Красную нить я повяжу на твоём запястье

Минхо на ватных ногах влез через окно в свою комнату. Он хотел бы знать, почему решил пропустить сон ради паренька, который так лучезарно улыбался в автобусе, а еще мило дул щечки во время еды. Минхо правда, хотел бы знать, как так получилось, что теперь у него сердце бьется в приступе тахикардии каждый раз, когда он видит это прелестное создание. Любовь с первого взгляда? Ли не знал, да и никогда не задумывался о подобном, он просто жил, и всё. Но в Джисоне было что-то особенное, он казался таким обычным, что выделялся на фоне других.       — Ты придурок, Ли Минхо. Не сдержав улыбки, парень заваливается на постель, прикрывая глаза ладонью. В голове картинками пролетают воспоминания ночной прогулки, разглядывание звезд в поисках созвездий, разговоры обо всем и в то же время ни о чем, а еще и этот нелепый поцелуй, причиной которого стала глупая игра с сигаретой. Минхо, правда, не помнил, когда последний раз он так себя вел, но с Джисоном будто становился другим человеком. Ли не знал, что это — влюбленность с первого взгляда или же во всем виноваты эти пухлые щечки. Впрочем, не так уж и важно, главное, что теперь старший намерен провести эту смену только с ним. Не хотелось сейчас задумываться о том, что им так и так придется расстаться, впереди еще девятнадцать дней, и Минхо планирует сделать их самыми незабываемыми. «Спасибо за вечер. Звезды сегодня были куда ярче, чем когда-либо, благодаря тебе». Он юркнул в окно с его олимпийкой, что пропахла травой и романтикой ночи, но Минхо ничего не сказал, лишь подушечками пальцев легонько касался щеки, где продолжал гореть оставленный поцелуй. По комнате раздался визг куда-то в подушку. Все спящие, а точнее уже проснувшиеся, поняли, что причиной раннего подъема не кто иной, как Ли, поэтому в нарушителя тишины тут же полетели подушки, мягко намекая, чтобы тот заткнулся. Минхо ничего не мог с собой поделать, он на удивление был полон сил и энергии, поэтому не спешил успокаиваться. Причина же такой активности молодого парня сейчас спала на своей постели, обнимая чужую вещь, которая помимо всего отдавала слабым ароматом одеколона и сигарет. Джисон не слышит, как в комнату зашел вожатый, чтобы разбудить тех, кто еще не встал. Парню сейчас вообще не хочется существовать в реальном мире, ведь ему снится прекрасный сон, но Чанбину чхать на то, что сейчас кому снится, ведь сам-то он давно не спит, а значит, и другие не должны.       — Подъем! Все встаем, давайте-давайте. Сегодня прекрасное утро! Громкий голос старшего совсем не оставлял надежды на продолжение сна, и парни, ворочаясь, стали потихоньку через силу покидать свои постели. Утро начиналось с водных процедур, но до умывальной нужно еще как-то дойти, а это давалось Джисону очень сложно. Сколько он поспал - час или два - неизвестно, но очень хотелось вернуться обратно в постель, только вот этого ему никто не позволит. Был вариант притвориться больным, но тогда бы его отправили в местный лазарет, а это равносильно тюрьме, где за пытку можно считать даже прием активированного угля. Хан на автомате дошел до раковины и просто подставил лицо под струю холодной воды в надежде хотя бы так прогнать усталость. Рядом по правую сторону умывались Хёнджин с Феликсом почему-то вместе. Как-то Джисон не уследил тот момент, когда эти двое подружились настолько, что готовы умываться под одним краном, поэтому сейчас на сонном лице можно было разглядеть еще и искреннее удивление. Хотя, если учитывать общительность Феликса, нет ничего сверхъестественного в том, что он даже с драчуном Хваном смог найти общий язык.       — Ох, эти дети доведут меня до седых волос. Давайте бегом на зарядку! Даю вам три минуты на сборы, кто опоздает, тому шестьдесят приседаний. Со сегодня был достаточно строгим, по крайней мере, так подумали подростки, три минуты на сборы — это слишком мало, они же не в армии. Но старшего это не особо волновало, он лишь попивал свой сок и посматривал на часы, следя за секундной стрелкой. Возможно, парень встал не с той ноги, а может, всему виной комары, что кошмарили Чанбина всю ночь. Причем только его одного, например, соседей по комнате вообще не трогали, и даже Чан, который сегодня так-то был на ночном дежурстве, смог спокойно поспать, сидя у окошка на стуле. Вообще, все были счастливы, кроме самого Со, из него буквально высосали не только кровь, но и желание жить.

