Я буду носить твой хвост в зубах

       — А помнишь, как все началось? — улыбался Сяо Чжань, лежа головой на коленях Ван Ибо. — Тогда ведь была середина осени. Меня перевели в вашу школу через несколько месяцев после того, как я был усыновлен Лу Цзянминем. Мы встретились впервые на школьной скамье.        — Ты сразу привлек мое внимание, — усмехнулся Ибо одной стороной рта. — Такого роскошного хвоста я еще не видел. Думал подавлюсь слюной от зависти.        — А ведь тогда ты невзлюбил меня именно за наличие этого атрибута, — в глазах Чжаня мелькнули грусть и обида.        — Чжань-гэ, — Ибо тут же вцепился ладонью в белоснежный хвост, расцвеченный четкими черными кольцами — ты же знаешь, что я тогда был молодым идиотом. А сейчас я готов целовать твой хвост и носить в своих зубах.

***

      Шел второй урок, когда скучающий за партой Ван Ибо встрепенулся от того, что прямо во время объяснения новой темы вошел директор школы, извинился перед учителем и сказал:        — Класс, поприветствуйте новичка, — из-за его спины вышел худенький паренек-омега. — Представься, пожалуйста.        — Меня зовут Сяо Чжань, мне 16, — слегка поклонился довольно высокий для омеги подросток и откинул за спину длинные волосы, забранные в высокий хвост черной лентой.        — Итак, я оставляю его на ваше попечение, — улыбнулся директор и, подтолкнув Чжаня поближе к столу преподавателя, вышел.        — Что же, — оглядел новоприбывшего учитель, — мое имя Лю-лаоши и я классный руководитель у этих ребят, к которым сегодня присоединился и ты. Проходи, присаживайся на свободное место.        — Благодарю, — Чжань дернул своими белыми в черные пятнышки ушками и сел на свободное место, что находилось совсем рядом со смотрящим во все глаза Ибо.       На самом деле ученика Вана сильно привлек этот омега с вторичными признаками снежного барса. А в том, что это именно ирбис сомневаться не приходилось: пока Сяо Чжань двигался к своему месту, он крепко держал в своей изящной ладони шикарный, пушистый белоснежный хвост с хаотично разбросанными по нему черными колечками пятен. Хвост был толстый, добротный. В общем — загляденье.       Впрочем, самому Ибо не приходилось жаловаться на свои ушки и хвост. Будучи альфой с тигриными атрибутами, он считал себя красавчиком. Приглушенно-рыжего оттенка с черными подпалинами, его ушки и хвост привлекали очень много внимания учеников обоих полов. В свои 16 лет ученик Ван был очень и очень привлекателен.       Как и любой альфа, Ибо мог похвастаться отлично развитым телом, но в довесок к тому шло еще и весьма красивое лицо, обрамленное волосами, выкрашенными в ярко-синий цвет.       Человеческие уши Ван Ибо были проколоты. В каждом ухе было по три дырки, а серьги он менял каждую неделю.       Всеми этими деталями Ибо показывал независимый и бунтарский характер.       И ему прощалось подобное поведение, потому что он был подающим большие надежды танцором. Победитель множества конкурсов — он уже давно привлек внимание раскрученного развлекательного агентства «Wang-Ji Entertainment» принадлежащего сводным братьям — Ван Ичжоу и Цзи Ли.       Естественно, что все это в совокупности делало его ультра-популярной личностью в школе, за которым ученики бегали толпами. Да и учителя старались делать поблажки и не обращать внимание на пропуски и довольно дерзкое поведение в стенах школы.       И вот сейчас, глядя на занимающего парту Сяо Чжаня, у ученика Ван что-то неприятно засосало под ложечкой.       Ишь, — с сарказмом и злобой думал Ибо, — пришел тут весь такой смазливенький, ушастенький, хвостатенький. Думает, раз омега, то все будут под ногами у него валяться и умолять о свиданиях? Видно же, что пустышка и ничего из себя не представляет, — глаза Ван Ибо сощурились, — самый обычный омежка. Явно из тех, что будут искать себе самца-альфу помощнее, да потупее. Надо будет сразу ему дать понять, что со мной ловить нечего. Пусть даже не рассчитывает.       С этими мыслями ученик Ван дерзко ухмыльнулся уголком рта, скатал из обрывка бумаги плотный шарик и метко кинул его в Сяо Чжаня, попав тому в висок.       