Когтевранец

На утро Антон проснулся с болью в горле, поэтому вместо привычного похода на озеро он направился в больничное крыло. Состояние у него было не очень, тело потряхивало, в горле першило и было очень жарко в середине января. Конечно, он знал и был готов, что сегодня ему станет плохо, но всё же… — Кхм-кхм. — он пытается прокашляться перед медкабинетом, но голос всё равно хриплый. Антон распахивает двери и взглядом с порога ищет мадам Помфри. Она выходит на звук открывшейся двери и узнаёт Шастуна, которого буквально недавно выписала. — Ну, чего пожаловали? Что опять случилось? — обеспокоенно вопрошает врач и подходит ближе. — Я, по-моему, заболел. — хрипит Антон и от напряжения голоса закашливается. — Так, всё ясно. Вот эта ближайшая кушетка свободна, ложись. Я напишу записку твоим друзьям, чтобы они принесли тебе необходимые вещи. Антон не успевает вставить и слова, что ему никто ничего не принесёт, но мадам Помфри уже убежала за лекарствами, поэтому Шаст лишь покорно лёг на указанную кушетку. Ладно, обойдётся, чем придётся. Кушетка с тёплым одеялом согревает его, мадам Помфри принесла ему горячий травяной чай и заставила выпить ужасно горькое снадобье от кашля. Сейчас Антон лежал, уперев взгляд в потолок. Соседей у него почти не было. Всё-таки есть люди поумней, которые от неразделённой любви не выбегают в одной мантии на улицу в январе и не валяются в снегу, как некоторые. Лишь какая-то первокурсница пуффендуйка шмыгала носом из другой части медкабинета, и юный слизеринец спал поодаль со сломанной рукой после матча по квиддичу среди младшекурсников. Мда, угораздило же Антона. День опять тянется мучительно долго. Ничего не происходит, Антон пропускает уроки, время на улице. Точнее у озера. Антону откровенно плохо. Температура не спадает, а держится на очень высоких показателях, кашель не проходит и раздирает его горло изнутри, ему жарко и одновременно холодно из-за озноба. Своё теперь уже свободное время он проводит, глядя в окно на просторы территорий вокруг школы, на деревья Запретного леса и на каменные мощные стены замка, внутри которых чувствуешь себя под абсолютной защитой. Антон хочет попробовать поспать и только прикрывает глаза, как слышит стук в двери медкабинета. Кто-то неуверенно открывает двери, и двое человек заходят внутрь. Антон ради интереса открывает глаза, чтобы посмотреть, кто вошел, и лучше бы он этого не делал. На пороге стояли Дима и Серёжа, глазами искавшие его. Когда наконец заметили, то подошли к кушетке и оба присели на корточки, сравнявшись с лицом Шаста. Антон не мог на них смотреть и снова закрыл глаза. Они бросили его в тот день, прекрасно зная, что ему 25 на 8 нужны люди, на которых он может положиться. Которые поддержат его в любой ситуации. — Где вы были вчера? — хрипит Антон сквозь сомкнутые веки. — Почему вы оставили меня?! — и раскрывает слезящиеся глаза, останавливая их на Серёже. — Шаст, мы объясним. — начинает Дима. — Нет, вы понимаете, что мне было тяжело одному?! Что Драко опять приставал ко мне? Что я заболел, потому что все меня бросили вчера? — Шаст, спокойно. По крайней мере мы тебя уж точно не бросали. Просто выслушай. — просит Серёжа. — Хорошо, ладно. — Антон слегка успокаивается и попеременно смотрит то на одного, то на другого. — На днях ты рассказал о чувствах к Арсению. Мы видели, что тебе тяжело разобраться в себе и в его мотивах. Поэтому мы решили предоставить