R + A

Даже на войне порой находится время на развлечения - без отдушины с ума сойдешь. На войне за сердце неприступного принца в черной форме, Ади фон Штрассера, доктору Кехлеру тоже выпал шанс отдохнуть, развеяться и хоть на денек позабыть о своей нелегкой судьбе. В честь празднования дня рождения вышестоящего начальства, начальство непосредственное потребовало от ученого вместо обычной выпивки, выпивку эдакую. Для пущего веселья. Будучи мастером своего дела Кехлер отнёсся к заданию более чем добросовестно (пьяные крысы аж ему надоели - однообразные, бездарные попытки выпищать мотив Эрики длились до вечера). *** -Штрассер, вы точно не будете? - поикивая поинтересовался Ганс, дружелюбно подсовывая под острый Адольфов нос кружку с модернизированным пивом. -Нет, благодарю, - вежливо отказался Ади, баюкая в ладонях чашечку чая. Кехлер следил за ним с затаенной тоской и обидой - даже подойти, видите ли, боится, чудо в фуражке. Ну не изнасилует же его доктор у всех на виду! Рука сама потянулась к своему пиву. На деле Рюди пил редко, но как тут не выпить? А дальше мир стал однозначно веселее, коллеги милее, а пиво притягательнее. *** -Гюнтер, ну кто так изображает женщину? Я бы от такой сбежал! - пытался не давится и пивом и смехом кто-то из начальства. Кехлер не разобрал кто. Доктор тоже давно и любопытно взирал на импровизированную сцену, где разыгрывалось абсолютно нелепое, но потешное действие. Кажется сюжет был из народной сказки, роль жениха играл Альберт, двухметровый Гюнтер же отчаянно горбясь старался напоминать невинную крестьянку. -Не мудрено, что наш дорогой Альберт свалился от вас со стула, - хохоча подтакнул начальству вообще-то повар, но ныне исполняющий роль оператора, фотографа и кажется режиссера. -А вы сами попробуйте, - пробубнил высокий немец поднимая упавшего со стула врача на ноги. -Может на руки "жениха" возьмёшь? Свадебное фото будет ах! - донеслось из-за стола. -Платье бы ещё, - логично посетовали следом. На сем внезапно едва ли не все взгляды устремились к Кехлеру. -Рюдигер, - заискивающе назвали его по имени, - а не хотите сгонять за своим платьем? Кехлер напрягся - они помнят то дефиле?! Но... Но вдруг как-то стало без разницы. -С удовольствием, - кивнул доктор и принялся выкарабкивается из-за стола. *** Вероятно ему показалось, но из-под фуражки Адольфа по нему резанул ледяной взгляд. Допивая невесть какой чайок, штандарт фюрер угрюмой тенью восседал в числе веселого начальства. Эдакая трезвая белая ворона (в черной форме правда). -Кехлер, почему же вы сами не сыграете фройлян? Мне кажется, это очень ваше, - невинно мурлыкнул Адольф. Тихо прошелестевшая среди коллег фраза "Кому как не Штрассеру знать?" добила пьяных немцев, Адольф раз триста пожалел, что вообще подал голос. Зато Кехлер несказанно воодушевился. *** Как ни странно, доктору шла и зелёная ткань невесть откуда появившегося платья и черные кудри не менее загадочно нашедшегося парика. Про помаду и тушь, и размышлять не хотелось. Впрочем, не моглось. Кехлер отлично притворялся невинной фройлян, строил глазки, позировал перед камерой. И стыд, и смех. Гюнтер (теперь уже он исполнял роль бесстрашного и благородного крестьянского парня, спасшего девушку от злого тролля (зря троллю-Альберту так врезал, заигравшись, да)) в какой-то миг сам раскуражился - схватил вдруг кокетничающую "невесту" за талию, да притянув, жарко поцеловал в щеку. Кто ж знал, что Кехлер в тот момент повернет голову. В следующий миг, в это безумно короткое мгновение, ещё держа горячие костлявые бока под тоненькой зеленой тканью, Гюнтер осознал так много вещей - и что красные напомаженые губы Рюдигера не уступали в мягкости женским, и что глаза у того такого безумно бирюзового оттенка (особенно когда так широко распахнуты); а вот у Штрассера глаза умеют едва ль не буквально метать молнии. А ещё он осознал, что ему, бедному Гюнтеру, дальше уже не жить... Парень моментально отрезвел, умоляюще уставился на заторможенно отолкнувшего его доктора. Кехлер в ответ нервно сглотнул, а следом его губы, с нехорошо размазанной помадой, дернулись в улыбке. Секунда - и холеная рука в перчатке залепила звонкую пощечину, "дама" якобы оскорбилась, впрочем, кокетливо хохотнула и все таки смилостивились, робко поцеловала ошарашенного "женишка" в щёчку. На том все. Доктор выкрутился. Зрители задыхались от смеха, что-то комментировали. Что именно - Гюнтер не понимал. К нему до ужаса медленно начинали возвращаться звуки, а разлетевшаяся было на осколки реальность лишь по чуть-чуть принялась собираться воедино. Парню безумно хотелось, чтоб пленка в камере оператора закончилась секундами ранее и до случайного поцелуя не дошла (ему ещё рот отмывать - он вам не Штрассер, мужиков обцеловывать), впрочем, куда страшнее оказалось пройти мимо самого Адольфа. Несчастный Гюнтер казалось бы расслышал, как за весёлыми голосами коллег раздался злобный скрежет зубов штандарт фюрера. Похоже, мысленно он заживо сгрыз противника…