говорю «да» будущему с тобой

— Девять лет... — Мику, заткнись. — Девять лет ты его любишь, — продолжила девушка, не обращая внимания на злое выражение лица Шинономе. — И всё никак не скажешь об этом, — голограмма, нависающая над телефоном, грустно вздохнула. — При этом всём у вас ещё скоро свадьба... уму непостижимо, насколько ты сложный человек. Акито закатил глаза и просто проигнорировал её слова. Да, нельзя было вот так молчать о своих чувствах уже почти целое десятилетие, но а что ещё ему оставалось? Взять и всё потерять только из-за своих чувств? Нет, лучше уж он сначала жениться, а дальше всё как-нибудь пойдёт своим чередом. Не надо портить вырисовывающееся совместное будущее чересчур ранним признанием. Вдруг это отпугнёт Цукасу, который пока что ещё никаких романтических чувств не испытывал? Не особо-то хочется заставлять его чувствовать себя некомфортно и неуютно. А Мику просто ничего не смыслила в людских отношениях, поэтому и злилась попросту. — Отото-кун!! — входная дверь открылась с дребезгом. Вокалоид, услышав посторонний голос, немедленно спряталась обратно в телефон. — Отото-кун, я знаю, ты дома! Выходи и сейчас же мне всё объясни! — Здорово, а его-то какой чёрт сюда принёс... Вздохнув, рыжеволосый поднялся со своего места и, наконец, вышел из комнаты. Мизуки разувался в проходе, пока в руках у него звенели ключи — скорее всего, Эна дала. Для такого-то случая не пожалела. Парень пообещал себе обязательно припомнить этот момент сестре, но чуть-чуть позже. Сначала следовало разобраться с этой проблемой. — Отото-кун, что это я получил такое сегодня? — Акияма быстро пошарил руками в своей розовой сумке, а после достал оттуда красивый конверт со звёздочками и щепоткой блёсток – актёр сам (вместе с младшей сестрой) украшал каждое приглашение до ночи. — У тебя свадьба с Цукасой-сэнпаем?! Это что за сюжетный поворот такой?!! Почему вы женитесь? — Тебя, что, не учили из-за чего люди обычно женятся? — Где подвох, отото-кун? Что ты скрываешь? — прищурив розоватые глаза, с нажимом спросил Акияма. Шинономе пытался объяснить, что никакого подвоха нет, но давний друг верить ему не стал. Вместо этого требовал ответов. Спустя где-то минуты две бессмысленных переговоров рыжеволосый сдался и сказал, что всё объяснит за чашкой чая. Это вроде бы усмирило Акияму, который важно последовал на кухню искать и чай, и что-нибудь сладкое к нему (куда же без этого?). Пока чайник вскипал, Мизуки сверлил своим анализирующим взглядом брата своей подруги. И всё не мог понять, как так вышло, что именно он из всех возможных людей решил жениться с Цукасой. Ещё было бы понятно, если Руи, Эму, Нене... да даже Тойя, в конце-то концов, но никак не этот человек. Человек, который чуть ли не клялся, что громкоголосый актёр его раздражает, бесит, выводит из себя, действует на нервы и всё такое. Что-то тут не клеилось. И Мизуки отчаянно хотел понять, что именно. Помешивая чай ложкой и иногда отпивая мелкими глотками, чтобы не обжечься, Акито стал вкратце рассказывать историю своего обещания актёру. И то, как он отвергал абсолютно все признания в любви от других людей ради этого. И то, как он уже очень давно влюблён в Цукасу, но из-за того, что боялся своих же чувств, вёл себя с ним не очень по-джентльменски. И то, что все его «он меня бесит» — это, на самом деле, такое странное проявление любви. — Да ладно! Ты... ты всё время любил его?! — выкрикнул юноша, ударив по столу так, что чуть не опрокинул чашку. — А как же... а как же я этого не заметил? Я же всегда был в курсе всех любовных интрижек! — Я тебе не любовная интрижка, Акияма. Мои чувства очень даже серьёзны, — фыркнул Шинономе. — Всё равно не понимаю, как это прошло мимо меня... я же был уверен, что ты его недолюбливаешь... — Ну, видимо, я искусный лжец. Впрочем, это правда лишь отчасти. Ближе к моменту, когда до выпуска Цукасы оставалось совсем немного, Акито начал давать слабину: улыбался чаще в присутствии актёра, разговаривал с ним на любые темы, не касающиеся учёбы и выступлений, даже голос рядом с ним становился мягким и менее грубым. А после выпускного и вовсе любой бы заметил, что парень был ну совершенно не равнодушен к этому светловолосому придурку. Стал звать его выпить кофе по выходным, приглашал в гости поболтать и посмотреть фильмы (иногда те, в которых блондин снимался на задних ролях), провожал его на самолёт, когда тот уехал на несколько лет строить свою карьеру за границей. И вправду, как это всё прошло мимо Мизуки? Прямо-таки настоящая загадка. Может, он просто не такой уж и гуру отношений, каким постоянно пытался