Тюрьма памяти

Доверь мне мученья, я знаю что это такое, Глотни облегченья, всего два кристалла покоя. Темнеют аллеи, печальны склонённые лица, Кто так пожалеет, как нежный убийца?

Стихийные бедствия меркли по сравнению с той болью, что чувствовал парень каждой клеточкой своего тела. Все органы стали предвестниками смерти, что решали его судьбу. Сердце стучало где-то в голове, било словно огромная волна по стенам маяка. Но в глубине своего угасающего разума Эдгар надеялся, что за волнами наступит новый рассвет, что он выживет после этого безумного кораблекрушения и его выкинет на теплый, мягкий берег. Эдгару снился сон...Всюду пепел и зола, огромный горящий шар, что когда-то назывался солнцем рушит весь мир. Люди вокруг что-то говорят, но парень не слышит, а люди кричат и машут руками, но Эдгар не понимает их странных жестов. И нет больше слов достаточно важных, и любовь и смерть не имеют значения, удовольствия и страхи растворяются в этом пыльном мире. Дома с тяжестью склоняются к земле, корни деревьев вырываются, а люди..Кажется они вовсе не удивлены, что конец близок, на их лицах нет страха, словно они ждали этой бури, уносящей весь мир обратно в ад. Дети спокойно играют, общаются друг с другом, родители с нежностью смотрят на них, щурят глаза, прикрываются от пыли и обломков. И лишь Эдгар не спокоен и не безмятежен. Его сердце разрывается от рыданий, а лёгкие отказываются принимать кислород. Он задыхается от грязи и размытого пепла, тяжело кашляет и не может разлепить глаза от копоти. Губы его высохли и покрылись маленькими трещинками, что скоро расползутся и начнут кровоточить. Еле открывая глаза он с ужасом смотрит на конец. Конец всего мира только для него одного. И все эти люди сплочены меж собой своим покоем, когда он один умирает в кошмаре. Он и не подозревал, как это страшно, умирать в одиночестве. Когда все смотрят на тебя пустыми глазницами и безмолвно качают головами. Они с отвращением смотрят на окровавленные руки, на тусклые шрамы и слёзы боли. Они другие. - Страшно, да? - раздаётся тихий, вкрадчивый голос над самым ухом. - Чт..-резко оборачивается Эдгар и натыкается на прозрачный силуэт. За пару секунд он успел перебрать все маты, которые знал, но перед ним оказался всего лишь ребёнок. Маленькая девчонка, с небрежно собранными волосами, приветливо улыбается. Её взгляд кажется таким знакомым, но он совсем не может вспомнить, кто она такая..Словно слёзы размыли все воспоминания и теперь даже их владелец не может ничего разобрать. - Этот мир скоро исчезнет, а ты тут совсем один, разве это не кажется тебе ужасным? - Один? Но ведь ты рядом со мной, - он сам не замечает, как отвечает странной девочке. И всё таки в её присутствии ему становится лучше. Она, словно звёздочка, освещает ему - одинокой луне путь в этом, полном разрухи и неожиданностей, космосе. Хм, и когда его мысли стали столь поэтичны? - Ха! А ты забавный! Прости, но нет..я вовсе не здесь, #r#T#4, - её голос вдруг стал тише и последнее слово парень не разобрал. Он хотел переспросить, но девочка уже отвернулась и, в последний раз оглянувшись на Эдгара, хлопнула в ладоши и начала исчезать. Парня как током шибануло, он резко потянулся за размытым силуэтом, словно его жизнь зависела от этой малявки, как в тот же миг белая звезда столкнулась с землёй и одним большим взрывом стёрла все чувства: любовь и ненависть, горечь и теплоту, когда-то рождавшуюся на этой планете.

