Приключения Аллы Парамоновой, журналистки и девицы на выданье

Жизнь моя превратилась в кошмар ожидания. Я не спала всю ночь, Роман не спал тоже, лишь к утру начал немного посапывать на красном диванчике гостиной, пока я сидела над очередной чашкой кофе. — Надо кофе машину купить, — выдала я, после многих часов раздумий. — И горничная, я согласна на горничную! — Клининг вызовем, — сонно пробурчал Максимовский. — Ты устала, приляг, сегодня тяжелый день, нельзя быть рассеянной. — Я всё ещё боюсь, Макс, — призналась я любимому, — пытаюсь следовать совету психолога, но фокус мой не работает, сбился прицел… Я прилегла рядом с ним, обняла, поцеловала родинку на ушке, и уткнулась в ключицу вдыхая любимый запах. — А вот представь… что он откажется от встречи… или не позвонит...? — сама сказала и меня аж подбросило! А ведь верно! Он может спрыгнуть с подножки разогнанного мной поезда, и я останусь ни с чем, разглядывая уменьшающуюся фигурку, оставшуюся на перроне. Роман снова притянул меня к себе, погладил по плечам, и произнес успокаивающе: — Не бойся, будь уверена, что злодей идёт в расставленную западню, всё под контролем. Я попыталась расслабиться и даже вздремнула пару часов, укрытая пледом заботливым напарником. Сам Максимовский занялся подготовкой, набрал какой-то текст на ноутбуке, собрал в сумку сиреневую худи и прочую одежду для спецоперации, и даже заварил успокаивающий чай с мелиссой, кофе мне уже не лез. Седан Макса вернулся из автосервиса, он был идеально вычищен, отполирован и пах французским парфюмом. Я чувствовала себя уверенно, сделала «небрежную» укладку, макияж, надела новый офисный костюмчик фисташкового цвета и любимые лабутены. Макс удовлетворенно улыбнулся и распахнул передо мной дверь седана. — Аккуратней, Председатель, не холодильник! — пошутила я, усаживаясь в кресло, и пристегивая ремень. — Кто бы говорил, — счастливо засмеялся Макс, поворачивая ключ зажигания. — А теперь… с Богом! Из редакционных кроме Лопатина, Михалыча, и возможно секретаря Савкиной, о моем предстоящем деле никто не знал. Сержант Громов был, как всегда, на месте, возле него нарезала круги не оставляющая надежд на сближение Горобцова. — Парамонова! Я привычно взмахнула рукой. — Привет и тебе, Настя. Какие новости в нашем балагане? Что пишет Лика из европейских столиц? — Новостей нет, не сезон, все в отпусках, за город разбежались. Лопатин сидит у себя, какую-то хрень на фикбуке читает… Ты смотрела «Пятьдесят оттенков серого»? Автор сначала на Fanfiction.net опубликовалась, и героями были Бэлла и Эдвард из «Сумерек»! Каково! — Повезло ей, наверное… Литература такого толка весьма востребована на Самиздате и прочих писательских сайтах, но вот уйти в печать с эротическим романом — издательская смелость. — У неё уже была огромная аудитория на фанфике, так что смелость была просчитана. — Пожелаем ей удачи, и хороших авторских отчислений. Во время нашего диалога с Настенькой сержант покрылся стыдливым румянцем, уж не читал ли он эротический бестселлер? Лопатин со скучающим видом сидел в своем закутке, изображать говорящую голову мне было лень, и я явилась перед эрзацем во всем блеске. — Парамонова! Ты сегодня красотка! Во всеоружии, так сказать, — обрадовался Юрка. — Кофейку? — Умоляю, ни слова… — Что? Всю ночь наливалась? — спросил мой друг. — Угадал. — По тебе не скажешь, свеженькая с виду, — подбодрил меня Лопатин. — Спасибо Максу, чуть ли не насильно уложил. У меня, Юрец, большой стресс, пытаюсь с ним справиться. — Ты сильная, из каких только передряг не выбиралась. Я в тебя верю! Завтра будешь свободна от черного человека. — Черный человек, говоришь? И не такие кони спотыкались, — бодро заключила я. На разборе у Михалыча не было такой толпы, как вчера, но был представитель от спецгруппы и известный мне психолог. Мы снова повторили алгоритм наших действий, и снова поговорили о фокусе внимания, и когда все подтвердили готовность к действиям, мы разошлись ожидать звонка злодея об условленной встрече. Но он не звонил! Приближался конец рабочего дня, я была на измене, Михалыч звонил через каждые десять минут, и чувствовалось, что он тоже теряет терпение. — Значит так. Собирайся, начинаем операцию. Объявится — хорошо, твоя легенда со статьей о бывших каменоломнях подтвердится, может