Приключения Аллы Парамоновой, журналистки и девицы на выданье

Ливень хлестал по лобовому стеклу, и дворники не справлялись с мощным потоком. Заключённые в чреве автомобиля, мы сидели, как дети Геи в материнском лоне, и я вдруг вспомнила, как в детстве мы с отцом прятались от дождя под крышей летней эстрады в парке Горького. Картинка была до того яркой, что ко мне вместе с воспоминаниями вернулись запахи той майской грозы и едва распустившейся сирени. На площадке у бывшего дворца культуры было тесно от припаркованных автомобилей. — Хм. Вроде понедельник, в Ордене санитарный день… Мне одной кажется, что сюда съехалась вся элита столицы? — Почему такие выводы, Алла Геннадьевна? — сняв влажную бейсболку, спросил Громов стараясь разглядеть картинку сквозь мокрое стекло. — Обратите внимание, сержант, знак у парковки гласит, что стоянка только для сотрудников. Однако, машины на площадке сплошь представительского класса или категории люкс, на худой конец сегмента премиум. Громов посмотрел на меня, в его взгляде читалось неподдельное удивление. Роман опустил стекло на водительской двери. — Сразу видно, что Парамонова в теме, — усмехнулся он, рассматривая престижные бренды, стоимостью в несколько сотен тысяч евро. — Недавно я была на премии автомобиль года, — пояснила я ошарашенному Громову. — Ясное дело, что машинки не сотрудников Ордена, скорее всего в секте сегодня шабаш, и нам бы на этот «съезд партии» попасть… — Я попробую узнать, что там происходит, — сказал сержант. — Хорошо. Не спались, — пожелал ему Максимовский. Громов открыл дверь седана и собирался покинуть уютный островок, но я успела вручить ему зонтик. — Понапористее надо быть, — напутствовала я товарища, — в этом заведении наглость второе счастье, мне один раз повезло. Желаю удачи. Сержант кивнул и вышел в ливень. Любовью к ожиданию я никогда не отличалась, и сейчас мне не сиделось на месте, я немного подразнила Максимовского желанием покурить в окошко, пробежалась пальцами по радио-шкале, и снова уставилась на лобовое стекло — ливень превращался в летний дождь, пританцовывающий легкими каплями на капоте. Громов вернулся довольно быстро, отряхнулся от дождя, и устраивая мокрый зонт на подлокотник, доложил: — ЧОП проболтались, что идет аукцион, для прохода потребовали бирку… Я замерла в охотничьей стойке. — Черный аукцион...? Макс, это черный аукцион! — Возможно, баннеров о мероприятии я не вижу, проверь в интернете есть ли упоминание об сегодняшнем действе, — сказал он. — Дайте минуту, — попросила я и уткнулась в планшет. — Простите, — подал голос сержант, — а можно подробней, что значит «черный»? И что за бирка такая… Роман повернулся к Громову и начал объяснять: — В общих словах это тот же аукцион, то есть публичная продажа с принципом состязания между покупателями, товаром может выступать любой предмет торговли. Обычно организаторами аукционов становятся брокерские фирмы, торговые союзы или ассоциации, то есть посредники. Так вот черный аукцион существует вне правовой системы, как и черный рынок, и не имеет государственного регулирования и налогообложения. А это соответственно нарушение законодательства. — Ничего нет, — доложила я, и спросила: — Орден может самостоятельно организовать аукцион? Пригласить постоянных клиентов, провести торги? — При таких условиях, то есть незаконное обращение товаров и услуг — да, — ответил Макс. — Если подтвердим, то налицо преступление против государства, а также эксплуатация и нарушение прав граждан с ограниченными возможностями в силу своей инвалидности. — А бирка? — снова спросил сержант. — Бирка… Мм… — задумалась я. — Возможно пропуск, или номер для участия в аукционе, не столь важно. Главное сейчас понять алгоритм совершения преступления, и как мы можем поймать Орден на горячем! — В здании два пути отхода: центральный вход и задняя площадка, — напомнил