Упущенные возможности

Мозенрат созерцал волшебные песочные часы, которые отмеряли его время жизни. Порядочное количество песка уже переместилось в нижнюю их часть. И это означало лишь одно… — Увы… Судя по песочным часам, мои дни на земле уже на исходе. — На исходе? — встревоженно переспросил Ксерксис. — Да. Такова цена могущества. Я начинаю слабеть. Волшебная перчатка вытягивает силы! Мне нужно новое тело. Полное жизни! — Да! — поддержал Ксерксис. — Первый, кто приходит мне на ум — это Аладдин. Но я уже столько раз проигрывал ему, и кто знает, чем закончится попытка перенести мою душу в его тело. — Аладдин не подходит, — согласился верный угорь. — Тогда остаётся взять случайного человека из любой из Семи Пустынь и поменяться с ним телами. Но тогда слухи об этом могут дойти до Аладдина, и они с друзьями снова вмешаются. В результате я снова окажусь в своём теле. — Убить второго? — предложил Ксерксис. — Я могу убить своё тело с чужой душой, но вдруг это заставит их думать, что я слишком опасен и меня нужно лишить перчатки и посадить в темницу, а то и казнить? — Это ни к чему. — Именно. Но из моего положения всё же есть выход. Знаешь, Ксерксис, в Семи Пустынях то и дело появляется тело, которое больше никому не понадобится. — Да? — Я говорю о казни. Мне просто нужно найти приговорённого к смерти преступника, чтобы обменяться с ним телами и отправить его обратно, замаскировав его новую внешность. Так я получу ещё несколько лет жизни — при условии, что буду пользоваться перчаткой. Я должен посетить всех правителей Семи Пустынь, кроме султана Аграбы, и под каким-нибудь предлогом попросить у них такого преступника. А если у них его не будет… Я дам им волшебные камни, которые они должны будут сжать, чтобы позвать меня, когда такой появится. Осталось только их сделать.

***

— Мозенрату повезло? — Нет, Ксеркис, ни у кого из них пока нет того, что мне нужно. Это не так плохо, но меня тревожит, что за оставшееся у меня время ни у кого из них может так и не появиться приговорённый к казни. Ах, если бы я знал все языки в мире и мог обратиться не только к правителям Семи Пустынь… Но на это способны разве что джинны. — Жаль… — Знаешь, а ведь у меня есть Камень Превращения. Он вряд ли даст мне всю силу джинна, если я пожелаю в него превратиться, но я могу попробовать и посмотреть, что я получу. Дойдя до местонахождения Камня и сняв с правой руки перчатку, Мозенрат зажал Камень в левой и приказал: — Камень Превращения, преврати меня в джинна! Став джинном, он сказал: — Сейчас я заметно слабее, чем был, будучи человеком и нося перчатку. Я чувствую это. Но мне нужна не сила… Мозенрат сосредоточился на своих знаниях и воскликнул: — It doth work! Λειτουργεί! Это работает, Ксерксис! Осталось только выяснить, в какой стране на каком языке говорят, и я могу очень сильно расширить свой круг поисков. — Мозенрат — гений. — Да, Ксеркис. И знаешь что? Я могу менять тело каждый раз, когда оно износится. Таким образом, я могу жить сколько угодно, если только меня не убьют или не заточат в темницу. — Мозенрат бессмертен! — обрадовался угорь. — Да. Столько людей мечтали о бессмертии — и вот оно, в моих руках. Интересно, я застану смерть Аладдина от старости, или мальчишка всё-таки падёт от моей руки?