Омега в недоумении повернул голову в сторону Ибо и вопросительно приподнял бровь.       Ван ехидно ухмыльнулся и, опустив одну руку под столешницу, показал новенькому комбинацию из среднего пальца. В просторечии «фак».       Огромные, тепло-карие глаза омеги-барса расширились, в них мелькнуло какое-то затравленное выражение и Чжань отвернулся, слегка склонив голову, упираясь взглядом в парту.        — Слабак, — тихо прошипел на это Ибо и восторжествовал, подумав, что теперь он этого выскочку быстро приструнит. Тот у него по стеночке ходить будет и за хвост свой шикарный дрожать.       Сейчас он даже не пытался задуматься, почему вдруг, с первого же взгляда, так невзлюбил новичка.       Чжань же сидел, сверлил глазами поверхность парты и, пытаясь сдержать подступающие слезы, думал о том, что и здесь ему похоже не рады. Хотя он искренне не понимал, чем успел заслужить такую неприязнь. Ведь он всего и успел, что представиться и сесть за парту.       Инстинктивно он подхватил свой хвост и крепко сжал его дрожащей ладошкой, а ушки слегка прижал в голове.       Все оставшееся учебное время Сяо Чжань старался вести себя максимально незаметно.       Ибо с удовольствием заметил, что новенький, выходя в туалет, действительно движется впритык к стенке, стараясь слиться с ней. Это вызывало в альфе волну приятных эмоций. Он ощущал себя доминантом и победителем.       Где новичок-омега обедал, Ибо заметить не успел, да и все равно ему было, поел барс или нет. Сам он, как обычно, сидел на лучшем месте в столовой и обедал с отменным аппетитом, поедая мясо с рисом и заедая это все огромным пучком кинзы.       Очень уважал альфа кинзу, но и к остальным овощам не испытывал отвращения. Он немало времени уделил когда-то своему рациону: для танцев нужно много сил и энергии, а значит овощам и фруктам стоит сказать твердое «да».       После занятий альфа неторопливо побросал свои вещи в сумку и пошел на выход. Проходя мимо собирающегося Чжаня, тигр не отказал себе в удовольствии и с силой прошелся по ноге омеги.       Услышав тихий, сдержанный стон боли, Ибо обрадовался и побежал домой в приподнятом настроении.        — Сынок, ты уже дома? — услышал Ван Ибо голос матери, когда открывал входную дверь. — Проходи, мой руки и садись за стол.        — Ага, мам, — крикнул молодой альфа и помчался в свою комнату.        — Как сегодня прошел день, Бо? — спросила мать, когда парень устроился за столом и подтянул к себе миску и кружку.        — Мама, — недовольно промычал Ибо, — я же просил тебя не называть меня так.        — Не ершись, — улыбнулась женщина и слегка потрепала по аккуратным тигриным ушам.        — Мффф, — Ибо активно жевал. — У нас появился в классе новенький. Омега.        — Как интересно, — женщина посмотрела на лицо сына. — И как он? Красивый? Кто по атрибутам?        — Ой, да обычный омежка, каких много, — язвительно ответил парень. — Атрибуты барса. Вообще ничего особенного.        — Как это ничего особенного? — удивилась мать. — В нашем городе я еще не встречала барсов, а тем-более барсов-омег. Это же очень красиво. У них такие роскошные хвосты, — мечтательно мурлыкнула женщина.        — Да какая-то палка облезлая, — зло рыкнул Ибо, распушив свой хвост. — Наверняка этот Сяо еще и тупой, как пробка. Все омеги такие.        — Сынок, — укоризненно глянула на альфу мать.        — Кроме тебя, мамулечка, — заискивающе протянул Ван. — Но ты — исключение из правила. Да и как иначе у тебя родился бы такой замечательный сын?       Женщина польщенно рассмеялась и дальше ужин прошел без упоминания бесящего омеги-новичка.       После еды Ибо вернулся в свою комнату и сразу включил компьютер: он договаривался вечером зайти в игру с друзьями.       Альфа подхватил со стола наушники, пристроил их на голове так, чтобы не мешали тигриным ушам и погрузился в процесс игры, периодически несдержанно выкрикивая ругательства и перемежая их хохотом.       Впрочем, каким бы увлеченным он ни был, играл он строго до определенного времени: занятия танцами приучили его соблюдать режим и следить за своим здоровьем. Так что — делу время, а потехе час.       