Мелькало много раз

      — Ну! — Марья Ивановна томно вздохнула, сглотнув эту приступившую к горлу горечь.       Ровно десять буквально вчера прошедших контрольные испытания девушек стояли перед ней, словно дочки, которые готовы были ехать на учёбу куда-то далеко.       — Все всё взяли? Перепроверьте обязательно, — который раз повторяла женщина, становясь всё более беспокойной.       — Ну Марья Ивановна! — страдальчески протянула Настя. — Сколько уж…       — Столько! — женщина перепугала всех, неожиданно сорвавшись в голосе. Она резко стянула с себя очки, продолжая вопить: — С вами только как с цыплятами и надо! — успокоившись, она медленно надела очки обратно, глубоко вздохнув ещё раз. — Ой, не могу, девочки! Каждая прямо родную дочурку напоминает. Царство ей небесное… — снижая интонацию из-за подступивших слёз, главврач совсем расклеилась, широко разведя руки.       Все тут же побросали свои сумки, ринувшись со всех сторон обнимать женщину, сами растрогавшись донельзя.       — Марья Ивановна, это на неделю, — Саша всё время стоял рядом и наблюдал. — На север никто их не пустит, а по остальным направлениям всё тихо.       — Дай бог… дай бог, — отстранившись проговорила женщина. — Ну давайте!

***

      — Слушаем внимательно, бойцы! — Ваня развёл руками, наведя тишину среди пары сотен передовиков. Командир молча стоял около секунд десяти на импровизированной трибуне из нескольких столов, поставленных друг на друга в форме пирамиды. — Вас много, пару сотен с лишним! Но каждого я обучал в группе и не редкостью было лично, — на последние два слова парень слегка хлопнул себя по груди два раза, с некоторым удивлением посмотрев вверх, ведь случайно получилось сказать в рифму. — Каждый из вас является живой силой передового батальона. Каждый из вас перспективен. Все вы как один — пример дисциплинированного и исполнительного война. Вы имеете право называть себя передовиком или, если хотите, разведчиком, что лично к моей душе ближе, в первую очередь благодаря своему бесстрашию, которому я выказываю огромное уважение. Но знайте, что страх не является чем-то плохим. Лично я считаю, что это инструмент, который в самую-самую первую очередь помогает вам выжить. Однако та авантюра, — парень указал пальцем куда-то над собой, — что мы затеяли, требует людей, отбитых наглухо! — все моментом стали перешёптываться, уточняя слова командира, когда стоящие под ним Слава и Саня поймали лютый покер-фейс от того, что Ваня действительно так в лоб и сказал. — Вы не ослышались. Мне нужны самые конченные. Однако даже если вы достаточно ёбнутый, — все двести человек тут же поймали смешок, когда даже сам Ваня усмехнулся, вскоре серьёзным тоном продолжив, — не факт, что мы вас возьмём. Теперь серьёзно. Я прошу поднять руки тех, у кого есть девушка.       Пара десятков человек в разных местах как-то боязно подняли руки, на что Ваня остался недоволен.       — Вы чё, угораете? — парень нахмурил брови, проведя указательным пальцем от своего виска в сторону толпы. — Я могу ещё тридцать с лишним человек натыкать, в ком не сомневаюсь. Давайте ещё раз! У кого есть девушка, кто присматривает себе кого-то, кто хочет вернуть? Пускай это даже и не девушка, если это вас только устраивает. Мне всё равно! Поднимаем!       Теперь уже число парней, близкое к половине от всей массы, подняло руки.       — Так-то, нахуй! — он довольно притопнул по столу. — Теперь вот что: всех тех, кто поднял руки, я прошу покинуть станцию. Извиняйте, но мне также дороги нервы тех, кто дорог вам, так что следующие две недели вы можете провести с этими людьми, если, конечно, вас не привлекут участвовать в регулярных вылазках ваши ротные. Даю минуту! Время пошло… — Ваня сел на стол, свесив одну ногу, а колено другой подняв к себе, пока все разбредались по железнодорожным путям. — Так-с! — встав парень хлопнул в ладоши, ещё раз наведя тишину среди обеспокоившегося и зашушукавшегося между собой люда. — Теперь уж не спиздите, ха-ха! Поднимите руку те, у кого есть какой-либо родственник: брат, сестра, мама, папа или старшие по званию в семейном древе. Ещё раз говорю, что вы не соврёте, потому что тех, кто останется, мы проверим по нашему волшебному планшету, — Ваня указал рукой вниз, где в тот же миг поднятый Славой Саня одной рукой держал над собой планшет с закреплёнными в него списками, из-за чего он принимал объём и вследствие небольшой качки от Славы выпал из руки зама, плашмя шлёпнувшись на пол. — Не позорьтесь, умоляю! — парень заметно слышно усмехнулся. — А вы, — уже обратившись ко всем, продолжил он: — можете удаляться. Проведите время с семьёй.       — Ну вот и человек пятнадцать-двадцать набирается, — опустив Саню, проговорил Слава.       — Ещё не всё, — на выдохе произнёс Ваня, опять сев и подперев руками голову, локти которых упёр в колени. — Парни, только максимально честно, — жестикулируя в сторону оставшихся бойцов, начал Ваня. — Уйдите те, кто просто боится умирать, — но никто и не думал дёргаться. — Подумайте два раза, три раза, четыре! Подумайте хорошо, ведь когда будете последним из всех истекать кровью — уже ничего не сделаешь, — парень последний раз развёл руками, после чего облегчённо выдохнул, завидев движения начавших уходить ребят.       — Раз, два, три… — Саша шепотом начал считать оставшихся. — пять, плюсуем четыре водителя и нас. Итого: двенадцать на вылазку.       — Вот так едем, — согласился Ваня.       Ночь была относительно тёплой, когда по четырём машинам двенадцать передовиков отправились на юг. Засыпая в пути, на котором они ещё только покидали Смоленск, Ваня не переставал сомневаться в правильности своего решения, вспоминая то, как лично беседовал с каждым бойцом.

