Look at me

      Хёнджину сейчас хочется выть и лезть на стену. Второй день подряд просыпаться, хер пойми где, в каком-то ужасном состоянии и в какой-то совершенно неудобной позе, после которой все мышцы определённо будут болеть. Но вчера утром он просыпался не после пьянки под сопровождение каких-то ужасно громких криков, а в тишине и спокойствии. Сегодня же его будят чьи-то визги, на которые парень думает, что поспит ещё немного, хоть и в таком неудобном положении, а потом он слышит знакомый смех и открывает глаза, видя перед собой, такого же недовольного всем происходящим Минхо, хотя почему-то ожидал увидеть кого-то иного. Мысли в голове не хотят развиваться дальше из-за этого неугомонного балагана в доме. Это просто невыносимо!       Минхо вообще-то то тоже не особо рад этому шуму, поэтому он сначала присаживается на кровати, видимо, в попытке устаканить своё расшатанное состояние, а после встаёт, немного разминает затёкшие мышцы и направляется на разборки. Хван, как и старший, также мучается от последствий сна на диванчике. И вот, пока он под крики Ли-старшего, исходящие из другой комнаты, разминает свою шею, пролежавши всю ночь почти что в одном положении, он раздумывает над произошедшем сегодняшней ночью.       Ох, помнил он всё отлично. Вплоть до того, что до сих пор на своих губах ощущались фантомные прикосновения чужих. Он несколькими пальцами левой руки слегка касается своих губ, будто ещё может что-то почувствовать. Эти ощущения были странными, даже не само прикосновение, а всё то, что творилось с ним до того, как он уснул. Внутри всё бурлило и пенилось, грозясь взорваться в любую секунду. Красноволосый понимал, что хотел бы ощутить нечто подобное ещё раз, желательно с тем же самым человеком. Именно такие эмоции были для него в новинку. Обычное объяснение этому было где-то на подкорке, на поверхности, но замечать его никто не хотел.       Сейчас Хёнджин почему-то боялся с ним встретиться. Было как-то страшно узнать и увидеть, что об этом думает младший. Если он думает, что это было какой-то ошибкой, совершённой по пьяни? Этого бы знать не хотелось. А почему? Это уже другой вопрос.       Но он не страус, и песка нигде поблизости тоже не имеется, поэтому придётся как-то переступить через себя.       Окончательно собрав всю свою силу воли в кулак, он встал и пошёл в сторону шума. Но что-то пошло не так, и красноволосый вместо того, чтобы идти и предстать перед своим главным, на данный момент, страхом лицом к лицу, он сворачивает в ванную. Конечно же, ему нужно для начала хотя-бы умыться, привести себя и свои мысли в порядок. Со вторым пунктом, правда, выходит небольшая проблемка, потому что в его голове сейчас творится полный хаос.       Закончив ванные процедуры, взглянув на себя в зеркале последний раз, Хван выходит наружу. Слыша звуки разговоров с кухни, парень направляется туда. Сейчас в нём настолько много эмоций, что мозг просто блокирует их восприятие, не позволяя Хёнджину взорваться внутри на мелкие кусочки. Как только в помещении заметили кого-то ещё, то сразу же каждый устремил на него свой взгляд. Парень даже немного растерялся из-за такого внимания, сопровождаемого гробовым молчанием.       — Туалетная принцесса, ёб твою мать… — Успел сказать Чанбин, прежде чем выбежать с кухни, видимо, по направлению в туалет.       — Но я был в ванне! — Опомнившись наконец, кричит вслед убежавшему парню Хёнджин. Его крик остался без ответа значит, его крик не был услышан.       — Он тебя минут десять материл, думая, что ты в туалете, а ты был в ванне! Хёнджин, ты просто нечто, — проговорил Бан Чан, слегка посмеиваясь, за чем посмеялись и другие, — голодный? Тебе положить чего-нибудь?       — А, да, если можно. — Хван только сейчас почувствовал себя голодным, поэтому любезно согласился на предложение Чана.       