Источник правды

***

Эва.

08. 10. 2021

***

Господи! Боже! Салас! И все остальные боги во всех вселенных и мирах! Я даже готова молиться королю и принцу Ада. Хотя, судя по последним двум неделям, они управляют моей жизнью! Бер, гребаный зараза Беквит, каждым своим чертовски сексуальным действием доводит меня до изнеможения всех моих идиотских клеток! После того как я вернулась из дома отца и перестала ностальгировать и жалеть, что не общалась с ним лично с начала обучения, я претворила в жизнь план по избеганию Беорегарда. Кто же знал, что это будет так трудно? Одного взгляда на него хватило, чтобы я моментально начала гореть всем телом! Интересно, он такие же чувства испытывал, когда мы касались друг друга? Чувствовала себя каким-то фриком и уже была согласна с теми, кто издевался надо мной! Неделю назад он понял, что я его избегала и старалась держаться подальше. Мои оправдания его не впечатлили. Оказывается, поездки к отцу и желание пойти в спортзал с резкой потребностью начать заниматься кожей и своей внешностью у стилиста и в салонах — это недостаточные причины. На самом деле ничего из этого я не делала. Я перемещалась к Саманте в ее комнату общежития и проводила там несколько часов. При этом изучала информацию о моих ощущениях к Беру. Но либо я не там искала, либо я все придумала. В электронных источниках только примитивная информация о гормонах и половом развитии. Поэтому я решила положиться на Саманту. Подруга по школе знала все обо мне. Она даже давала советы по поводу пятна на ягодице. В результате оказалось, что это родимое пятно в виде грозового облака с молнией. Но раньше она мне помогала только с романтическими отношениями и физиологией. Рассказать ей о Беорегарде и Диа — это все равно что сказать «привет». Она сказала, что я могу проводить у нее сколько угодно времени, даже наколдовала мне массажное кресло с ванночкой для ног и рук. И каждый такой сеанс массажа и релаксирования сопровождался тучей советов и радостными восклицаниями, что я наконец-то начала зависеть от мужского внимания. — Я уже решила, что ты не интересуешься парнями совсем и переметнулась в лесбиянки, хотя, правда, это не так работает. Я надолго запомнила ее слова. Никогда бы не подумала, что нежелание иметь отношения может повернуться такой стороной. Мы обговорили все, что происходило с нами за последний год после выпуска из школы. Она уже на втором курсе медицинского, а я только поступила. Если я не интересовалась парнями из-за нежелания, она чисто физически не могла уделять им время, но во всем остальном касательно половой и романтической сферы стала настоящим профи и спокойно могла вести курсы помощи, причем запрашивать весьма немалую стоимость. Из нее вышел бы хороший сексолог. Но как бы я ни радовалась возможности находиться рядом с Самантой, я все равно должна была ходить в институт. На паре по «а капелла» я и сдалась со своим планом. К тому же он делал все, что угодно, чтобы это произошло раньше. На моем выступлении он кусал губу, смотря своими бездонными угольными глазами. Они темнели каждый раз, когда он смотрел в мою сторону. Ладно… Я смирилась с тем, что начала сравнивать его тело и органы с другими предметами, хоть что-то хорошее. Но его эта невозможная жилка на челюсти, которая подрагивала от моего взгляда на его лицо, и татуировка на шее двигалась от каждого глотка вместе с кадыком. Это все и раньше доставляло мне дискомфорт, а теперь и вовсе провоцировало сбежать от него, только бы не коснуться снова. Я как-то узнавала у него про этих маленьких птиц, когда мы работали. Он сказал, что в детстве на него напали чайки и склевали ему руки, и поэтому он решил сделать себе татуировку, чтобы не забывать про страх. Я долго стояла с широко открытыми глазами, удивляясь такому случаю. В тот день капитуляции я сидела и слушала, как он дышит. Слишком эротично! Это стало последней каплей. Хотелось залезть на него прямо за столом в аудитории и придушить, чтобы не дышал, или зацеловать до смерти, я в итоге так и не решила. Мы закончили заниматься, и уже должны были уйти из практически полностью опустевшего