Look at me

      Компания сидела в столовой. Время обеда было единственным временем, когда все друзья могли собраться вместе, не разбиваясь по отдельности. Хотя это «по отдельности» касалось в основном танцоров, у которых пары по практике и некоторые основные стояли совсем уж по-дебильному, из-за чего они заканчивали позже, чем их друзья с других факультетов. К тому же оба наших танцора предпочитали есть либо совместно с другими, либо по одному. Представить их употребляющими еду вместе было просто невозможно, все уже настолько привыкли к тому, что эти двое выбрали тактику тихой ненависти.       Так вот, сейчас все семь парней сидели за их столом. Как-то так получилось, что парни непроизвольно заняли себе стол в столовой ещё с первого курса. Они просто пришли и заняли, а всем было как-то наплевать, где сидеть, вот их стол никто и не занимал уже больше года.       — А где Хван? — спросил Бан Чан. Ну да, сейчас же сидело только семь парней, не было только Хёнджина, и вот поэтому Феликс, кажется, активничал больше, чем обычно в присутствии старшего.       — Он сказал, что его не будет на первых парах, вроде, день рождение мамы, я точно не помню. — Задумчиво произнёс Чанбин, после хмыкнув и продолжив есть свою еду.       — У его мамы в другом месяце, ты явно что-то путаешь. А ещё и дружишь с ним ещё с младшей школы. — Приметил Минхо и недовольно покосился в сторону друга.       — Хэй, сказал же, что точно не помню, я мог и спутать, а ты сразу кинулся упрекать! — Тут в Ли-старшего чуть не полетела тарелка за его дальнейшие, ещё не сказанные шутки, благо уже без еды, но всё равно грязная. Всё только посмеялись с того, как парень что-то выкрикнул про новую брендовую рубашку и красивое лицо.       — Да ладно тебе, Бинни… О, вспомнишь лучик, вот и солнышко. — Сказал уже немного успокоившийся Минхо, что сидел прямо лицом к входу, и увидевший хорошо знакомую красную макушку, хозяин которой направлялся к их столу. «Вспомнишь говно, вот и оно» — мысленно исправил старшего Феликс.       — Всем привет. — За стол сел слегка запыхавшийся Хёнджин, который, видимо, торопился увидеться с друзьями до конца обеда.       — Хэй, Хёнджин-а, а где пропадал наш мистер «Прогуливать плохо, ты поступал не для того, чтобы в наглую пропускать пары». — Ох, Минхо тогда настолько задело и впечатлило это высказывание Хёнджина на пропуски наискучнейших, по мнению самого же Минхо, пар, что парень, кажется, теперь до конца жизни Хвана будет травить за это, припоминая его же слова. Пары он правда пропускает теперь через одну, чтобы его ненароком за эту мелочь не отчислили.       — В отличии от некоторых, у меня правда были важные дела. Кками неудачно спрыгнула с дивана утром, а родители будут дома только к вечеру, не оставлять же мне её одну дома, повёз её к ветеринару, хорошо, что это оказался всего лишь ушиб, ох, она так скулила, аж сердце кровью обливается, — Красноволосый произнёс это на одном дыхании, он и правда весь распереживался, Кками была когда-то его подарком на двенадцатый день рождения. После сотни просьб мальчика купить ему собаку, родители сжалились над сыном и подарили ему этот маленький комок счастья с условием, что тот будет регулярно выгуливать и ухаживать за своим питомцем. Хёнджин пообещать-то, пообещал, но зачем же нужны родители, если не помогать своему ребёнку осваивать этот мир, забирая часть его хлопот с животинкой себе? Вот и Хван так считал, а поэтому собачка была на попечительстве всех членов семьи, — съездил я туда быстро, но на вторую пару уже опаздывал, поэтому решил немного поразмыслить над проектом.       Вот тут Феликс заинтересовался даже больше, чем другие, сидящие за столом. Так-то, похожего рода проект должны будут выполнить все факультеты по практическому предмету. Ли уже узнал, что Сынмин, Чонин и Минхо будут исполнять какие-то песни сольно, а Бан Чан, Чанбин и Джисон сгруппировались в трио, чтобы выполнять свой проект вместе. Но, вот, про себя блондин сказал лишь то, что будет танец, он умолчал про обязательное условие для сдачи экзамена, такое как: выполнение проекта происходит строго в дуэте. А, следовательно, умолчал и про свою пару.       Ребята заинтересовано повернулись к Хвану, а Ликс напрягся. Не то, чтобы он сильно хотел раскрытия этой «тайны», он не хотел ассоциироваться с Хёнджином, а может для него это было слишком личным или же это просто странно, что ты ставишь проект со своим, вроде, врагом. Да и не хотел блондин выглядеть так, будто что-то недоговаривает своим друзьям. Парень просто хочет, чтобы Хван молчал.       — Да, кстати, у вас же танец? Уже определился, что будешь ставить? — Чанбин задаёт этот самый вопрос, а Ликс быстро кидает взгляд на Хёнджина, как бы говоря «посмотри на меня», что тот услышал и тоже посмотрел на него. Они встречаются глазами буквально всего на несколько миллисекунд, прежде чем блондин отведёт свои, но Красноволосому хватает этого времени, чтобы понять, о чём его просят. И спустя пары мгновений молчания он оживает и отвечает, смотря на спрашивавшего вопрос парня.       — А, да, я не совсем решил, но есть какие-то представления, я потом более тщательно прорешаю эту проблему.       Всех вполне удовлетворил такой ответ, и они принялись беседовать на другие темы пока время ещё было. Ну, а Феликс чуть коньки не отбросил.

