A Way Back Home // Возвращение Домой

      Следующую неделю Гермиона провела, избегая малейшего шанса наткнуться на Драко. На завтрак она приходила рано и делала всё, чтобы уйти сразу же, как только замечала, как он заходил в Большой зал. Она таскала еду с кухни себе на ужин, а также избегала профессорскую гостиную на случай, если ему вдруг приспичит попить чаю. Последнее для неё стало огромным ударом, ей нравилось уединяться в гостиной, если её комната становилась слишком давящей и душной.       Однако уединение было и правда необходимо.       Когда Драко схватил её руку и распознал слово, врезавшееся в её кожу, внутри Гермионы что-то произошло. Эти два противоречивых события вызвали волну конфликта внутри неё.       Первое было таким же шокирующим, как когда они соприкоснулись пальцами перед микроволновкой. Ощущение приятной теплоты от его прикосновения, рука, пробравшаяся сквозь рукава ее мантии, обожгла кожу на запястье, когда он оттянул рукав. Гермиона почувствовала что-то, что появилось без её спроса и неожиданно. Ей это понравилось. Ей хотелось, чтобы он прикасался к ней больше.       Вторым был приступ тошноты и смущение. Гермиону разозлило, что Драко сделал это, чтобы доказать свою правоту. Она потратила так много времени, пока находилась в сознании, на то, чтобы скрыть свои шрамы от остального мира. Очень немногие люди на самом деле знали о существовании слова грязнокровка, написанного уродливыми красными буквами на её предплечье. Но Драко знал: он видел, как это происходило. Гермиона едва могла смотреть на это слово, не чувствуя, как по ней распространяется болезнь, отравляющая её. Она не хотела, чтобы кто-то ещё смотрел на это. Её тошнило от осознания, что Драко знал её ближе, чем большинство людей, и все же он, вероятно, испытывал отвращение к тому, что видел. В конце концов, это слово было для него напоминанием о разительной разнице в их статусе крови.       В общем, она избегала его. Только так она умела справляться с этим странным набором эмоций. И Гермионе успешно удавалось избегать его практически целую неделю. Пошёл седьмой день с последнего их разговора, когда Гермиона вошла в стены Большого зала вскоре после того, как солнце поднялось над далёкими холмами. Была лишь кучка студентов за столом Пуффендуя: каждый в тренировочной форме квиддича.       Всю дорогу до большого стола она смотрела в пол, поэтому лишь в последний момент заметила, что там уже находился определённый блондин, сидящий на своём обычном месте. Гермиона остановилась, когда они встретились глазами. Он слегка усмехнулся ей.       —Ты не можешь избегать меня вечно, Грейнджер, — тихо сказал Драко и отодвинул для неё сиденье рядом с собой. — Я решил немного подтолкнуть события в правильном направлении.       Гермиона фыркнула, но села на предложенное место и сделала себе хлопья. Она была не особо голодна, но если бы она не поела, у её тела не было бы никаких сил прожить этот день.       Она услышала, как Драко глубоко вдохнул.       —Грейнджер… пожалуйста, прими мои извинения за всё, что я сказал и… сделал. Я перешёл границы.       Раскаяние в его тоне вынудило Гермиону отложить ложку и взглянуть на него. Его серые глаза посмотрели в её с надеждой.       Наконец, она заговорила.       —Всё в порядке.       Драко немного нахмурился.       —Не в порядке, но я надеюсь, что это можно исправить. Я… —он вздохнул и отвёл свой взгляд, его челюсть напряглась на секунду. —Мне бы хотелось надеяться, что однажды мы станем… друзьями.       Он твердо уставился к себе в тарелку, в то время как она уставилась на него. Гермиона могла бы даже улыбнуться от того, как застенчиво он сказал эти слова. Она бы никогда не поверила, что он может чего-то смущаться. Однако она не улыбнулась: не смогла.       Он сидел там с таким раскаянием и милой надеждой. Он понятия не имел, что у Гермионы больше не было друзей. Что она едва ли видела Гарри и Рона на школьных каникулах, что она приезжала в Нору из чувства долга на Рождество. Он понятия не имел, что Гермиона больше не знала, как быть близкой с кем-то. И он просто понятия не имел, что Гермиона чувствовала что-то внутреннее и настоящее, когда он касался её.       