Рождение и смерть Ницраила

Полигон, 20 мая 2019 г., Марк

            Теоретическая часть закончилась. Мы вышли на крытый сосновыми досками помост, который заменял нам дуэльную полосу. Тюрзов вёл очередное занятие. Несмотря на отсутствие конечности, он казался мне много компетентнее Смолина или Васильева, что больше гоняли и заставляли заниматься уборкой. И пусть ко второму курсу я избавился от благоговейного трепета по отношению к Тюрзову, понимая, что он посредственный мастер, я всё же чувствовал некоторое необъяснимое родство, и мне хотелось верить, что это не гордыня. — Сегодня вашими противниками будут самые низшие Тени — сломленные и уничтоженные души, — начал Тюрзов. — Для человека они представляют опасность не меньшую чем дикая собака, больная бешенством. К счастью, они редко приходят в наш мир, и к печали, в наш мир приходят твари много опаснее и свирепей.             Первая опасность. Внутри начал формироваться тугой комок готовности. Горячая вязкая субстанция с громким буханьем стала распространяться по телу. — Сейчас из-за кромки сюда проникнут Тени, и каждый из вас столкнётся с настоящей ненавистью. Я открою небольшую брешь в ноосфере. Не беспокойтесь, я буду рядом, позади каждого.             В воздухе на конце дуэльной полосы возник горящий знак. Он был похож на пятно, бьющее яркими лучами во все стороны. Ослепив нас на мгновение, он с хлопком исчез. Это руна «Гата», разрушающая границу между мирами.             На том конце возник чёрный вытянутый силуэт, действительно похожий на тень. Сначала выглядящее как гуманоид существо опустилось на четыре когтистых конечности и начало с интересом озираться по сторонам. Я чувствовал давящий голод, тяжело переваливающийся внутри этой твари. Она была истощена.             Я часто видел теней вне полигона, но они всегда оставались равнодушными скитальцами в поисках умершей души. Моё развитое чутьё позволяло подмечать некоторые вещи, доступные только мастерам. — Архипов, твоя очередь, — Тюрзов начал вызывать нас. Щуплый паренёк перелез через ограждение. — Бери оружие. Стилет? Стало быть, ты больше колдун, чем воин, я прав? — Пожалуй… — ответил он тихо и растерянно. — Магия подводит. Но сегодня я оставляю этот выбор тебе.             Тень подняла чёрный бесформенный кочан, заменявший ей голову, и стала медленно шагать в сторону парня. Раздалось утробное рычание: боль, страх, жажда. Тугой горячий комок внутри моей груди начал пульсировать ярче, наполняя моё тело готовностью.             Тварь прыгнула на парня. — Защита! — скомандовал Тюрзов, но опоздал — паренёк уже вскинул руку, складывая руну «Скельд». Тень врезалась в огненную решётку щита и заверещала, отпрыгивая в сторону.             Архипов был собран, бледен. На лице проступили искорки пота. Тень, тихонько рыча, стала обходить жертву дугой, готовясь к броску. Парень старался не показывать спину. — Скельд!!! — завопил он, и решётка кольцом обхватила Тень. От истошного визга стало плохо. Ледяной, полный боли и отчаяния ужас прошёл через меня. Я стиснул зубы, стараясь не застонать. — Марк… — схватила меня за сжатый кулак сестра, полагая, что я переживаю за парня, имя которого даже не знаю.             Архипов неумело вонзал свой кинжал в текучее тело Тени. Оно словно теряло форму, становилось жидкостью… Вскоре её ужас отпустил меня. — В этом вы все, колдуны! Ты молодец, конечно, но однажды ты не сможешь сконцентрироваться, — комментировал «выступление» Тюрзов, — и всё — только сила рук и ног, твоё оружие, смогут спасти тебя. Ты показываешь не самые плохие результаты, но в следующий раз готовься биться без магии. Понял? — Понял, — Архипов тяжело дышал. Тварь высыхала, и лёгкий ветерок подхватывал угольки, в которые превращались остатки нервного флюида. Они исчезали без следа. — Оставим разбор на потом… Жанна, иди сюда. Я уверен, ты не спасуешь, — подозвал Тюрзов нашу звёздочку Пахмутову, которая уже сжимала обеими руками фальшион и лицом выражала полную готовность.             «Гата», хлопок и на дуэльной полосе по разные стороны слегка побледневшая Жанна, держащая гросс-мессер над головой, и Тень, сразу же засеменившая к Жанне. Эта Тень была не столь голодна, но растеряна и даже обрадована. — У-у-ур!!! Ра-а-а! — будто осмысленно прорычала она. Это неудивительно, некоторые Тени утратили разум куда меньше чем та, с которой столкнулся Архипов. — Полагаю, вы уже заметили некоторый паттерн, которому следуют примитивные Тени. Это короткое изучение своей пищи, — Тварь кружила вокруг Жанны, но не пыталась подойти ближе. — Они способны спонтанно выхватывать мыслительные цепи вокруг себя и изучать противника, не влияя на него напрямую. На эту хитрость интуитивно способны и некоторые из вас. И заметьте, она не набрасывается просто так. Она выжидает, пока Жанна дрогнет, и тогда она набросится, — пояснял нам Тюрзов.             Я следил и чувствовал, как нарастает напряжение, и как тварь напротив Пахмутовой становится всё более раздражённой. Затихший на время комок вновь запульсировал, сигнализируя об опасности.             Жанна игриво махнула клинком, и Тень среагировала. Она оторвалась от земли и полетела туда, где секунду назад была еда, но вот то, что можно было назвать её спиной, приняло на себя удар фальшиона. — И сейчас вы наблюдаете второе свойство Тени — регенерацию. Повинуясь жажде существования, она снова и снова будет восстанавливать себя, поэтому целить нужно в голову и сердце, до которого не столь просто добраться. Разрушив накопители нервного флюида, вы уничтожите Тень.             На этот раз тварь кружила ещё дольше, и снова взмах клинка в воздухе, и она срывается, надеясь, что Жанна открылась. Тварь летит, распахивая когтистые лапы, и даже я, наблюдая со стороны, не могу уследить всей ловкости Пахмутовой, которая умудрилась скользнуть на помост и выставить клинок вверх. — У-а-а-а-а-а!!!!! У-а-а-а-а-а!!! — визжит тварь, безвольно барахтаясь на мече. Жанна радостно смеётся. Она не понимает, что… — А теперь вы увидите третье свойство. Теряя последнюю информацию о себе, Тень перестаёт поддерживать свою форму и исчезает, становясь жидкостью и высыхая, — говорил Тюрзов, а Тень к тому времени превратилась в мыльный пузырь, лопнувший и обдавший Жанну своим чёрным соком. — Ах-кха-кха! Мастер! Почему вы не предупредили раньше? — закашлялась она и принялась вытирать лицо.             Тюрзов не отреагировал. — Браво, Жанна! Разбор позже, — он подзывал одного за другим курсанта на это испытание. И вот очередь дошла до меня. — Марк, твоё оружие?             Я взял со стола палаш и кинжал. Использование по сути бесполезного в наш современный век холодного оружия не более чем дань традиции и часть курса становления личности мастера. — Готов.             Я поднялся на помост. Ду-дум… ду-дум — спокойно билось сердце. Страха нет. Моя рука крепко сжимает прохладную рукоять. Хлопок, и напротив меня четыре Тени. Чем дольше существует проход, тем больше тварей он пропускает, и уже не впервые появляется несколько целей.             Конвульсивно дёргаясь, они осторожно продвигаются в мою сторону. Я охвачен их голодом. Разве я испытывал прежде нечто подобное? Я перенимаю их чувства. Тихий рык вышел из моего горла. Горячие кости пронизывали мою грудную клетку, прорастали в руках, я наклонился ближе к земле, готовясь сорваться. Теперь я чувствовал их страх, и он питал меня. Сердце билось всё сильнее, мышцы натянулись, и я рванул вперёд.             Палаш описывает дугу, и ближайшая ко мне тень теряет равновесие, лишившись конечности. Я почувствовал, как огонь перетекает из моей груди в клинок. Твари завыли. Я бросился снова и лихим ударом разрубил мягкую голову напополам. Их страх пьянит меня, и вот я обрызганный, не понимая, что произошло, стою на другом конце полосы, сжимая в руках светящийся камешек, вырванный из груди последней твари.             Я оглядываюсь и вижу хищную улыбку Тюрзова и его медленные хлопки в ладоши. Я вижу недоумение Пахмутовой, страх сестры, ужас, охвативший Никиту и Олега, упавшую в обморок девочку, над которой склонились другие курсанты. Вижу истинный ужас, застывший на лицах десятков курсантов. Три пятна чёрной грязи, оставшиеся от теней, разбросаны по помосту, в одном из пятен — клинок, проломивший помост. — Отдай камень, парень, пока не поранился, — слышу я голос позади.             На меня смотрел тот, кого называли Князем Мира Сего. В расшитом дорогими узорами чёрном сюртуке — поигрывающий тростью мужчина, с молодым лицом, которое совершенно невозможно запомнить. — Я не мог не явиться сюда, к заклятым друзьям, и не засвидетельствовать почтение вашему упорству. Особенно меня порадовал ты, — он смотрел на меня немигающим хитрым глазом. — А теперь отдай камень, и позволь мне уже начать свою работу.             