Мех по вызову

Орион стал проводить гораздо больше времени в своём офисе чем раньше. В те времена когда он занимал более низкий пост, основной его задачей был патруль, и слежка за гражданами. Нельзя было допустить беспорядков на улицах Иакона. Много времени прошло с тех самых пор. Очень много времени и важных событий. Его знакомство с гладиатором Мегатронусом было одним из этих событий. Мегатронус был очень красноречивым мехом, который поднимал города с коленей своими словами. В настоящее время, когда он в буквальном смысле поднимал Каон, это звучало довольно иронично. Он много времени общался с Ретчетом. У более старшего меха всегда был хороший совет, учитывая его большой жизненный опыт. Но как Ретчет и говорил, он был всего лишь медиком. Он не очень хорошо разбирался в политике и не хотел участвовать в этом деле. Он говорил лишь то, что у Ориона были люди которые были готовы пойти за ним, что даже если он ошибётся, то это не будет концом света. Но в данной ситуации нельзя было допустить ошибки. От него зависело будущее благополучие Кибертрона и его народа. Слишком много всего. Орион не был предназначен для подобной ноши. Все смотрели на него так, словно он был Праймом, хотя всё далеко не так! Это была не его роль, не его дело! Но мехи и феммы всё равно смотрели на него. На него и Мегатрона. И в отличии от более старшего меха, он не знал, хотел ли он возглавить всех этих людей. Не знал. После того как Сентинел был объявлен как лже-Прайм, его тут же отстранили от должности и даже сам Орион не знал о том что с ним случилось. Всё что осталось от их системы управления отчаянно пыталась удержать восстающих в узде, и не позволять им большего. Но было уже поздно. У них была точная дата, когда он и Мегатрон решат все недоразумения и установят новую систему. Всё должно было пройти хорошо. Орион не хотел думать о том если всё будет не так. Сидя за своим столом в кабинете он уставился на планшеты с данными в своих руках, пытаясь хоть что-то прочитать. За последние несколько лунных циклов было заметно, что его процессор не хочет исправно работать, словно растёкшийся по столу энергон. Это не было хорошо. Он не мог облажаться в такое время. Резкий крик и топот серво из коридора вырвал Ориона из собственных мыслей и он уставился на Джаза, который смотрел на него широко раскрытой оптикой. – Орион, твой сенатор пришёл! – На самом деле Джаз не планировал кричать это так внезапно, паралельно пытаясь заставить свои вентиляционные системы работать исправно. Но что сделано то сделано. В начале этого солнечного цикла он и представить не мог что произойдет что-то настолько странное. Джаз даже планировал вообще не идти в этот день на работу, но обстоятельства обернулись против него. Когда в раздвижные двери полицейского участка вошёл высокий, долговязый мех (серьёзно, даже Джаз на его фоне смотрелся невзрачно, хотя он был среднего роста!) в фиолетовой броне с уклоном на грудь, сразу показалось что в помещении что-то изменилось. Наблюдая за ним, Джаз видел как тот неловко переминается с ноги на ногу, а когда заметил Джаза, то быстро подошёл. Какого было его удивление, когда тот самый мех назвался Шоквейвом. Это имя он много раз слышал от Ориона, когда тот продолжал искать своего пропавшего друга. Конечно это могло быть неправдой и обманом, но в том как держался мех показывало что в нём было что-то... Сенаторское? Джаз не знал как это правильно описать. Но он знал одно. Ему нужно было как можно быстрее позвать Ориона Пакса. Тот мог разобраться с этим делом. Уперев руки в коленные шарниры он посмотрел на своего начальника. Хорошего начальника, заметьте. – Я сказал ему подождать тебя в одной из свободных комнат. Он там, и ждёт тебя. – Что было вполне очевидно. Орион уставился на Джаза с широко раскрытой оптикой. Шоквейв? Пришёл в участок? И ждёт его?! Это было странно. Очень странно! Зачем сенатору так внезапно возвращаться обратно после того как он отсутствовал ворны! Ни малейшего признака о том что он жив, кроме отмеченных знаков того, что сообщения Ориона было прочитаны. Но на них даже не было ответа. Его всегда встречало лишь пустое молчание, когда после тяжёлого рабочего дня он всматривался в экран устройства. Всё ещё слепо веря что его старый друг ответит. Офицер полиции не знал что чувствовать, он был одновременно