Танец на миллион

      За кулисами царила привычная суета: туда-сюда бегали полуголые танцоры, матерясь и перекрикиваясь. Из гримёрок неслись раздраженные вопли, типа «где мои туфли?» или «кто взял мои блестки?».       Мишель специально приехала раньше аж на два часа. Одной из первых. По опыту она знала, что такова цена комфорта на подобных конкурсах. Не подсуетишься, упустишь время — всё, будешь мыкаться по углам, а гримироваться — глядя в карманное зеркальце. Увы, таков удел новичков. Сегодня Мишель повезло — в её распоряжении оказался шикарный стол в общей гримёрке, за которым все её подопечные запросто разместятся.       — Чёрт, я выгляжу по-блядски! — Ходжа в сотый раз перекосило от одного взгляда в зеркало. Концертное трико его категорически не устраивало, и все уверения Мишель, что стразы, люрекс и блестки это — местный дресс-код, а не «шмотье для голубых», Ходж всё пропускал мимо ушей.       — Да нормально всё, параноик! Глянь вокруг — вот где ужас-то! — Селена закатила глаза, порядком раздраженная нытьём Ходжа.       Концертные костюмы других команд и правда здорово проигрывали великолепно сшитым (меньше чем за неделю!) нарядам четвёрки.       Мишель воспользовалась давними связями, и одна из лучших портних города взяла «горящий» заказ. Бейкер безропотно доплатил за срочность, так что проблем не возникло.       Мастерица не подвела: черно-белая классика смотрелась сногсшибательно. Черные трико, расшитые стразами, сияли и переливались в нужных местах, выгодно подчеркивая фигуры танцоров. Над обувью Мишель думала дольше, но остановила выбор на модных белоснежных кроссах со светящейся подошвой — и не прогадала. Это точно сработает как надо и станет элементом шоу.       — Не, ну гомик гомиком! — Ходж страдальчески скривился, за что немедленно получил втык: Мишель как раз наносила ему грим и такие вот гримасы делу не помогали.       — Заглохни, а! Или боишься, что твой гей-радар заклинит на Люцифере? — Селена вовсю язвила, надеясь спровоцировать Ходжа.       — Эй, вот не надо! Я стопроцентный гетеро! — взвился Ходж. — А меня вырядили… хрен во что, да ещё всю морду краской вымазали. Блин, ну чисто баба! — Бейкер гнул свое и на подначки Селены не поддавался, только взгляд становился злее.       — Для чистого гетеро, дорогуша, ты слишком часто смотришься в зеркало и ноешь. Кстати, почти профессионально. — Рядом «материализовался» Люцифер, задумчиво рассматривающий «крылья».       Ну да, крылья, а что? Мишель решила, что эта дизайнерская деталь придаст облику новичков крутизны. Плюс, если повезет, то они смогут урвать за «оригинальность» пару дополнительных баллов. Правда, возникла одна ма-а-ленькая заминка…       Чертовы крылья перекашивало то влево, то вправо, а ещё они сильно сковывали движения. И это беспокоило Мишель больше всего. Все-таки прежде всего жюри будет оценивать мастерство танца.       — Может, ну их?! — Вики, с горем пополам выровняв «крылья», страдальчески вздохнула.       — Нравится быть человеком, непризнанная? — Люцифер хмыкнул и подошел к Уокер, чтобы помочь.       — Непризнанная? — Мишель с недоумением посмотрела на парочку, задумчиво хмуря брови.       — Эээ, да. Ну, знаете, милые прозвища, то-сё, — Вики вымученно улыбнулась и тотчас ойкнула, когда кончик «крыла» запутался в волосах.       — А по-моему, он так намекает, что ты не его девушка, — хмыкнула Селена и тоже приступила к нелёгкому процессу надевания «крыльев».       — О нет! Но не переживай, скоро и ты узнаешь значение этого слова, — Люцифер загадочно улыбнулся, кивая Уокер.       Мишель взглянула на часы и ахнула: — Черт, мы следующие! Всё, подъём и бегом к сцене!       Неуклюже, стараясь никого не задеть, команда начала пробираться к выходу из гримёрки. От неё до самых кулис тянулся узкий-узкий, как кишка, проход. Именно из-за неимоверного неудобства «коридора» все конкурсанты ждали своей очереди в гримуборной, чтобы не создавать давку.       Выпихнув ребят к кулисам, Мишель бросилась обратно: хотела посмотреть на выступление из зала.       Усевшись на первое попавшееся место, она устремила взгляд на сцену — ведущий как раз объявлял их группу:       — …вашему внима-а-нию… колле-е-к-тив «Тэр Денс»! Поприветствуем наших дебютантов бурными аплодисментами!       Мишель нарочно выбрала для названия что-то максимально непонятное. Вообще-то она хотела поиграть с известным крылатым выражением «enfant terrible» и назвать группу «Terrible Dancer». Это ей казалось забавным и незаезженным, к тому же, насколько это близко к истине никто, кроме них с Брэндоном не знал. Супруги всласть тогда похихикали, но решили ещё больше напустить тумана, обрезав оба слова до первого слога.       