Друг из детства

Жарко. Очень жарко. Несмотря на прохладу и сырость в темной комнате, мое тело покрывалось небольшой испариной. Руки Тойи блуждали по моему телу, нежно проводя по изгибам талии и останавливаясь на бедрах, сжимая их, оставляя отпечаток на коже. Его губы касались шеи, затем ключиц. Я больше не хозяин своего тела, оно полностью принадлежит ему. Тойя медленно и нежно проводил ладонью по коже, и я готова была прям сейчас расплавиться под теплотой его рук. Проводя губами по шее, он издавал звук, похожий на сдавленный рык. Его тяжелое рваное дыхание обжигало кожу, заставляя меня покрыться мурашками и издать тихий стон. — Тойя, — выдавила я из себя, — расскажи мне, что с тобой случилось? Парень на секунду замер, а затем прислонился щекой к груди. Я готова лежать так вечность и наблюдать за ним. Белая пушистая голова мирно покоилась на мне, одной рукой приобняв за талию, а другой он взял мою руку и долго не опускал. Боится. — Это долгая история и…обещай, что ты не отвернешься от меня, — его слова звучали как скорее мольба, нежели просьба. Однако, как я могу от него отвернуться. Я столько лет надеялась, что его смерть — неправда, и вот он, лежит, как маленький белый котенок, свернувшийся в клубок и мирно посапывающий на груди. — Клянусь, — шепнула я, зарываясь носом в его макушку. — Незадолго до пожара, я и моя семья узнали, что пламя, которым я обладаю, слишком сильное и мое тело не справляется с ним. Я постоянно получал увечья, из-за чего папаша злился. Несмотря на боль, я продолжал тренироваться, так как хотел, что он меня заметил… — Тойя ненадолго замолчал. По тому, как дрожит его рука, я понимала, что ему до сих пор больно вспоминать прошлое, но он продолжал. — Когда родился Шото, отец стал меньше проводить времени со мной, а после и вовсе забросил. Как думаешь, что чувствовал ребенок, который видел, что отец больше не видит в нем будущего героя, что он лишь очередная ошибка? — Я могу лишь догадываться, но вряд ли мне удастся с точностью описать его чувства, — шепнула я в ответ. — Мне хотелось, чтобы отец гордился мной, чтобы он смотрел на меня, когда я с каждым разом поднимался на одну ступень выше к своим целям, я хотел…я хотел, чтобы он обратил на меня внимание. — Тойя замолчал и лишь сильнее прижался в груди. Я не сдержалась и пустила по щеке одинокую слезу, в которой было все: печаль, грусть, доля ненависти и разочарования к Старателю. Тойя действительно прикладывал немало усилий, чтобы овладеть причудой. Он грезил мыслями о том, что станет героем, станет сильнее, чтобы спасти мирных граждан от злодеев. Мальчик, в чьем сердце пылал огонь, желание стать тем, кем все будут восхищаться. Он хотел стать героем. — В тот я сказал отцу, чтобы он пришел на гору Секото, где мы обычно тренировались с ним, так как много занимался, и у меня получалось сделать пламя сильнее. Но отец не оценил этого. Он был сильно зол. И я не смог сдержать гнев и обиду, и накинулся на Шото…. Я ждал его на горе очень долго. Так долго, что в итоге поддался эмоциям и загорелся от своей же причуды. — Тогда мой отец и многие другие потушили пожар и обыскали все до последнего кустика. Нашли только часть обгоревшей челюсти. Мы все думали…что ты…погиб. — Я обхватила Тойю за плечи и сильнее прижала к себе, прислонившись щекой к его голове. Волосы немного щекотали нос, но мне было не до этого. Тойя здесь, рядом, он со мной. Парень приподнял голову и чмокнул в районе ключиц. Сквозь белые локоны непослушных волос я заметила едва заметную улыбку. Не знаю, что она в себе таила, но мне она показалась печальной. Тойя лег обратно и, глубоко вздохнув, продолжил: — Я очнулся в месте, где пробыл в коме три года. Как выяснилось, меня туда притащили и подлатали. Они хотели, чтобы я стал частью их «семьи», но я думал лишь о том, что нужно вернуться в родной дом и извиниться перед отцом и мамой…и Шото. Но вернувшись, я понял, что даже спустя столько времени, мой папаша ни на грамм не изменился, и все обо мне забыли. Тогда я решил, что пойду по иному пути. — Тойя… Услышав дрожь в голосе, парень резко поднял голову и вопросительно посмотрел на меня. Его выражение лица переменилось, кажется, он понял, что я хотела сказать, поэтому виновато