Рождение и смерть Ницраила

г. Горький, 23 августа 2019 г.

            Фокус бинокля приходилось постоянно регулировать. Рядом с корпусом медицинского удобно располагался гаражный комплекс, между гаражами которого следователь укрылся с бутылкой жигулёвского.             «И какого чёрта согласился «за знакомство», — корил себя Ивахненко. Невинная стопка разбавленного медицинского спирта вошла как нечто давно ожидаемое, за ней опрокинулась вторая, третья, четвёртая, пятая... Сегодня Ивахненко похмелялся.             Да, он знал, как говорил его нарколог: «Видите ли, голубчик, самый первейший симптом алкоголизма — „хочу выпить“, но это не самое страшное. Самое страшное — „не хочу пить, а не могу не пить“, понимаете? И опохмелка — первая ступень к алкоголизму. Поутру должно быть плохо, больной должен понимать, что плохо именно из-за алкоголя». Виталий всё понимал. Сейчас он высматривал Дегтярёва. Он смотрел на потоки лиц, и из запомнившихся был кудрявый араб в детской полосатой растаманской шапочке, девушки-близняшки в милых платьицах и накрашенный парень.             Как оказалось, коммуналка, где поселился опер, располагалась рядом с общежитием политехнического и рядом с одним из корпусов института. Везение? Ему хотелось верить, что это провидение судьбы, наконец-то боги желают дать ему справедливость, о которой он просил.             Виталию захотелось закурить со скуки. Он боялся вернуться в старый режим. До рождения дочери он частенько уходил в загул и курил по две-три пачки в день. Со смертью дочери, тем более в другом городе, его уже ничего не сдерживало.             Бинокль задрожал в руках. Чёрт, это он! Дегтярёв! Это то же самое надменное лицо! Вот он улыбнулся какой-то девке и махнул рукой. — Виталий Александрович, выходите из кустов.             Опер подорвался и развернулся, приготовившись к удару, схватил бутылку горлышком вниз, наплевав на вытекающее содержимое. — Успокойтесь, возьмите крест, — мужчина в брюках и осенней куртке протягивал бесформенный металлический предмет, тускло отблёскивающий в осеннем солнце.             Он смотрел на следователя спокойно и мягко, ему лет пятьдесят на вид, а во взгляде все девяносто, и этот мужчина уж точно не был похож ни на сектанта, ни на кришнаита — нет поддельной радости и блажи в глазах, — ни на свидетеля Иеговы — нет какой-то тонкой боли. — Не узнали меня? Возьмите крест и поговорим, — мужчина протянул руку.             Ивахненко начал узнавать. Это тот самый Семён, что сидел в самолёте. Но где женщина? Опер аккуратно осмотрел боковым зрением окрестности. — Как вы меня нашли? Кто вы? Я вас знаю… — Ивахненко чуть ослабил мышцы, но был готов атаковать в любой момент. — Знали ещё недавно. Возьмите уже, поговорим.             Всё это озадачивало, какой-то крест… но посмотрев ещё раз в глаза Семёна, Ивахненко почему-то почувствовал необходимость и важность этого куска металла. Металла ли?             Запрос в архив. «А если не Гарри Поттер?» — вспомнил он свой голос. Это был сон?! Лилия Травникова, карьеристка… эта рыжая полячка… магазин «Искра», весь этот… Воспоминания нахлынули, и Ивахненко невольно схватился за голову. — Вы всё вспомнили? — спросил Мирошниченко. — Вспомнил, — сказал Ивахненко. Он поставил бутылку на землю и посмотрел внимательнее на предмет в своих руках. Это была хирургическая сталь, увесистая и… уверенная? — Давайте снова поговорим, я вам скажу пару деталей насчёт Дегтярёва. — И я всё забуду? — Нет, на этот раз без игр. А крест возьмите покрепче в руку и сожмите, он исчезнет. Это ваши воспоминания. — Чего? — недоумевал Виталий. — Воспоминания. Вы думаете, можно заставить так просто человека забыть? Мы украли их. Теперь ваши воспоминания снова с вами.             Младший магистр улыбнулся и поманил рукой Ивахненко. — Давно не виделись! — засмеялась Травникова. — Так в чём дело? — Ивахненко торопился, время ещё было, но он хотел проследить, куда пойдёт Дегтярёв и как использует перерыв между занятиями. — О, это очень просто, — Лилия продолжила, — Дегтярёв — это игрушка Сказочника. Вы охотитесь за куклой, мы — за кукловодом. Если вы уничтожите куклу до того, как мы прищучим кукловода, понимаете, случатся иные преступления, и мы не успеем отреагировать вовремя.             «Уничтожить куклу?» — подумал Ивахненко. До этого было ещё далеко, следовало убедиться в том, что именно Дегтярёв — убийца, задать ему пару вопросов и уже решить, что делать дальше, чтобы он ответил за своё преступление. Опер долго мечтал, как он поймает, о том, что сделает с убийцей, когда найдёт его, мечтал сам сесть за руль тяжёлого внедорожника и проехать по связанному засранцу, но в конечном счёте он не стал бы это делать. Или стал? — Вам понятно? — Да. Вы предлагаете мне больше не трогать и не искать этого Дегтярёва. Выходит, зря я приехал? — Напротив! Дослушайте до конца. Мы предлагаем сотрудничество. Чтобы вы лучше понимали, я поясню.             Ивахненко внимательно слушал. — Параллельно с нашим миром находится ноосфера. Чтобы вам было проще понять, представьте, что это астрал или потусторонний мир. Вы уже видели проявления мастерства. Разве вы назовёте это иначе чем «магия»? — Вот как, — Ивахненко кивнул и про себя посмеялся: взрослые люди, а всё им «магия», «Сказочник». — В этом мире обитает и Сказочник. Через этот мир мы и увидели прошлое, и можем следить за Дегтярёвым. Теперь это невозможно — возле Дегтярёва множество… демонов, назовём это так. Поэтому нам нужны вы. — И что, эти «демоны» мне не сделают харакири? — Ну… скорее всего, они даже тронуть тебя не смогут, — добавил Семён. — Скорее всего? Не очень радует. — Ну-ну! Хватит! — вмешался Мирошниченко. — Никто не придёт, вероятность такая же, как того, что ты сорвёшь джекпот в «Русское лото», не будучи родственником… да просто не покупая билета.             Демоны, Сказочник. Всё это звучало как глупости, и если бы не фокусы со стульями и буквально исчезнувшим в руке куске металла, Ивахненко посмеялся бы над этим «орденом» и вернулся к слежке. — В общем… — сказала Лиля, — нам нужен ты. Следи за Дегтярёвым, а мы последим за тобой. Если что-то начнётся — магическое, ненормальное, — звони по этому номеру. Просто… — она вздохнула, — не убей его раньше времени. — Что ж. Я вас понял, — Ивахненко чувствовал себя втянутым в чужую игру. Желающий изначально найти лишь убийцу своей дочери, он узнал о существовании какой-то «магии», «демонов» и прочем. Это давило, поэтому он решил сделать вид, будто ничего от этих людей не слышал, и пошёл назад в закуток. Когда же скрылся за углом, брат с сестрой сели в серую тойоту. — А его точно нужно было вплетать? — спросила Лилия. — Необязательно, конечно, — ответил Семён. — Но лучше рисковать им, к тому же он будет стараться лучше, чем обычный сотрудник, потому что не боится Сказочника. — А если придут тени? — Он победит, я уверен. Взрослый мужик… Лишь бы крестить не начал.