~~~

      До следующей пары оставалось совсем ничего, поэтому ребята разошлись каждый в нужном им направлении. Вот и Ликс спокойно себе идёт на пару, никого не трогает, правда, почти и некого, все уже разбежались к своим аудиториям, оставались лишь такие как блондин, которые при всём своём спокойствии расшагивал по коридору, не боясь опоздать. Но вот если Феликс никого и не трогал, то кто-то явно будет не согласен с его выбранной тактикой. Звук, оповещающий о начале пары прозвенел, и этот кто-то прямо в этот момент со спины положил руку на плечо парню, чем до чёртиков напугал его.       До чёрта, одного такого конкретного и красноволосого.       — Какого хрена?! Если хочешь, чтобы тебе врезали, можешь просто ночью почаще один ходить. Нахуя так пугать?! — Но ответа он не получил. Хван решил, что блондин слишком разорался в опустевшем коридоре, и поэтому затянул того в ближайший туалет. В место важнейших переговоров мира.       — Чо ты орёшь как резанный? Я просто подошёл. — Спокойно возмутился Хёнджин.       — Нет, ты всё же ахуел, — Ликс был немного ошарашен таким поведением, его никто и никогда таким наглым образом не затаскивал в туалет с какими-то мутными целями. А этому парню он уж точно не доверял, — я на пару.       — Нет. — Рука Хвана ухватилась за запястье младшего, останавливая его. «Всмысле блять нет?»       — Ты не сказал ребятам, что мы вместе ставим проект, почему?       Вот это предъява, и почему Феликс вообще должен отчитываться перед ним? Не обязан. Но рука всё ещё находится в стальном захвате, поэтому придётся что-то сказать.       — Тебе то какая-то разница? Для них это было бы странно, не думаешь или думалка ещё не выросла? Отпусти! — Блондин вновь начал свои попытки выбраться наружу, если бы он не боялся упасть, то применял бы больше своей силушки, так как парень вовсе не дохляк, однако кафель в туалете отнюдь не мягкий, а посему нужно было выбираться аккуратно.       Хёнджин немного призадумался. Младший был прав, для их друзей это выглядело бы странно, от них бы полилось множество ненужных вопросов. Однако почему Феликс даже не спросил его мнения? Конечно, они не приятели, чтобы просто о чём-то побеседовать, но всё же было обидно, что его проигнорировали в таком вопросе. Не спросили, так ещё и не предупредили. Кощунство!       — Всё, я на пару, — когда Ликс почувствовал, что хватка на его запястье стала ослабевать, он вновь попытался вырваться, но его не пустили, — да ты издеваешься что-ли?       — А ты перестань вырываться, заебал. Если что-то касается нашего совместного проекта, то ты обязан мне говорить! — Хвану надоело. Он просто сделал два шага вперёд, прижимая Ли к стенке. Старший даже не успел обдумать свои действия, это вышло почти рефлекторно.       Феликс, мягко говоря, ахуел. Он не девственник, но от того, что его прижали к кафельной стене туалета, на щёчках появился еле заметный румянец, а температура тела резко подскочила. Он чувствовал спиной лёгкий холод поверхности, а грудью ощущал жар чужого тела. Ликс никогда не скрывал своей ориентации, но много кому не распространялся, о нём знали только его близкие, и если у него сейчас встанет именно на этого парня, то это будет позор всей его жизни. Нужно почаще спускать пар.       Блондин приподнял свою голову и встретился с тёмными глазами напротив. Опять этот взгляд, готовый поглотить, слишком непонятный. Оттого и тревожный и заставляющий самому хотеть прыгнуть и углубиться в эту мрачнеющую пропасть. Феликс уже сам не понимал, что с ним происходит.       А Хван и сам не понял, зачем он это сотворил. Им управлял какой-то внутренний порыв, вот честно, никто его ещё никогда так не выбешивал. Вот теперь стоит и смотрит, а делать дальше не знает.       — Чо ты орёшь? — Кажется, кто-то испытывает чувство дежавю. Ли, воспользовавшись заминкой Хвана, оттолкнул так, что тому пришлось отступить назад, — мог бы и сообщением мне это написать, зачем ты меня в толчок запихиваешь и допытываешь, придурошный.       — Ой, да ладно тебе, всё равно эта пара ни о чём, следующая у учителя Пака, то есть мы можем поработать над проектом, — Хёнджин немного растерялся. Сам вытворил ни пойми что, а теперь прячет голову в песок, — и сам ты придурошный.