Зазвучали первые аккорды Back and Forth и сцену охватило настоящее волшебство.       Резкие, рваные движения четверки мгновенно зажгли зал, вызвав одобрительные выкрики. Серия эффектных поддержек Селены и Ходжа сорвала бурные аплодисменты. Вики тоже отработала на «ура»: улыбалась во весь рот и активно подмигивала зрителям. Мишель покачала головой: да уж, перемена была разительной — на тренировках Уокер выглядела зажатой, но сейчас… От неё так и разило молодым задором и азартом победы, а уж когда она призывно прогнулась в «арку»… Зал взорвался смехом и овациями.       Теперь наступила очередь соло Люцифера. Он вышел на самый край сцены, медленный шейк сменился эффектным дропом. Внезапно танцор упал, словно подбитая птица. Зал замер в едином порыве. Выдержав паузу, притворщик подмигнул зрителям, одним слитным движением вскочил и… вертанувшись, сорвал верхнюю часть трико. Ну и естественно, восторженные крики и повсеместное «Вау!».       Блестяще исполнив ещё пару сложных элементов, Люцефер отскочил назад и замер, прижав кулак к сердцу. Вики в пару легких па, оказалась рядом и, соблазнительно извиваясь, соскользнула по мускулистой ноге вниз. Селена крутанулась в руках Ходжа и эффектно прыгнула, в финале «смиренно» приникнув к другой ноге Люцефера, тем самым составив симметрию Уокер. Ходж напрягся, вытянувшись в струну, и сжал кулаки, всем собой отыгрывая «ревность».       Собственно лейтмотивом композиции и являлось «мужское соперничество за внимание женщины». Мишель облегченно выдохнула: пусть и с огрехами, но всё прошло очень и очень неплохо.       Конечно, она понимала, что для победы этого мало, ведь уровень подготовки других команд был значительно выше.       Правда, это ничуть не мешало искренне гордиться удачным выступлением ребят. А учитывая все обстоятельства, это можно было считать абсолютной победой — Мишель выложилась на полную и сейчас чувствовала глубокое удовлетворение от проделанной работы. Да, упрекнуть её было не в чем.       Громко хлопая вместе со всеми, Мишель шаг за шагом продвигалась к танцорам, как вдруг резкий крик резанул по ушам.       — ПОЖАР!       На мгновение воцарилась мёртвая тишина, тут же сменившись тревожным гулом и паническими выкриками. Пока ещё зрители тревожно озирались, но некоторые уже готовились сорваться с места.       Мишель заметила, что огнем занялась одна из декораций у дальней стены. Пока ещё пламя лениво пробовало силы, однако ситуацию ухудшала близость пышного ламбрекена на окне — что и говорить, отличная затравка для разгорающегося пожара.       Кто-то метался в поисках огнетушителя, кто-то пытался сбить пламя. Кто-то просто истошно вопил. Громко заплакал ребёнок. Наконец, осознав реальность опасности, народ ломанулся к выходу. Моментально образовалась давка. Мишель увидела, как по упавшим течет, волнуясь, безразличное людское море. Нет, обезумевшая толпа.       — Закрыто! Дверь заперта! — Миниатюрная девушка в остервенении дёргала ручку. Её тут же оттеснил мужчина и с ноги засадил по замку. Без толку — крепкое и надежное дверное полотно так просто сдаваться не собиралось.       Растерянные Селена и Ходж соляными столбами замерли на краю сцены, с ужасом глядя в зал. Вики и Люцифера нигде не было видно. Вероятно, они ринулись к запасному выходу: тот находился как раз чуть дальше общих гримерок.       Мишель активнее заработала локтями, стремясь пробиться к сцене. Увы, спасительная мысль посетила не её одну — многие бежали туда же.       Меж тем огонь, расправившись со шторами, уже лизал стены и пол, подбираясь к зрительским рядам. Зал быстро заполнялся едкой гарью.       Откуда-то снизу послышалось отчаянное: «Мама! Мамочка! Мама!» — Мишель оглянулась и увидела мальчика лет пяти. Бледный до синевы, он забился в угол, по веснушчатому лицу бежали крупные слёзы.       Мишель замешкалась, и этого хватило, чтобы её снесли в сторону. От мощного тычка она упала.       — Вы знаете, где моя мама? — зареванный малыш с надеждой смотрел на Мишель, прижимая ладошки к лицу. Мимо неслись обезумевшие люди, зажимая нос и рот чем ни попадя: от носовых платков до одежных лоскутов.       — Нет, но она наверняка тоже тебя ищет, дорогой, давай-ка за мной, — Мишель отползла в сторону и поднялась, стараясь больше никому не попасть под горячую руку. Толпа неуправляема, а значит, нужно быть предельно осторожной. Тем более она теперь не одна.       Тут Мишель услышала истошный крик со стороны сцены, где сейчас столпились люди: «Второй тоже заперт!»       Здоровяк, что до сих пор пытался выломать главную дверь, теперь в панике озирался по сторонам.       — Что делать? — Селена ринулась к Мишель, ловко лавируя в людском потоке. Это было непросто: толпа распалась на группы хаотично передвигающихся людей.       Послышался звук бьющегося стекла — видимо, кто-то решил покинуть зал через окно, однако путь преграждало не столько стекло, сколько толстая железная решётка. На каждом из окон. Увы, приток свежего воздуха лишь подстегнул пламя. В огне было уже ползала, чёрный дым лез в лёгкие.       — Кто-то запер все двери. Гримёрки в огне. Мы все умрём! — В глазах Селены плескался отчаянный страх.       Мишель оценила всю безнадёжность их положения. Она хорошо знала этот концертный зал. Старый, относительно небольшой, всех помещений, что зал, гримёрки, туалет и несколько подсобных помещений. Однако к безопасности тут относились серьезно, отсюда и укрепленные двери и решетки на окнах. И это лишало всех шансов выбраться из западни.       Вокруг металась обезумевшая толпа. Вскоре крики сменились надсадным кашлем. По двери уже долбили чем придётся, но безуспешно.       Кожу Мишель опалил невыносимый жар — как из духовки. И немудрено, теперь огонь был повсюду. Над головой послышался треск потолочных балок.       Перепуганный ребенок то рыдал навзрыд, то безостановочно кашлял. Мишель подхватила малыша на руки и прижала к груди: пусть хоть дышит через ткань футболки.       — Это все… подстроено… — просипела Селена и тоже закашлялась до слёз.       Чёрные клубы дыма, точно адский туман, заполнили зал. Последнее, что услышала Мишель, прежде чем потеряла сознание — отчаянные рыдания мальчика, прижатого к груди, и отдаленный рёв пожарных сирен.       Спустя двадцать минут здание полностью выгорело: в огне и от удушья погибли больше двух сотен человек.

***

      — Зачёт сдан. Вы справились, — ангел Фенцио окинул Вики и Люцифера неприязненным взглядом.       Демон безмятежно смотрел вдаль, как всегда лениво улыбаясь. Вики же прятала глаза, смаргивая слёзы.       — Что, непризнанная, думала, будет легко? — спросил Люцефер. Уокер же силилась понять, чего в его взгляде больше: сочувствия или насмешки?       — Я не ожидала, что мне придётся убивать людей, — Вики старалась говорить ровно, но голос предательски дрожал.       — Не хнычь. Так нужно. Для равновесия, понимаешь? — Люцифер сказал это неожиданно мягко, словно стремясь поддержать Вики.       — Но почему так? — она вскинула голову, с грустью смотря на демона.       — Потому что требовалось обеспечить смерть определённых людей в определённых условиях. Для равновесия важно, чтобы Селена и Ходж погибли именно как конкурсанты, — Люцифер устало вздохнул. Задание утомило и его, однако демон ни за что бы в этом не признался.       — Но почему во время танцевального конкурса, и вместе с Мишель? — Вики перевела взгляд на Фенцио, надеясь получить ответ.       — Не знаю! Спроси у Шепфа! Он у нас решает как и что произойдёт! И это не обсуждается: сказано, что смерть должна быть такой-то, там-то и тогда-то — так тому и быть! А ваше дело — эти условия соблюсти! И вообще, не задавай глупых вопросов! — Фенцио поморщился, почему-то напомнив Вики старого, побитого жизнью спаниеля.       Покорно кивнув, Уокер вышла из кабинета. Некоторые решения Шепфа оставались для неё загадкой. Например, почему так масштабно, если забрать жизнь нужно было только у троих? Во имя чего погибли сотни невинных? И зачем, чёрт возьми, эта троица так понадобились богу? Почему они должны были умереть именно во время конкурса? При чём тут вообще танцы?       Иногда непризнанная начинала сомневаться в непогрешимой мудрости Шепфа. Девушка не понимала, как несколько смертей могут влиять на равновесие, но все, что она могла — внутренне негодовать, выполняя очередное задание.       — Интересно, если наши «школьные» задания такие ужасные — то что же выпадает серафимам и архидемонам? — Вики задумчиво повела плечом.       — ТЫ! — громовой окрик заставил Уокер испуганно обернуться.       Посреди коридора замерла Селена: белоснежное одеяние, серые крылья и горящий злобой взгляд.       — Я убью тебя! — прорычала новоявленная непризнанная, кидаясь к Уокер.       — Беги, Вики! — крик Мисселины прорезал пространство. Геральд уже несся к Селене, на ходу выплёвывая заклинание. Уокер же позорно взвизгнула и рванула прочь, удирая от пылающей праведным гневом Селены. Та на ходу осыпала беглянку проклятьями, обещая Вики мучительную смерть.       Люцифер сплюнул на пол и, прежде чем захлопнуть дверь кабинета, кинул острый взгляд в спину улепетывающей Уокер. Махнув Геральду, он шагнул к окну и распахнул могучие крылья:       — С ней вам будет непросто…