Иномирье. Ключ

III

Дорога петляла, то удаляясь от моря, то вновь сворачивая к холмистому берегу. Пахло водорослями, солью и йодом. Промокшая одежда совсем не грела, но чем дольше они шли, тем теплее становился воздух. Можно было подумать, что ребята оказались на побережье какого-нибудь средиземноморского острова. Если не считать странных существ, пляжа, полного богатств, и вездесущего тумана. Несмотря на тепло, этот туман не рассеивался. Казалось, кто-то небрежно раскидал клубки плотно смятой газовой вуали, слой за слоем, скрывшей облик острова. Мягкое переливчатое свечение окрашивало дымку во все оттенки — от малахитового до пурпурного. На секунду Корвус показалось, что она слышит тихое пение из-за пелены. Девушка стянула капюшон, чтобы получше расслышать голос. Будто кто-то приглашал шагнуть за зачарованную завесу.       «Этот мир не наш дом. Тело взято взаймы. У грехов наших нет имён. Лишь расплатившись, сможем дальше идти». Навязчивая мысль не отпускала, словно зуд. Корвус сошла с тропы, протянула руку, пытаясь нащупать прозрачную ткань кончиками пальцев…       — Корвус, нет! — одернул её Нарс. — Нельзя! Девушка вздрогнула, мигом надвинула капюшон и шмыгнула на тропинку, с удивлением понимая, что наваждение пропало, как и таинственные голоса. Просто шушуканье ветра в листве. От страха сердце забилось быстрее.       — Корвус, — вновь окликнул её новый знакомый, приводя в чувство, — мы должны держаться дороги. Там за туманом только беды. Миражи. Тебе туда точно нельзя. Корвус… как же непривычно звучало имя… понурилась и неспешно побрела по дороге, невольно поднимая соскальзывающими туфельками клубы пыли. Она так и не могла понять: было ли все произошедшее игрой воображения, или остров пытался заманить её в ловушку? Девушка еще раз проверила карман. Ключ был на месте. Как только найдет особняк, вернется домой. В следующий миг Корвус вновь застыла посреди дороги, но на этот раз озадаченная совершенно нелепым вопросом: «А какой он, этот «дом»?» В памяти не было ничего. Ни знакомой улицы, ни фасада здания, ни подъезда, ни двери… В ушах не звучал голос мамы. Да и была ли она вообще? Пустота. К горлу подкатывал ком. То ли от страха, то ли от жалости к себе. «Может, здесь и воздух отравлен?»       — Эй, ты чего? — окликнул её спутник. Из-за маски сложно было сказать, что именно он имел в виду — то ли подгонял, то ли действительно волновался.       — А, — неожиданно протянул он, будто понял замешательство новой подруги без слов, и буднично добавил:       — Это… ну это так у всех бывает. Когда ты здесь, то прошлая жизнь уже ничего не значит. Ну, так одни говорят. Ты это… ну, не переживай. Пошли. Корвус, которая уже почувствовала, как увлажнились уголки глаз, нахмурилась. То, как ровно говорил новый знакомый, немного задевало. Даже плакать перехотелось.       — Одни говорят? — уточнила Корвус, нагоняя парня.       — Ага. Типа есть две, этих… как его… теории… — Нарс замолк и резко поднял руку. В тумане между деревьями показалась еще одна дорога. По ней неспешно двигалось нечто громоздкое. До путников донесся шорох и скрип колес.       — Это опять мираж? — шепотом спросила Корвус, но Нарс покачал головой.       — Идем, — скомандовал он и, поправив капюшон спутницы, указал на обочину. Без лишних вопросов Корвус шмыгнула в заросли высокой травы и кустарника, и прежде чем успела пригнуться, парень бесцеремонно дернул её за подол платья, заставляя сесть. Нос защекотал пряный запах. Суховатые стебли кололи голые ноги. Корвус заворочалась, пытаясь устроиться поудобнее, но Нарс вновь её одернул. Показалась телега, укрытая брезентом и обвешанная тусклыми фонарями. Вместо лошади её тянуло огромное существо, походившее на оживший ком свалявшейся шерсти. Его легко можно было бы принять за зубра, но вместо копыт по земле тяжело ступали когтистые лапы. Оттопыренные уши то и дело двигались, ловя малейший шум. На месте ямщика восседало не менее странное существо. Сначала Корвус приняла его за человека, кутавшегося в плащ с капюшоном, но, заметив черные когтистые руки, нервно сглотнула. Девушка испуганно опустила взгляд, ожидая, когда же скрип телеги утихнет, и невольно начала рассматривать землю. Сероватая, будто смешанная с пеплом, она казалась безжизненной — на ней не было ни жучков, ни муравьев. Корвус заметила зеленый росток, надломила стебель и растерла в пальцах. Сухой. Несмотря на яркую зелень, внутри не было сока. Такой же оказалась и веточка, которую девушка украдкой надломила. В тот момент Корвус осенило — здесь нет жизни. Как минимум той, настоящей, которой для роста нужен солнечный свет, кислород и вода. Мертвое, но живое.       — Не заметил, — выдохнул Нарс, когда телега укатила на достаточное расстояние. — Можем… Обернувшись, парень резко вскочил. Корвус также поспешно поднялась, но тут же упала, вскрикнув. Рядом с глухим звуком плюхнулось упитанное тельце.       — Кыш! — Нарс, не раздумывая, пнул зверька. В воздухе мелькнула бурая шерсть и длинный червеобразный хвост. Тварь, пискнув, приземлилась в ближайших кустах, и, зашебуршав, скрылась из виду. На куртке девушки осталась неровная круглая дырка, в которую спокойно пролезал кулак. Глаза Корвус расширились от ужаса.       — Да не бойся. Это сорная крыса. Видимо, гнездо вьет и ей эта… твой запах понравился. Или куртки. Давай скорее, не хватало еще каких-нибудь приключений. Нарс протянул ей руку, но Корвус, поднялась сама, бормоча:       — С этим сложно поспорить. Парень спрятал руку в карман, и выйдя из укрытия, жестом позвал Корвус за собой.       — А если бы нас заметили? — спросила девушка. Нарс пожал плечами.       — Да кто его знает. Ничего хорошего. Пожаловались бы, наверное, а может, припрягли. С химерами не угадаешь.       — Химера? Эта та штука, которая тащила телегу? Парень остановился и громко загоготал. Смех у него был неприятный, Корвус даже показалось, что новый знакомый перегибает палку, особенно когда он снял маску и спрятал лицо в сгибе локтя, пытаясь отдышаться.       — Рада, что насмешила, — мрачно сказала девушка. Впрочем, теперь она точно знала, что химерой Нарс назвал того ямщика с черными руками. И что если этот тип нажалуется куда-то, то это страшнее, чем огромные крысы, или… даже чем тот комок шерсти с лапами! Этот мир казался все безумнее. Нарс, наконец, успокоился, надел маску и продолжил путь. Молодые люди поднялись на холм, и взору девушки вновь открылась высокая гора, вершина которой пряталась в грозовых тучах. С одной стороны склон зарос деревьями с бутылочно-зелеными кронами, подёрнутыми мглистой завесой. В тумане чудились стены и шпили средневековых замков и крыши домов. По другой стороне горы будто прошелся пожар, испепеливший все живое.       — Вся дрянь оттуда, — небрежно махнул рукой Нарс, заметив интерес Корвус. — Мы это… почти пришли. Там тебе лучше расскажут. Он уверенно свернул с широкой дороги на узенькую тропку, которая довольно быстро привела путников к краю оврага. Недолго думая, Нарс спустился вниз по склону. Корвус шла по его следам, правда, не так ловко: почти на четвереньках, крепко хватаясь за выступающие из земли корни. Глаза девушки не сразу привыкли к темноте. Нарс, похоже, хорошо знал дорогу. С двух сторон высились крутые земляные стены, прошитые толстыми корнями деревьев. Под ногами, между булыжниками, спешил ручеек. Из-за влажности земля раскисла и пахла болотом. Нарс шел напрямую по камням и чавкающей грязи, а девушке, боявшейся потерять единственную обувь, приходилось