***

      — Санёк, дай-ка планшет! — громко попросил Ваня через плечо сидящего напротив него молодого парня. — Как зовут? Повтори, пожалуйста.       — Савва, — ответил тот.       — Ага… Сава, — Ваня окинул его взглядом. Парень имел достаточно интересный образ: собранные в пучок на затылке волосы и ухоженная борода, что тонкими линиями очерчивала углы молодости. Сам он довольно плечистый и сидит уверенно.       — Да, только… Сав-ва, — уточнил он, сделав акцент на произношении и подняв ладонь с развёрнутыми только указательным и средним пальцами. — Две «в».       — А, Савва, — сразу сообразил Ваня.       — Ну а сокращённо оно как «Сава» с одной «в» и будет, так что неважно.       — Х-хорошо, — протяжно сказал командир, наконец получив планшет и начав листать списки. — Вижу, родных у тебя действительно нет. На счёт отношений что?       — Да были… — робко начал Сава, зачесав затылок.       — Так, блять! — недовольно-непонятливо возразил Ваня.       — Лет шесть назад, — спешно добавил парень, лишь бы успокоить командира. — Сказала, что дело не во мне. Как обычно, в общем! А через пару лет я от безнадёги и пошёл сюда.       — И сколько тебе сейчас?       — Двадцать три.       — Молодой ты. Не ребёнок, конечно, но всё же…       — Ой, да ты сам тоже не старый! — отметил Сава, после чего Ваня взглянул на него грозно, но исподлобья, как бы говоря знать своё место, но всё же соглашаясь с парнем.       — Ладно, годишься!

***

      Машину сильно тряхануло от пойманной в потёмках выбоины в асфальте, от чего Ваня оторвался от мыслей и слегка взбодрился.       — Ты чё, Лёх? — зевая спросил Ваня, после сводя указательный и большой палец по закрытым векам глаз. — Подвеску побереги.       — Да на карту засмотрелся, — ответил водитель. — Если ты спать хочешь, то сел бы в хвост.       Положив автомат вниз, Ваня горизонтально расположился на заднем сидении, насколько это можно было сделать из-за его роста.       — Вань, — вдруг позвал его сидящий на переднем пассажирском сидении Саша.       — Что? — недовольно промычал Ваня, не открывая глаз.       — Ты Серёге говорил про риск? — вместе с ожиданием ответа зам увлёкся проверкой своего оружия.       — Ничего я ему не говорил, — отмахнулся парень. — Во-первых, его не было нигде. А во-вторых, он бы только и пожелал, чтобы мы не вернулись.       — Ясно, — задумчиво протянул Саша, всматриваясь в отстёгнутый магазин.       — С Никонором поговорил. Он отпускать не хотел, но сказал, что лично мангал сварит, чтобы мясо пожарить, как вернёмся.       — О! — тут же обрадовался Лёха.       — А со Швецовой говорил? — туда-сюда начав водить затвором, спросил Саша.       — Да хорош ты сайгу свою дрочить! — не выдержал Ваня, устав слушать это щёлканье.       — Ну не могу налюбоваться! — Саша судорожно стал трясти руками перед собой, вертикально зажав дробовик ногами.       — А что с ней не так? — поинтересовался Лёха, беглым взглядом окинув оружие.       — О-у-у, всё так! — довольно проговорил Саша, тут же схватив её в руки, чтобы показать. — Сайга двенадцать, только это кастом, который я нашёл в одном оружейном магазине в Воронеже. Лет восемь назад было…       — Началось… — простонал Ваня, понимая, что не уснёт, пока Саня не договорит.       — Телескопический пиклад CTR от Magpul, рукоятка — не помню, но оттуда же. Планка Пикатинни, — на последнем моменте парень провёл рукой от голографического прицела до компенсатора. — Алюминиевое шасси, а также расширенная шахта магазиноприёмника.       — А у меня, нахуй! — Ваня обиженно привлёк внимание, заведя руки за голову. — «Калаш». Семьдесят четвёртый. Деревянный.       — Ну так ты попрощался с ней? — всё же Саша вспомнил, с какого момента сам отвлёкся.       — Да, поговорил… — нехотя ответил командир.       — И что…       — Я сказал, — тут же перебил Ваня, — что моё возвращение всё решит.       — О как, — проговорил Саша, нацепив гарнитуру на ухо. — Слав… Слав… ты на связи?       — А, че? — раздалось в ответ в скором времени.       — Со Светкой попрощался? — улыбчиво спросил зам.       — Попрощался — будь здоров! — хохотом ответил снайпер. — А ты чего навеселе такой?       — Да, походу, чая въебал конкретно, — влился в эфир сам Ваня. — Вот и кроет его.       — В смысле попрощался с девушкой? — недовольно спросил ещё один подключившийся голос.       — Ты-то куда, Юр? — нащупав гарнитуру, спросил Сава где-то из хвоста колонны.       — Нас вот так отбирали, чтобы никто не убивался потом, а у него девушка?!       — Это лучший снайпер во всём канувшем к хуям мире, — совсем сонным голосом проговорил командир. — Хотя… — Ваня тут же задумался, ведь на своём веку знавал людей и круче. — В общем, когда будете… — парень зазевался, — без оглядки бежать, он прикроет.       — Чё там «хотя»? — недовольно спросил Слава.       — Ни-чё, — устроившись удобнее, парировал Ваня. — Я спать…       Следующие сутки с лишним отряд провёл в пути, останавливаясь на перекусы, чтобы размяться или просто выпить чаю, термосы с которым быстро разошлись на всех, хотя предназначались только для водителей. Но тишина снаружи угнетала, будто бы вот-вот их примут сидящие в засаде недруги. Для всех это было лишь догадкой, что чёрные могут оказаться рядом, но командир был в этом уверен, сейчас, словно орлиным зрением, высматривая округу из окон, пока все относительно беззаботно болтали по связи на самые разные темы.       — Не, Калашников — прикольная фамилия, — рассуждал Юра, уже дав всем понять, что тут он самый говорливый. — Звучит прям…       Машины в колонне сохраняли незначительную дистанцию между собой, когда в середине, в багажнике одной из них, спокойно чалился ретрансляторный блок, созданию которого военные обязаны всем выжившим технарям и программистам, поэтому ребята, сидя по разным машинам, даже будучи на расстоянии до двух километров друг от друга, могут общаться в пути вообще без какой-либо задержки, будто сейчас сидят и разговаривают за одним столом.       — Да угомонись ты, — попросил Стас. — Обычная фамилия. Ты просто смотришь через призму того, что человек с такой же фамилией создал это великое оружие! — трагично высказался он, подняв в своих руках АК. — Так я говорю, командир?       — Бля, ребят… — томно вздохнул Ваня, — вы меня заебали уже с моей фамилией. Я бы хотел другую. Хотя… носил бы я фамилию отца, было бы больше вопросов.       — Это просто интересная тема для разговора, — обозначил Даня, — особенно когда в группе есть человек с именем Стас, а фамилией — Михайлов.       Над этим посмеялись все. Сидящий рядом с краснеющим Стасом его брат, Ваня, ржал как конь, вспоминая, как стебали младшего в школе, называя или подзывая к себе всегда по фамилии и имени. Никогда раздельно.       — Да забей, Стасян, — успокаивал Слава. — У меня отчество — Меркуриевич. Вот, блять, веришь-не-веришь, но до тупого доходило, что меня в детстве пацаны старше били за то, что я типа выдумываю, этим пытаясь выделиться!       — Нихуя… — тихо удивился Стас, теперь понимая, что «эй, Стас Михайлов» звучит дружелюбно.       — Как раз этот супер-герой, с легендарной фамилией, примчался однажды на подмогу, — вспомнил снайпер, дабы разбавить эти мрачные краски из прошлого.       — О, мужики! — воодушевился Юра, вновь придумав тему. — А у кого когда первый секс был?       Парень спросил это не просто так. Будучи двадцатисемилетним, ему было интересно узнать, занимался ли кто сексом вообще, ибо такие же выбранные парни на вылазку были так молоды, что в метро попали ещё совсем малолетними, когда же сам Юра в свои семнадцать успел познать прелести жизни.       — Только об этом ещё не говорили… — томно вздохнул Саша.       Говорили те, кому было что сказать. В основном, вещающими на такую тематику были водители, являясь самыми возрастными из группы. Сава же коротко выразился, сказав, что секс в метро — довольно стрёмная затея.       — Слав, у тебя когда, с кем, как? — быстро выговорил Юра.       — Тише-тише, сейчас с чувством, с толком расскажу, — улыбаясь говорил снайпер. — Опять же, верьте-не-верьте, но Света у меня — первая и единственная. И мы с ней прям с детства.       — Уважаемо, — произнеслось сразу несколькими, что раздалось из гарнитуры помехами, но слово удалось различить, когда многие парни синхронно покачали головой.       — Короче, десятый класс. Нам по шестнадцать. Я, значит, за ней перед уроками захожу. Её родители на работу уходят, я обычно их встречаю, сам Свету возле подъезда жду ещё, а она подозрительно долго не выходит. Смотрю на время, а уже десять минут до звонка остаётся. В общем, сразу в дом захожу, зову её, а она из спальни меня в ответ зовёт: «Слав, подойди помоги мне!». Иду в комнату. Ей тогда тётка платье своей выпустившейся дочери подогнала, так Света его решила примерить, а там молния заела, сама расстегнуть не могла. А… ещё… — усмехнулся парень, — смешная деталь: я обычно парадку не носил, но тогда всё в стирке было, поэтому надел. В общем, туфли свои у дверей оставил, захожу к ней, а она руками за спину тянется. Я подхожу, молнию дёргаю. Вжик — платье падает! И тут картина: Света — полностью голая, я… — громче прежнего засмеялся Слава, — стою при полном параде! В пиджаке, блять, даже! Стою и еблом щёлкаю секунд десять. Она сама — в ахуе, ведь я только спортивку и носил. Короче, первым с меня сорвался галстук… — тепло улыбаясь, вспоминал он. — Ну и опоздали на уроки, соответственно.       — Товарищ замкомбат, поведуете что-то своего? — улыбаясь продолжал Юра.       