глаза, собираясь ответить. — Акико, прости меня. Я должен был тогда тебе сказать, но, увидев тебя плачущей над моей фотографией, не смог. Прости…я…мне жаль. Я поступил как трус последний, но я не хотел подвергать тебя опасности. Все эти годы я упорно тренировался, изучал приемы папаши, его уязвимые места. Совершал мелкие преступления. Но, Акико, посмотри на меня… Акико. Как же это больно. Он приходил, а я даже не знала об этом. Он стоял у меня на пороге, а я держала его фотографию. — Тойя…не смей. Больше не смей меня бросать. Слышишь? — я захлебывалась слезами. Тойя целовал каждый сантиметр моего лица, слизывая соленые капли с щек. Вскоре я все же успокоилась и перед тем, как сойтись с ним в поцелуе, он шепнул: — Я останусь с тобой до конца. Четыре лепестка тонких губ нежно и осторожно прикасались друг к другу, не в силах больше расстаться. Я не успела опомниться, как Тойя стал более дерзким и требовательным. Углубляясь все больше, язык, не позволяя сомкнуться зубам, проник внутрь, заставляя меня задыхаться от нехватки воздуха. Я хотела разорвать на мгновение поцелуй, набрав легкие, но меня резко остановили, когда я попыталась отвернуться, и развернули обратно, сжав подбородок. Ласки губ и языка заставили полностью обмякнуть мое тело. Тойя явно пользовался этим. Он по-хозяйски бродил руками по животу, бокам, бедрам, сильно сжимая их, а затем нежно поглаживая. Парень задел край футболки. Судя по ухмылке, сделал он это специально, тем самым проверяя, позволю ли я ему зайти дальше. И я позволила. Сама потянулась, чтобы снять лишнюю одежду, а после почувствовала смущение, отражающееся на моих щеках. Заметив это, Тойя, смеясь, произнес: — Все в порядке, не волнуйся. Я помогу тебе, — парень забрал футболку у меня и швырнул куда-то за диван. Его взгляд тут же замер на моем теле. Боже, я уже знала, что меня ждет… — Акико…это.? — Сейчас я этим не занимаюсь, — пытаюсь прикрыться руками, чтобы он больше не видел этих шрамов. Мне в голову случайно пришла эта мысль. Стоя в душе, я брала лезвие и наносила себе несколько порезов, а после наблюдала, как кровь медленно стекала по коже, смешиваясь с водой. Я не знаю, зачем это делала, но каждый раз мне на минуту становилось легче. Когда кровь стекала по телу, я представляла, что вместе с ней из меня выходит вся боль, что я испытывала все эти годы, потеряв Тойю. Так длилось около полугода, пока в один прекрасный момент, мама не заметила у меня небольшую рану на шее. Тогда мама была просто в истерике, а отец вовсе не знал что делать. Меня долгое время водили по психологам, заставляли принимать таблетки, но ничего из этого не помогало. Я продолжала себя калечить, пока в один день мне не приснился сон, где мальчик, очень сильно похожий на Тойю, только с огромным ожогом на лице, печально качал головой, разглядывая то, что я натворила с собой. С тех пор я больше никогда не брала в руки лезвие. Тойя с ужасом разглядывал каждый из шрамов, бережно проводил по ним пальцами, тяжело вздыхая и виновато глядя мне в глаза. Мне казалось, что он сожалел об этом и принимал все на свой счет, но мне удалось его убедить в обратном, хотя чувство вины у него никуда не делось. Тойя слегка наклонился и выцеловывал незамысловатые узоры, особое место уделял участкам, где располагались шрамы. Спустя несколько минут ласк, он помог мне скинуть последнюю одежду с себя, а затем избавился и от своей. — Тойя…это…первый раз, так что…мне страшно… — слова срывались со стоном, когда Тойя проводил языком по груди, оставляя ярко-красные следы, которые чуть погодя превращались в светло-фиолетовые синяки. Выглядело красиво, однако это не сравнится с ожерельем, которое сотворил этот нахал. — Доверься мне, — послышался хриплый шепот парня. — Будет больно? Тойя немного призадумался, а после ответил со всей честностью: — Да, но я постараюсь сделать все аккуратно. Возьми меня за руку. Я обхватила холодными пальцами его ладонь и стала ждать. Тойя водил свободной рукой по животу, не торопясь переходить к самому, как ему казалось, желанному. Тело с легкостью поддавалось на все его ласки, заставляя меня выгнуться дугой, и вовсе забыть о реальности. Для меня все это было в новинку, поэтому каждое движение сводило с ума. Тодороки старший медленно стал спускаться к заветному месту, и я замерла. — Расслабься, все хорошо. Я не причиню тебе сильной боли, — произносит Тойя, проводя пальцами по складкам, скользя между ними. — Детка, я сделаю все, чтобы твой первый раз был лучшим моментом в твоей жизни. — Тойя, — приблизившись к уху, тихо простонала его имя, — самый лучший момент уже случился.