***

Кажется с тех пор как он в последний раз закрыл глаза прошло много столетий, но почему же он всё ещё дышит? Эдгар с тяжестью на сердце принял неоспоримый факт того, что всё же выжил и попытался пошевелиться чтобы понять, где он в конце концов. Всё тело было словно резиновое и любое движение отдавалось сильнейшей болью. Удивительно, что он вообще способен на связные мысли, казалось, что мозги сплавились, превращаясь в жидкое месиво. Тем не менее парень скрепя зубами всё же приподнял руку, но тут же опустил задохнувшись от нового открытия. По его ощущениям запястья были обернуты в толстые, явно не аптечные, бинты. Эдгар всей душой молился, что ошибся и не в том месте о котором сейчас думает, пусть и в глубине рассудка понимал, что иного исхода не могло быть. Царство боли и унижения от адептов, охраняющих его чистоту и покой, длинные коридоры, пропитанные запахом спирта, и тихие разговоры у палат. - Не дёргайся, слышишь? Или ты хочешь остаться бескровным мертвецом навсегда? - грубый женский голос раздаётся чуть в стороне от Эдгара. Теперь парень точно знает куда он попал и причиной был его собственный рассудок. Или его остатки, - ты потерял больше 600 миллилитров крови, молодой человек, и заставил врачей попотеть. Так что не доставляй мне проблем и не шевелись. Осознание того, что он всё таки в больнице привело Эдгара в чувство и вся боль, скрытая шоком, наконец-то вышла наружу и полностью овладела телом парня. Температура резко подскочила и он полностью погрузился в жаркое пекло. Во рту ужасно пересохло, но не сил, ни желания просить воду не было. Тем не менее он медленно открыл глаза и обвёл небольшую палату взглядом. Чистые белые стены почти что слепили своей яркостью, девушка–медсестра сидела рядом с постелью и что-то угрюмо бормотала себе под нос. Эдгар закатил глаза и тихо тцыкнув, снова зажмурился от новой порции боли. Так что он остался лежать в этом адском жа́ре с вымученным видом. Множество вопросов крутились и перебивали друг друга в разуме Эдгара, не давая спокойно уснуть. Сколько часов он здесь повёл, прежде чем проснулся? А может несколько дней? Ему жутко хотелось узнать, какого хера он не умер, да ещё и мучается в белой палате, но молчал в угоду медсестре. Неужели ему не хватило тех страданий, проведённых в одиночестве и темноте? Похоже этот мир действительно ненавидит его жалкую душу. Голова раскалывалась от напряжения, но Эдгар всё таки заставил своё неконтролируемое тело немного успокоится."Вот бы всё это исчезло, как в том сне," - было последней мыслью парня, прежде чем его дыхание успокоилось и он погрузился в новый кошмар. Казалось, что прошло уже много лет с тех пор как он, весь в собственной крови, упал в обморок. Хотя в жизни прошло лишь несколько, напряжённых для врачей, часов. Эдгара ждёт ещё много дней восстановления, но пока он может позволить себе забыться в мрачных коридорах своего разума. Дни вязко, медленно сменялись один за другим, солнце дважды опускалось за горизонт, а луна вставала над корпусом больницы. Эдгар не спеша приходил в себя, начинал полностью ощущать своё тело, руки постепенно переставали ныть, а мучащая жажда ушла с количеством выпитых препаратов. После переливания крови ему регулярно мерили давление и поили магнием, наблюдая во избежании аллергической реакции. Еду и препараты ему всё так же носила хмурая медсестра. На вопросы Эдгара она отвечала качанием головы и неизменной фразой "я ничего не знаю, парень, спрашивай у старшего персонала". Но когда старшие работники водили его на процедуры, от них нельзя было добиться ни слова, да и вид их так сильно угнетал, что говорить с ними Эдгар не имел никакого желания. И все же кое чего он добился. Вскоре парень