Друг из детства

«… и я люблю тебя. До сих пор. Я скучаю по тебе, по твоему смеху и дурацким шуткам. Помнишь, ты как-то говорил, что станешь героем и будешь защищать меня от всех злодеев на земле, от всех негативных мыслей и чувств? Ты помнишь? Я помню, и знаешь, сейчас самое время, потому что я как никто другой нуждаюсь в тебе… Прошу, вернись, Тойя…» Мне снова приснился кошмар. Уже почти десять лет мне снится один и тот же жуткий сон, где я стою посреди пылающего адским пламенем леса и не могу пошевелиться. Ноги не слушаются, они будто пустили корни в самую глубь земли, и я не могу двинуться с места. Передо мной небольшая возвышенность, где стоит мальчик, окруженный разъяренным огнем. Лица я не вижу, но его белая макушка с редкими рыжими локонами дает мне понять, что это он… Тойя….мой Тойя. Я пытаюсь кричать, но голоса нет. Хочу подбежать к нему, взять за руку и убежать вместе с ним подальше от этого места. Туда, где ты будешь в безопасности. Туда, где ты будешь жив… Он стоит ко мне спиной и не шевелится. Я смотрю на него, а слезы градом скатываются с моего лица и большими каплями падают на землю, но, не успев соприкоснуться с ней, испаряются от высокой температуры. Тойя спустя минуту поворачивается ко мне лицом и что-то шепчет. Из-за языков пламени, что периодически скрывают на мгновение его лик, я не могу разобрать слова. Но я смотрю, улавливаю каждое движение его губ, пытаюсь по выражению лица понять, что он хочет мне сказать. Он замолкает. Разворачивается и уходит вглубь горящего леса. НЕТ. ПОЖАЛУЙСТА. НЕТ. НЕ УХОДИ. Я проснулась в холодном поту. Глаза мокрые от слез. — Мама? Я почувствовала, как мама трясет меня за плечи, пытаясь разбудить. — Мама, это ты? — Милая, да, это я. Тебе снова приснился кошмар, — перестав меня трясти, она обняла меня так крепко, что мне стало не хватать воздуха. Она дрожала. Я чувствовала легкую вибрацию, исходящую от ее тела. — Мам, отпусти, мне нечем дышать… — прохрипела я, еще не до конца осознав суть происходящего. — Прости, я испугалась. Ты так сильно кричала, что я прибежала к тебе, — ее голос дрожал, как и ее руки. Она смотрела на меня, будто я смертельно больна и вот-вот умру. Хотя, если так подумать, я действительно была больна. Больна им. — Все хорошо. Мне действительно приснился кошмар. — Все тот же? — мама наконец высвободила меня из объятий и просто держала за руки. — Милая, тебе пора отпустить его… столько времени прошло…это будет лучше для него и для тебя… — я видела, как в уголках ее глаз собираются слезы. Мне нечего было ей ответить. Я прекрасно понимала, что должна была сделать это еще очень давно, но что-то внутри не хотело мириться с этим. В глубине души я верила, что Тойя жив. Он просто решил так пошутить на нами. Он вернется. Обязательно вернется. Нужно только подождать. Ведь так? Мы сидели друг напротив друга еще какое-то время. За окном уже светало, и первые птицы пели свои утренние песни. Мама, убедившись, что со мной все хорошо, поцеловала в щеку и ушла к себе в комнату. Я же не могла уснуть. Лежа в постели, я думала о Тойе. В голове было столько вопросов, но не было ответов… Забавно, говорят, что время лечит, но почему тогда мне до сих пор так боль? Почему я не могу смириться с гибелью близкого человека спустя столько времени? Почему? Когда первые лучи солнца коснулись моего лица, я уже спала, так и не получив ни единого ответа. — Милая, ты проснулась. Как себя чувствуешь? — сонная я вышла из комнаты на брякающие звуки посуды, исходящие из кухни. Мама готовила завтрак, а отец читал последние новости из газеты. — Доброе утро… — сонно промямлила я. — Относительно… — Тебе снова снился кошмар? — оторвавшись от газеты, спросим папа. — Ерунда. — Может, нам на выходных куда-нибудь съездить? — Хорошая идея, — мама оценила папино предложение широкой улыбкой. — Устроим небольшой семейный отдых. Что скажешь, Акико? — А? Да… Отдых, конечно… — неуверенно ответила я. Если честно, мне не хотелось выходить из дома. Мне было комфортно находиться у себя в комнате, хотя очень часто меня одолевали плохие мысли. Но, видя сияющее лицо своей мама и желание отца помочь отвлечься, мне не хватило смелости возразить, и в итоге я нехотя согласилась. Неделя пролетела незаметно. Поскольку школу я закончила месяц назад, мне удалось занять себя на все эти дни. Самым любимым занятием я считала чтение книг. Это покажется кому-то скучным и неинтересным, но в этих склеенных между собой листов бумаги я находила некое успокоение, так как находила