так он тебя проверяет. Не объявится — и хрен с ним, пусть силовики с ним разбираются, мы постараемся обезопасит тебя и родных. Опять снова-здорово! Но я понимала, что Михалыч прав, Астахов проверяет меня, нет ли со мной полиции и прокуратуры. Я переоделась в худи, брючки и кроссовки, взяла предоставленный рабочей группой рюкзачок с пропуском на объект, камеру и планшет. Бутылку воды мне положил Максимовский, он очень беспокоился о моём психическом состоянии, но я держалась молодцом. Около центрального входа в холдинг я села в заказанное такси, хоть Москва-сити находился недалеко, мы приняли решение не рисковать пешей прогулкой по дворам и улицам района. Автомобиль такси остановился недалеко от въезда А3 на стройплощадку Башни Федерация. Я вышла, сжимая в руке пропуск, похожий на ключ-карту отеля. Служащий на пункте въезда сверил пропуск с данными на компьютере, выдал мне красную каску и пожелал удачи. Как только я шагнула в сторону стройплощадки, то зазвонил мой мобильный… Это был он. — Привет, Долли! Наша договоренность в силе? — Ну, привет! Я на месте, уж думала ты сиканул и умчался в закат, — для разминки поддразнила я Астахова. — Я здесь, — он с шумом втянул воздух, — неприятно от тебя слышать такие слова. — Давай к въезду А3, — велела я, пресекая какие-либо возражения, — тебя там встречу и проведу. — Сейчас буду, — согласился он, — увидимся. Внутри меня всё дрожало от напряжения, я взглянула на периметр стройки и мысленно представила кадры из фильма-презентации. Справа должна быть ровная площадка, за ней возведенные рамные леса для высотных работ, слева палеты со стройматериалами, чуть дальше справа железобетонные колонны под перекрытие и за одной из них скрывается мой дублер. Работа на строительстве Башни шла круглосуточно, поэтому на участке с подмостями шла активная деятельность желтых касок, якобы рабочих, а на самом деле группы захвата. На мой взгляд обычная стройка, никаких посторонних людей и предметов, ну может быть кроме меня. Я немного успокоилась, и вернулась на контрольно-пропускной пункт въезда А3. Пять минут ожидания я списала на то, что Астахов осматривается и следит за мной, поэтому никаких телефонных звонков я не делала, хотя очень хотелось позвонить за поддержкой напарнику. Я достала пудреницу, взглянула в зеркало, пора уже проявить раздражение, ведь по легенде у меня здесь работа, а не прогулка. Я резко захлопнула винтажную безделушку, и недовольно оглянулась по сторонам. Ворота въезда открылись и на объект въехал грузовик, поднявший тучу пыли своими огромными колесами, и из этой завесы явился он, словно демон в театральной постановке. — Ну наконец-то! — воздела я руки к небу. — Соскучилась? — улыбнулся он своей шикарной улыбкой, а в зелёно-желтой радужке глаз пряталась неуклюжая настороженность, выдавая его с потрохами. Пусть он не боится, как я, но стопудово опасается. — Я здесь по делу, — я сразу дала серьёзный настрой, даже скорее себе, чем ему, уж очень он напомнил мне старого моего приятеля Костика, — так что следуй строго за мной, все разговоры потом, сначала я сделаю свою работу, и так с тобой столько времени потеряла. — Слушаюсь и повинуюсь, моя… — Овца, — закончила я его тираду. Я быстро прошла к кабинке пункта, и объяснила ВОХРовцу, что это мой припозднившийся ассистент. — У вас пропуск на одно лицо, — строго заявил тот. — В последний момент выдали ассистента, одной тяжело с аппаратурой, пропустите, пожалуйста, — упрашивала я, заигравшегося в сурового охранника служащего спецназа. — Хорошо, уговорили, — смилостивился он, и выдал ещё одну каску, для Астахова. Я проследила, чтобы тот надел необходимый для стройки ударопрочный головной убор. — За мной, — скомандовала я, и двинулась по намеченному пути. Мы шли медленно, я впереди, Астахов на два шага позади. Вечером шумные строительные работы не велись, и было относительно тихо, поэтому через пару минут Костя подал голос: — Эй, Долли, а о чём писать будешь? Тупо про стройку? — На этом месте раньше были Дорогомиловские известняковые каменоломни, и район назывался Камушки, — пояснила я, словно работая гидом, — потом карьеры прикрыли и отдали землю под склады и промзону. Теперь здесь самый престижный бизнес-центр, и самая дорогая жилплощадь Москвы, ну и конечно туристов много будет, в Башне