узнал, что в этом отделении нет душа на мужской стороне и был вынужден ходить с кислой миной. Вопросов у него было хоть отбавляй, в сложившейся ситуации беспокойство росло с ужасной скоростью, терзало его острыми шипами. Скука быстро овладела им и всё больше мыслей вновь стало заполнять его пострадавшую голову. Когда его выпустят за пределы этой маленькой палаты и он сможет вернуться к своей тяжкой жизни подростка? А что он скажет при встрече с родителями? Будет оправдываться или застынет в молчаливом шоке. И как ему теперь вообще находиться с ними наедине, когда они всё знают.. На третий день заточения Эдгар без каких-либо мыслей пялил в потолок, когда дверь в палату распахнулась. Парень резко подскочил и хмурым взглядом проводил старшую медсестру. Молодая девушка миловидной внешности подошла к койке. Её теплая улыбка слегка расслабила Эдгара, но он всё ещё помнил своё правило, которого придерживался ещё с первого пребывания в больнице."Правило №1: никогда не доверяй врачам со слащавой миной". Тем не менее в угоду своего минимального комфорта парень не огрызался и не лез в неприятности. К сожалению неприятности сами лезли к нему. - Здравствуй, Эдгар, у меня для тебя хорошие новости, - парень весь подобрался. Воу, неужели в его жизни ещё осталось "что-то хорошее", - все анализы в норме, сегодня вечером тебя переведут в другое отделение. Там ты сможешь встретиться с родителями. - Э-эм..да, спасибо, - проронил парень и отвёл глаза. Ему вдруг стало не по себе от мысли, что он вновь увидит мать и отца. И всё же его порадовало, что он сможет наконец покинуть эту злосчастную палату. Эти яркие белые стены напрягали его побольше, чем мрачные медсёстры за пределами комнаты, что косо смотрели на парня с бинтами на руках. "Кто вообще додумался красить стены в такой вырвиглазный цвет, нет бы что по-приятнее" кисло думал Эдгар, пока девушка внимательно следила за его реакцией на новость. Но парень, не замечая её взгляда, уже погрузился в пучину тяжких размышлений. Медсестра, заметив, что на неё уже не обращают внимания, лишь покачала головой и тихо ушла, закрыв дверь. Через несколько утомительных часов солнце наконец коснулось горизонта и озарило небо вспышками алых лучей. Эдгар, совсем заскучав, тихо бормотал что-то себе под нос. Закат уже убывал и его заменяли тусклые звёзды, когда дверь наконец открылась и в палату вошла всё та же старшая медсестра. Она быстрым шагом подошла к койке и опустила перед парнем пакет неизвестного происхождения и ответила на немой вопрос: - Это - передача от твоих родителей. Там вещи первой необходимости для тебя, - объяснила девушка и продолжила, - теперь попрошу отдать мне больничную одежду и одеться в свою. Если нужна помощь - обращайся. Медсестра деликатно улыбнулась и Эдгару показалось, что в этой улыбке он вдруг увидел её. Но наваждение быстро испарилось и парень шумно вздохнув, потянулся за вещами. Наконец-то он сможет снять неудобную одежду, что предоставила ему больница, исключительно по нужде. Ведь почти всё, что было на Эдгаре в тот роковой вечер было пропитано кровью. И так, он впервые за несколько дней прикоснулся к чему-то, что имело связь с родителями. Ощущения были горькими, словно он навернул металлолом с мусорки. Будто он сам на себе почувствовал боль и страх матери за своего отрока, сына - неудачного суицидника. Неуютное чувство поселилось где-то в сердце и разожгло пламя мук. Но Эдгар, пересилив себя, отмахнулся от жуткого кошмара и вновь обратил внимание на пакет. Так, есть ли тут что-то стоящее. Спортивные штаны и куча футболок с черепами и скелетами, носки, боксеры и даже его митенки, свитер, чёрные сланцы..