Непроизвольно отпустив рукоятку затворной рамы, Саша дослал патрон. Посмотрев на дорогу, он выдохнул, после пятисекундного молчания заговорив:       — На выпускном. Мне — семнадцать, ей — восемнадцать. Тоже была первой и… — он замолчал.       — Как-то скромно… расстались тяжело?       — Судьба разлучила… да.       Слушающий всё время Ваня обратил внимание на друга, смекнув, что тут дело далеко не в расставании, но не стал придавать этому значения, дабы не повлечь за этим чьи-то более назойливые расспросы, ведь Саша явно не хотел говорить.       — Ну, тогда командир, вам слово! — проговорил Юра, считая себя тем ещё заводилой.       — Хм… — задумался Ваня, вместе с этим улыбнувшись.       — Так что? Когда было?       — Хотел бы я тоже одну единственную, — начал он, — но с той девчонкой я не виделся после. В общем, история долгая, интересная, но это уже вам решать. Мне было пятнадцать, — массируя правую сторону лица, говорил Ваня. — Лежу в больнице, в неврологическом отделении. Я, к слову, просто мокрым на улицу вышел, застудил лицевой нерв. Половина лица не двигалась. Иглоукалывание, упражнения, курс магния — вся эта муть. Под нами этаж, где только девушки, у них же там игровая, телевизор. Со мной на этаже только один чел на год старше меня, остальные все — мелкие, а я в телефоне не залипал особо. Больница, хули! Делать нечего было: спускались к девчонкам, бесились, в карты рубились. Симпатичная одна там была. Семнадцатилетняя. Проигрывала мне постоянно, я ей загадывал какую-нибудь фигню по типу «постоять на одной ноге». Не на жопу же играли, в конце концов. В общем, её как-то это задело, она мне говорит: «Вот будет королевская ночь — хана тебе!» Ей на выписку не скоро ещё надо было, так что я посмеялся, а на утро просыпаюсь — у меня всё ебало в майонезе. Встаю, сую ноги в тапки… а тапки, блять, уже в кетчупе! — Ваня скорчил лицо, будто прямо сейчас встал в эти тапки. — И две выжатые пачки рядом лежат. Встаю, а шлёпки мои мало того, что в кетчупе, так ещё и приклеены к полу, блять. Всех, кто со мной лежал, пожалели, только в других палатах пацаны тоже так же получили, но не очень сильно. Короче, половина девчонок выписались, но тут Холмсом быть не нужно, чтобы понять, кто виноват из оставшихся. Лежу отдыхаю и думаю: «Сам скоро выпишусь, пацаны все выписывающиеся решили эту ночь замутить вот уже! Ну-у… надо ответку какую-то ей. Я же честно в карты играл.» Значит, дед навещает, я его попросил принести мне иголку с ниткой. И мы ночью! — заулыбавшись и самодовольно став глаголить, парень прищурился и чуть поднял голову, со всем чувством жестикулируя рукой и вращая весь свой плечевой пояс. — Да с пацанами! Да на цыпочках! Врываемся к девчонкам в палату. Все спят. Смотрим, чуть наклоняемся над ними, чтобы убедиться, а все спят, как убитые, просто! — он отмахнул от себя кистью руки. — И мы давай пришивать пододеяльники к простыням. Моя очередь: мне иголку дают, я стою возле её кровати, в голове прикидываю. Мне чел на ухо шепчет: «Чё тупишь? Давай бырее, а то проснётся!» А я ему: «Да какой, нахуй, пододеяльник? Подними одеяло, я ей трусы пришью!» Не буду таить, меня задело то, что сделала она. Это было ясно в её стёбе, ибо когда медсестра обход делала, вообще в шоке была от этой картины: красные следы моих стоп на полу от кровати и в коридор, а кровать — вся в белом. Я даже поскользнулся и ёбнулся, пока просто зубы чистить шёл. Поэтому её черные кружева не пожалел. Так филигранно десять стежков сделал, как бабушка шить учила. И мы давай сваливать тихонечко. На утро все девчонки с воплями поднялись выяснять, что это за хуйня. Все пацаны с моей палаты ещё до обхода убрались, я сплю в полном одиночестве. Меня она будит. Я сонный смотрю, она стоит в халате, меня в плечо довольно сильно бьёт и говорит что-то такое: «Вот, полюбуйся, что ты сделал, придурок, блин!» А она, когда утром вставала, дёрнула простынь, что на трусах ткань надорвалась. И стоит мне это демонстрирует. Под халатом только это бельё. Я ей по ляжке шлёпнул и говорю: «Не еби голову, я сплю…» Она прям возмутилась, с криками «Ах, да ты чё, охуел?!» сорвала с меня одеяло. А я же сам в одних трусах… — заулыбался он. — Как у всех пацанов, утром не только солнце встаёт. Она это дело видит, сразу, меня удивило, кардинально меняется в лице. Но уходит. Я подумал, что всё — можно дальше спать. Укрываюсь обратно, а она дверь просто прикрыла, вернулась, опять раскрывает меня. Я уже психанул, встаю и говорю: «Да ёбаный…», а она халат скидывает. И тут я, конечно, залип: она в этих чёрных кружевах. Я… хуй знает, зачем ей в больнице такое бельё, но спросить я не додумался. Просто челюсть отвисла. Ну… она толкнула меня в кровать, сама сверху забирается… а дальше уже нельзя ошибиться: поцелуи-луи-луи бархатными лепестками, — слова из песни он монотонно проговорил, заставив хорошенько усмехнуться Лёху за рулём.       — Эх, ты, блять! — огорчился Юра. — Я уж думал, детально продолжишь, как и начал.       — Нихуя ты захотел! — удивился командир.       Вся группа синхронно посмеялась, как потом ещё долго хохотала над некоторыми моментами, пока не достигла каких-то пригородов.       — Нехило так… — проговорил себе под нос Слава, из окна машины рассматривая улицы блеклого от времени города.       Здания с выбитыми от взрывных волн стёклами, потрескавшиеся от ядерной зимы дороги в кратерах, как и обочины. Брошенные где ни попадя машины.       — Тормозим, — сказал Ваня в гарнитуру, после чего машины остановились.       — Это же пригород какой-то, — начал Юра. — Но даже тут разруха. Пиздец! — парень схватился за голову, оставив автомат висеть на лямке.       Пускай этот светловолосый парень среднего роста и поехал сюда потому, что подходил под критерий «не боится умереть», но это не мешает ему быть особо впечатлительным даже сейчас. Да и все разговоры со своим командиром о бесстрашии — самообман. Умереть боялись тут все.       — Даже дальше, — уточнил Ваня, прокряхтев и прогнувшись в спине назад, а после встав рядом со всеми. — До Ростова-на-Дону ещё часа три-четыре. Но там ловить нечего. По-любому, в первые месяцы всё растащилось военными по убежищам. А вот в пригородах должно быть. Сейчас делимся на две группы. Я, Саня, Юра и Сава пойдём продуктовый искать. Слав, с тобой остальные, вы ищете аптеку и всё вот это в ней, — парень всучил листок чешущему от недоумения затылок другу. — Ну, а водилы наши остаются по машинам. Всем быть на связи. Особо не шумите и если что, то сразу докладывайте, спрашивайте.       — А ты не мог попросить её писать понятнее? — заворчал Слава, совершенно не разбирая почерка.       — Там половину не Настя писала даже, — ответил Ваня.       — Она ещё и учёт успевает вести? — недоумевающе подняв брови, спросил Саша, который все время тренировал эту девушку в составе остальной группы.       — Всё, пошли! — подгоняя сказал командир, взглянув на часы.       Ребята разошлись. Для Вани очевидно было то, что крупный город станет эпицентром огня, поэтому колонна тормознула относительно рядом. Взрывные волны, что всё же добрались сюда, задели не прямо все здания и окна в них, поэтому некоторые квартиры могли быть обитаемы ещё некоторые недели после взрывов, однако гулять под радиоактивными дождями за продуктами, которые не производят, никто не станет. Военные согнали всех выживших по бомбоубежищам, откуда уже их разбросала судьба или убило скорейшим голодом на месте.       — Глянем туда? — Саня указал рукой в сторону на вид уцелевшего магазина.       Все четверо неспешным шагом пошли вдоль дороги. Подойдя и обойдя здание вокруг, они разом навалились на автоматические двери, ожидая серьёзного сопротивления. Но для четырёх крепких парней эти двери дались легко, после чего ребята вошли внутрь.       — Воу, — не сдержался Сава, пробежавшись глазами по помещению. От стеллажей со всякой всячиной отряд отделяли только кассы с лентами, расположенными прямо у выхода.       — А тут сухо, — отметил Ваня, прикидывая в голове то, что можно взять. — Слав, у вас там как?       — Порядок, — раздалось в ответ в гарнитуре. — Обойдёмся парой коробок, хотя… тут не прям всё есть.       — Хоть там и написано что-то, но кидай всё, что найдёшь. Медики потом сами разберутся.       — Пф-ф-ф, — снайпер устало выдохнул. Судя по следующему звуку из гарнитуры, это было похоже на то, что Слава перелез через что-то и стал хрустеть разбитым под ногами стеклом. — Ну… тогда коробок восемь-десять выйдет. Прям скудненько.       — Тогда машины к нам нужно. Сейчас Юра вернётся и проведёт.       Парни продолжили обходить стеллажи с продуктами, пока у Савы не возник вполне справедливый вопрос:       — А что брать-то?       — Макароны, рис, — Ваня стал загибать пальцы. — Если найдёшь, то мёд. Ещё уксус, сахар, соль. Остальное всё умерло.       — Крупа… перловая? — Сава прочитал название, высмотрев на полке коробку.       — Перловку не ел, что ли? — усмехнулся командир. — Вот ты городской, блин!       — Опа! — радостно воскликнул Саня где-то со стороны выхода, куда Ваня и Сава двинулись неспешным шагом.       — Что у тебя? — подходя спросил Сава, видя то, как заинтересовано зам смотрел на сигаретные шкафчики над кассами.       Саня тут же достал случайную пачку и отдал в руки уже подошедшим парням на рассмотрение.       — Кинь-ка зажигалку, — попросил Ваня, тут же вскрыв пачку и вставив в губы сигарету.       