Федерация, помимо апартаментов и офисов, запланирована смотровая площадка на восемьдесят девятом этаже. — Вот бы и писала о хороших делах и людях, зачем полезла к Валерии Аркадьевне? — Работа у меня такая, выводить всяких чертей на чистую воду. Иди молча, потом про сводню поговорим. И он замолчал. Я же соблюдала необходимое расстояние меж нами, и то, чтобы он видел только мою спину, не лицо. Молчание затянулось, и я подумала, что это может его насторожить. — Собственно Федерация будет состоять из двух башен: «Восток» та, что выше и «Запад», — снова начала экскурсию я. — Тебе интересно? — М…да! Я слушаю, — ответил он, и вдруг спросил: — А долго ещё идти? — Заложены четыре этажа подземной торговой галереи, — я указала рукой в сторону рамных лесов, пропустив вопрос мимо ушей, — будут рестораны, спортивный центр, выше смотровой площадки Пентхаусы и Платиновые апартаменты. — Хотела бы жить здесь? — Нет, — ответила я, — мне и в Хамовниках прекрасно. — То-то ты там не живёшь, а с хахалем своим, — усмехнулся Костик. — Благодаря одному очень деятельному персонажу, — зло сказала я, — тур закончен, иди молча, раз не можешь удержаться от колкостей. Мы молча шли между палетами и уже скоро должны были поравняться с железобетонной колонной, обшитой деревянными досками и отмеченной знаком А синей краской. Я прибавила ходу, Астахов должен немного отстать от меня, и я удерживала себя от того, чтобы повернуться и посмотреть на него. До колонны осталось пару шагов и у меня начали подгибаться колени. — Эй, подожди меня… Я, поравнявшись с указанным местом, резко зашла за выступ среди досок, а дублер заменила меня на тропинке между складированными стройматериалами. Мне было трудно дышать, казалось внутренности рвутся наружу, я зажала рот руками и прислушивалась к тому, что происходит впереди. Даже если бы злодей обернулся, меня бы он не увидел, и теперь я могла наблюдать из убежища за тем, как он торопливо пытался нагнать дублера, и что-то говорил. Я закрыла глаза, уперлась лбом в бетон, и стала ждать, когда придут за мной. Слёзы душили, я крутила в голове кинопленку с фильмом о моём знакомстве с ним, о Валерии Аркадьевне, о выстреле в подъезде, сломанном носе, о нападении в городе мебели… и начала потихоньку успокаиваться. Что там говорил психолог? Фокус внимания? Теперь мой фокус был на том, чтобы жить без тревог, любить без страха за своего мужчину, работать без опасения остаться инвалидом, и не видеть ночных кошмаров. Я слышала шум, топот, и даже выстрел, снаружи закричали, и зазвучала сирена. Я сползла по бетонной стене и сидела на плите с крошками цемента и песка. Это длилось бесконечно, и я подумала, что обо мне забыли… Сама выйти я боялась и обреченно ждала, чем закончится весь этот ужас. Наконец чья-то фигура появилась в проёме, в сумерках было не разглядеть, но я узнала голос… — Алла Геннадьевна, вы здесь? — Да, Саша! Как там? Его схватили? Кто стрелял? Все живы?! — сыпала я вопросами. — Стрелял преступник, у него оказывается травмат был, вам повезло, — начал рассказывать Громов, поднимая меня с бетонной плиты, и выводя наружу. А с наружи уже наступили сумерки, на площадке работала полиция, место инцидента огородили, за стенами объекта сияли сигнальными огнями кареты скорой помощи, не умолкали сирены полицейских автомобилей. Сержант довел меня до скорой и сдал на руки медикам. — А где Роман? — спросила я. — Гражданских пока не пускают, но он ждёт вас за периметром. Фельдшер осмотрел меня, ничего кроме шока не нашел, поставил капельницу «Антистресс» и принял решение на пару часов отвезти пострадавшую в клинику. Я даже не возразила, мне было очень плохо, так плохо, что я даже не смогла объяснить доктору в клинике, что именно меня беспокоит. Роман нашел меня там, сидел около с покрасневшими глазами и нервно сглатывал, когда я открывала глаза. В пору ему самому ставить капельницу! Мои испачканные в строительной грязи брючки и худи валялись горкой на полу, и сердобольная санитарка сложила их в мусорный пакет и отдала Максимовскому. Наконец до него дошло, что надо срочно ехать домой за вещами, и я осталась одна, спокойно закрыв глаза и даже будто вздремнула. Ещё через пару часов нас отпустили на волю. Роман осторожно довёл меня до седана, усадил, пристегнул ремнем, участливо