~~~

      И спрашивается, зачем Хёнджин вообще приходил сегодня в институт, если сейчас он вместе с Феликсом направляется домой к последнему, забив большой болт на оставшиеся пары. А ведь и не за чем. Сегодня он вообще не планировал контактировать с младшим, но за каким-то чёртом его повело «спросить» у того, зачем он поступил так, как поступил. И вот Хван же понимал причину, почему тот не сказал, выбрал промолчать, но какое-то непонятное мешающее чувство внутри заставило его услышать эти слова лично. Так-то всё было кристально ясно, но осадочек остался.       Всю дорогу они шли в полной тишине. Обычно, оставаясь одни, они могли смешивать с грязью личность другого за просто так. А тут уже как-то и не до этого. Шли они как два болванчика. Один шёл по хорошо знакомой дороге к своему дому, а второй семенил за ним, и оба были глубоко погружены в свои мысли.       — Ты вчера сказал, что будем репетировать у тебя, но как? — Только в лифте оживился Хван, вспомнив мучавший его вопрос.       — Каком кверху. Ты сегодня сказал, что у тебя было время поразмышлять над проектом, и что надумал? Или же ты перед ребятами выпендриться захотел? — Двери лифта открылись, а Феликс, сказав последнее слово, просто вышел наружу, даже не посмотрев на парня, оставшегося позади него.       — Я тебе сейчас всеку, нормально же спросил. Тебе так сложно ответить? — Уже нагнав у двери младшего, Хёнджин прошёл за тем в чужую квартиру. Дверь за его спиной захлопнулась.       — Да, сложно. Потому что тупой вопрос, потом узнаешь, — Феликс закатил глаза и прошёл на кухню, чтобы помыть руки, — так что, на мой ответишь или как?       — Какой ты душный, а Минхо затирал мне, что ты та ещё лапочка, хорошо, я ему не поверил, — Хёнджин по-хозяйски уселся за барную стойку и, увидев стоящий на ней контейнер с чем-то, потянулся за ним, пока младший не видит. Ликс пробурчал в ответ что-то невнятное, а Хван, тем временем, попробовал шоколадный бисквит, — ммм, где покупал, такие вкусные.       — Ты чего жрёшь мои брауни?! А ну убери свои немытые культяпки от моего шедевра кулинарии!       Феликс готов рвать и метать. Он, значит, вчера весь вечер снимал стресс с помощью готовки, а тот, который этот стресс и вызвал, преспокойно и с великим наслаждением употребляет её результаты. Ему нравится угощать всех своими пирожными, а всем это только в радость. Он и эти хотел сегодня отдать друзьям, но, к сожалению, забыл дома. А теперь, у него на кухне сидит этот чёрт и ест его брауни! Его брауни, которые он своими руками приготовил, потратил на это свои продукты и своё время. А этому, видите ли, понравилось и сидит теперь уминает за обе щёки чужую сладость.       — Я взял всего чуть-чуть. Я и так голодный весь день, а ты…в смысле твоего шедевра? — Хёнджин прибывал в небольшом шоке, в огромном, если честно. Он прямо сейчас поел еды Феликса, не в том смысле, что она была его, а в том, что она была приготовлена им. И как это принимать. Понять-то он может, ну готовит он восхитительно вкусно и что, а вот, принять то, что ему почему-то захотелось съесть ещё примерно тонну этих пирожных, он не мог. Слишком сложно.       — Да, моё. Я приготовил. Какого хуя ты вообще берёшь без спроса?       — Ну и что? Так жалко? — Лучшая защита — это нападение.       — Ой, фу, после тебя ещё есть, доедай. — Феликс решил немного поблагородствовать и дать Хёнджину доесть эти несчастные кусочки брауни.       Ли с недовольным лицом просто ждал, когда тот закончит свою трапезу. У него, по факту, спиздили брауни прямо за его спиной, однако сложно не признать того, что ему льстило, когда хвалили его стряпню и уминали с таким наслаждением. Хван наконец прикончил последний кусочек под взглядом, который готов был прикончить его, и Феликс безмолвно пошёл куда-то вглубь квартиры. Старшему ничего не оставалось делать, как пойти следом за ним.       Вот и всё. Хван кончился как человек. Он срочным образом переезжает в эту квартиру, с выселением младшего, разумеется. Не описать тот восторг и восхищение, что он испытал, как только перед ним открылась дверь. Он будто очутился в другом мире, явно в каком-то далёком. Только что тот был в обычной квартире парня-студента с богатыми родителями, а попал в какую-то святыню с зеркалами. Хёнджину всегда нравилось находиться в танцевальном зале, это было не только удобно, но ещё и вдохновляюще на какую-либо деятельность. Теперь он понимал, почему младший не всегда соглашался на прогулки с друзьями, хотя знал, что тот свободен, ведь у них одно расписание. Да если бы это чудо было у Хвана дома, он бы вообще никуда не выходил.       