расстроен, счастлив, сбит с толку и... Недоволен? Возможно слегка. Он мгновенно поднялся из-за стола и быстрым шагом пошёл по коридору, пока Джаз трусцой бежал за ним. Его шаги были широкими и быстрыми, с глухим звуком ударяясь о металлический пол. Он не бежал, это могло бы привлечь лишнее внимание, которое он не хотел. Нужная комната довольно скоро предстала перед ним. Орион сам и не заметил как дошёл до неё, всё время пребывая в своих мыслях. – Хорошо, я думаю что оставлю вас. – Пробормотал бело - чёрный мех отступая назад и быстро удаляясь в противоположную сторону. Праймус, он обязан рассказать Проулу! Орион почти бесшумно толкнул железную дверь мани чтобы попасть в комнату окутанную приятной полутьмой. Он не торопился включать свет. Не знал, нужно ли это. Мех который пропал много лет назад стоял у окна, опираясь рукой на подоконник. Он бы не узнал эту спину, если бы не знал кому она принадлежит. Сенатор всегда любил яркие цвета полные жизни. Чуть ли не каждый раз когда Орион его видел, тот перекрашивал свою лёгкую броню в очередную порцию оттенков. Всегда разных, и редко повторяющихся. Теперь это был грубый фиолетовый цвет, который сильно контрастировал со светло белыми частями тела (теперь) бывшего сенатора. Так непохоже на него. Но Пакс понимал что изменилось очень многое с момента их последней встречи. Бледные, незнакомые антенны на угловатом шлеме откинулись назад после того как он вошёл. Должно быть, его услышали. – Шоквейв?... – Он говорил тихо, почти шёпотом словно боясь спугнуть, хотя мех стоявший к нему спиной не подавал и малейшего намёка на страх. Было лишь спокойствие. Такое странное, но умиротворяющее. Раньше сенатор редко бывал таким. Он был громким и буйным, за что и поплатился. Шоквейв чуть крепче сжал когтистый мани на подоконнике когда услышал чужой голос. Тот голос, который не слышал уже много лет. Такой знакомый и в то же время нет. Странно... Раньше в нём было гораздо меньше усталости. Ему нужно будет позже расспросить Ориона о том, как часто он делает перерывы. С Мегатроном была похожая история, но учёный ещё не лишился чувства убеждения. Он всё ещё мог заставить бывшего гладиатора взять выходной. Его решение прийти в это место было.. мягко говоря спонтанным. В один момент он был готов на всё что угодно ради своего друга, но как только оказался на месте, эта уверенность довольно быстро исчезла, оставив за собой нервозность. Вряд ли он был полностью к этому готов, но что сделано то сделано. В отражении стекла можно было разглядеть офицера полиции. Праймус, когда это Пакс стал выглядеть так измученно? Неудивительно что Ретчет так волновался за него. — Да, это я. Я скучал, Орион. — Наконец он смог обернуться лицом к офицеру полиции, чтобы увидеть удивлённый взгляд того. Ах да, точно. Он не видел его шлем после эмпураты, и понятия не имел насколько тот изменился. — Я тоже скучал по вам, сенатор. — Старое звание само вырвалось из его вокала. Словно старая привычка от которой он не мог избавиться по сей день. Он наконец смог поднять взгляд чтобы взглянуть в то, что осталось от чужого лица. Лишь одна золотая оптика которая ярко светилась среди темноты, отбрасывая свой свет на чужой металл, придавая тому более мягкий оттенок. Но не смотря на это Орион был рад обнаружить что в голосе Шоквейва не была того холода который он отчасти ожидал. Не было ни единого намёка на... Теневые игры. В золотом шаре который заменял другому меху лицо всё ещё присутствовала мягкость. Возможно ещё не всё потеряно. Офицер полиции мысленно упрекнул себя за свои слова и за то как они вырвались. Он не желал сильнее напоминать о произошедшем, но всё же сделал это. К его удивлению, в ответ раздался лишь смешок и два мани его друга оказались скрещенными на груди. Словно как раньше. — Ну, теперь ты можешь отбросить это, Орион. В данный момент у тебя нет ни единого повода снова называть меня так. — Шоквейв и сам был удивлён когда не почувствовал укола боли от старого прозвища. Вместо этого была лишь ностальгия. Но не такая как в его ранние ворны после операции. Не когда он в отчаянии царапал шлем который был не его, и с ужасом глядел на своё отражение. Теперь он к этому привык гораздо сильнее, и его тело как то прижилось. Шрамы под бронёй всё ещё чесались и болели после тяжёлых ночей, но с этим можно было жить. Возможно, то