Красноволосый сел за стол, прямо напротив Феликса. О, и, конечно, он заметил его прожигающий взгляд на своём теле, в частности на оголённые руки. Хёнджин решил не надевать лонгслив, в доме было, вроде, тепло, да и светить пятном как-то не хотелось. Парню льстило такое внимание к себе, однако, как только глаза парней встретились, блондин сразу же отвёл свой в сторону, будто ничего такого не произошло, продолжая спокойно пожёвывать еду из своей тарелки. Хвану это не понравилось, в чужом взгляде не читалось абсолютно ничего, кроме какой-то заинтересованности в его теле, что парень и раньше замечал. Было немного обидно, но больше было не понятно. А помнит ли младший вообще что-то или ему настолько всё равно?       — Эй, а ты чего это полуголый ходишь? — С другой стороны стола послышался смешок Минхо на такой, казалось бы, глупый вопрос Хана. Однако, как минимум двоим за этим столом было правда интересно, и вопрос не был для них таким глупым.       — Да я просто вчера… мне, наверное, ночью жарко стало, вот и снял. — Хван говорит буквально только что выдуманную причину, так как настоящую раскрывать, естественно, не хотел. Сразу же смотрит на Ли-младшего, который вообще не показывает никакой вовлечённости, только, разве что опять смотрит на красноволосого, хмуря брови и, как бы безмолвно спрашивая, какого лешего тому нужно. А парень понимает лишь одно. «Не помнит»       — Вот ты дурень. — Говорит Джисон с набитыми щеками, становясь похожим на белку. Вот только никто этого не замечает. Потому что Хёнджин как-то грустно смотрит на Феликса, сам не осознавая, по какой причине вообще испытывает нечто подобное. А вот Минхо наслаждается. Он то знает, как его друг мёрзнет по ночам, потому что, когда-то давно, ещё в школьные годы, они часто оставались на ночёвки друг у друга, а Хван постоянно жаловался на то, что ему холодно и всегда отбирал у него одеяло. Этот факт подтверждался, стоит только вспомнить, как он прижимал к себе Ликса этой ночью. Поэтому эта отговорка красноволосого была полной хернёй.       Чан принёс Хвану перекусить, и он принялся за еду. Над столом на какое-то время нависло молчание, но через время Хан и Бан Чан завели разговор ни о чём, в основном о том, что происходило вчера, к этому разговору иногда присоединялись и другие, вспоминая различные особенно весёлые моменты. Когда разговор перетёк в общее обсуждение, где каждый что-то да выкрикивал, перебивая друг друга, к ним присоединился и Чанбин.       — Ох, ну Чонин, конечно, весело нашего Бинни подставил. — Каждый посмеялся, походу, даже не до конца понимая, о чём именно сейчас говорит Хан.       — Ага, это же надо такое задание придумать! — Поняв Джисона, подхватил Бан Чан.       — Что за задание? — Все резко замолчали и посмотрели на Феликса, что мимолётно обвёл каждого вопросительно-удивлённым взглядом. — Что?       — Ликс, ты серьёзно не помнишь? — Первым подал голос Чанбин, потому что, в отличии от некоторых, помнил эти минуты позора. Феликс на это только отрицательно мотнул головой. Хёнджин после этого действия младшего ещё больше потускнел, ведь его догадка подтвердилась.       — Феликс! Это твоё большое упущение, но не волнуйся, у меня есть видео! — Хан заявил это, будто он рыцарь, готовый спасти свою принцессу. Все с этого только больше посыпались, даже Минхо чуть ли не падал со стула на котором сидел.       В этом шуме красноволосый тихонько подошёл к Чану, прося его подвезти до дома. Бан Чан удивился такой спешке, но всё же не смог отказать, он сказал, где лежат ключи от машины, чтобы Хёнджин подождал его там, если ему так не терпится. Парень его поблагодарил, крикнул беглое: «Всем пока» и пулей вылетел с кухни. Никто ничего не понял, вопросительно смотря на самого старшего, а тот просто сказал, что у Хвана, вроде как, какие-то важные дела, о которых он забыл. По крайней мере, так ему поведал сам парень, пытаясь успокоить бурю внутри себя и сказать правдивую ложь одновременно.       Пока парни на кухне ещё что-то обсуждали, Хёнджин успел надеть бедный лонгслив с пятном, которое, походу, никогда не отстирать, а также поверх куртку, и вышел на улицу, направляясь к знакомой машине.