помещения, как он совершенно неожиданно взял меня за руку под столом. Я вдвое сильнее ощутила это срастание с ним… Все тело пробрало мурашками из-за его горячей ладони, а мою руку снова закололо. Я вздрогнула и почти сразу отстранила его ладонь. Еще немного, и это бы перенеслось с моральной и фантомной стороны на физическую, и я бы действительно отрывала от него свою кожу. — Эва, я знаю, что ты избегаешь меня. Ди мне не говорила, не смотри на нее так, я просто вижу, как ты игнорируешь меня и мои попытки начать разговор о чем-либо. Мне больно видеть твое отчуждение. Чувствую себя каким-то отвергнутым наркоманом. Скоро начну сходить с ума от желания с тобой хотя бы просто общаться и пойду в клуб для того, чтобы меня избили за то, что я сделал что-то не так в том проклятом сквере. Пожалуйста, дай мне шанс объясниться и понять, что я могу сделать, чтобы изменить ситуацию! Признание, что я сделала ему больно, он выдал мне меньше недели назад, после того как я не выдержала и спросила, где он рассек губу. Бер сказал, что перестарался с бойцовской грушей, и один ремень отлетел от крепежа и ударил его по губе, была еще царапина на носу, но его губы привлекали меня куда больше. После моих слов, что нужно быть аккуратнее, он выдал мне эту тираду, я начала сдавленно дышать, и огромная волна жара во всем теле покрыла меня с головы до ног. На этот раз это был не стыд, и, если бы не присутствующие рядом Диамедея и Ченс, я бы набросилась на него прямо за партой в институте. Как назло, эти двое предателей вышли из аудитории, заметив мою реакцию, и сказали, что ждут нас в саду перед домом Дии. Я через силу собирала свою разорванную волю в кулак, чтобы не поддаться чувствам, которые он во мне вызывал. Не помогло ничего, даже мысленные образы отца и котенка в Визорте. Бер как будто и туда проник, заставляя меня представлять, как он знакомится с моим отцом и до изнеможения мило играет с хвостом Кэса. Наш котенок оказался весьма интересным. Он использует свою часть тела как провоцирующий инструмент к играм. — Пойми, я не специально это делала, я не хотела, чтобы тебе было больно… Просто испугалась того, что почувствовала, для меня такое впервые, учитывая, что я уже целовалась с двумя парнями и пробовала разные вещи. — Имена и адреса! Срочно! — строго сказал он, смотря на меня сначала с улыбкой на словах о поцелуе, а потом его губы сжались в линию, а жилка на челюсти задрожала от напряжения. На мой непонятливый взгляд он ответил: — Я должен знать, кого бью за то, что успели раньше меня приблизиться к такой милашной девушке! После моей улыбки я заметила, что он тоже просветлел, и поняла: он больше не обижается. Правда, потом поправлял свою излюбленную кожаную куртку и прическу несколько раз. Я заметила, что его странные комплименты и жесты с одеждой связаны с его волнением в нашем общении. Это довольно мило, но раньше, когда мы общались дольше одного часа, он переставал так делать. После встречи с Диа и Ченсом мы отправились в мою комнату. Мы помирились довольно быстро. Он осознал, что не виноват ни в чем, а я больше не могла ждать, пока найду ответы на наши ощущения в касаниях друг к другу. Войдя в мою спальню, мы целовались очень долго, и если бы не звонок отца, кто знал, до чего могло бы дойти? Я снова пропадала, возвращалась и проваливалась в пропасть, ощущая себя словно в огне. Это было полное безумие! В ответ на мои слова об ощущениях он сказал, что тоже такого не испытывал, но если мы касались друг друга продолжительное время, то острота притуплялась и оставалось только наслаждение. А увидев удивленный взгляд, рассказал о точно таких же ощущениях, как у меня, сравнив их с плотским удовольствием, которое испытывал раньше. — То есть получается, когда мы поцеловались в том сквере, ты не испугался, а, наоборот, почувствовал себя… хорошо? Так же, как с другими девушками? — Я пыталась подобрать слово, чтобы описать это чувство, и сама не заметила, как спросила у него, что меня беспокоило больше всего. Даже себе я не хотела признаваться, что меня волновал мой опыт в поцелуях, и старалась не думать об