что он так часто буквально продавал свой корпус тоже поспособствовало этому. Поморщившись от внезапной мысли учёный отбросил это в сторону. Он может позже страдать сколько влезет от этого. Сейчас был другой момент. — Прости что так внезапно пропал. И за то что не связывался с тобой. У меня были.. тяжёлые времена. — И они всё ещё есть, про себя подумал мех. Пакс возможно и был недоволен этим, но сейчас это всё отошло на второй план. От звука хриплого, извиняющегося голоса Шоквейва он слегка смягчился. Неужели теневые игры не были проведены? — Я понимаю. Ты через многое прошёл за всё это время. Я тоже должен за многое извинится. — Да, он далеко не был святым. Именно из-за него это случилось с Шоквейвом. Именно он отпустил своего друга и позволил ему уйти. Он был виноват в этом как никто другой, и это разочаровывало. Он был таким грёбаным лицемером! Винил жертву всего произошедшего за то, что тот боялся появляться на оптике других. — Разве в этом была твоя вина? Пакс, ты не сделал ничего плохого. Не ты был тем кто разорвал моё тело на части. Не ты стоял и смотрел на это, словно на интересное шоу. — Учёный понимал что это могло прозвучать немного неприятно для чужих аудио датчиков, но его блоки памяти говорили ему, что Орион любил винить себя за многие вещи. Даже за те в которых полностью не было его вины. Наклонившись вперёд он обхватил своими когтями чужой мани. Тот стал больше и массивнее. Когда другой мех успел обновиться? — Тебе не за что извиняться. Я понимаю. Орион посмотрел на когти которые осторожно держали его руку. Осторожно и аккуратно с большим опытом, зная что если надавит слишком сильно, то может поцарапать краску. Теперь некогда высокий учёный с которым они шли наравне казался меньше. Многие вокруг него казались меньше. Он не знал почему, но Совет потребовал от него чтобы он обновился, стал больше и сильнее. Орион не понимал почему они требовали это. Его физических данных хватало с лихвой ради работы, но те были непреклонны в своём решении. Так упорно требовали это, что он согласился. Первым делом они переделали и расширили грудные пластины. Офицер не то чтобы был не рад данным изменениям, просто он немного устал от всех этих стандартов и требований. Поэтому он в первую очередь прислушался к словам Мегатрона. Не обращая внимания на чужие слова одной рукой полицейский потянулся к своей маске и снял её. — Я сожалею о том что позволил тебе уйти. — Те слова, которые он должен был сказать учёному на протяжении всех ворнов, что тот отсутствовал. Антенны Шоквейва встали торчком на шлеме после чего он отпустил чужой мани слегка задирая шлем чтобы посмотреть в оптику другого меха. Что за ирония, а ведь раньше они были одного роста. Пакс был почти таким же высоким как Мегатрон по сравнению с которым тот же Саундвейв не казался таким уж внушительным. — Это было полностью моё решение. Я решил уйти, и я сделал это. Я вижу что моя жертва принесла плоды, и это радует. — Тон учёного не оставлял места возражениям. Он и раньше говорил так с офицером полиции, и тот знал что после этих слов ему не следовало снова винить себя. Шоквейв вздохнул своими вентиляционными системами. Его друг никогда не избавиться от своего комплекса героя. — Я понимаю что времена сейчас не самые лучшие, но ты нашёл себе хороших союзников. Мегатрон очень интересным мех. — Учёный надеялся что Пакс не заметит как нагрелся по шлем. В этом не было ничего странного. Совсем ничего. Орион удивлённо поднял оптику. — Ты знаком с Мегатроном? — Это было сюрпризом. Он не знал, и понятия не имел чем занимался всё это время Шоквейв, но как показывает практика, тот не отсиживался без дела. Сенатор всегда нуждался в чём-то, что могло занять его. А после появления его академии тот почти и не вылезал из неё. — Я ещё не отказался от своих идей. Хотя я могу признать что не был лучшим политиком. — Да, это было фактом. Он был слишком эмоционален и взвинчен в ответственные моменты, чтобы вести переговоры. — Хотя я был бы не против, чтобы ты ввёл меня в курс дела. Я уже долгое время понятия не имею о том, что происходит на Кибертроне. Орион кивнул. Да, это будет одной из первых вещей которые им нужно разъяснить. И он полностью уверен что сделает это. Они вместе направились в его кабинет за детападами и таблицами данных. Через другие источники легче всего узнавать. *** Они провели так довольно много времени. Обсуждая различные моменты и сведения. Орион был рад заручиться поддержкой в лице меха, который прекрасно осознаёт последствия действий и слов. Как бы это ни было печально, Шоквейв хорошо запомнил ночь своего похищения и собрание которое произошло в тот день. — ...