Мелькало много раз

      — В смысле новобранцы?! — Саша подавился водой, пока мирно отдыхал у себя.       — Вот так вот, — Ваня целиком вошёл в палатку к заму. — Лёня говорит, там пацанов пятьдесят набралось сразу, как мы уехали. Типа младшие братья девушек-военврачей, которых мы завтра дальше инструктировать будем, замотивировались и своих друзей ещё позвали.       — А, — парень вспомнил, что командир второй роты шутил на эту тему.       — Я вот только от Славы. Он отказался учить. Видите ли, ему малолетки противны. Придётся нам.       — А девушки как будут? — уже смирившись, что на его заместительские плечи возлагается чрезмерно много работы, Саша стал уточнять нюансы.       — Ну совместим, всё равно им через пару недель автоматы выдавать.

***

      — Давай ты, чё… — посмотрев на Сашу, Ваня пожал плечами, сидя на набитых песком мешках огневого рубежа.       Ребята нервно курили воображаемые сигареты, созерцая полсотни неугомонных мальчишек лет от пятнадцати до семнадцати, которым фракция должна будет доверить оружие и к моменту их готовности отправить туда, куда потребуется. Лидирующие позиции в структурах фракции распределяются между людьми по принципу «главный — самый осведомлённый в сфере». Во многих военных (а в случае Вани во всех) делах парни лучшие, поэтому занимают должности командира батальона и заместителя, поэтому и обучать всех приходится им же; и в идеале они должны научить бойцов лучше, чем умеют сами… но это в идеале.       — Ну, давай… — встав произнёс зам.       Ваня никогда не называл его заместителем, когда обращался к нему, только когда представлял кому-то третьему. Для него он не зам, а отличный боевой товарищ, брат по оружию и человек, с которым сдружился сразу и не хуже, чем со Славой в детстве.       — Э! — громко выдал Саша, похлопав в ладоши над головой и вдобавок присвистнув, чтобы точно всех успокоить и построить. — Ну всё, встали! Приветствую новобранцев! Меня зовут Александр Романович, я занимаю должность замкомбата, что на ваш переводится как «заместитель командира передового батальона», — Саша перекинул автомат из-за спины к себе на живот, оставив лямку на шее, а руки расположив свисающими на газовой трубке и прикладе. Вступление обещало быть долгим. — Позади меня, — парень указал рукой, — отдыхает сам командир батальона — Иван Александрович. Ко мне можете обращаться на «дядь Саша», «Саня», по батьке — как угодно. К нему — как позволит…       — Как хотите, — тут же отмахнулся Ваня.       — Для вас, что изъявили желание служить передовиком или же в силах обороны мы проведём инструктаж, который даст необходимые знания для приведения автомата к нормальному бою… — губы Саши горизонтально вытянулись, образуя меж собой прямую линию, потому что, судя по лицам молодых, никто про такое не слышал. — Или просто «пристрелять», — теперь все поняли. — Для военврачей, — он перевёл взгляд на девушек, — навыки пристрелки оружия окажутся полезными, так как в скором времени вы также получите автоматы. Поэтому вы тоже приглашены… И так, — зашагав подле шеренги, Саша вздохнул, формулируя мысль дальше, — вы получили оружие, которое было найдено в одной из военных частей. Хоть одно общевойсковое правило гласит, что автоматы должны быть приведены к нормальному бою одинаково, так как если для выполнения задачи потребуется поднять оружие товарища по… разным причинам, — зам пожал плечами, оставляя руки свисающими на «калаше», — ваш стал неисправен или вы его каким-то образом потеряли, то взятие в руки другого оружия будет гарантировать точно такую же кучность стрельбы, чтобы не объебаться, если говорить по-русски; но с этими автоматами неизвестно что делали: как их эксплуатировали или же они по чьей-то бездарности или халатности поступили в часть плохо приведёнными или вообще «сырыми», — Саша пальцами изобразил кавычки, — что вряд ли, — он сомнительно покачал головой, прищурив один глаз, — но это мы проверим. У меня в руках, — парень прихлопнул по трубке, — не приведённый к… не пристрелянный, — он мотнул головой, выбирая более простые слова, — автомат Калашникова, который приводить к нормальному бою я буду на ваших глазах, чтобы разобрать процесс по-э-та-пно, — договорил зам, выделив последнее слово жестами руки.       