Роман с грустью взглянув на лангет. — И две пожарные лестницы, — начала было я, но Макс отмахнулся. — Сейчас темнеет поздно, а при свете дня никто по лестницам покидать здание не будет, — отрезал он, и продолжил: — Значит так, сержант отправляется к заднему крыльцу мониторить обстановку, советую обращать внимание на любые мелочи, съемку проводить по возможности скрытно, постараться не засветить свой интерес. Надеюсь, ты справишься. Громов принял приказ приложив пальцы к бейсболке. — Мы будем контролировать выход клиентов отсюда, позиция у нас неплохая и для съемки, и для наблюдения, — закончил Максимовский раздав задания всем. — Ну, с Богом! — напутствовала я Громова, и крикнула уже в вдогонку: — Зонтик возьми! Но сержант уже шустро скрылся за вымокшим зданием Ордена. — Может тоже… — заикнулась было я. — В смысле тоже? — С сержантом постою? Просто постою, посмотрю, — уверяла я Максимовского и для вящей убедительности сложила ладошки в мольбе. — Опыта у меня больше, а вдруг он что-нибудь упустит? — Э, нет! — категорично заявил Максимовский. — Ты только отвлекать будешь, и потом… разыскивай тебя по всей Москве! Нет, нет, и нет, — и он сердито хлопнул по лангете, скривившись от неожиданной боли. — Вас понял, — хмуро пробормотала я, понимая, что он прав. А вдруг мой преследователь воспользуется ситуацией: похищение, затем погоня, и под хвост пойдет наша операция, да и Макс в лангете тот еще марафонец. — Наберись терпения, скоро будут выходить и нам надо зафиксировать покупателя у автомобиля, таким образом можно вычислить владельца. Я устроилась удобней и устремила свой взгляд на монументальные двери центрального входа. Время шло очень медленно, хоть ожидание и разбавил звонок Громова. — На площадке припаркован фургон курьерской службы компании «Меркурий и Ко», все тихо, никакого движения нет. Продолжаю наблюдение. Следом за отчетом последовало фото фургона. Я мысленно похвалила Громова, сержант, несмотря на молодость, и, возможно, благодаря отсутствию опыта работы в нашем благословенном отделе полиции, отлично справлялся с порученной работой. — Так, — тихо сказал Роман, словно боясь спугнуть кого-то, — пошел движ… Парамонова, смотри в оба! Я и смотрела. Роман фотографировал на камеру, я подстраховывала в перекрестных случаях, снимая на айфон. — Они все пустые, — пробормотала я. — Что? — переспросил он. — Никакого багажа с собой, ни свертка, ни бандерольки, ни пакетика. В лучшем случае кейс или портфель. — Предполагаю, что покупки будут доставляться «Меркурием и Ко», и вот сюда логично вписывается фургон. — А где припаркован скутер Громова? — спросила я. — Где-то у ограждения, напротив центрального въезда, — ответил Макс, напряженно вглядываясь в колоннаду центрального входа. — Я не видел, ливень был, сержант промок пока добежал до нашей машины. — Фургон доставки выезжать будет скорее всего через служебный проезд задней площадки и сразу на улицу Коновалова. — Скорее всего, — подтвердил Максимовский. — И что? — Не успеет сержант до скутера домчаться, — уверенно сказала я, — можем упустить доставщика. Предлагаю сменить Громова, я за погрузкой присмотрю, а он перегонит скутер к служебному и будет готов к преследованию. Основная масса покупателей уже вышла, справимся и по одному. — Вроде всё гладко, Парамонова, но нет, — категорично заявил Максимовский. — Я тебя не отпущу! — Мы провалим всю операцию, — настойчиво убеждала я Романа. — На автомобиле по московским пробкам мы не будем так эффективны, как сержант на своем Росинанте. — На чём? — подозрительно взглянув на меня переспросил он. — В смысле на скутере, — быстро пояснила я свою оговорку, и попросила: — Доверься мне, Ром… — Нет, сам пойду. — Сам? — я даже усмехнулась, представив картину. — С тростью и в лангете? — Да, к инвалиду меньше внимания, ибо безвреден, как боевая единица. А ты за