этом, но… В ответ я услышала только смех Бера. Однако затем он сказал, что это было… беллисимо. Снова эти его словечки… Они мне нравились, но чаще всего они странноватые. — Как ты понимаешь, я уже целовался и у меня хороший опыт. Я не хотел серьезных отношений и пользовался тем, что имею. Относился ко всем с уважением и не осуждаю их готовность запрыгивать на меня, но… — Он на мгновение задумался, и я видела, как закусывал припухшую губу и вздыхал. — Я понял, чего хочу, только недавно. И твои поцелуи совершенно отличаются. Между нами что-то особенное, но в тот момент я немного испугался… Подумал… что со мной случится, если я… я… Пообещай, что не испугаешься того, что я скажу, хорошо? — замямлил он, и я широко раскрыла глаза. Естественно, я ничего не стала обещать, и он протяжно простонал, то ли от недовольства, то ли от страха за то, что произойдет. — Бер, если ты хочешь сохранить то, что между нами… Говори, как есть, и не придумывай ничего лишнего, ты же знаешь, что я люблю искренность и открытость в общении. Он шумно вздохнул после моих слов, словно почувствовал что-то, что его гложило. А потом его ноздри раздулись от напряжения, а скулы, кажется, стали еще более впалыми. — Ладно! Сама напросилась! — несдержанно начал он. — Мне стало страшно от того, что я представил, как кончаю в тебя и как это может отразиться на моих чувствах, ощущениях и мозгах! Я смотрю, ты довольна своей прямолинейностью... Я покрылась мурашками, и все мое тело стало сильно гореть от представления этой картины и возможных чувств, ощущаемых в его организме и моем. Я подумала, что мое сердце пробьет мою грудную клетку от количества сокращений. — Но если тебе, как и, впрочем, теперь мне, страшно от того, что происходит внутри нас, когда мы касаемся друг друга, стоит ли оно того? Этот вопрос висел в воздухе довольно долго, но оба знали и то, что не выдержим и суток без друг друга. Тот разговор закончился поцелуем, и он остался у меня ночевать. Я приняла решение, посоветовавшись с Ди и Самантой, что дальше поцелуев и объятий у нас с ним не зайдет, пока мы не узнаем друг друга ближе. На работе мы обсуждали разные темы и планировали дела с висевшим в планах свиданием. Мы так и не сходили на него, все из-за того, что виделись друг с другом довольно часто. Но потом я вспомнила, что у Диамедеи день рождения. За два часа до назначенной встречи я отправилась в торговый центр купить подарок для именинницы. Диамедея говорила, что ей ничего не нужно, но она регулярно посещает салоны красоты и массажи. Поэтому я приобрела для нее два сертификата: один в магазин тканей для хобби, а другой — в салон красоты. Бер тоже захотел присоединиться к подаркам от нас и купил цветы. Когда мы встретились у здания, где живет Диамедея, мы были похожи на двух влюбленных подростков, которые спешат на свидание. Наши лица светились от улыбок, мое — больше от того, что сердце трепетало от вида этих ямочек на его лице. На моей спине большой виниловый рюкзак с одеждой и косметикой, а на нем обычный спортивный, с тем же самым, кроме, надеюсь, косметики. Мне не нравилось, когда парни пользовались тушью или карандашами для век. Я спокойно относилась к окрашенным волосам, но есть такие, кто пытался выглядеть как панки. Отведя взгляд от его рюкзака, я заметила в одной руке букет, как я поняла, для Диамедеи, но вторая была загнута за спину, и я сузила брови к носу, идя к нему и смотря на блестящие от радости глаза Беквита. Он прямо как солнышко горит. Интересно, температура у него тоже поменялась? Я наконец дошла до него, и мое сердце радостно подпрыгнуло от остро ощущаемого запаха его духов. — Ты чего такой довольный? — с подозрением в глазах, но и с улыбкой, не удержалась я от любопытства, игнорируя радостные спазмы внутри, и, переминаясь с ноги на ногу, пыталась заглянуть за его спину. Внутри все начало кипеть и сжиматься от желания коснуться его или обнять. Неужели так будет постоянно? Помешательство какое-то, как физическое, так и моральное. Хорошо, что мои мозги еще не атрофировались, и я вспомнила про день рождения подруги. Но, похоже, осталось немного