Попрощавшись с товарищами и выключив игровую машину, альфа встал со стула и активно размялся.       Вскоре, умытый и переодетый в свободную футболку и домашние штаны, Ибо лег в кровать, и мгновенно провалился в здоровый сон.       У тихо пришедшего домой Сяо Чжаня ситуация была несколько иной.        — А-Чжань? — послышался слабый мужской голос из комнаты. — Это ты?        — Да, дядя Лу, — повысил голос ирбис. — Сейчас я вымою руки и подойду к вам.       Переодевшись и посетив ванную, Чжань вначале прошел в спальню мужчины.        — Как вы сегодня? — омега заботливо подоткнул одеяло, слегка сползшее с лежащего на кровати альфы-леопарда. — Сиделка давно ушла? Вас покормить?        — А-Чжань, — слегка улыбнулся господин Лу, — присядь, не суетись. Госпожа Чжан ушла недавно. Я поел и принял все лекарства. Лучше расскажи, как прошел твой первый день в новой школе? Тебя никто не обижал? Познакомился с кем-нибудь?        — Меня никто не обижал, дядя, — ровным тоном ответил омега. — Познакомиться пока ни с кем не удалось, вы же знаете, что я боюсь новых людей в своем окружении.        — Бедный мой а-Чжань, — сочувствующе посмотрел мужчина. — Ты ведь такой красивый, добрый, отзывчивый, но такой робкий… Прости, мне так жаль, что я не могу защитить тебя… Лежу тут как бесполезное животное.        — Дядя Лу! — в голосе Чжаня послышалось отчаяние. — Прекратите так себя называть! Я вам очень благодарен, что вы забрали меня из приюта несмотря на состояние своего здоровья. У меня есть теперь дом, теплая комната, еда и вещи. Я получаю образование. О чем еще я мог бы просить? Только чтобы вы были здоровы…        — Ты такой хороший парень, — вздохнул мужчина. — Я очень надеюсь, что судьба улыбнется тебе. Главное, чтобы ты встретил подходящего альфу, который будет тебя любить и защищать. Ни о чем другом я не мечтаю так сильно.        — Альф переоценивают, дядя Лу, — печально смотрел на опекуна ирбис. — Я вполне могу прожить и без альфы.        — А-Чжань, — мужчине горько было видеть, насколько разочарован в жизни его приемный сын. — Я верю, что потом ты найдешь того, кто сможет изменить твое мнение. Это будет твоя судьба. Любовь на всю жизнь, крепкая и самая желанная.        — Ну, от такой я отказываться не стану, — на лице омеги появилась робкая улыбка. — Однако, пока я такой любви не встретил, а учиться нужно…        — Иди, иди, — тут же замахал рукой господин Лу. — Перекуси, отдохни немножко и позанимайся. Только долго за уроками не сиди. Слышишь? — это он уже говорил вслед уходящему воспитаннику. — Сон крайне важен!        — Да, я понял, — буркнул юноша, а потом добавил громче, — не забудьте подать сигнал, если вам что-то понадобится.       Чжань направился на кухню: есть действительно хотелось уже очень сильно. Из-за агрессивно настроенного альфы, который сегодня весь день зыркал на него своими глазищами, омеге не полез кусок в горло и он ходил весь день голодным.       Открыв холодильник, ирбис достал пакет холодного молока, а также маленькую кастрюльку с кашей, которую омега очень любил.       Сиделка, что приходила на весь день, отлично готовила, поэтому и Чжань, и его опекун всегда были накормлены и ухожены. Но и зарплату она получала весьма достойную.       Чжань поставил кастрюльку на плиту, слегка подогрел кашу и с удовольствием съел ее прямо из емкости, запивая холодным молоком.       Помыв посуду за собой и установив ее в сушилку, омега направился в свою комнату, чтобы немного позаниматься.       Рядом с собой он положил телефон, на котором было установлено специальное приложение, которым пользовались они с дядей Лу, чтобы тот мог вызвать парнишку в случае надобности.       Лу Цзянминь был парализован ниже пояса, но руки у него работали, поэтому пришлось приспосабливаться под такие условия. Никто, однако не жаловался: могло быть гораздо хуже.       