себя выставить. Ну или стал слишком зациклен на своих собственных отношениях с Эной. — И теперь вы женитесь... боже, — парень как-то слишком по-театральному вздохнул. — Как же быстро растут дети... — Гех, ты реагируешь ещё хуже, чем моя мать. — Я и есть твоя мать, отото-кун! Кто-то ещё переживал за твою личную жизнь так, как я? — на это рыжеволосый лишь закатил глаза, не решаясь сказать, что «кто-то» всё же имелся. Этим «кто-то» была его собственная сестра. Они продолжили какое-то время обсуждать любовь Шинономе, которую он старательно скрывал по сей день. Акияма посоветовал, конечно, разрешить эту ситуацию и признаться как можно скорее, но друг наотрез отказался. — Иначе он не захочет жениться. — Ты не можешь этого знать, — запротестовал Мизуки. — Если он сам предложил тебе это, значит тоже в тебя влюблён. Подумай сам– — Я тебя умоляю, он предложил просто потому, что он Цукаса Тенма. Потому, что ему хочется помочь, хочется, чтобы я был счастлив. Не более того, — и после этого, чтобы скрыть своё нарастающее уныние, юноша быстро закусил горе чизкейком. Мизуки грустно выдохнул. Можно пытаться убеждать этого идиота в обратном сколько угодно, но навряд ли получится. — И всё же, свадьба... это первая свадьба, на которую меня позвали, — юноша решил немного сменить тему. — Планируете что-то шикарное? Что-то роскошное? — Я не фанат пышных свадеб, но сэнпай сказал, что ему хочется именно такую... поэтому не стал отговаривать, — большое и шумное скопление людей напрягало Шинономе уже даже в теории, но он не стал говорить об этом блондину. Ведь главное, чтобы тот был доволен, а всё остальное не так уж и важно. Ради него можно будет потерпеть немного суеты. — В основном, планирует всё он, а я лишь выполняю все поручения, — Акияма отчего-то вдруг прыснул. — Да, теперь, когда я тебя слушаю, то начинаю понимать, что ты его действительно любишь, — покрасневший певец посмотрел на него в неудомении. — Угождаешь во всём и делаешь ради него то, что сам не хочешь. Фу-фу, отото-кун, ты такой милашка. — З-заткнись... Мизуки довольно ухмыльнулся и продолжил есть сладости. При этом всё приговаривал: «кстати, знаешь, я припоминаю, что в школе ты как-то...», заставляя Акито смущаться лишь сильнее. Потому что каждое такое воспоминание имело что-то общее с Цукасой. — Допивай уже чай и проваливай из моего дома. — Ой, точно!! А где вы будете жить после свадьбы? — вдруг встрепенулся Акияма. — У Цукасы-сэнпая вроде нет своей квартиры в Японии, — да и за границей, в принципе, тоже из-за бурного ритма жизни и постоянных перелётов в разные страны и города. — Отото-кун, он будет жить тут? Значит я буду навещать молодожёнов~? — Знаешь что? Можешь не допивать чай, уходи прямо сейчас. *** — Братик, ну нервничай ты так, — уже две минуты возясь с галстуком, пробормотала девушка. — Постой на месте хотя бы секунду, я же завязать не могу. — Саки-и, я не знаю, как мне быть, что мне– — Сейчас ты сам будешь завязывать свой галстук. Наконец, парень всё же угомонился и позволил сестре выполнить своё дело. Та, убедившись, что всё смотрелось просто идеально, ярко улыбнулась и мягко похлопала брата по плечу — пыталась поддержать. Это вроде бы приободрило Цукасу, и он, копируя выражение лица девушки, немного расслабился. Правда вот теперь вместо него не могла устоять на месте уже Саки. — Я понимаю, почему ты переживаешь, братик. Всё-таки у тебя сегодня такой большой день, и столько всего теперь поменяется между нами, и... — младшая Тенма, постепенно опуская голову по мере того, как говорила, ни с того ни сего вдруг всхлипнула. Это шокировало её брата, который тут же кинулся спрашивать, что случилось. — Извини-извини! Я держалась ради тебя до последнего, но я тоже очень волнуюсь! Знаешь, каково это, когда ты вот так отдаёшь своего любимого братика чужому человеку? — Саки, ты не отдаёшь меня. Я же всё ещё буду тебя видеть, — постарался приободрить он сестру. — И Акито нам с тобой не чужой. — Да, но...! Я же совсем-совсем не знаю Шинономе-куна. Что если тебе с ним будет плохо? Цукаса, выдыхая, покачал головой. После раскрыл руки, как бы приглашая сестру в объятия. Та без промедлений ступила к нему ближе и спрятала лицо – но так, чтобы не испачкать дорогой костюм косметикой. — Ты зря переживаешь. Акито замечательный человек, вот увидишь. Вы ещё обязательно подружитесь, — пока что Саки верила в это слабо, но ничего против говорить не стала. — А между нами ничего не поменяется. Мы всё также с тобой будем лучшими братом и сестрой, ха-ха! — Ты правда обо мне не забудешь? — Саки, обижаешь! Как звезда может забыть о своём