до невозвратного жидкого состояния в его присутствии. Он достал из-за спины второй букет и протянул его мне. Эти цветы не хуже тех, что предназначались для Дии. В букете мои любимые цветы: красно-белые розы и ромашки! Я широко раскрыла глаза, когда он говорил, что купил этот букет мне. И снова ощутила это тепло внутри! Рядом с ним я постоянно горела, и мне хотелось закричать от радости и этой запредельной милости. Кажется, что красная оберточная бумага, мои волосы и кожа стали одного цвета, только огненный оттенок волос не давал огромному красному пятну стать совсем темным. — Ты сумасшедший! Они же дорогие! — воскликнула я, словно не своим голосом, и поняла, что он действительно завышен от переизбытка чувств. Я смотрела на двухцветные розы вперемешку с ромашками и между бутонами нахожу шоколадные сердечки, завернутые в целлофан. Он заявил, что я для него дороже всего в мире, и ему ничего не стоит сделать меня счастливой. Я чуть ли не запищала от восторга, начиная подпрыгивать на мысках. Открыла одну шоколадку, намеренно желая испачкать в ней язык и губы, так как он сладкоежка, а потом с придавленным от желания голосом сказала: — Убери букет Дии в сторону. Он с непрекращающейся улыбкой отодвинул подарок в сторону, показывая свой костюм-тройку. Я судорожно вздохнула от лицезрения этого сексуально одетого парня и полетела в его объятия, заводя букет за спину. После провела свободной рукой по мощной шее и нежным волосам, касаясь воротника пиджака. Он закрыл глаза, немного мурлыча, и протянул свободную руку к моей оголенной талии, вызывая новое горячее чувство срастания между нашей кожей, а когда опустил голову, я снова не выдержала этого притяжения. Отродья Идн, побери меня! Даже дышать стало тяжело от того, насколько сильно это желание заполонило мои клетки. Я с силой поцеловала его манящие губы своими шоколадными и почувствовала, как его жар, кажется, распространился по всему телу. Раньше я чувствовала нагрев его кожи сначала на ладонях, а потом не так ярко, как сейчас, на нашем первом поцелуе уже всем телом. Оказывается, к этим ощущениям срастания можно привыкнуть, главное — вовремя двигать рукой, и болезненности становилось меньше. Через долгие мгновения очередного падения в пропасть и ощущения, будто весь мир остановился, я почувствовала, как он укусил мою губу. Сладкая месть не заставила себя долго ждать, и в этот раз приглушенный стон донесся от меня, а его язык коснулся моего, пользуясь моментом. Но мое ликование было размером с луну, когда он простонал уже в полный голос от ощущения вкуса шоколада после моего ответа. Я могу с уверенностью сказать, что это самый возбуждающий звук, который я когда-либо слышала! Он отстранился от меня в тот момент, когда я мысленно вздохнула с облегчением, радуясь, что положила двойной запас нижнего белья, так как этот поцелуй отразился внизу тела, и я сдавленно сглотнула, чувствуя, как лоно саднило от желания продолжить. Он провоцирующе причмокнул губами, словно продолжал наслаждаться вкусом меня и шоколада одновременно. Я же не могла никак перестать поглаживать его волосы и задевала длинный ежик волос на правой стороне его головы, там, где довольно странная молния на височной части головы, она даже не зарастает волосами. Выглядит как шрам, но он слишком большой и странный для травмы. Нужно полюбопытствовать об этом. До этого дня как-то не обращала на это внимание. Мы были погружены в куда более серьезные вещи. — О да! Это определенно мой самый вкусный, бесцеремонный и страстный поцелуй за все время моего существования! Если бы не Диа и если бы я знал, что ты можешь такое вытворить, я бы съел тебя всю, прямо сейчас, не оставляя ни единого свободного места на твоей сладкой коже! Ты еще и поиздеваться надо мной решила, надев это бескультурное платье и сделав потрясающую прическу, показывая мне свою прекрасную шею и выделяя эту провоцирующую черную прядь, верно ведь? Хоть он и смутил меня своим упоминанием о прелюдии, заставив опустить глаза. Мне было приятно, что он снова заметил мою прядь и не спрашивал, почему она меняет свой цвет с черного на