Я всегда знал что был единственным из сенаторов, кто активно противостоит мнению Сентинела. Конечно, Дай Атлас был моим другом, но он был слишком перфекционистом, и всё что делал, это разводил мани в стороны. — Пробормотал учёный задумчиво постукивая когтем по краю своего шлема. Для Шоквейва было непривычно вспоминать своих старых коллег, и зал Совета, но если этого требовала ситуация, то он не был против помочь Ориону. Размышляя обо всём прошедшем, он начал вспоминать некоторые аспекты, которые его процессор похоже решил заблокировать. Его академия, его ученики, его стремления. Это не приносило особого утешения. — Я всегда знал что стоило раньше вытащить тебя оттуда. У тебя технически не было никакой поддержки. Неудивительно что весь сенат после этого развалился. — Орион вздохнул откидываясь спинными пластинами на спинку своего кресла. Шоквейв стоял рядом с ним нависнув над столом, прожигая взглядом статью которую читал. Оказалось что для учёного было большим удивлением что после его ухода изменилось так много. Поэтому тот как только они вошли, другой отобрал у него детапад и принялся навёрстывать упущенное. — А с участием того что Сентинела изгнали? Теперь всё действительно катится к Юникрону. — Офицер полиции сложил мани на столе и спрятав в них лицо раздражённо застонал. Он редко вёл себя так не собрано при других, но это был Шоквейв. Он не пытался ничего утаивать от него. В любом случае, сенатор слишком хорошо его знал. — Ну, собственно этого мы и ожидали когда начинали всё это, я прав? — Усмехнулся фиолетовый мех похлопывая своего друга по плечевой пластине. Ориону не помешала бы поддержка в такой момент. Шоквейв знал что его друг взваливал на свои плечи слишком много. Иногда даже больше чем мог унести. Но на этот раз учёный мог помочь с этими. Ему и Мегатрону. — Давай не будем думать о том что произойдёт в случае нашего проигрыша? Совет конечно полон всяких персон, но на нашей стороне прекрасный гладиатор и мудрый офицер полиции. Вы довольно хорошо работаете вместе. — Орион был сильно вдохновлён словами гладиатора. И в отличии от Шоквейва он пришёл к нему именно из-за его идей и начинания. Поворачиваясь чтобы взять новый планшет он заметил что Пакс снова снял свою маску и улыбается ему. — Спасибо что вернулся, Шоквейв. Твоя помощь мне очень помогает. — И не только помощь в планировании их будущего, но и в целом эмоциональная поддержка. Учёный довольно быстро сориентировался в новой обстановке, и снова вёл себя почти как когда-то давно. Снова отвечал на его слова, иногда даже кокетливым тоном, хотя теперь в нём было гораздо больше сдержанности. Шоквейв стал серьёзнее, как и Орион. Хотя последний был готов признать что ему это было нужно. — Для этого мне потребовалось некоторое время. Сейчас я могу быть иногда недоступен. У меня довольно плотный график, хотя в последнее время я планировал уволиться со своей нынешней работы. Мегатрон предложил мне работать вместе с ними. Я думаю что мог бы принять его предложение. – И переехать поближе. Последнее, конечно он не произнёс в слух. Шоквейв ещё сам не понимал что твориться с его искрой в последнее время, когда рядом с ним стоит бывший гладиатор, но он старался сильно не размышлять об этом. Ему нужно разгрести ещё целую кучу проблем а потом заняться этой. Одной из самых больших проблем был Нактор. Мех его просто так не отпустит, но Шоквейв не думал что останется работать с ним ещё хотя бы лунный цикл. Его процессор устал от всей этой грязи и позора в котором он оказался. Он просто не хотел так жить. Сейчас, у него есть шанс выбраться из этого. Не смотря на то что разработка оружия определённо не было тем, чем Шоквейв планировал заниматься, это было лучше чем носиться из города в город ради удовлетворения чужих потребностей. Он не собирается снова оставаться жертвой. Мегатрон протягивает ему мани помощи, и Шоквейв не хочет отказываться от него. Он хочет помочь Мегатрону и его благородному делу. Неважно, что ему придётся прибегнуть к радикальным мерам.