~~~

      Новый день начался с того, что Хван решил никуда не идти. Наступила новая учебная неделя, скоро экзамены и нужно к ним готовиться, но парень решил продлить свои выходные. Как минимум, так было бы честно, потому что все реальные выходные его попросту не было дома. Да и в университет как-то совсем не хотелось. Конечно, такие мысли появлялись каждый раз после звонка будильника рано утром, но тут вообще другая ситуация. Учёба, естественно, волновала красноволосого, однако уже не в такой большей мере, чем было до этого.       Он и сам не понимал, что с ним происходит. Какая-то хандра и апатия овладели им на эти дни. Будто в нём была убийственная лавина различных чувств, которая накрыла его с головой и зарыла, так глубоко, что никто ему уже не сможет помочь выбраться наружу.       В первый день он, кажется, полностью переосозновал себя. Ходил всё время, погружённым в себя, обдумывал, что же им двигало, и как вообще принимать всё то, что он сейчас чувствует. Он не понимал. Был бы это, к примеру, другой человек, всё было бы намного проще, или же ему так казалось. Но, что же делать, если все мысли были заполнены лишь об одном, о нём.       Феликс всё ещё оставался для него загадкой. Он всё ещё был тем самым выделяющимся в их компании, хоть и прекрасно ладил со всеми, кроме него, естественно. Или это сам парень его всегда выделял среди других. А ведь и правда, всегда, когда Хван видел своих друзей, он отмечал присутствие блондина, если того не было, то он неосознанно думал о том, где же он. Только вот, парень всегда забрасывал эти мысли куда подальше, чтобы вообще не думать о младшем. Но не признать того факта, что он постоянно крутился у него в голове, было бы глупо.       Ли, объективно, красивый. А Хёнджин ненароком считал того ещё и особенным. Ну не бывает таких людей, он не то, чтобы сошёл с обложек журнала, он скорей был тем, для чего вообще были созданы модные журналы. Его веснушки, довольно низкий голос, не вязавшийся с милыми внешними данными, просто порой сводили его с ума. Его навыки танца были безупречны, его фигуре могли позавидовать не только парни, но и девушки. Не будь он таким лицемерным, по мнению красноволосого, он бы точно запал на него. А хотя, тут, кажется, вышла осечка, ведь он определённо точно запал на него. Но как?       Он так же бесил Хёнджина, как и раньше. Тот факт, что, похоже, он нравится ему в романтическом плане, никак не обелял блондина. Но всё же, как же тогда объяснить своё трепещущее сердце, стоит только подумать о нём? Это слишком сложно.       Сейчас красноволосый лежит на кровати в своей комнате и, уже в который раз, задаёт себе вопрос, на который не может ответить. Если все те чувства внутри него, это именно то, о чём он предполагает, то, почему это он? Феликс всё ещё Феликс. Парень, что не использует своё корейское имя, просто потому, что оно ему не нравится. Ох, Хван даже не помнил, говорил ли Ли об этом имени или нет, стало даже интересно, какое оно и почему вызывает негативные эмоции. Ну вот опять. Почему у него такой интерес к блондину? Он же его совсем не знает.       Обычно все сравнивают эти чувства с бабочками в животе. Но Хван не чувствует обещанных бабочек, он ощущает, будто его внутренности ножами режут. Режут, оставляя маленькие царапины, заставляющие чувствовать жгучую щекотку, что никак не хочет проходить. А почему это происходит? Потому что больно и сложно. Сложно, потому что, кажется, он по-настоящему влюбился, и ни вчера, ни на прошлой неделе, а какое-то неопределённое количество времени назад. Будто это та самая влюблённость с первого взгляда, хоть и отношения у них всё это время определённо были не самые лучшие. Больно, ведь он сейчас со своими чувствами один на один. Хватит ли ему сил признаться? Парень в этом вообще не уверен. Ведь Ликс его ненавидит. Ненавидит ли? Тогда почему ответил ему, не остановил в ту ночь? Если же это было влияние алкоголя, ведь он всё-таки выпил достаточно, чтобы забыть обо всём на утро. От этого становилось ещё и обидно.       Последнее, о чём думает Хван, перед тем, как погрузиться в беспокойный сон, это о том, что он находится в безвыходном положении, не зная, что делать и как себя вести. Но об этом он поразмышляет глубже в другой раз, а пока его тело расслабляется и сознание погружается в дремоту, на щеке высыхает последняя на сегодня, невинная в своём помысле, кристально чистая слеза.