Вообще опекун Чжаня в свое время работал в службе спасения. И травму эту, сделавшую его инвалидом, получил на работе. Но вышло так, что спас он очень высокопоставленного господина и тот, в благодарность за свою жизнь, оборудовал дом господина Лу необходимыми приспособлениями, оплатил отличную сиделку, а также обещал помочь с оплатой учебы для Сяо Чжаня, которого на момент трагедии пытался усыновить Цзянминь. Кстати, без этого господина Чжаню не позволили бы поселиться в этом доме с лежачим больным, но спасенный нажал на нужных людей и все устроилось быстро. Плюс этот, широкой души человек, дал интервью в престижном журнале. К господину Лу приходил репортер и про его храбрый поступок была статья в газете. Такая волна была поднята специально, ведь теперь невозможно было просто определить инвалида домой и позабыть о случившемся. Ему назначили очень хорошее пособие, которое лежало на совместном счету самого Цзянминя и Сяо Чжаня.       Теперь у Чжаня был дом и близкий человек, который, пусть и прикован к постели, но все же заботится о омеге и тепло к нему относится.       Богатого благодетеля сам Чжань никогда не встречал, слышал только, что зовут его Сю Цин. Дядя Лу тоже мало что рассказывал про этого мужчину. Говорил только, что это человек весьма серьезный и попусту болтать не любит, однако слывет в своих кругах довольно жестким, но справедливым.       В общем и целом, молодому омеге было без разницы, лишь бы дяде оказывался достойный уход, а уж сам Чжань неприхотлив и согласен жить скромно.       Паренек-ирбис подтянул к себе первый учебник, тяжело вздохнул и принялся учить тему.       Предметы давались Чжаню не то, чтобы совсем уж легко. Омега был довольно умен, но думал медленно, не торопясь, любил размышлять и рассуждать, поэтому казался окружающим слегка заторможенным. Однако оценки он держал стабильно высокими.       Но был у него один бесспорный талант — и это признавали все, — вокальные данные. У омеги был просто ангельский голос. Он имел широкий диапазон, поэтому Чжань мог брать как хрустально высокие и звонкие ноты, так и бархатно-низкие. Омеге много раз предлагали выступать в хоре, ездить с соло-концертами по стране. Его пытались заманить к себе звукозаписывающие лейблы, но Чжань всем отказывал.       Омега банально боялся. Парень был довольно стеснителен при посторонних, он быстро приходил в смущение, краснел и начинал запинаться. Ему не хватало уверенности. Да и неоткуда было ей взяться: Чжань осиротел довольно рано и попал в детский дом. Жизнь его совершенно не баловала. А вот его атрибуты ирбиса слишком сильно привлекали к себе внимание. Слишком редки были барсы, слишком красивы.       Но вот сам Чжань совершенно не верил тем, кто воспевал его красоту. Хотя казалось бы вот — зеркало, которое прямо вопит о том, что лицо в отражении — божественно прекрасно. Возможно. Но не для самого омеги. Сам он себя оценивал где-то на 6 баллов — так, середнячок. А ведь это здорово понижало его самооценку.       До того момента, как Сяо Чжань попал в дом к дяде Лу, некому было говорить ему комплименты или слова поддержки. Никто не вел с ним беседы, из которых можно было бы понять, как же сильно омега нуждается в искренней похвале. Пусть даже это было бы простое слово «молодец».       До сих пор его милые ушки слышали только грязную ругань и откровенно похотливые речи в свою сторону. Поэтому он сам считал себя «омежкой, пригодной только для размножения», «чудаком, плавающим в мечтах» и прочими нелицеприятными объектами.       В доме Цзянминя омега жил уже несколько месяцев, поэтому господин Лу более-менее догадался по обрывкам фраз, что именно гнетет Чжаня и всячески старался переубедить его. Он часто беседовал с омегой, пытаясь закрепить в сознании того, что он — достойный член общества. Такой же человек, как и все остальные, имеющий права, желания и потребности. И то, что он омега, не значит, что он человек второго сорта.       Чжань внимательно слушал, кивал, вроде даже соглашался, но господин Лу видел по его глазам, что убедить не получается.       Требовалось время и правильное окружение, которое поможет омеге справится с комплексами и опекун принял решение устроить Сяо Чжаня в школу. Он посчитал, что нескольких месяцев достаточно для адаптации вне стен приюта.       