тебе день, в который ты мог всё обдумать, покопаться в себе и прочее. — объяснил Дима. — А пять минут назад Арсений сам нашёл нас и спросил, не знаем ли мы где ты. А мы и сами не знали. Говорят, что ты давно ничего не ел, в Большом зале тебя нет, на уроках нет, у озера нет. Мы с Арсом разделились и искали тебя везде. Пока он не рассказал, что ты учудил вчера. — добавил Серёжа, а у Антона бешено забилось сердце. Он искал его. Беспокоился. — Так если он понял, где я, то почему он не пришёл? — снова погрустнел Антон. — Он как джентльмен предоставил право нам, как твоим давним друзьям, навестить тебя первым. А сам остался за дверьми ждать очереди. — с улыбкой объяснил Дима. Сердце Антона снова забилось в бешеном темпе. Он был так благодарен своим чутким друзьям, заботившимся о нём даже тогда, когда Шаст сам о себе не заботился. — Ну, ты поправляйся, Шаст. Мы сами не знали, что ты так это всё воспримешь, обидешься и убежишь в лес. — смеётся Серёжа и хлопает друга по плечу. — Спасибо вам, ребят. Вы просто лучшие! — улыбается Антон и жмёт парням руки. Те выходят из больничного крыла и оставляют двери открытыми. Следом заходит Арсений. Он секунду ищет Антона взглядом и, заметив его, уверенно идёт к кушетке. — Ну, привет, Антош. — говорит Арсений, присаживаясь на край его кровати. — Привет… — хрипит Антон, не в силах отвести от когтевранца взгляд. — Вот скажи мне. Это было обязательно? Устраивать вот этот плач обиженной девчонки? — строго спрашивает его Арсений. — Арс… Пожалуйста. — Антон измождённо прикрывает глаза. Ему опять стыдно перед Арсением, что тот опять разгребает его оплошности. На какое-то время оба замолкают. Арсений даёт Антону время, у того же ещё и голова болит от температуры. — Антош, я всё понял. Буквально вчера ночью, когда шёл за тобой по пятам на твои крики. — признаётся когтевранец. Он ласково убирает пряди влажных волос со лба Антона и заправляет их за его уши. Осматривает спокойное лицо, впервые замечает шрамики на щеках и бровях и вспоминает истории про Драко. Ясно. — Тош, надо поговорить. — наконец произносит он и убирает руки от чужого лица. Антон загнанно смотрит в его глаза. Обычно эта фраза не предвещает ничего хорошего. Но зачем тогда вся эта прелюдия? — Хорошо. — даже как-то напуганно соглашается. Он мысленно готов к тому, что опять сделал что-то не так. Что его опять отошьют. Поманят фантиком доброты, а конфетку выкинут в неизвестном направлении. Мысленно считает до десяти, чтобы успокоить тяжёлое громкое дыхание и сердцебиение, и наконец поднимает взгляд. — Ты такой смешной, когда боишься. — Арсений прыскает со смеху, глядя на невдупляющее лицо Шастуна. А тот хмурится и заметно обижается. С его чувствами опять играются? — Ладно, прости меня. Можешь сесть, чтобы мне не надо было нависать над тобой? И Антон покорно привстаёт на кушетке и садится, оперевшись спиной в вертикально поставленную подушку. Он подтягивает одеяло выше, потому что верхней части тела теперь холоднее. Долбанная простуда. — Вот так лучше. Спасибо. — зачем-то благодарит его Арсений и на минуту умолкает, собираясь с мыслями. Антон в это время с удовольствием осматривает его задумчивое лицо. Когда Арсений наконец поднимает голову, то Антон заинтересованно заглядывает ему в глаза. А глаза голубые-голубые. Прямо как-то, что сейчас хочет сказать когтевранец. — В самую первую нашу встречу ты мне, естественно, приглянулся, Тош. — медленно