~~~

      Второй день начинается так же и, конечно, парень сегодня никуда не идёт. Он ещё не решил, что делать. А нужно ли вообще что-то делать? Может оставить всё, как было раньше, пускай всё идёт само собой, а он будет спокойно плыть по течению. Но точно спокойно? Если одна только мысль о Ли заставляет его улыбаться и думать о чём-то большем. Он не даёт развиваться подобному, потому что сейчас настроит воздушных замков, а потом будет гораздо больнее ударяться о жестокую реальность.       Что же, день уже начинается не так плохо. Он хотя-бы осознал, что чувствует. Правда, как теперь это осознание правильно использовать, он не знал, да и не до конца принял эти ощущения.       Раз уж он не на учёбе, а себя чем-то отвлечь всё-таки надо, парень решил заняться своим любимым хобби. Писать картины он обожал всей душой. Наблюдать за тем, как обычный набросок постепенно становится полноценной композицией, было волшебно, особенно, если это делаешь ты сам. Он, как можно заметить, был творческой личностью. Отдавал своё тело танцам, а сознание холсту. Конечно же, ему свои творения порой не нравились, всё благодаря внутренней критике, что чётко проявлялась в таких тонких натурах, как Хёнджин. Но всё же, эта же критика и заставляла его совершенствоваться.       Он давненько не занимался этим, так как полностью был поглощён в учёбу. А сейчас у него появилось свободное время, которое он сам себе организовал.       Приготовив нужные краски и рабочее место, парень сел за написание. Ему нравилось изображать цветы. Они были украшением этого мира, показывали на своём примере, что всё живое и прекрасное способно умереть и вновь переродиться во что-то такое же прекрасное, но уже по своему. Именно сейчас он и собирался заняться изображением цветов.       Почему-то его выбор пал на тюльпаны. Ох, на первых порах можно подумать, что это очень простые цветы, но они таили в себе самую настоящую роскошь, выглядели не помпезно, но благородно. Довольно самодостаточный цветок. Парень решил, что несколько цветков будут стоять в вазе. Он уже представлял в голове, как на белом фоне, внимание к себе будут привлекать фиолетовые бутоны. Этот цвет кажется необычным, особенным. Да и фиолетовые тюльпаны сами по себе редкие, но заставляющие смотреть на себя с нескрываемым восхищением. Хван сам не понимал, почему хочется изобразить именно их, но всё его нутро желало этого, так он чувствовал, что может этим что-то сказать. В любой картине есть смысл. И парень понимал, что в этой картине он определённо точно тоже имеется.