🐱🐹

«Дорогой дневник, мне не описать всю ту боль, что мне сегодня пришлось пережить. Предательство лучшего друга словно острием ножа вонзилось в мое сердце. Что теперь есть доверие? Как мне смириться с тем, что ОН так поступил со мной...»       — Джисон, ну хватит! Я думал, ты не будешь есть ее, поэтому решил сделать это вместо тебя. Я был голоден!       — Молчи, предатель! Джисон заблокировал экран телефона после того, как пополнил свои заметки новыми переживаниями и событиями. Феликс прекрасно видел, что именно писал его друг, и даже стало немного стыдно за то, что он покусился на чужую булочку.       — Знаешь, в большой семье ебалом не щелкают, надо было сразу ее есть, а не засматриваться на Минхо в столовой. Отчасти Ли был прав. Покушению на сладкую выпечку произошло только потому, что Джисон безотрывно смотрел на парня из соседнего отряда. Уже прошла неделя с той самой прогулки под луной, и за это время она была не единственной. Что происходило между этими двумя, было понятно всем, даже вожатым, которые частенько собирались на нейтральной территории — площадке, где обсуждали последние сплетни. И главной темой любого вечера было обсуждение местных парочек. Но Джисон не встречался с Минхо, он просто проводил с ним всё свободное время, так делают все друзья. А еще, если вы не знали, «друзья» целуются, пока никто не видит.       — Ничего я не засматривался. Буркнул Хан, отрицая очевидное. Хенджин, что лежал на своей кровати с книгой в руках, даже хмыкнул. У этих двоих все еще были напряженные отношения, но все сводилось к стебу, и это, если честно, было лучшим решением.       — Ну да, ты просто в открытую пялился на него, промахиваясь ложкой с супом мимо своего рта. Словно между делом произнес Хван, переворачивая страницу. Парню не было дела до чужих интриг, особенно когда у самого что-то непонятно в личной жизни, но Джисон стал исключением. Он не лез не в свое дело, просто каждый раз вставлял свои пять копеек, и Хван отвечал взаимностью, прямо как сейчас.       — Идите в зад, оба. Спелись прям, как соловьи, заняться что ли нечем? Не боитесь, что про ваши похождения в магазин когда-нибудь узнают вожатые? Решая не продолжать бессмысленную перепалку, Хан сменил тему. Ему, так-то, тоже было интересно, чем занимаются соседи, пока они не находятся в его поле зрения. И, если быть честным хотя бы перед самим сбой, Джисон уделил бы им больше внимания, если бы не Минхо.       — В этом-то и весь прикол таких вылазок. Знаешь, как адреналин херачит? Кажется, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди или легкие откажут. Незабываемые ощущения. Феликс распластался по постели Джисона, тем самым немного вытесняя друга с его же территории. Но тому было всё равно, он лишь задумался над словами парня. У него сердце билось в приступе тахикардии каждый раз, когда Минхо оказывался слишком близко или когда они целовались где-то в тени деревьев, рискуя быть пойманными. Конечно, даже если бы кто-то и спалил их за обменом слюней, вряд ли бы наказал, но не очень хотелось бы быть пойманными. Их поцелуи только для них. Джисону нравилось целоваться. Но больше всего ему нравилось целоваться с Минхо, от которого постоянно пахло сигаретами с яблочной кнопкой. Минхо ему тоже нравился, и это пугало. Пугало то, что смена подойдет к концу и они разъедутся по домам с малой долей вероятности видеться хотя бы раз в год. Осознание того, что им придется попрощаться, нагоняло грусти, и Хан сразу менялся в лице. Парень хотел, чтобы время остановилось, он хотел намного дольше смотреть в эти карие глаза, что напоминали ему о теплой осени, о горячем какао с кусочками зефира сверху, а еще о звездном небе, которое, наверное, больше никогда не будет таким ярким, как в ту ночь. К счастью или к сожалению, решайте сами. Люди встречаются и расстаются по велению судьбы. Но кто сказал, что судьба будет благосклонна все время? Некоторые люди в нашей жизни появляются для того, чтобы указать путь или просто побыть рядом в трудные времена, а потом тихо уходят, растворившись где-то в тени, и остается только вспоминать их добрым словом в пятницу вечером под глоток хорошего алкоголя. Думать, всё ли хорошо у этого человека, как он живет и жив ли вообще. Их невозможно найти, невозможно встретиться, остается только хранить образ в памяти и, поддаваясь порыву, тихо, безмолвно скучать. Джисон не хотел скучать, не хотел, чтобы Минхо стал обычным проходимцем в его жизни, который так же исчезнет, оставляя после себя только шлейф любимых дешевых сигарет. Поэтому парень решил пуститься во все тяжкие, пока у него есть время. Пока у них было это время.       — Давай прогуляем кружок? Неожиданно произносит Хан, пока они идут по тропинке в сторону нужного домика. Старший явно удивлен такому предложению и даже останавливается, переводя взгляд на юношу, но тот настроен решительно.       — Куда хочешь пойти?       — Не знаю, но давай просто погуляем. Минхо не сдерживает улыбки и, посильнее сжав чужую ладонь, ведет их подальше от назначенного маршрута. Несмотря на то, что Ли нравились танцы и он так-то должен был участвовать в конкурсе, сейчас положил на занятие огромный хуй болт. Танцы подождут, и победа в конкурсе не важна, он готов этим пожертвовать, лишь бы побыть с Джисоном наедине в тихом и желательно безлюдном месте. Парень вел Хана вдоль заросшей тропы прямо на небольшую полянку, на которую обычно ходили парочки. Он и сам был частым гостем в том месте, но приходил обычно один, а сейчас хотел, чтобы Джисон был вместе с ним. Парни вышли на открытую поляну, что была усеяна дикими цветами, над которыми кружили насекомые, собирая пыльцу. Пчелы трудились, стараясь собрать побольше нектара для своей королевы, пока красивые бабочки просто радовали своим видом, сливаясь своими разноцветными крыльями с лепестками цветов. Джисон, словно завороженный, останавливался каждый раз, когда видел красивую бабочку, что медленно раскрывала свои прекрасные крылья. Минхо боялся разрушить эту идилию, поэтому лишь молча наблюдал за тем, как Хан любовался насекомым. Этот парень и правда был другим, по крайней мере в глазах Ли так уж точно. Он был в меру спокойным, но и в то же время шебутным, хотя зачастую предпочитал просто посидеть где-нибудь, а не носиться сломя голову. Джисон часто успокаивал порывы старшего, когда у того энергия билась через край, когда сам юноша предпочел бы слиться с лавочкой и поспать лишние десять минут. Прямо как сейчас, Хану пришлось немного остудить Минхо, когда тот предложил пробежаться по полю, тем самым потревожив всех, кто занят работой, а потом дать деру, когда пчелы не оценят подобной пробежки. Джисон вообще из насекомых выделял только богомола, а остальных боялся, особенно тех, у кого было жало. Ему хватило того дня, когда он наблюдал, как их вожатый Со умудрился наступить на осу в общем коридоре, она его в ответ ужалила. Криков тогда было столько, что казалось, будто старший и правда при смерти, по крайней мере, бледность на его лице явно не выглядела здоровой. Благо тогда всё обошлось благодаря Чану, которому поручили достать жало, и тот был несказанно рад, что укусили бедолагу в палец, а не в задницу.       — О чем задумался? Минхо потревожил Джисона, который успел погрузиться в свои мысли. Они уселись возле дерева, чтобы спрятаться в небольшом тенёчке от палящего солнца. Хан предпочел облокотиться спиной о массивный ствол дерева, в то время как Хо оккупировал его ляжки, уложив на них свою голову. Это было мило, отчего младший и задумался, погружаясь в мысли о том, что Ли выглядит безумно красивым, когда вот так ластится или вальяжно, подобно коту, всегда занимает место на ногах Джисона.       — Думаю о том, чем сейчас заняты родители. Он соврал, пришлось. Не хотелось признаваться в том, что в голове младшего сейчас все мысли только о Минхо. Об этом бессовестном наглеце, что прописался у него в голове и никак не хотел выселяться. Хан думал о Хо очень часто вне зависимости, вместе они или нет, хотелось узнать о старшем побольше, но в то же время мучал вопрос: зачем?       — Скучаешь по ним?       — Не совсем. Просто интересно, где они сейчас: дома или же укатили на отдых, чем занимаются и проветривает ли мама мою комнату.       — Осталось немного потерпеть, и вы вновь воссоединитесь.       — А ты? Скучаешь по родителям?       — У меня их нет, я живу с бабушкой. Минхо замолчал, прикрывая глаза. Парень привык отвечать на подобные вопросы по-этому со временем перестал как-то реагировать на подобное. Раньше злился, но потом пришло осознание того, что люди вокруг не могли знать о его ситуации и явно не собирались обидеть как-то своим вопросом. Никто не виноват в том, что у него нет родителей, да и, если быть честными, Минхо их почти не помнит. А вот Джисону от подобной информации стало стыдно, словно он задел расстроенные струны чужой души и сейчас чувствовал вину за свое любопытство.       — Прости, что спросил.       — Ничего страшного, ты же не знал. Поэтому не загоняйся. Мне всё равно, есть родители или нет, главное, что бабуля рядом, а остальное пустяки. Минхо улыбнулся, и Хан даже как-то облегченно выдохнул. Хорошо, что старший лежал с закрытыми глазами, иначе его точно бы пробило на смех, если бы он увидел, какая гримаса застыла на лице парня.       — Я скучаю по ней, особенно по ее вкусным пирогам. Ты просто обязан будешь их попробовать, уверяю, челюсть упадет, и ты впадешь в кому от этой вкуснятины.       — Ага, как же. Каким образом я их попробую? По почте пришлешь?       — Да хоть с голубями отправлю. Ли открыл глаза и серьезно посмотрел на собеседника. Парень не шутил, когда сказал, что даст попробовать Джисону хваленые пироги. Если для этого придется приручать голубей, то он готов пойти на подобное.       — Лучше сам приезжай, или хочешь, я приеду, если родители пустят. Глупость. Куда Джисон мог поехать? Он-то один раз в соседнем городе потерялся, потому что решил подремать на лавочке, а родители думали, что он просто вызвал такси и уехал домой. А тут поехать в другую страну — он точно пропустит рейс, или с его везением самолет решит поменять курс, и он вместо Южной Кореи полетит в Северную.       — Забавный ты, Хани. Приехать самому? А приедешь?       — Ради хваленых пирогов прилечу на голубях. Минхо заливисто засмеялся от такого напора, но всё же слова всерьёз не принял. Пусть и хотелось верить в подобное, но реальность слишком суровая. Максимум, что их ждет, так это общение в сети и, возможно, телефонные звонки, и парень это прекрасно осознавал. Их история закончится в этом лагере, это последнее беззаботное лето для Минхо, дальше поступление в университет, потом работа, да и у Джисона жизнь не будет стоять на месте. Пройдет время, и максимум, что у них останется, это общие воспоминания. Да, так будет правильнее.       — Хо, я... Я буду скучать по тебе, честно. Хоть Джисон и выдавил из себя подобие улыбки, голос его все равно дрогнул. Может, впереди еще и есть целых две недели, но дни пролетят со скоростью света, и Хан очень боялся, что у него не будет больше подходящего момента, чтобы сказать всё то, о чем он хотел.       — Ты по началу мне показался совсем безмозглым, когда проник в комнату, а потом еще и в столовой облапал, но знаешь... С тобой словно дышится по-другому, легче что ли. Поэтому я рад и уже не особо хочу ударить тебя по лицу за то, что ты тогда меня до смерти напугал.       — Вот уж спасибо за откровение. Старший поднялся с чужих ног, потирая глаза, такая обстановка разморила его, и он балансировал над тем, чтобы не уснуть, поэтому было принято решение быстро взбодриться и осуществить задуманное. Кажется, время отлично для этого подходит. Сев в позу лотоса поближе к Джисону, Минхо принялся что-то искать в кармане своих шорт, надеясь на то, что не оставил это в своей комнате.       — Дай руку. Хан послушно протягивает руку в ожидании, смотря на парня, не зная, что тот собирается делать.       — Вот, это будет тебе напоминание обо мне. Минхо все же, нашарив в кармане то, что нужно, достает самодельный браслет, чем-то напоминающий фенечку, только вот никакого рисунка не наблюдалось, да и плетение было весьма обычным.       — Говорят, что красный — это цвет судьбы, кто знает, может, нам суждено будет встретиться еще раз? Минхо усмехается собственным словам, аккуратно завязывая узелки на браслете, чтобы младший точно его не потерял. Красный браслет - у него много символов: кто-то носит подобные от сглаза, кто-то на удачу, цепляя на нитку украшение в виде клевера, а Минхо верит всем сердцем, что красная нить, повязанная на чужом запястье, станет символом того, что они обязательно встретятся еще раз.