белый. Я снова смутилась, так же, как в прошлый раз, когда он в институте сделал комплимент моим волосам, и с невинным и сияющим от радости взглядом осмотрела винное платье. Оно еле доходило до колена, сверху с квадратным вырезом. А потом я снова посмотрела на Беорегарда. — Не понимаю, о чем ты! Вполне обычное платье. Самым бесстыжим и злорадным голосом ответила я, чувствуя, как сердце словно подскакивало, а в животе бабочки устраивали истерику. В это время на мою голую спину начал дуть ветер, и даже рюкзак не помогал. Платье завязывалось сзади на ленты, а рукава в виде фонариков никак не помогали скрыть спину. Бер имел прямой доступ ко всей моей спине, а если я нагнусь, еще и к части бедер и даже ягодиц. Хм... Надо будет нарочно что-нибудь уронить. Спасибо, Диа, что одолжила платье. Мне безумно понравилось мучить Бера и смотреть, как он нервно дышал и шумно сглатывал, опуская взгляд. Несмотря на то, что в «Большом яблоке» осень, я не чувствовала холода, а, возможно, это из-за моей природы. Наоборот, от этих мыслей был один сплошной пожар. Продумывая план действий и сжимая бедра от напряжения внутри, я удивлялась самой себе, как за чуть больше месяца достигла такого! Эти трое совершенно изменили мой мир. Ченс помогал Беру, и он больше оказывал поддержку Дии, чем мне. Я вдруг вздрогнула от ощущения руки Беорегарда, которая пролезла под юбку, и он развернул меня к шершавой стене дома именно в тот момент, когда наглая, безумно горячая ладонь сжала мою ягодицу, и я невольно выгнулась, постанывая от его горячей температуры. Я больно прикусила губу, судорожно вдыхая и выдыхая от страха, что нас увидят, но еще и от безумного удовольствия! Черт, как же я скучала по таким вещам. — Я смотрю, ты затеяла опасную игру. Я же вижу, что ты хочешь меня! Смотри, чтобы твоя игра не обернулась против тебя! Безумно эротичным и хриплым голосом угрожал Бер, поменявшись в моих глазах со смазливого паренька до альфа-самца, способного одним только голосом довести до оргазма, причем даже не касаясь девушки. Интересно, а я так смогу? И почему я до этого не обращала на него внимания? Как можно было игнорировать такое? — И что же ты сделаешь? Поддашься моим провокациям и… Трахнешь меня при первой же возможности? — Упоминание о грубом виде секса я оттянула намеренно медленно и низким вибрирующим голосом, желая попробовать так же, как он. Беорегард нервно сглотнул, но не показал зависимости ни единым мускулом. Он что есть сил сжал мою ягодицу, а потом, убрав руку, схватил меня за локоть и потащил в сторону лифта. Вызвав кабину, он нажал на нужный этаж, не замечая, как часто я дышу от его действий и того, что между нами произошло. — Запомни, чтобы ты ни делала и как бы ни провоцировала меня, я тебя не трону, пока ты сама не будешь к этому готова и не попросишь меня. Я еле привык к нашим поцелуям, а теперь, зная, что они могут быть еще и с разным вкусом, мне привыкать и к этому. Ни с одной девушкой в этой… странной жизни у меня не было такого, и я не понимаю, почему? Технически все как и было, но морально и физически ощущается по-другому и очень остро. Все равно что секс… — Я удивленно вздохнула и подошла ближе, желая взять его за руку и поцеловать в щеку в благодарность за такие слова, но он отстранился, оставляя меня в недоумении. — Поэтому нам нужно потерпеть, ибо приходить в гости в… таком состоянии — не очень хорошая идея. Я опустила глаза вниз после тонкого намека и выделения слова низким тембром. От увиденного снова почувствовала, как моя кровь внутри закипает, и нервно вздохнула, шумно сглатывая и проталкивая нервный комок вниз. Как он живет постоянно с… ним… торчащим… и ходит? Стараясь себя успокоить и заодно его тоже, я делала вид, что рассматриваю информацию, висящую в лифте, но на самом деле напевала довольно низким тоном мелодию из фильма «Титаник», чтобы привести наши гормоны в крови порядок и заодно цвет лица и объем губ. Когда лифт достиг нужного этажа и двери открылись, я посмотрела на парня и улыбнулась, видя его недоумевающее лицо от того, что бугорок в его штанах так легко пропал. Хоть я и не достигла