Саша подошёл к рубежу, где в шаговой доступности находилось всё необходимое, что с вечера они с Ваней подготовили для инструктажа: фанерный щит, стол с различными листами, где были ещё в давности аккуратно начерченные не от руки, а от линейки таблицы, какие-то зарисовки и распечатанные цинки с патронами.       — Воинское наставление рекомендует пристреливать автомат с установленной на позицию «три» прицельной планкой. Это просто взято за основу для всех карабинов на базе АК. «Три» значит триста метров, но стрелять мы будем на сто, как и просит наставление.       — Что такое это наставление? — спросил кто-то из шеренги.       — Это свод официальных документов, — моментально пояснил Ваня, пока Саша встал возле фанерного щита. — Воинские наставления издавались в дополнение к уставу, расширяя его понятия. А в уставе, как многие пацаны должны понимать, описано вообще всё, — хоть в словах он и затронул всех присутствующих новобранцев, но пристально смотрел лишь на того, кто спросил, находя его лицо подозрительно знакомым.       — Продолжим, — видя удовлетворение ответом в глазах спросившего, Саша принялся объяснять дальше. — Для пристрелки оружия… — неожиданно для всех зам замолчал, наблюдая всё ту же шеренгу из пятидесяти парней и десяти девушек в среднем лет на десять старше них. — Вы можете подойти, только уместитесь как-то, — заулыбавшись, он очертил всех присутствующих рукой, безобидным взглядом пригласив подойти ближе, чтобы объяснить нагляднее.       Все тут же выстроились вокруг, выдвинув тех, кто пониже, вперёд, а высоких оставив сзади.       — Для пристрелки оружия нам, само собой, понадобится из него стрелять, — парень неловко усмехнулся с высказанной очевидности. — На фанерном щите, если руководствоваться тем же наставлением, должен располагаться чёрный лист высотой в тридцать пять сантиметров и шириной — двадцать пять, — взятым со стола мелом Саша, не касаясь им, очертил стороны уже прибитого степлером к фанере листа. — Двадцать пять сантиметров в ширине взяты не случайно: если на дистанции в сто метров совместить края мушки автомата с краями листа, то они, если смотреть от лица стрелка, совпадут, образовав единую вертикальную линию, что будет сигнализировать о том, что относительно горизонтальной оси вы направили прицел идеально в центр и можно делать выстрел. А тридцать пять сантиметров в высоте помогают определить завал оружия в бок. На квадратике это сделать сложнее, чем на прямоугольнике. Если… эх… — немного устав говорить, парень вздохнул, став шарить на столе среди зарисовок. — Мы стреляем не из бластера, так? Пуля — это снаряд; она летит не прямо, а по баллистической траектории. Этот момент сейчас объяснит то, почему прицельная планка стоит на тройке, а стреляем мы на сто метров. Взгляните сюда, — выдвинув листок перед собой, Саша медленно стал по окружности показывать всем. — Если с прицелом в позиции «три» стрелять на триста метров, то ствол автомата у вас будет задираться вверх, потому что так вы чётко видите точку попадания в прицеле, и для вас траектория покажется прямой линией. Но пуля полетит не прямо, а по баллистической траектории… или же по-простому — «навесом» с отклонениями в стороны из-за ветра, давления, температуры и деривации… ну и других факторов. Проверка боя оружия и приведение к нормальному бою производится в крытом помещении, чтобы ветер не снижал точность расчётов, но на дистанциях более ста метров пуля всё равно будет уходить вправо, что на более дальних дистанциях будет более критично, потому что из-за нарезанного в эту сторону ствола её закручивает по часовой стрелке и она скатывается по воздушной подушке под ней, пока летит. Это отклонение и есть «деривация». Если ствол нарезан против часовой стрелки, то пуля будет уходить влево. Но на сто метров мы можем вообще ничего не учитывать, поэтому и стреляем на сто… метров…       Очередной раз парень завздыхал, вспоминая себя на месте этих ребят, ведь сам не любил теорию. Однако радует то, что некоторым всё же интересно, хотя сам зам думал, что объясняет так себе, хоть практически и не запинается. Для девушек же Ваня неоднократно говорил быстрым дёрганием подбородка, что смотреть нужно не на него, а на объясняющего зама.       — Куда целиться, когда стреляешь? — задав логичный вопрос, Саша положил на стол раздаточный материал в виде зарисовки баллистики пули, после вернувшись к щиту. — В наставлении сказано, что точкой попадания стоит взять середину нижнего края листа, то есть… тут, — с помощью линейки и того же мела он поставил метку. — Если стрелять идеально точным автоматом на триста метров в эту же точку, но через мишень, что будет расположена на дистанции в сто метров, вспоминая баллистическую траекторию, то мы попадём не в случайное место, а ровно на двадцать пять сантиметров выше по мишени в сотне метров от вас — это будет наша контрольная точка и для разных боеприпасов она будет тоже разная. Конкретно же для пули в восемь грамм с начальной скоростью полёта семьсот десять метров в секунду, если посмотреть на таблицу средних превышений для АКМ в прицеле «три» на сто метров, то это и будет двадцать пять сантиметров, — очень много жестикулируя, проговорил зам, тоже отметив это место на чёрном листе. — Такие махинации придуманы для простоты прицеливания. Вы можете думать, что вы — охуенный стрелок, и поэтому будете пытаться стрелять сразу в центр листа. Но, на деле, попадёте сюда, потом выше, ниже, а потом ещё раз в центр… в лучшем случае. Вам покажется, что пули разбрасывает по вертикали, но вы просто таскаете прицел вверх-вниз. И ни о какой точности речи и быть не может. Поэтому… — сглотнув лишнюю слюну, что во время объяснения обильно заполняла рот и мешала, парень стал имитировать движение автомата в руках, — когда целитесь, возьмите чуть ниже нижней грани листа, потом поднимаете мушку до тех пор, пока разрыв между ней и листом в виде светлой фанерной полоски не закроется. Как раз чёрный лист на светлой фанере выбран для контраста, чтобы было проще разглядеть… Фух, — облегчённо посмотрев на совсем заслушавшегося Ваню, парень перекинул лямку автомата через голову. — Теперь приступаем к стрельбе.       — Маэстро! — улыбаясь восхитился командир, заранее освобождая место на огневом рубеже.       — Для начала нам нужно проверить бой оружия, — Саша встал за стол, вынув блок из цинка и рассыпав патроны на стол. — Конкретно на этом этапе нам нужно выяснить среднюю точку попадания; называть её будем просто «СТП». Для этого понадобится всего четыре выстрела. На линии огня, как вы могли заметить, уже расположены пять мишеней на нужной дистанции с нанесёнными на листы точками попадания и контрольными точками. Теперь я прошу вас максимально серьёзно отнестись к технике безопасности: уселись или улеглись на рубеже, расположив автомат цевьём на устойчивой поверхности, примкнули магазин, сняли предохранитель, перезарядили, отстрелялись, сняли магазин, поставили на предохранитель. Поверьте, лишними эти действия в тренировочном процессе не будут, пока вы осваиваете боевое оружие. Будет отлично, если эти меры войдут в привычку. Пока автомат на предохранителе — стрелять он не будет, но даже так нельзя направлять его в людей. Даже если он без патронов, даже… да что угодно! Просто зарубите себе на носу! — ни один инструктор не устанет повторять эти требования ТБ, как мантры. — Сейчас я продемонстрирую свои действия по подаваемым мне командам.       — Магазин снарядить, — тут же начал Ваня, после чего Саша отстегнул магазин от автомата, ловко запихнув в него четыре патрона.       — Снаряжаем необходимым количеством патронов, в нашем случае — четыре, и убираем магазин в подсумок. Для простоты и наглядности я уберу в карман.       — Приготовиться к стрельбе…       — Тут вы обязаны проверить наличие патрона в патроннике. Магазин не пристёгнут, а если был — снимаем, опускаем переводчик огня в любое положение, отводим затвор назад до конца и бросаем; если патрон был — он вылетит. Для того, чтобы полностью удостовериться в отсутствии патрона в патроннике, сделайте контрольный спуск в направлении мишени. Можете даже несколько раз, так вы опробуете ударно-спусковой механизм. После процедуры ставите автомат на предохранитель и убираете в положение «на ремень», — Саша закинул автомат за плечо.       — Заряжай, — продолжал командовать Ваня, пока все в очередной раз переводили взгляд.       — Берёте автомат в руку, другой достаёте магазин и примыкаете, после докладывая о готовности к стрельбе. Ещё пока переводчиком не водим! — зам отрицательно поводил указательным пальцем.       — Одиночными огонь.       — Если вы… — усевшись перед мешками, начал Саша, — не находитесь на огневом рубеже, то вы к нему выдвигаетесь, устанавливаете переводчиком нужный режим огня, досылаете патрон в патронник и уже ведёте огонь. Отстрелявшись и пока ещё удерживая оружие в направлении мишени, ставите автомат на предохранитель, только после убираете за спину и докладываете об окончании стрельбы. Если стрельба велась лёжа, то просто опускаете автомат на землю.       — Разряжай.       — Опять же… — перекидывая автомат в руки, проговорил зам, — направляете автомат на мишень, отстёгиваете магазин, проверяете патрон в патроннике, спуск, предохранитель — всё как надо! Разряжаете магазин, если остались патроны, после примыкаем к автомату или убираем в подсумок. Для большей надёжности подаётся команда «оружие к осмотру», но сейчас вдаваться в подробности мы не будем, так как на повестке дня — пристрелка оружия. Отработка действий на стрельбах будет у вас в дальнейшем. А сейчас под нашим контролем по пять человек…       — Лен, ты серьезно?! — слышным шёпотом отвлёк кто-то из толпы, когда одна девушка выдвинулась из неё к рубежу.       — Александр Романович, — наигранно-сладко заговорив, Лена подошла к сидящему на заведённой под себя левой ноге заму и наклонилась, уперев руки в колени. — Могу ли я рассчитывать на… — стала говорить она на ухо, но слышно было всем, — индивидуальные занятия, а то с таким объемом информации всё стало непонятно…       — Ты чё, в карты проспорила?! — возмущённо спросил Саша, глядя на невинно хлопающую глазами девушку. — Встань в строй! — парень мотнул головой в сторону толпы, где давно был уже не строй, а круг наблюдающих.       Хихикая, как и все, Лена двинулась обратно, заискивающим взглядом через плечо посмотрев на Сашу и находя по-своему сексуальным его возмущённое лицо чисто славянской внешности, при котором глубоко посаженные глаза идеально контрастировали с аккуратным прямым носом.       — Чё за херня? — беззвучно одними губами спросил он, посмотрев на Ваню, который с этой выходки немного угарнул. Однако, несмотря на показную возмущённость в лице, что-то ёкнуло у Саши в его однажды замёрзшем сердце. — Кхм! — но отвлекаться он не стал, опустив переводчик и передёрнув затвор. — Делаем четыре выстрела, целясь под нижний край листа… одиночными…       — На зарисовках, — встав за стол, Ваня привлёк внимание к себе, пока Саша стрелял, — вы можете видеть то, что будет видно в прицел. Вот, — обозначил он, ткнув пальцем на выдвинутый ко взору самым интересующимся лицам листку. — Как Саня и сказал: мушка для глаза сопоставима с шириной пристрелочной мишени на сотне метров от стрелка. Он отстрелялся, — командир указал рукой на друга, положившего автомат, взявшего линейку с мелом и ушедшего к мишени, — и теперь ему нужно определить СТП. Как это сделать?       Ваня тоже взял мел и подошёл к фанерному щиту, развернувшись ко всем спиной и принявшись ставить точки. Через его футболку отлично прорисовывались широчайшие мышцы спины, что не оставило без внимания девушек, принявшихся об этом шептаться, пока Настя участия не принимала, всё вспоминая обиду, но не замечая то, как слегка прикусила нижнюю губу, и ревностным взглядом выделяя каждую подругу, что вслух сравнивали парня с кем-либо ещё.       — Допустим… — стуками по фанере наводя тишину, Ваня развернулся, — что вы попали примерно так. Для того, чтобы найти СТП из четырёх пробоин, вам необходимо попарно соединить отрезками эти пробоины, найти середины отрезков, — опять став чертить, объяснял он, — и соединить уже сами середины. И теперь середина третьего отрезка будет нашей СТП. Способ предельно простой и показывает точно для четырёх пробоин, что дают нам достаточную точность для проверки боя АК. Для пулемётов… ручных или крупнокалиберных станковых стреляют по восемь-десять раз и применяют другой способ определения СТП, но у вас просто «калаши», так что не парьтесь. Кому всё же интересно, то на столе можете найти, посмотреть — всё есть.       — А зачем тут столько разных таблиц? — спросил всё тот же интересующийся парнишка, подойдя в упор.       — Что-то ты прям активный сегодня, Игорь, — пропела Лена, подойдя сзади и опёршись на плечи младшего братишки.       — Это — для патрона калибра семь шестьдесят два на тридцать девять, — пояснил Ваня, выдвинув соответствующую таблицу. Парень разложил листки по ширине всего стола, так как зрителей становилось всё больше. — Он охотничий и весит семь целых девять десятых грамма, но для простоты слова мы округляем до восьми; на них и пристреливаем. Также есть тяжёлые дозвуковые патроны, массой тринадцать и две десятых грамма, или малоимпульсные пять сорок пять — десять с половиной грамма. Сейчас мы стреляем этими, — он ещё раз ткнул пальцем на первую таблицу, — чтобы вы просто почувствовали автомат и поняли, как пристрелять. А для выполнения задач вы будете использовать уже другие боеприпасы.       — Возвращаясь к пристрелке, — обозначил своё присутствие Саша, вернувшись и подойдя к щиту. — Для произведённых мною выстрелов я определил СТП — она уходит от контрольной точки на семь сантиметров вниз и на шесть с половиной сантиметров вправо. У вас это будет иначе и не обязательно в эту же сторону, — жестикулируя и поглядывая на ребят, Саша отметил точку.       Поднятый по пути автомат зам расположил на столе, предварительно отсоединив магазин.       — Для удобства располагаете оружие таким образом: рукоять свисает со стола, а приклад выходит за его пределы. Автомат устойчиво лежит на ствольной коробке. Если кто до сих пор не понял, то пристрелка — это не приобретение навыка работы со своеобразным поведением автомата, а корректировка его мушки. Если вы обратите внимание на свои автоматы, то увидите, что мушка ввинчена в основание, — все тут же принялись рассматривать оружие там, где пальцем показал Саша. — С этим понятно, но вот куда крутить? Существует правило: пуля водит мушку… то есть… куда ваша СТП уходит от контрольной точки, в ту сторону вы и будете корректировать мушку. Это, — нащупав створку в прикладе автомата, парень достал цилиндр и показал всем, — пенал с принадлежностью. Только не надо совать туда палец глубоко, потому что его может зажать и придётся просить кого-то о помощи! Надавили на створку — и пенал из-за пружины внутри приклада вылезет сам. Теперь о том, почему математика вам пригодилась… — все неловко заулыбались, выжидая дальнейшие слова заместителя. — Для полноразмерных автоматов Калашникова один целый оборот мушки сдвинет СТП по вертикали на двадцать сантиметров, а сдвиг мушки в сторону на один миллиметр сдвинет СТП по горизонтали на двадцать шесть сантиметров. То есть если моя СТП ушла вниз на семь сантиметров, — парень схватился за карандаш, придвинув пустой лист к себе, — то поделив семь на двадцать мы получаем тридцать пять сотых; это значит, что мушку нужно вкрутить, чтобы она ушла вниз, на примерно треть оборота; и сделать это можно тем, что есть в пенале.       Поставив отвёртку на мушку и накинув поверх неё пенал в качестве рычага, Саша провернул получившуюся конструкцию, после чего взял не менее интересную вещь со стола, что находилась рядом с распечатанным цинком.       — Это — мушковод, — став объяснять, он показал приспособление. — Эта штука напоминает тиски и имеет регулировочный винт, шаг резьбы у которого равен одному миллиметру. Ещё раз: сдвиг мушки в сторону на один миллиметр сместит вашу среднюю точку попадания на двадцать шесть сантиметров по горизонтали — это если всё еще стрелять на сто метров. То есть поделив шесть с половиной на двадцать шесть… мы получаем двадцать пять сотых, что говорит нам о том, что сдвинуть мушку нужно на четверть оборота регулировочного винта в сторону ухода СТП от контрольной точки — вправо.       Взявшись за магазин, парень снова наполнил его четырьмя патронами, после чего отправился на рубеж для повторной проверки боя после совершённой корректировки.       — Стрельба ведётся одиночными для того, — снова пояснял Ваня, пока зам расстреливал патроны, — чтобы получить максимально точную СТП. Если вы зажмёте, то отдачей ваши пули разбросает, когда при одиночной стрельбе каждый выстрел будет прицельным так, как был первый. Советую вам всю эту информацию хорошенько переварить, потому что за вас пристрелкой никто заниматься не будет, а делать вам это придётся и потом.       — А в армии солдаты тоже это делали? — снова поинтересовался Игорь, уже устав держать наглую сестру на своих плечах.       — Нет, там этим занимались специалисты с надлежащим оборудованием, так как так было положено. Сейчас вы будете делать это сами, потому что… ну потому что у нас просто нет времени возиться с пятьюдесятью автоматами, да? — Ваня развёл руками, глянув на Саню, что уже двигался к мишени. — Да и знания надо передавать, — от этого неподдельного интереса у парня Ваню самого понесло рассказать больше. — Сейчас мы фракция «Белые», а не некогда существовавшая страна. Наши военнослужащие не руководствуются уставом, потому что его у нас нет. Мы не отдаём честь или говорим там… «Здравия желаю», потому что это пережиток прошлого, а все меры и принципы обучения нацелены на достижение результата. И мотивировано это тем, что если не будешь делать так, как говорят, то просто… умрёшь.       — А откуда у вас этот опыт? — парнишка зрел в корень, заставив Ваню смущённо заулыбаться.       — Игорь, ну! — упрекнула сестра.       — Да-а… — протянув отмахнулся Ваня, краем глаза заметив, как Настя дёрнула Лену за волосы, чтобы та, по всей видимости, не затыкала рот брату и позволила расспрашивать дальше, — просто суровая подготовка и за годы жизни накопившиеся знания.       — А сколько вам лет? — малец не отпускал с расспросами, хотя Ване даже был приятен такой интерес к его персоне.       — Двадцать восемь, — усмехнулся он, заслышав довольный протяжный звук «О», издаваемый девушками позади всех.       — Кхм! — вернувшийся к толпе Саша ударил мелом по фанерному щиту. — Собственно… сейчас, когда были произведены выстрелы, мы можем судить о достаточности в точности работы прицельных приспособлений автомата. Если ваша СТП уходит от контрольной точки на не более, чем пять сантиметров в любую из сторон, то оружие считается приведённым к нормальному бою. Моя же СТП уходит на почти четыре сантиметра уже в противоположную от первых попыток сторону, потому что, по всей видимости, мушку я перетянул что вниз, что сильно вправо; но даже такой результат находится в рамках допустимого. Если СТП выходит за расстояние в более чем пять сантиметров от контрольной точки, то нужно повторить корректировку. Этот зазор в пять сантиметров отпускается для того, чтобы не делать поправки на ветер, влажность и прочие факторы, что мешают попадать. Можно пристрелять автомат и точнее, чем сделал сейчас я, но прямо в одну и ту же точку четыре раза вы не попадёте, так как ствол нагревается, трущиеся части налипают нагаром и автомат выдаёт уже не те результаты. Всё это и принимает в расчёт этот разброс в пять сантиметров. Ну и, — Саша взял автомат «крестом», — стоит смотреть в глаза реальности: АК — не снайперская винтовка и настроить его соответствующе у вас не выйдет. Рабочая дальность, учитывая то, что вы человек, пускай будет от ста до трёхсот метров — и это хорошо. Так-то стрелять можно и на километр и… Да, в пизду! — он махнул рукой. — Я уже устал говорить, так что первые пятеро на рубеж!       Новобранцы мигом сообразили, кто будет первым пристреливать свои автоматы. Целясь долго, сильно щурясь и вглядываясь, они совершали выстрелы один за одним, после единой пятёркой выдвигаясь для определения СТП и совершая корректировки.       — Сто метров можно и пробежать! Быстрее, быстрее! — подгонял Саша, так как ещё сорок пять человек ожидало своей очереди, разбавляя скуку расспросами о службе или даже личной жизни, что явно было интересно не самим парням, а их сёстрам.       — О чём думаешь? — хоть Ваня и смотрел на занятых мишенями мальцов, но прекрасно заметил то, как зам неоднократно зыркал в сторону девушек, что держались одной кучкой в стороне.       — Да так… — Саня пожал плечами, хотя явно было видно, что он уже запал на эту нахальную девицу, что в компании сейчас смеялась громче всех.       — Оно тебе надо? Не устану повторять, что…       — Да, что твоя бывшая там… — громко перебил зам, тут же прервавшись. — Но я не обжёгся, как ты! — парень ткнул указательным пальцем ему в грудину. — Мою девушку… в тридцатом… — Саша опустил голову, — насмерть затоптали те, кто, как и она, спускались в метро, пока летели ракеты.       — Извини… — мрачно проговорил Ваня, ведь до этого не знал об этом.       — Да забей, — отмахнувшись, Саша притих. — Надо двигаться дальше, вот я и думаю.       — Я видел только одного человека, — подняв указательный палец перед лицом, Ваня по-дружески заулыбался, — с твоей силой духа.       Настя стояла мрачнее тучи; она прекрасно слышала всё, как и Лена, с которой девушка сдружилась, так как Света не изъявила желания стать военврачом, а долгое время поездки до точек всегда приятно проводить в беседе. Но сейчас Насте было неприятно за саму себя, что наговорила Ване фигни и попросила не появляться в госпитале, что даже звучит бредово, если учесть то, что он командир половины мощи фракции. Вместе с тем, что девушка услышала и от Саши, можно представить, что же ещё относительно «интересного» происходило у них в жизни и почему они делают то, что делают. Но гордость вперемешку с чувством стыда не давали ей пойти и поговорить прямо сейчас.