Но из всей груды вещей его внимание зацепил когда-то любимый полосатый шарф. Эдгар медленно, осторожно потянул его к себе. На ощупь он совсем не изменился - мягкий, словно плюшевый. От него пахло табаком и нежной гвоздикой. На губах парня скользнула улыбка умиления, и как он мог забыть об этой прекрасной вещице? Ему чертовски хотелось надеть шарф, он переполнял парня чувством нежности и тепла. - В помещении не меньше 20-ти градусов, не запаришься с таким теплым шарфом? - с сомнением протянула медсестра. Эдгар перевёл на неё взгляд и всё хорошее настроение тот час упало. Поджав губы, он сухо ответил: - Может отвернётесь? Я собираюсь переодеться. - Да, разумеется, - девушка вскинула брови, удивившись внезапной грубости. Но спокойно встала к парню спиной и стала изучать пустую стену. А парень, закатив глаза, выбрал парочку неплохих вещей и наскоро переоделся. Теперь на нём была футболка с белым черепом, простенькие, на вид домашние, брюки и накинутый сверху шарф. Ещё он хотел взять митенки, но подумав, понял, что натянуть их на бинты будет плохой идеей. И всё же Эдгар отметил про себя, что как только его избавят от повязок, он наденет их и будет носить не снимая. Парень показательно кашлянул и, подхватив пакет, медленно направился к девушке. Медсестра доверительно улыбнулась и повела его из комнаты. Коридор встретил их мрачными, пожухлыми стенами и старыми диванчиками в зоне ожидания. Лампа то и дело мигала, издавая мучительный скрежет. Вся атмосфера больницы была пропитана темными углами и кошмарными криками из палат. Возможно, когда-то здание и было в хорошем положении, но верилось в это с огромным трудом. Эдгар в душе искренне надеялся, что это "другое отделение" будет не таким же жутким местом, словно вылезшим из ужастика. Они быстро проходили дверь за дверью. Парень заметил, что каждая из них открывается странным предметом вроде ключа, который прокручивали в замке. Таких устройств он ещё никогда не видел и ему хотелось бы знать, к чему все эти осторожности. Подозрения, словно живые змеи ползли прямиком к сердцу, нетерпеливо дёргая хвостами и задевая органы. Эдгар всё пытался найти предлог для разговора с медсестрой, но та ни разу не обернулась на него, лишь сильнее ускоряла темп. Так они в скором времени вышли из здания. К огромному удивлению, парень вдруг заметил знакомую фигуру, что двигалась в их сторону. Медсестра отошла чуть вперёд и остановилась, а Эдгар в ужасе уставился на приближающегося человека. Его мать. У него перехватило дыхание и он с трудом воздержался от попытки побега. Это было самым кошмарным поворотом для парня, он не был готов к этой встрече. Ледяной пот скатился по закрытой шее и исчез в складках шарфа. Эдгар тяжко сглотнул и напрягся всем телом, когда женщина подошла ближе. Она остановилась в пяти шагах от парня и негромко заговорила: - Привет, Эд. Как ты себя чувствуешь? - её размеренный, спокойный тон расслабил парня. Она всегда была такой нежной, что казалось её можно разрушить одним неаккуратным прикосновением. Словно цветок нарцисса. Быстро увядает и редко совместим с другими - более сильными цветами. Она кивнула в сторону сумки, что несла в руках, - я принесла тебе необходимые вещи, подумала, что ты заскучаешь. Ответом ей послужило недолгое молчание. Эдгар пытался собраться с мыслями, чтобы во время разговора, не дай Сатана, он начнёт заикаться. В последнее время это происходило всё чаще. - Привет, мам..Да-а, всё в норме, а где ну..- он указал на, словно пустующее, место рядом с матерью. Его вопрос утонул в недрах его быстро соображающего разума. Где мой отец?