нужного уровня в овладении своей способностью к лечебному и повреждающему голосу, я прекрасно понимала, какими эмоциями сопровождалась одна из целей моего дара. Другое дело — в проявлении моей силы. Отец говорил, что она могла проявиться по-разному. Я видела картинки, что те, кто раньше обладал этим голосом, могли в прямом смысле слова цвести. Именно поэтому я и хочу достичь края своей силы, чтобы понять, как физически она может ощущаться и дарить защиту от цветения, чтобы в будущем знать, на что мне рассчитывать. Но пока я прохожу теорию пользования голосом в университете, я не смогу полностью воспользоваться всем спектром связок и погружения. К тому же, как мне успели сказать, за месяц обучения в Джуллиарде, связки имеют свойство расширяться в зависимости от тона и глубины звука. Но пока что для успокоения наших нервов и гормонов хватило низкочастотных звуков. — Удивительно, как твое пение действует на меня. Я словно в нирване. Вообще не удивляюсь, что ты решила стать певицей. Весь мир будет у тебя в ногах! А другие будут хотеть тебя и желать как можно чаще видеть. Как бы только мне не скатиться до животной ревности… — Вздыхал Бер и смотрел на меня с вожделением и чем-то, чего раньше не было в его глазах. Что-то такое кричащее, что он убьет любого, кто прикоснется ко мне или, не дай Салас, как-то не так посмотрит в мою сторону и посмеет забрать меня у него. Хотя мы даже официально не встречались и никому не говорили о чем-то похожем. Я нервно вздохнула от такого взгляда и старалась отвлечься, проводя его в сторону нужной квартиры. — Пойдем, ревнивец. Ты еще пока что не имеешь на меня никаких официальных видов, чтобы ревновать. Мы дошли до нужной двери, а я пребывала в шоке от самой себя, что с вызовом и улыбкой на лице проговорила каждое слово, будто отчеканивая монету, даже не покраснев при этом. Оказывается, очень приятно, когда появляется такая уверенность и стержень внутри. Бер постучал в дверь, а я нервно сглотнула, так и не сумев выбросить из головы этот плотоядный собственнический взгляд. Но, слава Саласу, Диамедея быстро открыла дверь, отвлекая меня своим лучезарным сиянием в улыбке и глазах, словно сверхновая звезда, и одета точно так же, в желтое платье с маленькими белыми звездами на нем. Она оценила мой внешний вид и одобрительно кивнула, оглядев кудряшки в волосах по краям. Я забрала некоторые волосы заколкой в небольшой хвост, а остальные закрутила, оставив кудри обрамлять стороны моего лица. Она сказала одними губами слово «молодец», начиная наш безмолвный диалог о том, что я правильно поступила, а я взглядом поблагодарила ее. Мы запланировали это, когда решили, что Беорегарду пора делать шаг вперед к нашим официальным отношениям. Около входа в здание свой эффект это платье произвело, но еще не обработало до нужной кондиции этого не понимающего человека. Надеюсь, мой тонкий намек в лифте до него дошел. — От вас пахнет сексом, господа! Но ладно, так уж и быть, проходите! Мы скоро начинаем веселиться! — Заставила еще больше краснеть от стыда эта бесцеремонная девушка, и я посмотрела на Ди с укоризной во взгляде. Но она посмеялась и пропустила нас вперед, отойдя от двери. Берегард протянул Ди букет, поздравляя в традиции смертных, желая здоровья и всего самого лучшего. Я же, когда она вдоволь оценила букет, отдала ей два конверта, достав их из рюкзака свободной рукой, смотря на нее с улыбкой на лице. — Ты говорила, что тебе не нужны подарки, но красивой ты все равно любишь быть, поэтому продолжай в том же духе и освещай всех своей лучезарностью и счастьем. Ну и купишь себе еще ткани из… этого города. Тонко и завуалированно намекнула я на земной мир, и она радостно хлопала в ладоши, открыла подарочные сертификаты. Но после благодарности в ее взгляде я увидела тень шока, а потом она порывисто обняла меня что есть сил. Я почувствовала, что этот шок совершенно не связан с подарком, и оказалась права. Она тихо проговорила мне в ухо: — Спасибо огромное! Я очень рада. — Но потом она добавила уже шепотом, так, чтобы слышала только я. — Твой воздыхатель является изгнанным виленом.