***

      — И так! — Саша снова задумался, выстроив всех в шеренгу. — Надеюсь, что все новобранцы сегодня освоили навык приведения автомата к нормальному бою. Теперь кратенько о субординации… — зам почесал щеку. — Своей численностью в пятьдесят человек вы формируете роту. И по ходу некоторых следующих дней мы выберем из вас того, кто будет занимать должность её командира. Это обязательно будет тот, кто не нуждается в ежедневной подготовке, однако на основной массе занятий присутствовать обязан. То есть лучший из вас будет стоять во главе роты и строить своих солдат сможет по своему усмотрению. Ставить кого-то левого к вам из старших — бессмысленно, так как друг друга вы знаете лучше и с командиром из ваших же рядов вам будет проще. Ну а пока что курировать вас будет… — Саша задумался, посмотрев на командира. — А кто?       — Серый, может быть? — пожал плечами тот. — У него в роте всё отлично. Хотя на первое время можем и мы с тобой.       — Ну тогда мы, — согласился парень, повернувшись обратно к строю. — Теперь о военврачах: численностью в десять человек вы образуете отделение. Интересный факт, что все пять формирований до вас имели в своих рядах только одну девушку. Моя личная вам благодарность за службу. Госпиталь — ваш непосредственный начальник, но мобилизировать вас могут любые военные структуры с позволения главврача. Уже прямо сейчас мы можем выбрать командира отделения, что, скорее всего, было бы и вашим единогласным решением. За выдачу лучших результатов в физической и огневой подготовке командиром шестого отделения фельдшеров назначается Швецова Анастасия Викторовна.       — Правила такие же, как и для роты новобранцев, — безэмоционально взглянув на хлопающую глазами девушку, добавил Ваня, пока вообще все стали хлопать в ладоши и присвистывать, в шутку выкрикивая: «Тётя Настя, люблю вас!» — Все возникшие вопросы оставляйте на завтра и до последующих занятий, — сунув руки в карманы, он неспешным шагом направился к путям.       — Всем отдыхать!

***

      Настя и Света вместе с подключившейся к ним Леной уже привычно для своих дружеских отношений сидели в дежурной палатке госпиталя, пока блондинка по очерёдности обязана была находиться там на дежурстве.       — А я смотрю, ты до сих пор не высыпаешься, — загадочно улыбаясь, проговорила Лена.       — Ну, — задумалась Света, посмотрев вверх.       — Слава уехал — ты на стрессе, а как приехал — так…       — Ну да, да! — перебила Света засмеявшуюся девушку. — Завидуешь?       — Скоро не придётся. Заместитель комбата такой… — Лена закивала сама себе, — ничего себе парень!       — Такой же, как и командир… помешанный на войне… — мрачно отрезала Настя.       — Что с ней? — спросила Лена.       — Если кратко, то, — начала объяснять блондинка, — Ваня в неё стрелял, потому что верхушка думала, что Настя — агент чёрных.       — Чего?! Она же вообще безобидно выглядит. Да и чего она грустная-то? Жива же! — среди всех знакомых девушек Лена явно была самой оптимистичной.       — Да тут… — вздохнула Света, — прикол не прикольный, что она в него влюблена…       — Забудь, — моментально отрезала Настя, грозным взглядом посмотрев на подругу.       — Вот такой прикол.       — Странно это… — хмыкнула Лена, поправив свои чёрные волосы. — То есть он не убил тебя, хотя ты якобы агент? — спросила брюнетка, получая короткий кивок в ответ. — Это о многом говорит. Наверное, любого другого человека такой исполнительный солдат не задумываясь убрал бы.       — Смешно, — саркастично проговорила Настя.       — Да ёп твою мать, блять! — не выдержала Света. — Забудь ты про это! Всё же обошлось. Вот он — на территории фракции. Ты же слюни пускала по нему и мне спать не давала, спрашивая вообще всё. Я уже к нему сама сходила и извинилась, так как Слава доходчиво объяснил, что Ваня сам вообще не хотел это делать и как убивался.       — Да он и не смотрит на меня теперь!       — М! — промычала Лена, сообразив эту хронологию событий, пока Настя то и дело поглядывала на девушек, явно сомневаясь в том, чтобы ещё что-то оспорить. — Да и причина, по которой ваши отношения могли бы быть с «перчинкой», как раз могла тут быть уместна. Это тебе не порвать с парнем потому, что он просто козёл и ничего не понимает, как у Настьки Филиппенковой. Тут прям романтика… — брюнетка подпёрла голову ладонью, посмотрев куда-то вверх.       — Хера ты плюс нашла, — удивилась Света.       — Короче! — Настя встала со стула. — Пойду я спать.       — Ну давай, командир отделения, — окинув девушку взглядом сверху вниз, постебалась Лена, хотя буквально недавно Настя говорила про то, что на выданной ей кровати спать невозможно. Видимо, она ушла всё переосмысливать в одиночку, как привыкла делать до знакомства с кем-либо.

