою руку. – Ты знаешь где меня найти, Шоквейв. Если тебе что-то понадобится, обращайся. Шоквейв с уверенностью принял предложенную руку. Теперь он не так остро реагировал как когда это было с Уилджеком. Возможно именно то что изобретатель любил контакт и постоянно пожимал ему руку сыграло своё дело. – Спасибо Ретчет. Я рад что пришёл поговорить с тобой. – После прощания он сразу же развернулся и трансформировался. Его двигатели подняли его в воздух позволяя быстро передвигаться. Теперь у него есть хорошие отношения с Ретчетом, некоторые новости об Орионе, новое стремление. А так же скоро он вернёт себе руки. Нормальные руки с тонкими пальцами. Этот день удался, но он ещё не закончен.