~~~

      На третий день его значительно попустило. В принципе, сидение практически всё время одному в четырёх стенах пошли ему на пользу, за эти дни он разве что выходил погулять со своей собачкой.       Всё было просто прекрасно, день проходил также, как и предыдущие, просто тревожности было чуть меньше. Было всё замечательно, до одного сообщения. Феликс Ты где?       «В смысле? Дома, блять.» — Первое, что пришло в голову Хвана, когда он увидел сообщение в сплывающем окне. Но через пару секунд он осознал, кто ему написал, и выпал в осадок.       Голову сразу же заполонило множество вопросов. От банального непонимания, что Ли вообще хотел сказать этим вопросом, до того, почему он написал ему. Перебрав несколько возможных вариантов, и даже тот, в котором упоминалось «Он вспомнил?», он дошёл до, видимо, единственно верного. Феликс писал ему по поводу проекта. Блондину было просто интересно, где он шлялся эти дни, оставив на нём эту тяжёлую ношу.       Хвану даже стало обидно. А вдруг с ним что-то случилось? Нет, нужно же обязательно писать только по поводу их совместной деятельности, и совсем никак по поводу его здоровья. После этого стало тоскливо, ведь с чего Ликсу беспокоится о нём?       Парень решил забить на это сообщение и вообще теперь не выходить в сеть. Однако чуть позже приходит сообщение от Минхо, на которое просто нельзя не ответить, а потому Хван решает немного пренебречь своим же решением. И, благополучно ответив, что немного приболел и на днях должен появиться, он спокойно откладывает свой телефон.       Но не долго его песенка играла, потому что через некоторое время парень слышит рингтон своего мобильного. Ему могли позвонить только родители, но с работы они освобождаются обычно позже, тогда, кто же это? На лице застыла удивлённая гримаса, потому что он ожидал чего угодно, но точно не этого. Входящий вызов от Феликса.       Сначала парень решает не брать, а потом им овладевает страх того, что Ли не позвонит во второй раз, а посему берёт трубку, успев перед тем, как вызов сбросился бы автоматически.       Эмоции переполняют его, поэтому он начинает непроизвольно грубо, буквально почти что не контролируя себя самого. А потом, когда слышит продолжительное молчание, начинает боятся ещё больше, сам не зная, чего именно. Дальше, с каждой секундой парень начинает раздражаться ещё больше. Ли сам ему позвонил, молчал, а потом и спрашивает какие-то дебильные вопросы, на которые так и хочется ответить колкостью. Однако блондин его осаждает, напоминая о чёртовом проекте, и становится как-то не по себе. Поэтому, кинув краткое «Понятно», он сбрасывает, так ещё и блокирует от греха подальше. Чувствует стыд, ему неловко из-за того, что он подводит Феликса. Теперь Хёнджину опять плохо.

~~~

      От этого дня можно ожидать всё, что угодно. Потому что сегодня Хван намерен посетить университет. Он ещё ни разу не пропускал столько дней подряд за просто так. Однако, идя в учебное заведение, его волнует далеко не учёба. Только, может быть, отчасти, ведь в голове накрепко засел их совместный проект с Ликсом. Если же в окружении людей он, возможно, и сможет себя держать в узде, то один на один у блондина дома… Это будет слегка трудновато.       Так, кстати, и было, только не трудновато, а пиздец, как сложно себя контролировать. В самом университете Хёнджин избегал Феликса в его уговорах, пойти сегодня и лучше отрепетировать их танец, он придумывал на ходу, похоже, самые бредовые отговорки в своей жизни. Но Ли был как никогда чересчур настырным и, всё же, ему удалось достичь успеха в этом сложном испытании. Не стоит также утаивать то, что Хёнджин был согласен пойти к нему почти сразу же, однако ему нравилось такое внимание Феликса к себе.       Находится в квартире младшего, в его одежде и рядом с ним просто невыносимо. Ещё более невыносимо, как оказалось, было повторять придуманную ими хореографию, которая включала в себя довольно тесный контакт. Было, правда, нелегко сдерживать себя, но сосредоточенность на танце давала некие преимущества в этом. Хотя Хёнджин и не отказывал себе лишний раз прикоснуться к чужому, такому прекрасному и заманчивому телу. Благо Ли, видимо, даже не замечал пристальный взгляд и поползновения к себе.       