это времяпровождение не только увлекательным, но и сравнивала его с медитацией. Всегда было приятно перебирать шершавые листы между пальцев, чувствовать их неровность, слышать приятный шорох, но особенно чувствовать запах. Если мне не удавалось вникнуть в суть книги, я наслаждалась именно этими действиями. Однако, если книга была интересной и затягивала с первых строк, я могла погрузиться в вымышленный мир с головой и находиться там часами напролет. Собственно, так время и пролетело. Настали долгожданные родителями выходные. Мы решили, что отправимся в коттедж, расположенный на берегу моря. Несмотря на мое нежелание ехать куда-либо в начале недели, я была счастлива, что мы проведем выходные именно в этом месте. Вы только представьте — в радиусе нескольких километров нет ни единой души, вместо гула машин — шум прибоя и прекрасный вид бескрайнего моря, что убаюкивает и заставляет взглянуть на этот мир под другим углом. Да, определенно эта идея пришлась мне по вкусу. Приехав на место, мы достали все вещи из машины и направились в сторону коттеджа. Это было двухэтажное здание, окруженное великолепным садом. Внутри не было ничего необычного: кухня, где было все необходимое для маминого творения, столовая, просторная гостевая комната, через которую можно выйти на небольшую террасу с видом на море, лестница, ведущая на второй этаж, где находились две спальни и ванная. Быстро разложив все вещи, я спустилась внизу, чтобы сказать маме, что хочу немного пройтись. — Хорошо, милая, только недолго. Мы скоро будем ужинать. — Хорошо, — я выбежала из дома и бегом помчалась к морю. Уже вечерело, поэтому с моря дул слегка прохладный, но до безумия приятный ветер. Пройдя примерно метров шестьсот, вдалеке я заметила небольшую пристань. Лодок там не было, но в паре шагов от нее на песке лежали аккуратно сложенные сети. Недолго думая, я взбежала по деревянному мосту и добралась до самого края. Подо мной плескалась вода, что заставило еще больше визжать от счастья. Так хорошо и в то же время спокойно. Спокойно… Да, впервые мне так хорошо за столь долгое время. Я села на край, свесив ноги. Крупные капли морской воды попадали на кожу, щекоча ее. Впереди меня не было ничего, кроме бескрайнего моря и бесконечного неба. Солнце почти скрылось за горизонт. Его лучи окрасили облака в ярко-красные, оранжевые и розовые краски. Смотря на все это великолепие, я вспомнила легенду, что когда-то рассказал мне Он. Она звучит так: «когда художник умирает, Бог разрешает ему напоследок раскрасить небо на закате так, как ему вздумается». Сидя на пристани и глядя высоко в небо, я представляла себе, как некий художник, известный или не очень, сейчас пишет свою последнюю картину, где краски — это лучи заходящего солнца, а холст — небо. От этой мысли мне стало грустно, но в тоже время я восхищалась представленной мне картине. Так я просидела до полного захода солнца. Шум воды так и щекотал мои уши. Время пролетело незаметно. Я уже хотела встать, как вдруг сзади услышала чьи-то шаги. От неожиданности я вздрогнула и резко обернулась. Медленно, будто черепаха, ко мне шел некто очень странно выглядящий. Меня привлекло его лицо — нижняя часть лица и участки под глазами были сильно изувечены, черные волосы колыхались от ветра, попадали ему на глаза, но он будто не обращал на это внимания. Он шел и смотрел на меня. Его длинная куртка развивалась на ветру, словно плащ героя. Мне стало немного не по себе и даже жутко, но что-то было в нем мне до боли знакомо. Медленно поднявшись, я хотела уже уходить, но вдруг он спросил: — Прости, я тебе помешал? Он остановился, не дойдя до меня примерно двух шагов. Я замерла. «Глаза… Его глаза…» — Ты тут одна? — не дождавшись ответа на первый вопрос, он снова спросил. — А…да…нет. Нет, я приехала с родителями… — наконец очнувшись, ответила ему. Я смотрела в его глаза и не могла понять, что за странное чувство возникло у меня в груди. Оно было похоже то ли на тревогу, то ли на чувство от сбывшейся надежды… Не знаю. Но в его глазах я видела то, что не могла понять. Вроде что-то очень знакомое, но в то же время чужое. Что же это? — Я уже собиралась уходить, поэтому освобождаю вам место. Я сделала шаг вперед, как вдруг он сказал: — Ты мне не помешаешь. Может, вместе посидим? — его выражение лица было спокойным, но в глазах я видела волнение. Они бегали из стороны в сторону, глядя то на меня, то под ноги, то вообще куда-то вдаль. Куда угодно, но не в мои глаза. Мне показалось это немного