руль пересаживайся, подхватишь меня на Коновалова, пока будешь отсюда выезжать, я как раз доковыляю. — Мм… — промычала я, но удовлетворилась предлагаемой мне ролью. — Окей, идея понятна. Главное, чтобы снова ливень не начался, это повлияет на трафик, и вообще… — Надеюсь, я не пожалею об этом, и не отвлекайся, пожалуйста, еще ничего не закончилось, — тяжело вздохнул Максимовский, и набрал номер сержанта объяснить передислокацию. Пока мужчины разговаривали по телефону я внимательно осмотрела парковку. Если предположить, что около десятка машин принадлежат сотрудникам Ордена Детей Луны, то практически все участники «черного аукциона» покинули здание. — Ну, может быть за небольшим исключением… — пробормотала я. — Ты о чём? — обернулся ко мне напарник. — Похоже финиш, пора действовать, — доложила я. — Если вдруг форс-мажор, то я вся внимание! — Смотри, Парамонова, на тебя вся надежда, — снова завёлся Максимовский, на что я согласно кивала головой. — Я пошёл… — Аккуратней там, товарищ Председатель, — напутствовала я. Роман рассмеялся, распахнул дверь и намеренно захромал, на ходу щегольски подкидывая трость. Я перебралась на водительское место, настроила кресло под себя и стала ждать часа Икс. И час наступил в тот момент, когда Максимовский сообщил мне, что фургон готов к отправке, и что Громов насчитал дюжину мест отправлений, и пять увесистых упаковок было загружено уже при нём. Я быстро свернула свой наблюдательный пункт, накинула ремень безопасности и повернула ключ зажигания. Выезд с парковки был несложен, но дальше мне придется метров двести двигаться реверсом против движения по улице Коновалова, чтобы подобрать напарника, а потом уже влиться в поток Рязанского проспекта. Я редко водила машину, но навык не был утерян, и я вполне сносно справлялась с задачей, несмотря на препятствия в виде припаркованных вдоль улицы автомобилей. Тучи рассеялись, светило солнце, дождя больше не предвиделось, лишь с тополей, высаженных вдоль пешеходных дорожек падали капли, сдуваемые летним ветерком. Мимо меня проехал бежевого цвета фургон, с надписью на борту «Меркурий и Ко», за ним прицепом шел скутер Громова. Вот она наша цель! В зеркало заднего вида я заметила, что по тротуару навстречу моему пятящемуся седану шустро хромал Максимовский. Я прибавила хода. Роман поравнялся с машиной и запрыгнул в салон. — Гони, Парамонова! У нас есть шанс… И я наконец-то нажала на педаль газа. — Фургон типа Фольксваген Кадди три Рестайлинг, цвет беж, бортовой номер В371НА97, погрузка производилась в грузовой отсек, его окна затонированы и дверь откидывается вверх. Имеются раздвижные пассажирские двери на правом борту кузова, — описал Роман доставочный транспорт «Меркурий и Ко». — Уже в прицеле, — доложила я, — буду держаться за сержантом. — Нет, Алла, сержант меняет позицию, то уходит вправо, то влево, в зависимости от обстановки на дороге, но мы должны строго держаться фургона, ибо у нас нет такой маневренности, а также нельзя допускать посторонний транспорт между нами и Меркурием, могут выпихнуть с полосы. — Поняла, сделаю. И мы вместе с преследуемыми влились в поток Рязанского проспекта. Солнце светило прямо в лицо, я опустила козырек, обнаружила в кармашке солнцезащитные очки и удовлетворенно хмыкнула. — Ты чего там возишься? — раздраженно спросил Максимовский. — Не пенься, шампунь, — хихикнула я, нацепив очки на нос. — Всё штатно. — Серьёзней, прошу тебя, — но улыбка всё же мелькнула в уголках губ. Чтобы как-то разрядить напряженную атмосферу я включила плейер. «30 Seconds To Mars» знакомый до боли или завязший в зубах, это уж, как хотите, но любимый трек подействовал на Макса как успокоительное. Спасибо, Джаред Лето! Таким образом я получила карт бланш от напарника и уверовала в счастливую журналистскую звезду. Именно сегодня произойдет существенный сдвиг в нашем