Только сейчас я заметил, что в его боку застрял тот самый кинжал, что я брал на испытание. Крови не было, и он, казалось, даже не замечает, что ранен. — Ты явился слишком рано. Тебе рано воевать с ними, — незаметно подошёл Тюрзов. — Ты знаешь правила. Дождись, чтобы попытаться забрать своё, либо сразись за это со мной! Даже для тебя исход нашей битвы не столь очевиден, если мы не станем ограничивать себя. Или ты бы хотел лишиться ещё одного накопителя?             Князь фыркнул. — Веленьем духа, силой трав! — стал распевать он. Я отдал Тюрзову камень. — Начнётся здесь прекрасный сказ! И кровь младую в пир Богам, её душевный фимиам, её радушие и боль прими теперь в свою юдоль! Начнётся сказ!.. — Формальности соблюдены? — перебил Тюрзов. — Дорогу домой сам найдёшь.             Он дёрнул меня за руку, и мы пошли к курсантам, ставшими зеваками. Князь продолжил. Я не мог не оглядываться, слыша эти пугающие слова. Его глаза налились металлом, в воздухе запахло озоном.       — Услышит голос мой герой,       Почуяв крови зов.       Лишится уст моих покой,       И голос городов       Замолкнет, смертию объят.       Лишь он один вернётся прав,       Лишь грозный сумрак говорит,       И видит в нём он сущий лик       Моих надежд, мою юдоль.       Да будет так! И примет кровь…             Я перестал слышать эти слова, но иногда перед тем как я провалюсь в сон, мне мерещится, что я слышу их снова, и те, что слышать никак не мог. — Всё потом. Все в казарму. Марк. Останься здесь. — Так точно, — после паузы ответили курсанты. Им будет что обсудить. И мне.             Перед тем как войти в административный корпус, я бросил короткий взгляд на дуэльную полосу. Князя там уже не было. Мы прошли в кабинет Тюрзова. Он опустился в кресло, закрыл глаза и тяжело задышал. Я молча сел на то место, где обычно садятся те, кого он планировал муштровать — напротив. Мы молчали. — С чего начать? — выдохнул он. — С начала, — любезно подсказал я. — Мне предстоит непростой разговор с начальством. Это была стандартная процедура, часть инициации — знакомство с Тенями. Но теперь это целых два происшествия. Ты и Сказочник, — Тюрзов достал из ящика стола пузырёк с таблетками и проглотил целую горсть, не запивая. — Что это было? Со мной? — задал я очевидный вопрос. — Ты уничтожил четыре тени. Тень — это, конечно, всего лишь то, что осталось от человека, они глупы и примитивны, но это первая встреча. И это было изысканно, бесстрашно, прытко, так, как ты никогда до этого не сражался, что скорее здорово для тебя и меня. Но скажи мне, ты помнишь, как ты это сделал? — Нет, — признался я. Я помнил только первый удар. — А что было перед этим? Ты почувствовал что-то. Ты наполнился чем-то. Чем? Опиши. — Я чувствовал страх этих Теней. И это дало мне силы. — Но ты должен знать, что тени не боятся наших воинов. Тень напугалась Жанны, которая не проявила сомнений и страха? Нет. Тень не может бояться. Она боится только более сильную Тень. Ещё не догадался? — Нет, — ответил я, хотя, конечно, догадался. — Тогда постарайся догадаться сам, и мы вернёмся к этому вопросу позже. А пока что насчёт нашего гостя. Ты понял, кто это и что это было? — Это был Сказочник. И он сказал: «Начнётся сказ!». — Верно. Но он пришёл не из-за сказки, он бы начал её и в другом месте и вне зависимости от нас, появился же он из-за того, что я отнял у тебя.             Тюрзов извлёк из одному ему известному кармана оскольчатый светящийся кристалл размером с локоть. — Это накопитель, центр стержня Тени и любого человека. Можно сказать, сердце души. И чтобы его добыть, нужно, чтобы сошлось очень многое… слишком многое. Обычно он разрушается. Жертва должна слишком ярко осознать свою смерть, прожить её множество раз, и это подточит ложе накопителя. Она должна чувствовать ужас. Сложная вещь… — Зачем он нужен? — задал я, как мне кажется, логичный вопрос. — Это в будущем сосуд памяти, второй разум или даже… мне страшно представить, что может сотворить из этого Сказочник. Теперь он его обязательно добудет. А пока он тебе не нужен, его буду охранять я. Это твой трофей и только твой. Ты не будешь возражать?