Только вместе с мимолётным наслаждением всё больше возрастало и раздражение. От ощущения беспомощности и безысходности, от того, что он не может спокойно дотронуться до него просто так, заглянуть в эти чарующие глаза, снова поцеловать… или хотя-бы обнять. Пока он спускался вниз, думал, что, как только разберётся с этим несчастным проектом, сразу же перекроет все пути любого общения. Правда, не придумал ещё, каким способом, но всё же.       Однако, когда он в последний раз решает оглянуться и посмотреть на высотку, его значительно переклинивает. Вы Ты можешь спуститься?       Вот и зачем он это сейчас написал? Что же он сделает, когда Ли выйдет на улицу, а выйдет ли он вообще? Его сообщение отметилось прочитанным, но парень явно не спешил отвечать. Хван ненароком думает, что сбежать не такая уж плохая идея, потому что ответа так и нет, на улице темень, а вокруг ни души. Вдруг на руку падает что-то холодное, тут же превращаясь в капельку воды и стекая вниз. Красноволосый отвлекается от экрана телефона, наблюдая, как пространство вокруг медленно заполняется редкими падающими снежинками.       «Первый снег» — Под завараживающим зрелищем, он уже второй раз за этот день не замечает, как к нему кто-то подходит. Ожидаемо это был Феликс.       — Зачем ты написал? — Блондин, видимо, не ожидал, что на улице настолько сильно упала температура, поэтому выскочил на улицу в одежде, которую не успел переодеть с их тренировки, она, скорей всего, была ещё влажная от пота и доставляла явный дискомфорт на холоде. А сверху накинул какую-то совсем не согревающую куртку, в карманы которой он сейчас прячет свои руки, немного подрагивая от минусовой температуры.       Феликс смотрел только на Хвана, вопрошающе, ждал, пока он что-то скажет, пытаясь скрыть свою растерянность от всё ещё мучавших его воспоминаний. Опустить взгляд, было его ошибкой, потому что, только увидев, эти чертовски красивые и пухлые губы, он захотел снова ощутить эту мягкость на своих.       А Хван просто утонул в этих ореховых глазах, что выглядели темнее, из-за почти полного отсутствия света вокруг их двоих, и блестели, так прелестно, что этот блеск хочется запомнить навсегда, а лучше просто забрать всего этого мальчика себе. Сейчас он казался намного меньше, вызывая у красноволосого желание защищать, укрыть за своей спиной от всех возможных опасностей этого мира. Когда он заметил, как чужой взгляд упал куда-то ниже, больше не смотря прямо на него, он понял, что больше не в силах терпеть.       — Я просто уже не могу… — Проговорил старший на грани слышимости.       И тут уже не было понятно, кто потянулся первый, но их уста соприкоснулись в одно мгновение. Нежными, медленными движениями, они будто заново изучали друг друга, вызывая табун мурашек по всему телу. Хёнджин притянул младшего ещё ближе, беря его за затылок, не давая и шанса отступить, а Ли и сам льнёт ближе, насколько им позволяет их одежда, держась руками за спину старшего. Куртки были явно лишними, хотелось прижаться теснее к чужому телу, почувствовать его тепло.       Сейчас они были трезвые, оттого и ощущалось всё ярче. Вторую руку Хван кладёт на подбородок блондина, призывая того, приоткрыть рот. Как только парень чувствует поддатливость, сразу же пускает в ход свой язык, проталкивая его в тёплую полость рта, встречаясь там с чужим языком, что отвечает с особым рвением. Они хотели полностью отдаться друг другу, будто желая соединиться в одно целое и больше не отлипать никогда.       Блондин, несмотря на то, что он замёрз, чувствует готовность растаять на месте от всех этих ощущений. Ли искренне не понимает, как он может сейчас рассыпаться на осколки от поцелуя с человеком, которого он ненавидит всей душой, но который прямо сейчас так нежно и страстно сминает его губы, вызывая умопомрачительные чувства и трепет в душе.       Когда воздух кончается, они отрываются от терзания губ друг друга. Хёнджин растёгивает свою куртку, прижимая и обнимая Ликса, который укладывает свою голову, где-то в районе чужих ключиц, щекоча своим дыханием шею, и запускает свои руки под верхнюю одежду красноволосого, пока тот облакачивается щекой о блондинистую макушку, прикрывая глаза.       Так они и стоят какое-то время, Феликс ища тепло в другом, а Хёнджин укрывая его от холода падающего снега, что был первым в этом году и, будто обозначавший что-то новое.