расследовании, и именно я, журналистка Алла Парамонова, приложу к этому все усилия. Вопреки моему боевому настрою, на проезжей части обстановка стремительно менялась: фургон взял влево и перестроился на поворот, сержант на скутере взял вправо, чтобы не помешать моему маневру, но в нашу схему ворвался наглый BMW… От такого хамства я вскипела, и с решимостью стала выдавливать наглеца с милой моему сердцу позиции вблизи преследуемого фургона. — Внимание, впереди поворот, — предупредил меня Роман. «Максимовский ещё не видел, насколько сумасшедше и с какой агрессивностью я могу идти к своей цели», — сердито подумала я. Чтобы окончательно отрезать прилипалу от заветного ориентира, не снижая скорости я решительно распахнула водительскую дверь… Дверь плавно откинулась перед дерзким носом BMW, не оставив противнику и шанса. Макс побледнел, выпучил глаза и, как мне показалось, истошно закричал: — Ты что творишь? — На мою дверь никто не покусится, а посему моя позиция незыблема, — оскалилась я, повернув голову в сторону Макса, адреналин в крови бушевал, и я на мгновение потеряла связь с дорогой… Когда я взглянула вперед, то увидела катастрофически приближающуюся бордовую наклейку «Меркурий и Ко», и нажала на тормоз! Удар пришелся в задний бампер и подъемную дверь фургона, отчего она отъехала вверх и от столкновения на наш капот высыпались несколько крупных упаковок. Я похолодела, но быстро взяла себя в руки, главное не смотреть на Максимовского. Водитель BMW, объезжая участников спровоцированного мною ДТП выразительно покрутил пальцем у виска. Отстегнув ремень безопасности, я шагнула на асфальт, распахнутая дверь была вроде бы цела. Водитель «Меркурий и Ко» уже вышагивал с противоположного борта укоризненно качая головой, но курьер, сопровождающий груз был намного несдержаннее. — Вы что творите?! — он практически повторил вопрос моего напарника, гневно сверкая глазами и возмущенно пыхтя, видно прикидывал, как увернуться от штрафа в случае повреждения доставочного груза. Оба персонажа находились с другой стороны столкнувшихся машин, к ним, с пассажирского сиденья присоединился Максимовский, и я пока чувствовала себя в безопасности. К тому же одна из выпавших упаковок соскользнула с бампера и лежала у колеса, рядом с порожком нашего автомобиля, вне зоны видимости для всех участников. Лучше ситуации и придумать невозможно, я даже не задумывалась о моральной составляющей моего поступка… Пока мужчины пытались определить ущерб, обменивались данными страхователей, я закинула упаковку в салон и захлопнула дверь. Остановив скутер на обочине проспекта, Громов примкнул к нашей группе. Сержант за пару минут оценил обстановку, и подошел ко мне. — Что делать будем? — спросил он. — Надобность в преследовании пропала. У меня есть предмет, один из, — призналась я. — Главное решить, как его использовать, ведь получен он не совсем законным путем. — Кража? Вы понимаете, что это преступление? — Громов был ошарашен моим признанием. — Фу, сержант! — возмутилась я. — Может некоторый подвид шоплифтинга, даже скорее присвоение… причем временное… Я лично верну владельцу. Итак, это нарушение – тут я согласна. Преступление уж слишком… Наконец к нам вернулся Роман. На меня он не смотрел, и обращался к сержанту. — Не катастрофично, вмятина на капоте, трещина на бампере, пластик фары сколот, — сообщил он. — Дверь, на удивление цела, но проверить надо. Как ни крути, а автосервис неизбежен. — Макс… — жалобно простонала я, и моляще сложила ладошки. — С тобой потом, — отмахнулся Роман. — Давайте валить с дороги, уже пробку собрали. За руль сяду я. Где ты припарковался? — Справа кармашек есть, вот там, видишь? — показал сержант. Мне пришлось покинуть водительское место и пересесть на пассажирское. Максимовский молча вывел автомобиль с места происшествия и остановился рядом со скутером напарника. — Что