***

      — Ну чё там? — нетерпеливо прошептал Слава, стоя снаружи.       — Спят, — быстро ответил Ваня, высунув голову из палатки.       — Я вот одного не понимаю, — недовольно бурчал сонный Саша, потирая глаза, — нахера было меня звать?       Давно Слава не поднимал роту по боевой тревоге, что сейчас готов был визжать от восторга, как маленькая девочка.       — Ладно, блин, Ваня только с запада приехал не спавши. Постоять с тобой тут может… — всё продолжал жаловаться зам.       — Да всё, тихо! — успокоил Слава, заруливая внутрь вместе с Саней.       Парни втроём некоторое время наблюдали мирно сопевших новобранцев, раскинувшихся по двухъярусным кроватям, где кто-то свесил руку, кто-то ногу, а у кого вообще на пол упала подушка. И все, как убитые, спали, измотанные несколькими днями физической подготовки. Слава медленно-медленно набрал воздух полной грудью, после неистово заорав:       — Рота подъём! Тревога! — снайпер поднял всех, сказав это так громко, что дёрнулись бойцы нескольких рот в соседних казармах, судорожно накидывая одеяло обратно, ведь действие происходит у новобранцев. — Построение перед казармой!       Саша вышел первый, наигранно поднимая брови от этого показного действа: не существует норматива, где солдаты на скорость надевают обмундирование, — это было лишь развлечением дедов в части Славы. Ваня и сам снайпер вышли после, оба посматривая на часы.       — Две минуты! Всё, поздно! — Слава развёл руками, видя взъерошенных мальчишек, где каждый в суете пытался застегнуться, находясь даже не на своём месте в строю, а кто-то даже умудрился надеть штаны задом наперед, в потёмках вообще ничего не разобрав. — Отбой тревоги, малышня, — разочаровавшись снайпер поспешил удалиться отсюда, но ностальгию словить получилось, от чего он остался доволен.       — Тоже… — начал было Саша, протяжно зазевавшись, — пойду. Ты утром едешь?       — Ага, — в отличие от зама, Ваня не был сонным, так как только с дороги.       — Она знает?       — Нет. Стала бы она разговаривать со мной? В общем… — командир почесал затылок, — всё утром. Спокойной, — хоть ему с Саней и по пути, но Ваня ушёл вперёд, так как нужно подготовиться к дороге и попытаться выспаться самому.

***

      Утром, когда встающее солнце слепило глаза, Саша, сидя в кузове ЗИЛа, проводил перекличку шестого отделения фельдшеров. Одна за одной девушки забирались в машину, когда в один момент командир батальона вырулил из-за здания, остановившись рядом. Вид ухоженного личного транспорта сразу же приковал к себе взгляды военврачей.       — Командир отделения, ко мне! — строго произнёс Ваня, выйдя из Ауди.       Девушки давно заметили, что между этими двумя что-то происходит, теперь окончательно огорчившись от того, что он позвал к себе не кого из них, а именно Настю, пока она недоумевающе переводила взгляд с Вани до Саши, где второй не собирался пускать её. Делать было нечего…       — Ну и? — отторгающе спросила девушка, подойдя к машине.       — Садись, — холодно попросил парень, спокойно смотря ей в глаза.       — Ты шутишь?! — немного опешив от этой просьбы, Настя хотела было развернуться и пойти обратно, но сразу заметила неодобрительный взгляд зама, уже поднявшего борт кузова за последним человеком. — Я, вообще-то, тут как бы должна…       — На запад ты не едешь. Об этом я договорился. Садись, — парень не терял спокойствия в лице.       — А если я не хочу? — лицом подавшись вперёд, девушка скрестила руки на груди.       Настя уже смирилась, что с ней всё решается без её ведома, однако это было сейчас не так важно. Намного более интересным и раздражительным было то, что он так спокойно просит её о чём-то, принуждая подчиниться, при этом не показывая никаких эмоций. Видимо, какие бы у него ни были чувства, он их прятал.       — Это приказ… — вздохнув, он выдал контрольную фразу. — Нужно окончательно убедиться, что ты своя, — нехотя добавил Ваня, так как эта затея была противна ему самому.       — Приказ? — уточнила девушка, всё-таки кинув сумку на заднее сидение и не забыв демонстративно хлопнуть дверью, на что командир закрыл глаза. Почему-то подумав, что это его приказ, Насте захотелось раздраконить парня. — С чего вдруг тебе бы мне приказывать? С того момента так понятно и не стало? — она села спереди, закинув ноги на торпедо.       — Во-первых, приказ не мой, — заведя машину, он стал разгибать пальцы кулака. Более активные жесты выдавали в нём постепенно скапливающееся раздражение. — Во-вторых, при всей сложности, я же пытался извиниться, да? А в-третьих, не нужно закидывать ноги. Если будет авария, то тебе подушкой выбьет колени.       — Ой, не умничай, а! — позволив себе наглость, девушка закинула ноги прямо на колени Ване, на что он молча развёл руками, ведь хотел уже просто поехать.