осторожно выбирать путь. Поток набирал силу, становился шире и быстрее, подпитывался подземными ключами. Вскоре путь превратился в узкую полоску земли со скользкими берегами. Корвус цеплялась за торчащие корни, чтобы не угодить в воду. Поход, казалось, длился вечность, пока впереди не показалась поляна и… белые огоньки. Сначала девушка насторожилась — она уже не доверяла ничему, что могло светиться на проклятом острове, — но от сердца отлегло, как только она разглядела самодельный деревянный мост, обвитый светодиодной лентой. Ступени, которых было не меньше сотни, петляя, уходили на высокий холм, поросший деревьями. Лиственные кроны плотно сплелись. Конечно, именно туда и пошел Нарс. Корвус неспешно поднималась по лестнице, когда услышала тихий металлический перезвон.       — Что это? — девушка задрала голову. Ветви были чем-то украшены.       — У нас у всех такие. Навроде оберега, — в обычной скучающей манере ответил Нарс. — Это те, кто прошел свой путь. Остановившись, он достал из-за ворота куртки пластину, закрепленную на цепочке, и показал спутнице. На отполированной до блеска поверхности были криво нацарапаны латинские буквы N A R C I N E. По спине пробежали мурашки. Прищурившись, девушка разглядела несколько сотен украшений, тихо позвякивавших, напевавших едва слышную песню.       — Это всех ждет. Пока не думай об этом, — безразлично ответил парень, убирая амулет. — А пока они здесь висят, то хранят нас.       — От кого?       — Да ты ж видела… и тут такого добра много. Всех форм и размеров. Все, на что хватало человеческой фантазии. Но сюда они не суются. Перила лестницы оказались исцарапанными надписями. Кто-то потрудился выскоблить целые послания, а от кого-то остались только имена и улыбающиеся рожицы.       — Вот мы и дома. Как говорится… обитель порядка и… света! На вершине холма, обвитый красноватыми листьями винограда спрятался двухэтажный каменный коттедж с мансардой и темно-зеленой крышей. Казалось, что крохотный домик постепенно достраивали. Так, первый этаж, наглухо заколоченный, облицевали крупными гладкими булыжниками, второй — с полукруглыми окошками и лазурными ставнями — крупной шершавой галькой, а мансарду собирали из обычного серого кирпича, видневшегося из-под отлетевшей штукатурки. Зато на лужайке перед домом был форменный хаос. Большую часть свободного места занимала самодельная полоса препятствий, ну, по крайней мере, именно так окрестила про себя Корвус конструкцию из прибитых друг к другу деревянных лестниц и турникетов. Настоящая спортплощадка. Правда немного смущала пестрая одежда, которая сушилась на перекладинах. Такая же разномастная, будто собранная с миру по нитке — самодельные рубахи и штаны соседствовали с разноцветными футболками и протертыми джинсами. Нарс присвистнул.       — Ну, кому-то влетит.       — Тебе?       — Мне-то с чего? Не я дежурный. Нарс обошел двор. Корвус семенила за ним, стараясь не споткнуться в траве о разбросанные гири, скакалки и мячи всех форм и размеров. Девушка несмело нырнула под сетку, отгораживающую стрельбище, и лишь укоризненно покачала головой, заметив, в каких позах кто-то оставил многочисленные чучела и цели. Интересно, может, в этом мире водились какие-нибудь «дворовые», которые переворачивали все с ног на голову? Тем временем Нарс уверенно двинулся к деревянному навесу. Под ним были в кучу свалены вещи и брезент, а между балками висел гамак, из которого доносилось сопение. Похоже, это и был тот самый «дворовой». Предчувствуя разборки, девушка решила остаться около дома. На всякий случай. Если еще недавно она представляла дом Нарса, как постапокалиптическое логово, то теперь думалось лишь о потустороннем лагере для трудных подростков.       — Эй, подъем! — Нарс небрежно пнул коленом спящего. Тот резко подскочил, с трудом удерживая равновесие. Это был еще один молодой человек, ровесник Нарса и Корвус. Подросток с круглым лицом сонно провел по взъерошенными огненно-красными волосам, огляделся и широко зевнул.       — Что происходит? Это ты Дарт Вейдер с планеты Вулкан? — сипло спросил он, оглядываясь. — Хотя… в общем, я еще пять минуточек. Парень улегся обратно, подбивая под голову подушку.       — Оскар, идиот, — Нарс с силой затряс гамак. — Ты чего развел?       — Да… успокойся… Протесты парня прервал громкий треск — ткань порвалась, и Оскар рухнул на пол вместе с гамаком. С шумом втянув воздух сквозь сжатые зубы, он сел, потирая локоть.       — Какой же ты… прешь как некоторые. Бронепоезд. Знаешь, что в моем случае говорил Цезарь? Нарс громко фыркнул. Корвус собралась было подойти ближе, но по двору пронесся порыв ветра. Она не заметила, как молодой человек, грозивший засыпать собеседника умными цитатами, оказался на другом конце двора с железным тазом.       — Carpe diem! Ловите момент, мальчики!       — Цезарь такого не говорил, — проворчала Корвус. Еще один порыв ветра — Оскар театрально кинул таз, заполненный высохшей одеждой, под ноги Нарсу, а затем горделиво упер руки в бока.       — Вот, прошу. Доволен? Ты еду принес? Оскар готов был продолжать речь, но тут заметил гостью. Корвус же поняла, что стоит с открытым ртом. Незнакомый мир словно задался целью свести её с ума.       — Я… ну, в общем, нашел её. Это Корвус, — Нарс стянул капюшон и повернулся к девушке.       — Очень приятно, — протянул Оскар, загадочно улыбаясь. Всё с той же невероятной скоростью он подлетел к девушке. Спустя секунду он уже пожимал руку Корвус. На лице парня отражался полнейший восторг. От такого дружелюбия девушке захотелось забраться под скомканный брезент. На всякий случай.       — Меня зовут Скарабеус, или Скарабей, но можно просто Оскар, и я безумно рад нашей встрече, — затараторил он. — Добро пожаловать в наш мрачный и опасный мир.       — Как ты это делаешь? — хрипло выдавила из себя девушка.       — Что именно?       — Болтаешь без умолку, — пробубнил Нарс. — Она про беготню, гений.       — А, это! — Оскар переместился за спину Корвус. — Просто небольшой подарок от этого мира, чтобы мы могли выживать.       — То есть я тоже так могу? — Корвус попыталась обернуться, но Оскар резво прыгал вокруг неё, пока его не остановил Нарс, поймав за рукав рубашки.       — Прекрати. А то одного из нас… ну… вырвет. Нет, Корвус, ты так не можешь, — отрезал Нарс. — Это от, ну, характера зависит. Э… Вот у Оскара хронический трындит, так что его даже по жизни… несет.       — Нарс, как видишь, плохо складывает буквы в слова, — Оскар ткнул друга локтем и в следующую секунду вздрогнул, будто от удара током. — И жалится.       — То есть если ты трусливая и малодушная тварь, то будешь перемещаться при малейшей опасности? — потупившись, спросила Корвус, на что Оскар активно закивал, не замечая, что собеседница становится мрачнее, и добавил:       — Или станешь невидимкой, например. От разговора становилось душно. Голова начинала кружиться. От полного погружения в пучину паники Корвус отвлек громкий присвист.       — Эй! Чего орете? — крик раздался сверху. Задрав голову, девушка заметила, что одно из окон второго этажа открыто, и оттуда свесился еще один местный. Он был не старше остальных, зато выглядел куда приятнее. Опрятный, с небрежно подстриженными светлыми волосами. Его самодельная рубаха была идеально чистой. Подросток напоминал студента-отличника. Корвус даже начала искать взглядом, не было ли рядом кого-то еще, кто так по-хулигански свистнул, но все вопросы отпали, когда парень смачно сплюнул на землю и, растягивая гласные, спросил:       — Нарс, пожрать принес?       — Нет! Зато он привел к нам женщину, — Оскар поспешил выставить Корвус вперед.       — И чо? Я её жрать, что ли, буду? — новый собеседник скривился.       — Ну, взрослый мальчик уже, можно же догадаться, что с женщинами делают, — усмехнулся Оскар, но заметив округлившиеся глаза Корвус, покраснел и поспешно добавил:       — Я про цветы там, конфеты, танцы…       — Мне интересно, ты на ходу этот бред придумываешь, или все-таки дело в каких-нибудь опасных паразитах, копошащихся в твоем мозгу? — протянул парень, затем свесился из окна, перегнулся и прыгнул вниз. Приземлившись, он отряхнул мешковатые штаны и протянул девушке мозолистую руку с длинными пальцами.       — Леп. Добро пожаловать в сраный ад. Корвус неловко ответила на рукопожатие и осторожно вытерла руку от остатков земли.       — Не пугай новенькую. Ей еще предстоит столкнуться со всякой чертовщиной, — заступился Оскар.       — Под «чертовщиной» ты имеешь ввиду кучу разношерстных монстров, мечтающих о человеческой печени на завтрак себе и своим личинкам, пожирающим жертву заживо…       — Леп, — одернул его Нарс.       — Да все в порядке, — пролепетала Корвус, пытаясь унять дрожь. — Ничего и не страшно.       — Да не слушай его. Глупости все это, — отмахнулся Оскар. — Инсектоиды откладывают личинки уже в трупы, так что никаких «заживо». Яд сорной крысы куда опаснее. Глаза Корвус округлились — вспомнилась погрызенная куртка. Заметив, что перегнули палку, оба рассказчика, наконец, замолкли.       — Так это они должны мне обо всем «правильно» рассказать? — удивилась Корвус.       — Что рассказать? Что ты застряла в чистилище, за входом и выходом из которого нам приходится следить? И нам нужно уничтожать любого, будь то человек или тварь, кто попытается пересечь границу, — Оскар протараторил так быстро, что никто не успел его остановить. — Дело слегка осложняется целым бестиарием тварей, и еще химерами, на которых мы вроде как работаем. И еще кучей правил…       — Ой, дебил, — резюмировал Нарс, прикрывая лицо рукой. У Корвус зашумело в ушах. Пока её собеседники о чем-то спорили, девушка медленно отступала, переваривая услышанное. Фразы про «прежнюю жизнь», которая не имела значения, про «путь», который они должны были пройти, да еще и «неживой» остров, полный инфернальных тварей, — складывались в жутковатую картинку. Объясняющую не только, где она, но и кто её новые знакомые.       «Ну скажите на милость, как так может сложиться в жизни человека, чтобы последним, что он увидел оказался электрический скат?»       — Нарс? Парни замолкли и удивленно уставились на девушку.       — Ты… м… мертв? Корвус даже не поняла, произнесла ли она это вслух, но трое ребят, стоявших перед ней, разом нахмурились. Лица стали слишком серьезными для мальчишек, которым вроде было не больше шестнадцати. Все произошедшее не укладывалось в голове у девушки. Она точно знала, что жива. Её кожа не была бледной, она ощущала, как саднят ступни, как бьется сердце. Она же просто случайно попала в этот мир, спрятавшись за дверью старого особняка. В голове медленно всплывали воспоминания: улица, люди, яркий свет фонарей. Конечно, Корвус не помнила остального, но это можно было списать на стресс. Получается, кучка покойников приняла девушку за свою? И что будет, узнай они правду? Судя по их правилам — ничего хорошего.       — Сча психанет, — покачал головой Леп, не сводя взгляда с Корвус.       — Ничего я не… — залепетала Корвус. Отступая, она наступила на мяч, и вскрикнув, исчезла в черном всполохе. Правда уже через мгновение девушка появилась, ударившись головой о стену, и медленно сползла на землю. Откуда-то издалека раздалось:       — Ну я же говорил…