Воспользовавшись помощью Сю Цина, господин Лу договорился с администрацией школы и подал в нее документы омеги.       Вскоре ему пришло письмо на электронную почту, что Сяо Чжань зачислен и его ожидают через два дня. Требовалось придти заранее, чтобы успеть снять мерки для школьной формы.       Так и оказался Чжань в этой школе, где ему предстояло проучиться практически два года.       Прочитав тему и сделав пару заметок в тетради, Чжань взялся за другой учебник. Учить предстояло немало и омеге не оставалось ничего иного, кроме как учить до тех пор, пока знания не отложились накрепко в его голове.       По итогу был второй час ночи, когда ирбис засобирался в кровать, решив перед этим проведать дядю.       Тихонько заглянув в комнату альфы, Чжань обнаружил, что тот уже спит.       Наконец-то и омеге удалось устроиться в постели, но сон не шел еще некоторое время, потому что юношу одолевали неприятные мысли насчет его дальнейшего нахождения в этой школе. А все из-за этого альфы-тигра, чей взгляд буквально обещал будущие неприятности для омеги.       В конце-концов Чжаню удалось забыться в тяжелом сне, где ему снилось, как Ван Ибо постоянно дергает его за хвост, тягает за ушки и называет его «смазливеньким омежкой, годным только для удовлетворения его, Ибо, сексуальных нужд».       Естественно, после такой ночи Сяо Чжань встал разбитым и с не самым радужным настроением. Однако, в школу идти нужно…       Умывшись и собравшись, ирбис первым делом забежал к опекуну, чтобы убедиться, что сиделка уже накормила дядю Лу завтраком и он может спокойно идти на занятия.        — Дядя, доброе утро, — сказал омега, войдя в комнату к альфе и наблюдая, как мужчина ест, а сиделка готовит горстку таблеток, чтобы господин Лу их принял после еды. — Я ухожу в школу. Если что-то нужно будет — сразу звоните.        — Доброе утро, — ответил Цзянминь. — Конечно, Чжань, беги. Надеюсь сегодня ты сможешь найти себе товарища в школе.        — Вряд ли, — понуро ответил омега. — Кушайте как следует и не отлынивайте от физиопроцедур, — Чжань погрозил дяде пальцем и покинул комнату.       Первый, с кем ирбис столкнулся в школе был, конечно, Ван Ибо:        — Разуй свои глазенки! — рявкнул альфа. — Думаешь, если омега, то тебе все прощается? — он с силой толкнул Чжаня в плечо и тот отлетел, ударившись спиной о стенку. — Вот же неуклюжее существо, — фыркнул на это Ибо и поспешил уйти в класс.        — Что я ему сделал? — очень тихо простонал Чжань, у которого от удара сильно заболела спина. — Теперь наверняка будет синяк. Да уж, нашел товарища…        — Сяо Чжань? — внезапно послышался мужской голос. — Почему ты держишься за спину? Что-то беспокоит?        — Лю-лаоши, — омега заметил подошедшего почти вплотную классного руководителя. — Все в порядке, просто случайно запнулся и налетел на стенку.        — Хм, — прищурил глаз преподаватель. — У тебя проблемы с координацией?        — Нет, — в недоумении посмотрел на учителя омега. — Ну просто тут какой-то выступ был, вот и зацепился носком.        — Вот как, — Хайкуань задумчиво посмотрел на абсолютно гладкий и ровный пол. — Допустим. Что же, идем в класс, скоро прозвенит звонок.        — Простите, Лю-лаоши, — поклонился омега и быстрым шагом направился на урок.       Когда Сяо Чжань входил в класс, он заметил, что Ван Ибо очень пристально проследил за тем, как омега идет к своему месту, а заметив, что юноша двигается чуть скованно — ухмыльнулся довольно.       Так как это был уже второй день как Чжань пришел в эту школу, учителя посчитали, что он уже вполне освоился, поэтому вызывали и его к доске.       Омега отвечал верно, но постоянно запинался и сбивался, а все потому, что пристальный и злой взгляд альфы-тигра не отпускал его ни на секунду.       На первой же большой перемене Ибо дернулся было в сторону Чжаня, но его опередил другой ученик.        — Привет, Сяо Чжань, — поздоровался парень-альфа с атрибутами рыжего кота. — Мое имя Юй Бинь. Хочешь сегодня пообедаем вместе в столовой? — юноша мягко и доброжелательно улыбался.        — Привет, — неуверенно посмотрел в лицо альфы Чжань. — Я не знаю…        — Ты не должен меня бояться, — спокойно сказал Юй Бинь. — Я не причиню тебе вреда. — Альфа смотрел уверенно и не отводил взгляд от лица ирбиса.        — Я не боюсь, — вскинул голову омега. — Я просто никому не доверяю.        — Было бы странно, если бы ты стал доверять мне при первой встрече, — широко улыбнулся альфа. — Но я не стану настаивать, если тебе действительно тяжело дается коммуникация.        — Да? — с сомнением протянул Чжань. — Точно не будешь давить на меня феромонами или как-то иначе воздействовать?        — За кого ты меня принимаешь? — возмутился Юй Бинь. — Ох, прости за эту резкость, — тут же извинился он, когда заметил как омега изменился в лице и сжался от грубого тона. — Серьезно, прости. Я не хотел так отвечать. Просто, ну… я ведь действительно просто хочу с тобой познакомиться.        — Извинения приняты, — очень тихо ответил Чжань.        — Ну так как? Пойдешь сегодня со мной обедать? — повторил вопрос альфа.        — Пойду, — чуть ли не шепотом произнес омега.        — Вот и хорошо, — Бинь явно обрадовался. — Тогда на следующей перемене жду тебя в коридоре, покажу, где находится наша столовая.        — Что, омежка? — послышалось язвительно со стороны Ван Ибо, который все это время внимательно вслушивался в беседу этих двоих. — Уже нашел себе самца-покровителя? Уверен, что этот альфа сможет тебя удовлетворить в постели?       Услышав эти слова, Чжань весь сжался, глаза его забегали, ладонь сразу крепко вцепилась в хвост и юноша выбежал из класса.       Но как бы быстро это все не произошло, Ибо успел заметить выступившие слезы на глазах барса и усмехнулся, будучи полностью собой доволен.        — Зачем ты так с ним? — сердито рявкнул Юй Бинь, негодующе глядя на тигра. — Что он тебе сделал?        — Тебе дело, котик? — ехидно пропел Ван. — Присмотрел себе смазливенького омежку? На личико повелся или на атрибуты барса? Смотри, этот чудик наверняка уже давно не девственник. Не брезгуешь порченным омегой пользоваться?        — Да как ты… — кот аж захлебнулся от возмущения. У него уже просто не находилось слов.       За несколько лет, что они учились в одном классе, Юй Бинь никогда не видел, чтобы Ван Ибо к кому-то относился с подобным пренебрежением. Да, он игнорировал практически всех омег, но никогда не опускался до прямых оскорблений.       А в Ибо сейчас бурлили противоречивые чувства. Где-то внутри себя он был в ужасе от тех слов, что у него вырвались. Но его язык просто опережал мысли и выдавал несвойственные альфе реакции. Очень бурные реакции, надо отметить.       Вот сейчас, к примеру, Вану больше всего хотелось догнать убежавшего омегу и как следует ударить по лицу. Желательно так, чтобы у того кровь носом хлынула. Чтобы Чжань заплакал и задал наконец вопрос, почему Ибо с ним так обращается.       Тело альфы даже дернулось в попытке реализовать это желание, но Ибо с трудом сдержался, подумав, что ему следует с кем-то обсудить эту излишне острую реакцию на омегу.       Тем временем Юй Бинь, покачав головой, решил пойти поискать Сяо Чжаня.       Нашел он его, предсказуемо, в мужском туалете.       Барс стоял перед умывальником и с силой тер покрасневшие глаза, периодически опуская пальцы рук под холодную воду и смачивая лицо, чтобы снять покраснение.       Брызгал он так сильно, что вся рубашка уже была спереди мокрой.        — Не стоит расстраиваться из-за его грубых слов, — подошел альфа к Чжаню. — Просто не обращай на него внимание — надоест и найдет себе другое развлечение.        — Я не понимаю, — охрипшим голосом спросил омега. — Что я такого сделал? Почему он так меня возненавидел? Это из-за того, что я барс?        — Сяо Чжань, я не знаю… — вздохнул Юй Бинь. — Не забивай этим голову. Лучше сними рубашку, ее надо просушить.       Чжань не задумываясь выполнил просьбу и альфа увидел его обнажившуюся спину, на которой уже наливался явный синяк, довольно большого размера.