Для неё это было настолько же волнующе, насколько и ужасно, и она не знала, хочет ли испытать это чувство или побежать в полностью противоположном направлении. Но самое главное, он понятия не имел, что она сломана. Повреждена без возможности восстановить. Гермиона не могла заснуть, а когда ей это удавалось, её мучили кошмары, такие яркие и реальные, что она просыпалась в крике и в холодном поту.       Возможно, если бы ей удалось наконец отдохнуть, Гермиона смогла бы понять свои мысли и чувства. В реальности у неё не было времени ни на что.       Она опустила взгляд на свою миску, чувствуя пустоту внутри себя.       —Я принимаю твои извинения, Малфой, но я не уверена, что существует такая реальность, в которой ты и я могли бы когда-нибудь быть друзьями.       Гермиона взяла в рот ложку хлопьев, совершенно не чувствуя их вкус. Она сомневалась, чего вообще ожидала от Малфоя: возможно, каменное молчание или язвительный ответ. Чего она не ожидала, так это отказа от её слов.       После небольшого молчания, во время которого Гермиона смогла съесть еще пару ложек еды, Драко сказал:       —Ты, возможно, удивишься. Бывали и более странные сочетания в дружбе.       Она изогнула бровь, смотря на него.       —Да? Например?       Он лениво улыбнулся ей, и Гермиона изо всех сил старалась не замечать, как по-мальчишечки красиво это вышло.       —Ну, мой друг, Теодор Нотт, однажды сдружился с нюхлером… пока тот не украл все украшения его матери. Трагично, однако. Если я правильно помню, Северус и мать Поттера были когда-то хорошими друзьями. А, и, возможно, самое странное… Ты разве не встречалась с тем квиддичным ловцом, Виктором Крамом?       У Драко получилось. Он заставил Гермиону улыбнуться.       Улыбка была малюсенькой, представляла из себя лишь слегка приподнятые уголки губ, но у него получилось. В её глазах даже был лёгкий огонёк.       —Я не встречалась с Виктором, мы просто в какой-то момент стали очень хорошими друзьями, — сказала она как ни в чём не бывало, но в её тоне был намёк на юмор.       —А, ну да, друзьями. Возможно, я лишь придумал себе, как он бегал за тобой весь четвёртый курс.       Гермиона слегка покраснела, переведя взгляд обратно на хлопья.       —Хм, может, я и нравилась ему совсем немного, но после того года мы стали друзьями. Вернее, друзьями по переписке.       —Ты всё ещё пишешь ему? — спросил он, стараясь звучать непринуждённо. Мысль о том, что она могла всё ещё переписываться с этим очень успешным мужчиной, не вызывала в нём странный приступ ревности. Абсолютно.       Она покачала головой, и что-то внутри Драко успокоилось.       —Нет, мы в какой-то момент перестали общаться, —Гермиона снова выглядела грустной, когда говорила это, так что он стал искать тему немного полегче.       —Говоря о странных дуэтах, как там Поттер и Уизли?       На её лице отразилась ещё более сильная грусть, и Драко удивился, как вообще смена темы разговора на её лучших друзей могла вызвать такую реакцию. Между ними что-то произошло?       —Оу, они в порядке. Гарри и Джинни поженились. У них двое детей. Рон… у него тоже всё хорошо.       Драко кивнул, он знал о браке Поттера и младшей Уизли и о том, что они расплодились.       —Мне, значит, стоит ждать вашего воссоединения здесь?       —Хмм? А… э-э, нет, —сказала Гермиона. —Маловероятно, у них очень плотный график и не так часто приезжают. Я навещаю их на каникулах.       Он снова кивнул, внутри с облегчением выдыхая от того, что в ближайшее время ему, возможно, не придётся встречаться лицом к лицу со святым Поттером и его верным помощником. Прошло десять лет с тех пор, как он видел их в последний раз, с тех пор, как они, ещё будучи детьми, сражались по разные стороны войны, и хотя он не ненавидел их так, как ненавидел в юности, ему определённо не хотелось встречаться с ними.       Драко уже было открывал рот, чтобы задать ещё один вопрос, как Гермиона встала и собралась уходить.       —Увидимся позже, Малфой.       Драко, пробормотав, попрощался, когда она уходила, и почувствовал, как его губы недовольно сжались в тонкую линию. Что с ней такое? Почему Гермиона так усложняла даже самые обычные разговоры? Драко чувствовал, что Гермиона многое скрывает от него, точно так же, как он сам держал свои карты при себе. Он не знал, почему чувствовал, что обязан помочь ей, но, наблюдая, как она исчезала из Большого зала, Драко подумал, что, возможно, зря тратит время.