заглядывал в глаза, на что я не удержалась и устало произнесла: — Хорош, Макс, я не умираю, не ранена, немного перепсиховала и всё… — Парамонова, ты даже поухаживать за собой не даешь, когда ещё представится такой случай? — Уж будь уверен, представится, — хихикнула я, глядя в его уставшие глаза. — Да кто бы сомневался, — буркнул напарник. — Ты видимо забыл, что я Парамонова Алла Геннадьевна, журналистка жёлтой прессы и лучший специалист по жареному и палёному! Следующим утром, как только я появилась в нашем отделе, тут же смолкли все звуки, и обитатели Двора Чудес вылезли из своих нор посмотреть на нарушительницу спокойствия, грозу преступников столицы — то есть меня. Я приветственно взмахнула рукой, и пропела: — Не плачь по мне, Аргентина… Чего замолчали, как цикады зимой? Жива я, жива, не дождетесь. И тут грянули аплодисменты, ко мне подбежала Настенька, и всплеснув руками сообщила: — Парамонова, ты опять гремишь на весь холдинг, да что там холдинг, на всю Москву, удивляюсь, как международники ещё не отметились! — Настя, твои преувеличения сегодня приятны, но новость я тебе принесла недобрую… С сего дня сержант в нашей редакции не появится, только если в гости придёт. Солнечный день начала августа померк для Насти Горобцовой, видно так и не поддался обворожительный сержант полиции на её чары. Михалыч вызвал меня и Максимовского на разбор, чему я очень удивилась, ведь дело-то сделано, но оказывается решено было вручить грамоту с благодарностью нашему тандему от всех участников поимки злодея, которого не могла достать вся королевская рать. Со своей стороны мы благодарны каждому за помощь и участие, и это не просто слова: Сержанту Александру Громову спасибо за дружескую помощь! Полковнику Кузнецову Александру Анатольевичу ака Урфин Джюс, спасибо за поддержку и особенно за сержанта Громова! Николаю из ОМОН спасибо за оперативность! Грише Полуянчикову (из отдела безопасности холдинга) спасибо за охрану родителей и отдельно за грядки Екатерины Анатольевны! Отдельная благодарность Далецкой, Красниковой, Простаковой, секретарю главного редактора Аннушке, и конечно же моей заклятой подруге Лике Шварёвой, спасибо за то, что держали меня в тонусе! Лике желаю удачной командировки, пусть и у неё будет успех, я сегодня добрая! Злодеи ждут наказания, в Ордене Детей Луны идут обыски и допросы, а нам надо двигаться дальше. Лопатин сидел со скучающим лицом в своем закутке перед остывающей чашкой кофе. — Здравствуйте, Юрий Лопатин! — Здравствуй, говорящая голова… — Чего пригорюнился? Михалыч опять обижает? — Озверел совсем! — пожаловался Лопатин. — А у меня, Юрка, хорошая новость. Мы всё же попали на первую полосу с Луноликим! Каково, а? И статейка о расследовании и задержании преступника уже готова, от первого лица! Думаю, будет иметь успех. — Поздравляю, Алла, как говорят в рекламе — ты этого достойна. — Знаешь, Юрец, а у меня есть к тебе предложение… — Весь внимание, — Лопатин наклонился ко мне, изображая сосредоточенность. — Есть у меня задумка… а не поворошить ли нам улей мира пластической хирургии? Модная темка сейчас. И опять же по нашему профилю — там одни звёзды шоу-биза и жёны политиков. Как тебе? — Перспективно. Я — за! А как же Максимовский? — У Макса свой пирог есть. Видел какие там фифы типа Марго, и суперстара Отвагина, где уж нам, лапотникам. — Не прибедняйся, — усмехнулся эрзац. — Мы с Максом дома посоюзничаем, — подмигнула я Лопатину. — Переезжать не собираешься? — Ты чего?! — возмутилась я предположению друга. — Я ещё из ума не выжила, его сразу разберут, причём по частям, не побрезгуют. Моё, и баста. Ещё на лестничной площадке я обратила внимание на приятный запах, неужто управляющая компания разорилась на освежители воздуха для общих помещений? — Макс, ты дома? — Вот он я, — с загадочной улыбкой появился он в дверном проёме гостиной. Я прошла внутрь и увидела комнату, заставленную букетами роз. Они были прекрасны, белые, розовые, бледно-жёлтые, они одуряюще пахли и безумно радовали глаз. — А что случилось? — вдруг испугалась я, уж не задумал ли он сделать мне предложение? — Ты обещала испечь персидский торт любви, а это ингредиенты, — рассмеялся любимый и горячо поцеловал меня в губы. «И кто тянул меня за язык? — подумала я. — Правильно Макс говорит: ненормальная!».