Неужели он настолько разочаровался в сыне, что отказался навестить его, неужели он.. - Папа? А, он задержался на работе. Знаешь, он же постоянно возвращается к полуночи, - пресекла его мысли мать. Эдгар дрогнул от внезапного ответа и сжался ещё сильнее. Лжёт или говорит правду? Он неторопливо перевёл дух и, расправив шарф, только хотел обратиться к матери, как медсестра кашлянула, явно привлекая внимание, и заговорила. - Прошу прощения, но у нас нет времени на долгие разговоры. Парня ещё следует заселить и показать отделение. - Да, конечно, - мгновенно засуетилась мама. Она передала сумку и осторожно потянулась к Эдгару с намерением обнять, но он вдруг отшатнулся и встал ближе к медсестре. В этот момент, словно железное копьё пронзило сердце матери, но она лишь натянуто улыбнулась и, кивнув головой, позволила парню уйти вслед за сотрудницей больницы. Эдгар боялся оборачиваться так же сильно, как того места куда его вели. Возможно, стоило хотя бы попытаться уговорить мать забрать его. Возможно, стоило хотя бы дать обнять себя напоследок, ведь никто не знает когда ей ещё удастся приехать. Парень поднял бегающий взгляд и мельком увидел на здании надпись: отделение №10. "Запомню, нужно же как-то выживать здесь". Вот они уже поднимаются по ступеням и стоят у самых дверей. Дыхание сбилось, но вовсе не от подъёма наверх. Парень сжал ладони в кулаки и теперь ногти больно впивались в кожу. "Ничего страшного не произойдёт, просто зайди в блядскую дверь" повторял парень про себя. Собрав всю свою волю, он наконец вошёл в здание в след за медсестрой. Внутри оказалось совсем не ослепляюще ярко, да и пространства было куда больше, чем в прошлом отделении. Люди разного возраста стояли небольшими группками и тихо беседовали. Эдгар переводил взгляд с одним на других. Кажется, что он так давно не видел людей перед собой, помимо врачей. Он будто влился в медицинские будни. Хотя на самом деле парень всё ещё пытался отрицать факт своего нахождения здесь. Его повели в небольшую ограждённую комнатку, которой оказалась раздевалка. Вывеска рядом гласила: "Раздевалка для 10 корпуса. Просим родителей не оставлять здесь свои вещи". Медсестра жестом указала в глубь помещения и объявила: - Здесь оставь верхнюю одежду и обувь. Меньше всего парню хотелось испытывать терпение девушки, поэтому он наскоро сменил тяжёлые кроссовки на обычные чёрные тапки и повесил куртку на ближайший свободный крючок. Медсестра одобрительно кивнула и они направились дальше - мимо тяжёлых ярких дверей. Преодолев почти весь путь, рядом с последней дверью их остановила охранница. "Шелли Марш" гласил бейджик на строгой форме. - А-а, новенький? - прищурилась девушка, - дальше я сама проведу его, спасибо. "И почему меня продолжают передавать из рук в руки" кисло подумал Эдгар. Он не имел никакого желания идти с этой устрашающей женщиной, но выбора не было. Молчание продолжалось не долго. Они вошли в длинный коридор и теперь со всех сторон были слышны голоса, разговоры и споры. Они шли мимо классов, заполненных подростками. Все: и девушки и парни, словно мухи, прилипли к стеклянным дверям и вылизывали, осматривали Эдгара. Под натиском внимания парень сжался и, пряча глаза, пытался взять себя в руки. Вдруг из последней комнаты раздался чей-то громкий голос: - О, да он милашка! Давайте его к нам! Эдгар повернулся на голос и увидел парня чуть ниже его ростом. Взгляд зацепился за огромное зелёное худи и тапки с хамелеонами. Он весело улыбнулся и махнул рукой, как бы подзывая к себе. - Ну раз так, будешь во втором классе, - рассудительно произнесла охранница и протянула руку к сумке, - давай, я положу вещи на твоё место, а ты иди знакомься. Подтолкнув парня к комнате, девушка забрала вещи и ушла по коридору. Подростки тут же рассыпались и очистили ему дорогу, а Эдгар с пульсирующим в ужасе сердцем медленно сделал первый шаг в свой класс.