Жертвоприношение

– Вполне достоверно, что древние скандинавы приносили жертвы. Когда на нашу землю вторглись последователи еврейских легенд, – лицо Варга на мгновение стало каким-то особенно злым, – Традиции блота прервались. Мы можем их возродить. – Сильное заявление. Учитывая, как мало в действительности мы об этом знаем, – Йон скептически нахмурился, наблюдая, как Варг завязывает петлю. – Мы знаем достаточно. Или ты больше не заинтересован в выходе за пределы нормального состояния? Как ты там говорил? – спросил Варг с едва уловимой издёвкой и иронией. – Я точно знаю, что блот не был местью. Блот – это сила конунгов и ярлов, а месть – это слабость. – Я не собираюсь мстить. Мне нужно снять клип, – сказал Варг, стоя на табуретке и прилаживая верёвку к балке, – Проклятье! Не сиди, сложа руки. Посвети мне фонарём – здесь ничего не видно. Йон включил фонарик, направив его на руки Варга. Солнце скудно пробивалось сквозь грязные окна с метровым слоем пыли. Некоторые стёкла были выбиты, а проёмы кое-как забиты досками. Когда-нибудь все окна опустеют в этом месте. Заброшенный цех на окраине города в полумёртвой промзоне – едва ли не лучшее место для съёмок блэкерского клипа. Круче только в лесу или на кладбище – вот только с последнего могут прогнать сторожа. Йону место не особо понравилось, но предлагать иное молодой человек не стал. Всё равно получится не совсем то, что нужно. Соблюсти все необходимые ритуалы, все формальности казалось чем-то немыслимым. Не говоря уж о том, что следовало дождаться зимнего солнцестояния. Они и вправду слишком мало знают. То, что они делают – это скорее преступно смехотворно, чем всерьёз. В дверях появился Фауст, с усилием таща некий габаритный предмет. – Этот осветитель мне нужно вернуть завтра. Он должен быть целый, иначе тётка с матерью мне башку оторвут. – Бедный Борд! Нам так будет не хватать умных мыслей из твоей головы, – отшутился Варг. – Я серьёзно. Это дорогое дерьмо. – Да-да, всё будет в порядке. Его же можно подключить к аккумулятору? – Да, до машины длины провода должно хватить. – Что-то этот янычар не торопится, – сказал Йон, поглядывая на наручные часы. – Пока его нет, повторим основные моменты, – распорядился Варг, – Как известно, чтобы открыть тайну рун, Один с помощью копья пригвоздил себя к Иггдрасилю, после чего провисел на нём девять дней. Один – бог повешенных. Именно об этой истории мы и будем снимать клип. Сначала две минуты наш янычар будет делать вид, что висит в петле. Потом гаснет свет где-то на тридцать секунд… Фауст, ты запоминаешь? – По-моему, ты слишком многое навыдумывал, – скептически заметил Йон. – Ты же сам говорил, что мы знаем об этом слишком мало, – парировал Варг, – Поэтому будем импровизировать. К слову, мы забыли о копье Одина, дьявол! Фауст, можешь поискать какую-нибудь арматуру? Фауст пожал плечами и принялся бродить по помещению, поглядывая по сторонам. Вскоре возле поломанного стеллажа он обнаружил стальной прут. Фауст пожал плечами и принялся бродить по помещению, поглядывая по сторонам. Вскоре возле поломанного стеллажа он обнаружил стальной прут. Осмотрев ржавый и грязный реквизит, Варг усмехнулся: – Думаю, эта хрень не нужна. Положи где-нибудь рядом, на всякий случай. Снаружи послышался шум подъезжающего автомобиля. Варг и Йон переглянулись, Фауст поспешил выйти и встретить долгожданных гостей. Всё было готово для начала съёмок.