Look at me

      Просыпаться рядом с любимым человеком какое-то совершенно невероятное чувство. Получать тепло от любимого тела, обнимая его под одним одеялом. Чувствуешь себя подростком во время первой влюблённости, когда явственно ощущаешь тех самых бабочек в животе, что норовят когда-нибудь проделать огромную дырень в тебе, а всё потому, что их даже слишком много. Но они и заставляют счастливую улыбку появиться на лице. Заставляют ближе прижаться к парню, щекой потираясь об его плечо.       А тот также не спит, просто лежит и, как и он, наслаждается моментом умиротворения и единения душ. Сейчас даже молчание кажется чем-то самым сокровенным и интимным. Им не нужно кидаться лишними словами, им и так комфортно, просто находиться рядом. Хотя даже в такой уютной тишине они заводят разговор на различные отвлечённые темы.       Прошедшим вечером, когда пара виделась со своими друзьями, Ли взял на себя ответственность не пить. Точнее, принял он такое решение после того, как заметно повеселевший и расслабившийся Хёнджин уже пригубил пару рюмок соджу.       Как ни странно, но даже со всеми шуточками и подколами от друзей в их сторону, вся атмосфера в компании стала намного лучше, даже свободнее. Феликс, хоть он и не пил, сразу это почувствовал, он будто познакомился со всеми по-новому. Всё-таки их воссоединение пошло на пользу всем, а не только им двоим.       Они тихо переговариваются просто ни о чём, Ли даже не посвещает Хвана в подробности вчерашнего дня, точнее уже ночи, потому что тот не помнит ничего после того момента, как его усадили на заднее сидение такси. Хёнджин помнит только, как весь вечер он пил, веселился и постоянно липнул к Феликсу, приговаривая, какой тот милый, красивый, замечательный… а дальше он не хочет вспоминать, потому что говорил это достаточно громко и при всех, буквально хвалясь своим парнем. Он считал, что это было самым стыдным за весь вечер, что ему алкоголь язык развязал.       А Ликс пока не спешит припоминать, как по приезде домой, тот чуть ли не вис на нём, приставал и целовал, куда только мог дотянуться, льнул ближе и просил себя трахнуть. Тот был пьян, младший это понимал, а посему и пытался его просто уложить спать. Потом, правда, пол ночи волосы красные придерживал и заботливо пот со лба вытирал, пока того нещадно выворачивало всем съеденным. Блондин предполагал, что всё это из-за настойки, что притащил Чанбин, говоря, о её полезности ну и что уносить она должна чуть ли не на космос. Парень не знает, что там за космос у Чанбина, который и сам эту бадягу попробовал вместе со всеми вчера, но, вот, за парня своего обидно было, потому что тот довольно хорошо переносил алкоголь и тяжело пьянел, а ему было так плохо. Насколько понял Феликс по сообщениям в их общем чате, плохо было всем, а Чанбину советовали ходить и оглядываться.       Сейчас примерно два часа дня, пару часов назад Хван проснулся с диким сушняком и головной болью, Ли сразу же напоил того, как козлёночка и дал несколько таблеток, после чего тот лёг досыпать. А проснувшись ничего из ночного рандеву не вспомнил. Ну и ладно, сейчас красноволосый чувствует себя приемлемо, внимательно слушая, что говорит Ли своим красивым голосом и представляет, что хоть и не все выходные, но довольно часто будет так просыпаться, вместе с младшим, может даже на свидание куда-нибудь сводит или ещё чего-то поделают, главное, что вместе. Вот, только все грёзы о ближайшем будущем посыпались, обращаясь в пепел и улетая куда-то, после того, как Феликс сказал эту страшную фразу, которая заставила Хвана отпрянуть от парня, чтобы посмотреть тому в удивлённое лицо от таких манёвров.       — Какого хрена, Феликс? Почему ты говоришь это только сейчас? — Чуть ли не слезливо проговорил Хёнджин, всматриваясь в ореховые глаза.       — А когда должен был? Тебя не смущает, что Чан тоже? И вообще, год назад была такая же ситуация, чего ты так нервничаешь? Я тебя не понимаю. — Спокойно высказался Ли, который вообще не понимал, в чём проблема.       — Да ну тебя, ты блять завтра улетаешь! Завтра!!! И узнаю об этом я только сейчас. Год назад я даже не думал, мне было плевать, а сейчас ты меня предупреждаешь за какие-то двадцать часов?! — Говорит раздражённый Хван, садясь на край кровати спиной к Ликсу.       — Знаешь ли, мы были немножко не в тех отношениях, чтобы я тебе о чём-то докладывал, ну а потом забылось просто из-за всех навалившихся дел, к тому же Чан уезжает, блять, буквально на следующий день после меня, и вот только не надо тут мне, что ты не знал. — Ликс тоже начинает раздражаться, подхватывая смурное настроения старшего.       — А на другую дату поменять нельзя? — Уже тише говорит красноволосый.       — Хёнджин! Совесть имей, я с родными несколько месяцев не виделся, и улетаю я всего на полторы недели. Ничего страшного не произойдёт, потерпишь. — Строго высказывается Ли, хотя уже и сам потихоньку теряет радость от этой поездки.       — Ладно, я понял, прости. — Совсем уж тихо проговаривает Хван и на ватных ногах выходит из комнаты. «Бестолочь» — Думает Ликс, не понимая кого имеет в виду, себя за то, что не смог объяснить нормально и теперь утро-день испорчен, или красноволосого за то, что так импульсивно отреагировал, казалось бы, на такую обычную новость. Год назад, в это же время блондин и его австралийский бро также на выходные ездили к своим семьям, правда тогда получилось одним рейсом, в этот раз едут они раздельно из-за того, что Чан вовремя не вспомнил о покупке билета.       Феликс осознаёт, что если он ничего не сделает, то так до самого вылета они будут и ходить, расстроенные и раздражённые, а расставаться в таком расположении духа, хоть и на короткий срок, не хотелось.       С кухни доносится аромат кофе, в принципе, даже если бы Ли не слышал его, всё равно бы понял, чем именно занят Хван. Он подходит к нему, обвивая талию руками, щекой прижимаясь к напряжённой спине красноволосого. Одной рукой легко проходится по животу, после неосознанно ведёт ею ниже, от чего старший уводит таз назад, чтобы немного оттолкнуть блондина, получается слегка неоднозначное действие, после которого руки всё же пропадают с тела, а щёки заливает розовый румянец.       Специально лицом не поворачивается к младшему, чтобы тот ничего не заметил до того, как жар спадёт с лица. Ликс за спиной недовольно цокает.       — Серьёзно? Не воспользуешься моментом перед тем, как я уеду на полторы недели? — Говорит с вызовом, при этом высказывает своё недовольство.       — Нет, не воспользуюсь.       Врёт, блондину и самому себе. Даже не врёт, а нагло пиздит. Хотя Ликс не сильно обижается на эти слова, знает, что тому нужно просто немного времени. В принципе, как и ожидалось, Хёнджин сам же и опровергает свои слова, через несколько минут после взяв Феликса прямо на барной стойке.