начинает Арсений, не сводя глаз с чужих зрачков, стремительно расширявшихся, на что Арсений слегка улыбнулся. — Но потом я не понял, что на меня нашло. Я редко влюблялся, но если это случается, то это глубоко и надолго. Антон внимательно слушал его и не переставал удивлять, как сильно и быстро бьётся его сердце. — Поэтому я испугался сам себя. Сначала я хотел сделать вид, будто ничего не почувствовал. Но ты всё равно притягивал к себе, заставлял наблюдать за тобой. Что я и делал. Поэтому я продолжал быть рядом и следить за тем, что чувствовал. После твоей тренировки я был почти убеждён, что ты мне небезразличен. И на эмоциях я написал тебе ту записку. Далее я хотел чуть сблизиться, поэтому тоже рано вышел на улицу и увидел, как ты летал один. Пока ты, собственно, снова не напугал меня. — Арсений на секунду приостанавливает рассказ и смотрит на Антона. — Арс, ближе к делу. У меня сердце сейчас выпрыгнет. — смущённо шепчет Шаст, прикладывая ладонь к сердцу. — Ну, давай проверю. — ухмыляется Арсений и протягивает ему свою ладонь. Антон широко раскрывает глаза, но позволяет ему положить свою руку на сердце. Арсений счастливо улыбается и смотрит в зелёные глаза гриффиндорца, удивлённо переводящего взгляд то на ладонь, то в голубые глаза-океаны. — И правда волнуешься. — с улыбкой констатирует Арсений и порывается убрать ладонь, но Антон останавливает его, крепко вцепившись в чужое запястье. — Нет уж, доктор. Отслеживайте моё состояние. — победно ухмыляется Антон и возвращает руку на своё сердце. — Ну, так вот. После того случая я попросил у тебя времени. Я просто хотел точно понять, что чувствую. Но в тот же день ты опять устроил светопредставление, и мне уже ничего не надо было решать. — и Арсений вроде как завершает свой рассказ, но Антону всё ещё непонятен вывод разговора. — Ну и каков вердикт? Что тебе там стало понятно? — Что ты мне нравишься, Тош. — произносит Арсений и ждёт реакции. Хотя, в принципе, тело Антона реагирует само за своего хозяина. Арсений ощущает, как сильно бьётся его сердце, и ему всё опять понятно без слов. — Арс… — шепчет Антон. — Ты бы знал, как мне нужны были эти слова все те два года, что ты здесь учишься. И Антон подаётся вперёд, чтобы обнять уже теперь своего Арсения. Он жмётся к нему так крепко, как только может. Он так давно ждал этого момента, когда сможет назвать когтверанца действительно своим. Когда сможет представить его друзьям, когда будет беспрепятственно подходить к нему и ластиться, как кот, в любое время дня и ночи. И этот момент настал сейчас. — Арс, ты мне тоже, в общем, очень нравишься. — эти слова были совершенно не нужны, ведь им всё было понятно и без слов с самого начала их истории. Но Антон обязан был их озвучить вслух. — Мой дурашка. — и теперь это звучит так ласково и правильно, что Антон просто плавится в его руках. Они молча сидят в обнимку посреди больничного крыла, забыв обо всём на свете. А когда уже совсем темнеет, Арсений нехотя выползает из объятий и смотрит в зелёные глаза. — Завтра, я обещаю, тебе станет лучше. Я приду к тебе вечером после уроков, и мы проведём этот вечер так, как ты захочешь. — обещает Арсений и прощается с Антоном, который провожает его преданным взглядом до самой двери. Ночью он спит спокойно. Температура на удивление спадает. Ему уже не жарко. Кашель не донимал его с прихода Арсения и на протяжении всей ночи. Неужели Арс как-то исцелил его?