странным, но все же, на удивление, я согласилась. — Тебя не будут искать? — спросил он, садясь недалеко от меня. — Думаю, нет. — Хорошо, — он прошел вперед и сел рядом с тем местом, где недавно сидела я. Тушуясь, я села обратно, боясь посмотреть на него снова. Краем глаза я видела, что он смотрит наверх, разглядывая уже потемневшие облака. — Давно ты здесь? — вдруг спросил он. — Сегодня только приехали… А вы тоже приехали сюда отдыхать? — Нет… Я решил немного проветриться и забрел сюда. Насколько мне было известно, ближайшее поселение находилось в пяти километров отсюда. Плюс еще около восьми до города. Я хотела спросить откуда он, но передумала. Посчитала некрасивым лезть туда, куда не просят. — Тебя как зовут? — он слегка наклонил голову и покосился на меня. — Акико… а ва… Что с его взглядом? Я осеклась, не успев договорить. Незнакомец резко повернулся и заметно напрягся, это было видно по немного розовому оттенку на неповрежденном участке кожи и вздувшейся венки на лбу. Губы сжались в тонкую линию, а подбородок слегка подрагивал, мне показалось, что он хочет…заплакать? Но больше всего изменился его взгляд — как только я произнесла свое имя, его зрачки сузились до размера горошины, а затем в его взгляде можно было увидеть фейерверк эмоций — от зверского волнения до неземной радости. Все это произошло за считанные секунды. Он смотрел, уставившись на меня, и, кажется, затаил дыхание. Его поведение меня немного испугало, так как подумала, что сказала что-то не то, но что такого я сказала? Мучась в догадках, я спросила: — С-с вами все хорошо.? вы п-просто так смотрите… — черт, я начала заикаться. Хотя это было ожидаемо. Не каждый раз мне приходилось сталкиваться с такой реакцией… Он сидел неподвижно несколько секунд, а затем, встряхнув головой, отвернулся и сказал: — Прости, просто…ты напомнила мне одну мою давнюю знакомую… — Знакомую? — удивилась я. — Да… очень хорошую… — глубоко вздохнув продолжил, — … но это было так давно, что я и забыл, как она выглядит. Ты мне очень сильно помнила ее. — Простите… — Хах, за что ты извиняешься? — он улыбнулся, глядя на волны. Его улыбка была печальной. Настолько, что мне стало немного грустно, ведь обычно так улыбаются, говоря о человеке, который был очень дорог, но обстоятельства сложили так, что вас разделили или один покинул другого. Откуда я знаю? Сама была в числе таких же людей. Мне показалось, что у нас было что-то общее, что волновало душу ему и мне. Мы сидели какое-то время в молчании, лишь шум прибоя нарушал висящую в воздухе тишину. Уже совсем стемнело. В небе постепенно стали виднеться маленькие сверкающие звездочки. Было безумно красиво, но никто из нас не обращал внимания на ее. Каждый был погружен в свои мысли. Мы толком не были знакомы, но мне хотелось узнать, что творится в его голове, о чем он думал и что тревожило его сердце. — Расскажите…мне о ней? Он дернулся, будто от глубокого сна. Посмотрев на меня, незнакомец снова вздохнул, и начал сказал то, что заставило мое сердце трепетать от волнения: — Она была обычным человеком. Но, несмотря на это, для меня она казалось особенной ни на какого не похожей. Глядя на тебя, я представляю ее такой же взрослой и необъяснимо красивой… я любил ее, хотя был еще мал, чтобы понять истинный смысл этого слова. Но я любил ее так, как считал правильным…как подсказывало мне мое юное сердце… — в каждом его подобранном слове я чувствовала скрытую печаль. Он говорил о ней так, что я смогла почувствовать эту любовь на себе, и от этого мое сердце вздрагивало, волновалось и начинало биться с удвоенной силой. — Но даже так…я покинул ее… — Почему? — во мне вспыхнул гнев. Почему люди порой так безрассудно поступают? Почему покидают тех, кого так любят, кем дорожат…? Обида и гнев заставили дрожать мои руки. — Не знаю. Сам задаюсь этим вопросом уже сколько лет… — его голос стал тише. Под маской спокойствия я видела его истинное лицо, в котором не было ничего, кроме тоски и печали. — Но надеюсь…что у нее все хорошо. Наш разговор прервали еле слышимые крики. Я стала прислушиваться и узнала голос папы. — Боже, я засиделась. Простите, но мне пора бежать, — я быстро вскочила и уже намеревалась уходить, как вдруг парень остановил меня и спросил: — Можно встретиться с тобой завтра? — Завтра? — я была немного удивлена его вопросом. Честно, не ожидала. — Я постараюсь. — Хорошо. я буду ждать тебя здесь. Я кивнула в знак одобрения и со всех ног рванула домой. — ДА-А-А-БИ-И… — ЧТО-О-? — МЕНЯ ЗОВУТ ДА-А-А-БИ-И…