~~~

      Потом в душе, на кровати пару раз, а утром упросил минет, слишком уж хорошо блондин его делает. В общем, Хёнджин брал от свободного времени всё, точнее Феликса. А сейчас лежит у того на плече, пока они всей дружной толпой из пяти человек едут в аэропорт.       Чан, как самый лучший друг, который имеет машину, великодушно решил подвезти их до места назначения. То есть, решил подвезти только Феликса, после проводить напросился и Джисон, будто и дня без Ликса прожить не может. Минхо же нужно было куда-то, а старший сказал, что либо тот поедет вместе со всеми, либо доберётся сам, иначе он не собирается делать большой круг, чтобы забрать Ли-старшего и отвезти его куда-то, после высаживая и Хана. Вот, только соглашаясь на все эти авантюры, он и не предполагал, что вместе Ликсом из дома выйдет и Хван.       Нет, предположить и можно было бы, просто он ещё не привык, что эти двое теперь комплектом идут, поэтому от души проматерившись, разрешает поехать всем, всё-таки не ему ютиться на пассажирском. Минхо, как самый умный, занимает место с переди, в принципе, на него никто и не претендовал, потому что остальные парни хотели ехать с Ликсом, у которого, походу, и выбора то не было. Вежливо спросив у блондина, где он хочет сидеть, и услышав от него ответ «у окошка», Джисон с Хёнджином начали спор не на жизнь, а на смерть за то, кто же займёт место около Ли. Хан уже чисто из принципа шёл, мол как это так, несколько лет он был бок о бок с Ликсом, да даже Сынмин, что знаком с блондином столько же, сколько и сам Хан, никогда не претендовал на место рядом. А тут значит какой-то Хван объявился с какими-то там отношениями, да плевать он хотел на это, Ликс это его друг, за него он горой.       Хёнджин, что в первый раз сталкивается с тем, чтобы ругаться из-за Феликса, а не с Феликсом, чувствует себя немного не в своей тарелке, но всё же отступать не собирается. И вообще, Джисон сам их спалил, пусть теперь хоть что-то хорошее сделает, к примеру место уступит, которое теперь принадлежит Хвану, по его собственному мнению.       Блондин, что порядком замёрз и боялся опоздать, хотя и вышел заранее, смотрит на старших, которые и сами не знают, что поделать с двумя взбесившимися фуриями. И эти же двое бешенных ещё наорали на Ли-старшего за то, что тот предложил ехать без них. В итоге, никто из парней не проигрывает, не считая Феликса. Смирившись он просто говорит, что поедет посередине и садится в машину. Двое сразу замолкают и быстро усаживаются по обе стороны от Ли. В машине теплее, чем на улице, а от двух тел по бокам откровенно жарко. Вот, мерзлячему Хвану было бы хорошо сидеть на этом месте, в отличии от Ликса. Хёнджин лежит на нём, и жмётся ближе, на сколько это вообще позволяет пространство, а Джисон всё время что-то бубнит на ухо, заставляя хотя-бы часть слушать и даже отвечать. Ли выдыхает, ему просто нужно пережить эту поездку.       Наконец приехав и освободившись из этого плена, Ликс берёт свой рюкзак, куда положил всё самое важное и необходимое, и направляется к зданию. Уже внутри они все и прощаются, даже Чан, ведь не факт, что, когда он тоже прилетит на родину, они вообще встретятся, разве что уже после в аэропорту, ведь обратный рейс у них один. Ликс коротко обнимает Минхо и Джисона, что просто говорят ему слова напутствия, Хван же просто стоит в сторонке, дожидаясь своей очереди.       — Отвернитесь. — Говорит Хван друзьям, чтобы обнять Ли на дорогу и не смущать их, точнее себя, и всё равно, что те наблюдали за этой картиной в машине.       — Чего? С хуяли? — Не понимает Джисон.       — Просто отвернитесь, блять. — Рявкает нервничающий Хёнджин, и парни, правда, отворачиваются. Хотя для Хана это всё равно ничего не значит. Сказали отвернуться и не смотреть? Пф, так он ещё и камеру достанет.       Хёнджин обнимает Феликса, так крепко и нежно прижимает к себе, будто блондин на год уезжает. Ли тоже заносит руки за спину тому, утыкаясь тому в грудь, пока на ушко только для него что-то говорят.       — Ты позвони, как прилетишь, как до дома доберёшься, и вообще почаще звони, ты всё-таки в другой стране будешь. — Вещает старший, опаляя своим горячим дыханием.       — Это моя родная страна, и да, я напишу, как приземлюсь. — Приглушённо отвечает Ли, растрогавшись от такого заботливого Хёнджина.       — Нет, позвони, хочу твой голос слышать. И кушай хорошо, а то я… кхм, волноваться буду. — Немного смутившись говорит Хван.       — Дурашка ты такой, тоже не пропускай приёмов пищи. Всё, мне пора. — Говорит, немного отстраняясь.       Они встречаются губами, одним нежным и лёгким прикосновением, всего на несколько секунд, после Хван невесомо целует в веснушчатую скулу.       — Пока. — Шепчет он в приоткрытый рот, заглядывает в глаза и отходит. Феликс всем широко улыбается, машет ручкой и уходит к стойкам регистрации. Хван оборачивается и видит Джисона с телефоном, что закрывает себе рот рукой, то ли чтобы громко не умилиться, что мало вероятно, то ли чтобы не засмеяться. — Удали. — Говорит он, нахмурив брови.       — Неа, о чём говорили? — Делает хитрое лицо и прячет свой телефон подальше от Хвана, на всякий случай.       — Вырастешь — узнаешь. — Проходя мимо Хана, отвечает красноволосый.       — Я вообще-то старше Феликса! Это что за извращения ты нашему Ликси говорил? — Кричит Джисон, благо они успели выйти на парковку. «Это мой Ликси» — Так и хочется сказать Хвану.       — Да ладно, Джисон, не лезь, Феликса уже не спасти из этих лап. — Усмиряюще говорит Минхо, за что Хван ему очень благодарен.       Думать не хочется, что сейчас он вернётся домой с невозможностью даже написать Феликсу. Тому лететь около десяти часов, целых десять часов без него на связи, и целых полторы недели без него рядом. Ужасно. Такое чувство, что его бросили, нет, он рад, что Ли повидается с семьёй, те его сильно любят, со слов самого блондина, и он их тоже. К тому же, своих то родителей он видит почти каждый день, а Ликс нет.       Парень это понимает, но всё равно грустно отпускать младшего, даже на такое непродолжительное время. Хотя полторы недели ещё пережить надо.       Он весь сжимается, головой о стекло опирается и за сменяющимися видами за окном наблюдает. В машине тихо, Ли-старший сидит в телефоне, Чан следит за дорогой, а Хан просто стих, походу, уснув. А потому его внезапный всхлип кажется чересчур громким в оглушающей тишине. Он сам не заметил, как подступили непрошенные слёзы и защипало в носу, слишком задумался. Чан посмотрел через зеркало, ничего не сказав из-за шока. Джисон, что, походу, и не спал вовсе, на него вылупился, как на незнакомца, а Минхо сразу развернулся всем корпусом, не обращая внимание на ремень безопасности.       — Ты плачешь что ли? — Спросил Хан, который вообще перестал что-либо понимать. Увидеть плачущего Хёнджина у него удалось впервые, а сам факт того, что плачет он из-за Феликса, ещё больше убеждал поверить в сюрреалистичность происходящего.       — Нет. — Кое-как сказал он, после чего раздался ещё более громкий всхлип, а сам парень попытался отвернуться.       — Хёнджин, опять ты драму разводишь, он же не навсегда уехал, ей богу. — Проговорил Минхо, пытаясь вразумить красноволосого.       — А может в Австралии лучше. — Тихо, подобно ребёнку, сказал Хван.       — Он туда ездил не раз и всегда возвращался, не понимаю, чего ты ноешь-то. — Вставил своё слово и Чан.       — Вот именно, он регулярно ездит к родным и всё равно же ещё не переехал обратно, — Минхо закатил глаза, понимая абсурдность ситуации, и жестами показал Хану, чтобы тот дал салфетки Хёнджину, — вот, держи. Приедешь домой, порисуешь картины свои, отвлечёшься.       — Картины пишут. — Сказал Хван, вытирая салфетками влажные дорожки со своих щёк.       — Да хоть чертят, мне без разницы, ты, главное, давай в себя приходи, а то тётушка Хван перепугается. — Минхо, убедившись, что Хёнджин, вроде как, в истерику впадать не собирается, возвращается на место.       Красноволосый лишь мычит что-то, сам не понимая, чего это его так понесло. В машине снова становится тихо, только сейчас это скорей давящая тишина, от которой Хван пытается абстрагироваться.       Остальные трое в тотальном ахуе. Уже упоминалось, что они ещё не привыкли к таким взаимоотношениям парней? Лишний раз повторить будет полезно. Одно дело смотреть за их постоянными телосплетениями, а другое видеть расстроенного Хвана от того, что Феликс просто на недельку домой уехал. Даже Минхо, который почти что с самого начала наблюдал за их брачными играми и который знает Хёнджина со школы, был немного обескуражен. Серьёзно, такого Хвана он видел впервые.       А Джисон, тем временем, сохранял уже второе видео за сегодняшнее утро.