*

Всё утро Антон донимал мадам Помфри тем, что пытался убедить её в своём сказочном выздоровлении. Он правда чувствовал себя прекрасно и рвался побыстрее к друзьям и к Арсению. — Я, конечно, могу отпустить тебя на день, но чтобы завтра ты пришёл и доложил о самочувствии. — наконец соглашается врач, и Антон радостной пулей вылетает из больничного крыла. Сначала он бежит в свою спальню, чтобы переодеться в свежую одежду и взять сумку с учебниками на вторую половину дня. А потом, так как было уже время обеда, он такой же пулей спустился вниз в Большой зал, чтобы наконец-то поесть. Он раскрыл двери и сразу перевёл взгляд на свой стол, где втроём сидели Дима, Серёжа и Арсений. Он улыбнулся и зашагал к ним. Его друзья и парень одновременно поднимают на него свой взгляд и удивляются, как он так быстро выписался. Арсений встаёт со своего места и подходит к Антону, чтобы обнять и сесть рядом. Дима и Серёжа счастливо переглядываются. Антон ничего не хочет рассказывать, пока не поест. Как только Арс узнаёт, что тот вообще ничего не ел столько времени, то сразу так злится и говорит, что будет следить за его питанием. Антон не боится его строгого голоса и поворачивает к нему голову. Один взгляд его улыбчивых зелёных глаз способен растопить злость Арсения, и Антон этим пользуется. Когда все доели свои порции, он всё-таки рассказывает, как он договорился с мадам Помфри. Все удивляются, как у него так получилось, ведь врач вообше никогда не делала подобных исключений. Антон всё хотел задать вопрос, как Арс предугадал, что он выздоровеет сегодня, но решил оставить свой вопрос до их совместного вечера. Дальше у Гриффиндора была лекция Ухода за магическими существами, а когтевранец пошёл на своё занятие Истории магии. Через час они все встретились в спальне Шастуна. — Ну, как у вас всё прошло? — не унимался Серёжа. Ему всё хотелось знать, как они сошлись на том, что нравятся друг другу. — Я просто вчера рассказал ему всё, что чувствовал. — говорит Арсений, смотря на Антона. Они сидели рядом на шастуновской кровати, и Арс держал Шаста за руку, аккуратно поглаживая большим пальцем его запястье. — Так просто?! Поговорили и во всём разобрались?! — недоумевал Дима из другой части комнаты. — Ну да. Мы просто слишком долго не верили в собственные чувства. — признаётся Антон, не сводя взгляда с их сцепленных рук. — Ясно всё с вами. — Серёжа машет на них рукой.

*

Когда на улице снова стемнело, друзья разделились. Арс, как и обещал, повёл Антона гулять по замку до отбоя. Дима и Серёжа же разошлись по своим спальням. Они прогуливались в лунном свете по длинным каменным коридорам, держась за руки. Изредка они смотрели в глаза друг другу, изредка спрашивали о чём-нибудь. — Арс. — тихо зовёт Антон. — Мм? — отвечает Арсений. — Как ты знал, что я вылечусь сегодня? — У меня с детства целительская магия. Если я действительно хочу кого-то вылечить, то я легко это делаю. — улыбается когтевранец. — Кру-у-то! — удивляется Антон и тянет Арсения за руку к свету от высокого окна. — Арс, смотри как красиво! — Да, Тош, красиво. Подойди ко мне, пожалуйста. — и Антон доверчиво подходит ближе. Они стоят в круге лунного света. Они смотрят друг другу в глаза, положив руки на плечи. Арс первым делает шаг вперёд и тихонько касается губами губ Антона. Совсем невесомо, легонько покусывает нежную кожу. Антон с радостью отвечает. Правда, неумело. — Антош, ты такой красивый… — Арсений смотрит Антону в глаза, коснувшись лбом лба гриффиндорца. — Ты тоже, Арс, очень красивый. — Антон тяжело дышит, отходя от поцелуя. Пытается их облизать, чтобы почувствовать чужой вкус и запомнить эти ощущения. Он целовался первый раз. Арс снова осторожно целует его губы, целует щёки, нос. И понимает, что ничего уже не будет прежде. Что с самого начала ему нужен был кто-то, кого он будет вот так целовать, любить, защищать. Ему нужен был Антон с самого первого дня. А Антону, соответственно, Арсений. Его любимый и самый умный когтевранец.