А Феликс, тем временем, с ухмылкой наблюдал за обомлевшим Хёнджином. Он точно знал какое впечатление произведёт на того и хотел этого.       — Знаю, крутая комната, — Ликс с гордостью быстро осмотрел свои владения. Комната и правда была крутой, не зря он всё же ебался с этими зеркалами, так как не мог долгое время найти подходящие в таком количестве и размерами, — нужно подключить колонку.       Блондин ушёл за своим телефоном, потому что забыл его на кухне, оставляя Хвана одного на некоторое время. За тот короткий промежуток, что не было Ли, он прям оценил масштаб проделанной работы в этом помещении, а ещё успел настроиться на дальнейшую работу.       Хёнджин и правда сегодня думал над тем, как лучше посредством танца передать весь тот замысел, что был заложен песней. Не хотелось отходить слишком далеко, а ещё нужно было подбирать движения под двоих. Он понял, что лучшая роль для него — человек, проживший всё на своём опыте, рассказывающий и показывающий историю с помощью другого. Хван будет ведущим, а Феликс ведомым. Самого блондина, в принципе, не спрашивали, но у него уже есть своё место в этой истории, хоть он его и не выбирал. Хёнджин просто надеется, что тот просто согласится с его мнением. Однако, зная Ликса…       — А почему ты какой-то главный? — Блондин вообще был не очень против, просто уязвлённое чувство собственного достоинства требует чуть выебнуться.       — Как же с тобой сложно, — Хван устало потёр глаза и вновь посмотрел на этого нахохлившегося цыплёнка, — по сути, ты центр, сюжет крутится вокруг тебя. Что-то не устраивает?       — Нас всего двое, какой нахер центр? — Походу младший решил довести Хёнджина.       — Короче, я выше, значит, я буду сзади.       А он, походу, и сам не понял, что сказал. Но, исходя от того, как глаза Феликса округлились, и он отдал во владение своё внимание прекрасному паркету, Хван определённо выиграл в этом бою.       Немного размявшись, они наконец включают музыку. Они её просто слушают, пытаясь немного импровизировать. Пытаются прочувствовать песню, испробовать её на вкус. Тело расслабляется на плавных переходах и напрягается на резких. Ритм задаёт тон движениям, направляя и подсказывая в каком направлении двигаться.       Но это всё ещё немного не то. Теперь зная песню, чувствуя её, парни по куплетно разбирают её, ставя уже парные движения. Немного неловко прикасаться друг к другу было лишь в самом начале, но потом всё пошло намного легче. Парни действительно любят заниматься танцами, живут этим, и потому находятся в комфортной для себя среде. Тяжело открыть душу другому человеку, но посредством танца, Ли и Хван неосознанно раскрывают свои чувства другому на каком-то совершенно другом духовном уровне. Это волшебное ощущение, когда ты, кажется, можешь дотронуться до души, по сути, чужого тебе человека, увидеть себя в нём.       К хорошему быстро привыкаешь. Продуктивно поработав, записав на видео ещё черновой вариант их проекта, чтобы после дополнять, менять и, главное, не забыть, студенты устало свалились пластом на пол.       — Сколько времени? — Спросил Феликс, тяжело дыша.       — Почти восемь вечера. — Таким же уставшим голосом, ответил тому Хван.       — Круто, уходи.       — Чего?       — Ты глухой? Дверь захлопнешь.       — Ох, пошёл нахуй. — Голос даже никак не изменился в интонации, всё такой-же изнемождённый с небольшой отдышкой. А его хозяин встаёт и уходит из комнаты, не кидая ни слов прощания, ни даже мимолетного взгляда на блондина, всё также лежавшего на полу.       Уже через время Феликс слышит хлопок и пиликанье двери, означавшие, что дверь закрыта и его гость ушёл. Он приподнимается и садится, опираясь на руки позади него. В его голову лезут воспоминания о закончившейся недавно тренировке и о касаниях, что дарил ему старший. Кажется, будто места, где он прикасался, отзываются лёгким жаром, напоминая о себе. Что же, думается Феликсу, эта тренировка была самой простой, а что будет дальше, даже думать не хочется.