Сава тут же косо посмотрел на командира. В его глазах вообще не клеилось то, что такой здоровый по меркам обычного молодняка среди военных мужик, что командует батальоном и несёт ответственность за половину боевой мощи фракции, курит. Однако то, как за две затяжки он прикурил, заставляет усомниться во всём том учении родителей, где говорилось, что курить вредно, ведь с этой машиной в облике человека ничего не стало.       — Бля… — Ваня тут же сильно закашлял, пытаясь через это странно-химозное послевкусие и кашель что-то сказать. — Каким-то от… них… нечистым духом несёт, блять!       — А что ты хотел? — усмехнулся Саня, созерцая то, как Ваня к херам растоптал это подобие сигареты. — Пётр первый — хуета полнейшая.       Зам стал медленно проходить глазами по рядам шкафчика, держа створки рукой.       — М-м-м, богатый выбор, однако, — довольным голосом проговорил он, достав пачку Chapman-а, почти пустой ряд с которыми располагался между GT и другой маркой, которую так и не вспомнил, потому что никогда не пробовал. Медленно, пытаясь этим растянуть удовольствие, он снял плёнку и открыл пачку, хорошенько затянувшись их шоколадным запахом, который, к удивлению парня, себя ещё прекрасно напоминал.       Даже не пробовавший курить Сава потянулся к пачке в руке Сани, когда он вместе с командиром, улыбаясь косо озирался на него. Однако осуждать они не собирались.       — А-а-а… — расслабленно протянул Саша, запрокинув голову от удовольствия и выдохнув полные лёгкие дыма. — Помню как в ВУЗ-е преподы всем мозги ебали, — подняв голову ровно, начал рассказывать зам, кисть левой руки положив под локоть правой, в пальцах которой он держал сигарету. — Все наши на нервах, потому что, как обычно получается, мы — экспериментальная группа с новой программой обучения. Выходим с пары — курим. Приходим, сидим до пятиминутки — курим. Выходим на большую перемену — стоим в курилке, едим и курим. На никотине только и работали. А у тебя, Вань, на службе… Я слышал, что сигареты уж давно не выдавали.       — Не выдавали, — утвердил он, хорошенько затянувшись, тем самым стараясь перебить то неприятное послевкусие. — Купить ещё можно было, — на выдохе произнёс он, от чего его голос был приглушён. — Но у нас буквально времени не было на перекуры. Да и пиздили бы все у всех.       — А где ты служил? — совершенно спокойно спросил Сава, набрав немного дыма в рот.       — Ты в легкие затяни, — шепотом в паузе подсказывал Саша.       — Ой, — будто ему стало неловко, но хитро улыбнувшись и положив руки так же, как и Саша, Ваня медленно затянулся, не торопясь отвечать, пока Сава поперхнулся, попробовав сделать так, как ему посоветовали.       — Ну как оно? — усмехнулся Саша.       — Я служил… — Ваня ещё раз затянулся, сохраняя интригу, ведь любит это делать каждый раз, когда рассказывает о себе, — скажем… в сухопутных войсках, — он смотрел на парня через лёгкий прищур.       — О как издалека начал, а! — смотря на Саву, Саша указал пальцем на друга, но парень тут же отмахнулся, став внимательно слушать командира.       — Но это… эм… особое подразделение войск…       — Короче, в разведке, — Саня обломал всю интригу, улыбаясь и затягиваясь.       — Ну, короче, да. В разведке, — недовольный от этого, Ваня тоже затянулся дымом. — Разведка… она… Ну вот наш снайпер, Слава, служил в ВДВ. Там у них была разведывательная рота. Для конкретно разведчиков же в году двадцать пятом реорганизовали целую часть подальше от столицы.       — Охуеть! — Сава высоко поднял брови ещё со слов Саши.       — Наша часть включала в себя несколько управлений, — Ваня после очередной затяжки, помогая себе жестами руки, в которой держал почти добитую сигарету, расставлял всю информацию по полочкам, — где были ребзи из оперативников, радиотехников, информационных аналитиков и диверсантов. Но это не так важно, ведь нас всех готовили как солдат широкого профиля.       — И что-о-о-у… — Сава перевёл взгляд с командира на дымящего зама, после чего вернулся глазами обратно, — ты там делал? — парень с осторожностью стал чуть набирать дым в лёгкие, чтобы не прокашляться ещё раз.       — Всё.       — Блин, ну вот я, — Сава развёл руками, — далёк от всего армейского, мне тогда тринадцать лет было, вообще, когда только все в метро оказались. Расскажи доступно.       — Да буквально всё.       Докурив ребята принялись загружать подъехавшие машины всем, что в реалиях состояния целостности здания могло сохраниться. Но Сава и не думал отставать с расспросами, таская коробки рядом с Ваней.       — Ну так что было?       — Осваивали различные виды оружия, транспорта, — улыбаясь от этого интереса, стал рассказывать парень.       — Различные? — поставив коробку в открытый багажник, уточнил Сава.       — Все, — Ваня развернулся обратно к магазину, когда Сава последовал за ним. — От ножа, до гранатомёта, — усмехнулся командир. — От мотоцикла, до танка. И не только российское.       — И ты прям… ну, — парень косым взглядом окинул Ваню, — всё умеешь?       — Угу, — тот миг промычал он, закрыв глаза и кивнув.       — И типа всё, что ли?       — Не-а, — быстро проговорив, Ваня отрицательно мотнул головой. — Ты, как разведчик, не просто выносливый солдат, умеющий со всего стрелять и всё водить, но также знающий иностранные языки, принципы работы с комплексом разведки, управления и связи… или КРУС, также РЛС — радиолокационные средства, потому что КРУС не всегда хорошо видит. А всё это нужно, чтобы, к примеру, арту навести или авиацию. А прикинь, ты ошибся — и пизда, нахуй! — командир усмехнулся, сверху вниз махнув рукой. — Ракета мимо упала.       — А как там отбор… и вас готовили специально для войны или как? — уже и не зная, как правильно спросить, Сава ожидал, что Ваня просто начнёт что-то рассказывать, ведь послушать его было интересно, пока они перетаскивали коробки из магазина в машины.       — Вообще, изначально я тоже попал в ВДВ. Через пару недель мне просто сказали, что я еду туда-то и, — парень пожал плечами, — я просто туда попал. Времена такие были, что отбор был вообще никакой, а требовали запредельно много. И подготавливали в соответствии с требованиями. Всё-таки специалисты такого рода были сильно нужны, поэтому армия решила делать их не только из предрасположенных к такой специальности людей, а вообще из всех, кто просто здоров, забивая на военное образование. Это стало срочной службой. В нашей части даже девушки были, только их готовили к дальнейшей работе в СВР, а парней же… — Ваня пару раз щёлкнул пальцами перед своим лицом, вспоминая буквы, — Гу ГШ ВС РФ. Хотя раньше оно называлось по-простому — ГРУ.       Сава скривил лицо, давая понять, что совершенно не понял эти аббревиатуры, на что Ваня закатил глаза и стал объяснять:       — СВР — это служба внешней разведки, — командир остановился, созерцая всё то же выражение на лице парня, которому эти слова ничего не дали. — Короче, в СВР бы наши девушки и парни прикидывались послами за границей или же в составе какого-то подразделения осуществляли эвакуацию реальных дипломатов. Внешняя разведка как раз имела своё секретное подразделение под названием «Заслон», — Ваня захлопал веками, наконец увидев небольшое понимание в глазах Савы. — А Гу ГШ ВС РФ — это главное управление генерального штаба вооружённых сил РФ. И это уже — военная разведка, когда ты пешком пересекаешь местность где-то в тылу врага и с автоматом в руках. Ну типа… генштабу не только разведка была подчинена.       — Само собой, — уж сообразил Сава.       — И во время службы к нам приезжали разные дядьки в офицерской форме, присматривали себе кадры. А потом по-тихой многих стало растаскивать в различные подразделения… управления. Слышал про «Альфу» или «Вымпел»?       — Нет, но названия прикольные, — парень сказал, что пришло в голову первым, после чего Ваня усмехнулся.       — Эти два, ещё «Таврида», «Смерч», «Кавказ» — это всё антитеррористические управления, что действовали в стране и за пределами. А те наши деды, кто не хотел выезжать за границу, ушли в «Гром» или «СОБР», так как туда после такой подготовки они точно попадали.       — И куда хотели определить тебя? — ненавязчиво спросил Сава, загрузив еще одну коробку макарон.       — ССО, — Ваня вспомнил это то ли с гордостью за себя, как уникума, то ли с ужасом предстоящей ему было дополнительной подготовки, чтобы попасть в это формирование, где даже этого хотел не столько он сам, сколько те, кто наблюдал за ним.       — И это у нас… — задумчиво парень намекнул командиру на то, чтобы он превратил для него эти три буквы в слова.       — Это у нас — силы специальных операций.       — Бля, вот, — Сава стал махать ладонью, ребром разрезая воздух, — максимально прямой вопрос: насколько это круто?       — Тут уместнее спросить, — посмеялся Ваня, — насколько это сильно. Силы специальных операций — самое элитное формирование специального назначения, — он с горящими глазами стал размахивать руками перед собой.       — Ты прям так сильно туда хотел?       — Да… — командир тут же помрачнел. — Захотел… — притихшим тоном добавил он. — Захотел тогда, когда пришло письмо от сиделки, что бабушка умерла. После деда она стала мне ближе всех. И в армию я идти не хотел, видя её состояние, но… — парень вздохнул, — когда никого не осталось — уже куда угодно захочешь броситься. Но и тут, сука… — он трагично усмехнулся, хоть губами и улыбаясь, но сохраняя холод в глазах, — ракеты, убежища, противогазы. Это не та жизнь, которую я хотел бы выбрать. Но дисциплину мне уж привили, да и в реалиях нынешнего времени всё это оказалось полезным. Но я бы хотел родиться где-то в начале нулевых, поступил бы в институт искусств, стал бы актёром озвучки… Ну просто бы попробовал даже чисто потому, что, как мне говорят, голос красивый и всё такое…       Сава до сих пор смотрел на него, удивляясь, что за этой личностью просто взявшегося из рядов для того, чтобы ими управлять, человека скрывается такой печальный и даже эмоциональный всё же тоже молодой парень. Не говорившие с ним таким образом люди так и будут думать, что это бесчувственный робот, строго выполняющий приказы.        — Ну ладно, — Ваня всё же отвлёкся от этих дум. — Слав, почти догрузились, — голос парня тут же услышали все. — Ждите у точки расхода, скоро пойдём по заявкам.       Заявки — изложенное в лаконичной форме пожелание какого-либо человека. Сидя годами в метро, люди, не имеющие доступ к дофамину, что в спокойное время могли получать, сидя в телефоне, сейчас проявляют неистовый интерес ко всему, поэтому в заявках нередко можно увидеть книги совершенно различных жанров и авторов. Кому зеркальце, заколки и прочее. Или же, как просила Ваню Настя, расчёску, которую он, отделившись от остальных, нашёл в одной из квартир.       — Что за музыка? — вылетев из подъезда, спросил Ваня, видя, как вокруг сидящего на водительском сидении одной из машин Юры собрались водители, когда сам светловолосый парень держал что-то на коленях.       — Да мы тут колонку нашли с флешкой, проверить решили, — ответил он, — но пока что на ней один фонк.       — Вырубайте нахуй! Я же говорил не шуметь!       — Да мы и так негромко… — пытался оправдаться Юра, спешно выдёргивая провод из переходника в прикуривателе.       — Ага, блять, негромко! С пятого этажа с… — начавший было спорить Ваня тут же замолк, подняв голову выше и став смотреть куда-то в сторону.       — Что та… — хотел было спросить Юра, но тут же был перебит:       — Чш-ш-ш! — зашипел Ваня, нервно дёрнув рукой. — Машины…       — Что?       — Вань, ты слышишь? — тут же спросил в гарнитуру Саша, что выглядывал из окна другого подъезда.       — Да, — моментально ответил он. — Слав…       — Их не видно, но звук со стороны аптеки, — моментально ответил снайпер.       — Тогда заводим, — начал было стоявший рядом Лёха.       — Нет. Если они ещё о нас не знают, то мы только раскроемся, — объяснил Ваня, прикладывая ладонь к уху. — Все спускаемся, Слав, займи позицию выше!       — Принято… — ответил он, когда связь передала звук его шагов по ступеням.       — И что делаем? — уже выбежавший, как и все остальные, из подъезда спросил Саша вживую.       — Толкаем! Просто толкаем машины за здание.       Все тут же оперативно рассредоточились по три человека на машину во всей колонне, где двое упирались в багажник, а водитель, одной рукой толкая за переднюю стойку, рулил свободной рукой.       — Колонна противника в зоне видимости, — сообщил снайпер, заняв позицию. — Восемь машин целенаправленно движутся в вашу сторону.       — Пизда! — выругался Юра, всеми силами толкая автомобиль.       Больше вариантов затихнуть не было. Ещё пару секунд Ваня не давал команды бросить эту затею лишь для того, чтобы образовавшейся линией из машин заблокировать двор, дабы объехать здание о пяти подъездах по кругу было невозможно.       — Контакт через три… — хладнокровно начал отсчитывать Слава в ухе каждого, наблюдая то, как явно враждебный отряд въезжает во двор, в спешке цепляя колёсами каждую ямку.       — Сядьте за машинами! — уже в голос произнёс Ваня, после чего все остановились и спинами прижались к кузовам с противоположной стороны от уже чётко слышного шума заезжающих недругов.       — Два… — все тут же перекинули автоматы из-за спин, ставя переводчики в среднее или нижнее положение и после досылая патрон в патронник.       И всем было страшно.       — Без команды не вылезать!        — Один… контакт…       В один момент машины накрыло плотным ливнем из пуль, выбивая насквозь все стёкла, что крошками падали на головы дёргающихся в страхе парней. Чёрные попадали и по покрышкам, пока всем скопом заезжали вдоль многоквартирного дома.       — По моей команде… — пытаясь перекричать визг пуль, Ваня орал в гарнитуру, хотя его прекрасно было слышно всем и без неё, — даём очередь по лобовым, после — забегаем за здание и занимаем подъезды! — он стал выжидать момента, когда враги уйдут на перезарядку.       В таком узком дворе было неудобно разместить все восемь машин, от чего и вести стрельбу могли только те, чьи машины заехали первыми.       — Огонь! — скомандовал парень, тут же на колене выглядывая из-за багажника машины в хвосте, которую до этого толкал вдвоём с Саней.       Парни тут же выдали по длинной очереди, оставляя пробоинами в лобовых стёклах паутинки, после чего, заметив остановку вражеской колонны, все сгорбившись кинулись за здание, из хвоста пробегая вдоль своих машин, что немного накренились из-за спущенных с обстреливаемой стороны шин.