фанате номер один? Отстраняясь, девушка звонко посмеялась. Брат умел и поднять настроение, и обнадёжить — у него это был прямо-таки талант. С улыбкой Цукаса протянул сестре ладонь, и та сразу её взяла. Перед тем, как выйти из комнаты, блондин прокашлялся, сделал глубокий вдох-выдох и поправил осанку. А после спросил: — Я хорошо выгляжу? — Просто идеально, братик. Несмотря на то, что Цукаса внешне держал себя в руках, в душе он с каждой секундой по крупицам терял рассудок. Всё это было слишком волнительно. Для него это — первая и, он на это надеялся, последняя свадьба в его жизни. Конечно, он был на многих других, когда подрабатывал, но лишь в качестве организатора. Ещё никогда не в роли жениха. Разговаривал он сначала с родственниками, а после друзьями. И сильно краснел, когда те ему раз за разом повторяли: «мы даже и подумать не могли, что вы с Шинономе-куном любили друг друга всё это время!». При этом актёр нервно водил глазами туда-сюда — пытался найти хоть где-то часы. Ему всё поскорее хотелось, чтобы настало время главной церемонии, всё поскорее хотелось увидеть Акито. Родители запретили делать это с утра, говоря о каком-то суеверии, поэтому пришлось ждать. Время тянулось медленно, но вот, наконец, все гости разошлись, а отец, почему-то на грани слёз, позвал его с собой. Цукаса глубоко вздохнул и выдохнул, а после буквально заставил себя изобразить максимально невозмутимое выражение лица. Он не переживает, нет, нисколько. Это всего-навсего первый раз в жизни, когда его ведут к алтарю. Это всего-навсего его свадьба с Акито. Он абсолютно точно не переживает. Кое-как дойдя до белого алтаря, парень сразу обратил внимание на кохая: уложенные волосы, дорогой костюм как с иголочки, побрился даже ради такого события. Ладно, возможно, совсем немного Цукаса всё-таки переживал. Ну а как не переживать, когда будущий муж выглядел настолько красивым и настолько... взволнованным? Казалось, что он даже не моргал. — Акито, всё нормально?.. — шёпотом, чтобы никто больше не услышал, спросил блондин. Шинономе, почти уже не дыша, чувствовал, как в горле стремительно пересыхает. «Господи, какой он красивый!!» — прогремела в голове практически оглушающая мысль, но вслух он промямлил лишь: — Д-да... норма... льно... Цукасе хотелось добавить ещё и «ты уверен?», но его перебил священник. Блондин встрепенулся и, выровнив осанку, принялся слушать. Речь была достаточно длинной, поэтому за её время родители актёра успели поплакать на пару с Саки и после успокоиться. Юноше правда хотелось взглянуть на семью хотя бы разок, но он уже чисто физически не мог — взгляд был сосредоточен на лице Акито. Одно только «какой он красивый» было в голове, и ничего больше. Ну ладно, возможно, ещё в голове внутренний голос кричал о том, что всё это время они держались за руки. — Цукаса-сан, согласны ли Вы связать себя узами брака с Акито-сан? — улыбаясь, актёр прошептал: «да». — А Вы, Акито-сан, согласны ли? — в ответ последовало очередное «да» – чуть более громкое и предельно серьёзное. —  На основании Вашего желания и согласия в присутствии близких и друзей ваш брак регистрируется. Можете поцеловаться. Вдруг они оба, покраснев, замерли. До этого блондин целовался лишь с девушками, да и то исключительно на камеру во время того, как исполнял роль. Это, конечно, будет не первый поцелуй, но точно невероятно значимый. И Цукаса искренне побоялся всё испортить. Всё должно было быть идеально — от начала и до конца. Всё обязано было быть– Юноша ощутил на своих губах чужие. У Акито они были слегка сухими, но оттого совершенно не менее желанными. Сначала Цукаса не дышал, а просто стоял с широко распахнутыми глазами, но после расслабился в поцелуе. Ладонь, которой кохай гладил его по лицу, также очень успокаивала и заставляла забывать обо всём. Прерывать момент совершенно не хотелось. Наоборот, актёру хотелось и дальше вот так целоваться. Однако Акито вскоре отстранился сам, что не могло не разочаровать его сэнпая. Отныне они не Тенма и Шинономе, а Шинономе-Тенма. Звучало так странно, так необычно. К этому обязательно придётся долго привыкать. Новая фамилия даже совсем немного смущала, будто бы им было не двадцать пять и двадцать шесть, а снова по шестнадцать и семнадцать. Руки у Цукасы чуть дрожали, и кохай, сжимая его ладони, это чувствовал. — Ты в порядке? — спросил он шёпотом. Актёр кое-как покивал с кривой улыбкой на лице. — Извини за поцелуй. Цукаса был настолько в шоке от этой фразы, что так и не смог за весь дальнейший день объяснить, что ему на самом деле было очень приятно и что он уже давно этого хотел.