делать будем? — повторил свой вопрос Громов. — Зализывать раны, всем понятно, что миссия провалена. Благодарим Аллу Геннадьевну. — Отнюдь, — фыркнула я, — ты, конечно, будешь посылать мне «лучи добра», но я смогла умыкнуть одну из доставок… — Доставок? — переспросил Макс. — Упаковок, которые доставляет Меркурий, — уточнила я. — Как… — не понимающе покрутил головой он. — Смогла умыкнуть? В смысле украсть? — Вот опять… — печально вздохнула я, и пояснила: — Временное присвоение, с последующим возвращением владельцу. — И какому владельцу ты будешь это возвращать? — с язвительным интересом спросил Макс. — Неизвестному покупателю, Меркурию или Луноликому? — Во-первых надо взглянуть на содержимое, причем сделать официальное вскрытие, типа с понятыми и составлением протокола, — терпеливо объяснила я своё предложение. — Хочешь в отдел к сержанту? — снова съязвил Максимовский. — Там тебе уже прогулы ставят, по твоим же словам. — Идеально в отделе, но можно и в адвокатскую контору, — не обращая внимание на его выпады, продолжала я. — Легенда такая: рассказываем лайтовую версию ДТП, типа случайно упаковка попала в руки, чтобы вернуть владельцу без претензий надо описать содержимое в присутствии официальных лиц. Составлен акт, подпись, печать. — Надо сказать, что версия имеет право на жизнь, — согласился Громов, и добавил: — Наш отдел даже предпочтительнее адвокатов или нотариуса. Если в «присвоенном» имеется криминал, то опись пойдет в уголовное дело. — Вот видишь, нет худа без добра, — сказала я, обращаясь к Роману. — Ладно, — смилостивился Максимовский, — сначала в автосервис, потом берем машину в каршеринге и далее в полицию. Парамонова, — повернулся он ко мне, — ты навечно лишаешься управления автотранспортом, прошу сдать права. — Ты… Да если бы не я… Не имеешь права! — гневно возразила я. — Сдать права, — настаивал Роман. — Представь критичную ситуацию, когда будут нужны любые руки, умеющие водить авто, а у меня по твоей милости не будет прав! — пронзительно заверяла я, и очень старалась убедить напарника. — Только представь! — В нашей ситуации, может быть это не лучший выход, — добавил Громов в мою пользу. — Черт с вами, — махнул рукой Максимовский, — но после я с тебя спрошу по полной, — пригрозил он мне. — Я с вами в ремонтную? Или встретимся позже? — спросил сержант. — Сколько времени займёт диагностика техсостояния не знаю, можешь ехать по своим делам, будем на созвоне, — разрешил Макс. — Хорошо. Я пошёл, удачи! Сержант покинул салон, оставив нас наедине. Звук стартующего скутера нарушил гнетущую тишину… Мне страшно хотелось курить, полцарства за сигарету! Но я героически молчала, стараясь не гневить напарника. Максимовский немного поостыл, все же обладание столь вызывающим интерес предметом сгладило острые углы. Он тяжело вздохнул, поднял на меня усталые глаза и спросил: — Ну и где? — Доставка? — я скосила глаза в сторону Макса и не поворачивая голову произнесла: — Под твоим креслом. Роман нагнулся, пошарил руками и вытянул из-под сиденья упаковку: объемный прямоугольник, завернутый в плотную бежевую бумагу без отличительных знаков. От падения упаковка повредилась, из угла вдоль одной стороны шел порыв. Напарник внимательно ощупал предмет, чуть сильнее надорвал бумагу и выдал: — Внутри картон, подозреваю еще и защита в виде пенопласта, поролона или пузырчатой плёнки. Само изделие может быть небольшого размера… — Давай аккуратненько расковыряем дырку, чтобы видно было и защиту, и прочее, нам нужна причина для описи, а без доступа к содержимому в акте могут отказать, — плотоядно облизываясь предложила я. — Серьезно? — Действуй! — скомандовала я. — А потом начнётся процесс разоблачения злодеев, у меня аж ладошки чешутся. — Парамонова, ты сумасшедшая, знаешь это? — Знаю! Председатель не сердится, значит — проехали, подумала я и улыбнулась.