~~~

      В Австралии теплее, чем в Корее. Парень это сразу почувствовал, как только вышел из здания аэропорта. Тут недавно прошёл дождь, потому воздух сквозил влажностью, а дороги оставались мокрыми.       Его забрал отец на своей машине, с которым по пути домой Ликс весело болтал. Несмотря на длительный перелёт, блондин активно что-то рассказывал и отвечал на встречные вопросы. Долгожданная встреча с близким человеком давала сил на продолжение беседы.       Дома его встретила радостная мама и сестры, что сразу напали на него с обнимашками. Весь вечер прошёл в вечных разговорах, шутках и подколах от старшей сестры к своему младшенькому, бесконечных вопросов от мамы, точно ли тот хорошо кушает, а то что-то совсем исхудал, хорошо ли идёт учёба и не одиноко ли ему одному.       Под последним вопросом скорей имелось в виду, не скучно ли ему одному в четырёх стенах, Ликс ответил, что всё время занят учёбой. Ах, конечно же, про новопреобретённого парня также пришлось известить семью. Хотя, даже не пришлось, ему хотелось поделиться этим с родными, потому и рассказал.       Он вообще мало что говорил именно о своей личной жизни, может быть, только пару раз у старшей сестры советовался, а так практически ничего, поэтому весь оставшийся вечер Феликса прошёл в ответах на вопросы о Хване.       Наконец, его отпустили отдыхать, то есть спать, потому, то время было соответствующее. Он чувствовал себя переваренным овощем, а понял это окончательно только тогда, когда голова его коснулась подушки. Только спать он не спешил, потому что не написал друзьям, что долетел, и не позвонил Хвану. Сейчас он внутренне материт его за то, что настоял именно на звонке, потому что он не уверен сейчас в своей способности говорить что-либо.       — Ты прилетел несколько часов назад. — С ходу заявляет Хёнджин, ответив на поступивший звонок ещё до начала второго гудка, будто всё это время сидел с телефоном в руках.       — Не поверишь, я знаю. Меня родные не отпускали. — Проговорил Ликс, положив рядом с подушкой, на которой лежал, телефон, поставив старшего на громкую.       — Мог хотя-бы сообщение написать, мало ли что там с тобой могло произойти. — Всё ещё нервно сказал Хёнджин, явно раздражённый, что Ли ему сразу не позвонил.       — Ты сам сказал позвонить… А что, так сильно волнуешься? — Хитро произнёс сонный парень.       — Может быть. Ты ел? — Конечно, волновался сильно, успокаивая всё время себя тем, что блондин прожил там большую часть своей жизни.       — Ха, попробуй не поешь с моей мамой. — Усмехнулся младший, хотя это больше было похоже на хрип.       Блондин лежал на кровати в своей юношеской комнате, что сейчас выглядела и не жилой вовсе из-за отсутствия многих вещей, глаза его всё норовят закрыться окончательно, погружая парня в сон, но он держится из последних сил, дабы ещё чуть-чуть поговорить с Хёнджином.       — Я по голосу слышу, что ты вот-вот уснёшь, всё-таки тебе надо было позвонить мне раньше. — Говорит Хёнджин, которого ведёт от этого хриплого, расслабленного и низкого голоса, доносящегося из динамика.       — Джинни… — Ладно, все претензии в сторону, эта форма его имени, сказанная этим голосом, действует на него катализатором, сразу стирая из памяти все обиды.       — Чего, котёнок? — Голос его сразу становится ласковым, пропитанным нежностью.       — Давай завтра созвонимся? — Предлагает Ликс, находясь на грани сознания, уже неуверенный, не снится ли ему этот телефонный разговор.       — Конечно, сладких снов.       Хёнджин, не слыша ответа, отключается сам. Вероятно, Феликс уснул, так и не дождавшись слов старшего. Хван больше не обижается, да и до этого тоже, считай, не обижался, просто из-за поселившейся внутри тревоги, что покоя никакого не давала, он места себе не находил, эмоции просто некуда было деть.       Может быть, в первое время Хван и чувствовал себя угнетённо и даже одиноко в какой-то степени, хотя, казалось бы, на прошлой неделе они тоже, не сказать, что много времени проводили вместе, но тогда было многое ощущение того, что любимый тебе человек хотя-бы в одном с тобой городе находится. Тут же за тысячи километров от тебя, совершенно в другом месте, в другой стране, там даже другой часовой пояс.       Однако Феликс всегда напоминал о себе. Буквально, даже если не звонил, то постоянно писал, делясь всем тем, что он делает. Вот, он завтракает с сёстрами в какой-то кафешке, обязательно при этом отправляя фото этого самого завтрака. Отправляет фотки моря, после прогулки, когда уже сидит дома. Высылает и свои селфи. Особенно любимы Хваном те, которые парень делает в душе с одним лишь полотенцем на бёдрах, и сделанные на пляже, где на солнце его веснушки будто сияют. А вот, делает отчёт, как он покушал вкусной маминой стряпни, как они всей семьёй после играли в какую-то настольную игру, где блондин проиграл и винил младшенькую в жульничестве.       Также звонил каждое утро, дожидаясь времени, когда проснётся старший, и каждый вечер. Даже во время одного такого звонка, что происходил по видеосвязи, познакомил красноволосого с мамой и старшей сестрой, которые были в это время поблизости. Он не планировал, но раз случай выдался, почему бы им не воспользоваться. Во время всего разговора наблюдать за смущающимся Хёнджином, что постоянно пытался закрыть румяное лицо руками и нервно смеялся, было одно наслаждение. Блондин умилялся с такого Хвана и одновременно злорадствовал, мол пускай прочувствует эти незабываемые ощущения.       Правда, уже оставшись наедине, Ликсу влетело за то, что только что проснувшийся, не избавившийся от остатков сна, весь растрёпанный и ничего не понимающий Хёнджин был обязан разговаривать с родными блондина. Ли на эти довольно нелестные высказывания о себе лишь состроил тому рожицу, сказал, что парень был милым, а после ехидно улыбнулся и сбросил вызов.       В общем, Хёнджину, в этом плане, блондин заскучать не давал. Праздники быстро пролетели, а долгие разговоры по вечерам и постоянное нахождение на связи, только ускорил весь этот процесс ожидания.       Самым длинным казался лишь тот день, когда уже на следующий Ли должен был вылететь обратно в Корею, а уж про само время, когда младший будет лететь вообще упоминать не стоит.       Вот тут Хёнджина уже натурально трясло. Он нервничал, немного боялся и был в предвкушении. Долгожданная встреча, о которой парень грезил почти что с самого отлёта блондина, скоро состоится, и красноволосый просто уже не может держать эти все чувства в себе. Он ощущал себя верной собакой, что услышала шаги хозяина за дверью и уже радостно махала хвостом. Но он самому себе пообещал сдерживаться, потому что не хочет показаться слишком глупым и таким нуждающимся в другом человеке. Ему сейчас остаётся просто напросто ждать.