- На секунду парень замер, вопросительно взглянув мне в глаза. — Я встретила тебя… Больше не сдерживая себя, Тойя грубо поцеловал меня, покусывая нижнюю губу, параллельно входя пальцами в меня. Ощущения были смешанные — боли не было, но чувство, что внутри меня находятся его пальцы, заставили мое лицо залиться краской и гореть щеки. Тойя медленно водил ими туда и обратно, растягивая стенки и размазывая смазку. Дыхание сбилось, Тойя продолжал целовать меня, переходя от губ к шее, покусывая кожу, от чего оставались небольшие дуги. Когда с подготовкой было покончено, Тойя взял мою руку и произнес: — Попробуй взять его, — он потянул ладонь к своему органу, и я почувствовала кончиками пальцев, насколько он был тверд и горяч. От сильного волнения у меня дрожали руки, по Тойя успокоил меня, а затем издал гортанный стон, когда мои пальцы полностью обхватили пылающую плоть. От звуков удовольствия, исходящих от Тойи, я осмелела и стала двигать рукой в такт его движениям. Он умело направлял меня, показывая как нужно делать, чтобы получить максимум удовольствия. После он отпустил мою руку, позволив мне самой взять под контроль весь процесс. Я старалась водить так, как он показал, но вскоре уже сама стала задавать темп и скорость движений. На его лбу появились капли пота, которые падали мне на шею. Все его тело стало дрожать, и вскоре он издал громкий стон, и семя излилось прямо мне на живот. — Все хорошо? — поинтересовалась я спустя пару секунд, наблюдая как прикрытые веки парня подрагивают, а губы застыли в довольной улыбке. Он жадно глотал воздух, а его мускулистая грудь тяжело вздымалась. — Все прекрасно, — с этими словами Тойя чмокнул в уголок губ и потянулся к тумбочке, откуда достал бумажные салфетки, чтобы вытереть семя. — Продолжим? — ухмыльнулся он, когда с чисткой было покончено. Тойя вновь припал к моим губам, оглаживая плечи рукой и заставляя меня издавать тихие мычания от наслаждения. Вдруг я ощутила между ног, как налившаяся кровью плоть касается интимного места, желая войти в меня. Тойя высвободил одну руку и, обхватив свой орган, направил в меня, размазывая смазку по стволу, а после стал медленно проникать. Внизу живота я ощутила странное чувство — будто постепенно меня внутри заполняют, не оставляя ни миллиметра пустого пространства. Приятно, но немного все же больно. Тойя, войдя уже во всю длину, на пару секунд остановился, а после, убедившись, что со мной все хорошо, стал медленно двигаться. Я как кожа бьется друг об друга, чувствовала как наши тела покрываются испариной и настолько горячими, что комната начала постепенно согреваться. Или нам так казалось. Каждое его движение отдавалось стуком в висках, разум вовсе помутнел. Происходящее казалось мне прекрасным сном. Наши сердца слились в унисон, стуча с такой скоростью, что вот-вот готово было вырваться из груди. Стоны и шлепки заполнили всю комнату. Если бы тут были соседи, то точно пришли б жаловаться на слишком громкий шум. Когда удовольствие достигло пика, я протяжно застонала, выкрикивая его имя и протяжно вздыхая. Тойя понял, что сейчас будет, и стал пробираться рукой к нижней части моего тела. Почти невесомо он проводит по чувствительному месту, подстраивает темп под свои движения, стараясь приблизить желанный конец. Еще минута и сам Тойя начинает еще громче стонать, а потом и вовсе ускорил движения, со всей силой впечатывая меня в диван. Кончили мы одновременно. В порыве страсти я случайно поцарапала ногтями его спину, прижавшись сильнее к его груди, от чего он лишь довольно ухмыльнулся и поцеловал. — Итак, — начинает парень, тяжело дыша и пошатываясь, — передохнем и еще пару раундов? Обмякнув от усталости и ощущая ноющую боль в ногах, я с удивлением подняла бровь и посмотрела на парня. — Пару раундов? — Ну да. Я собираюсь наверстать за все время, когда отсутствовал. — Давай чуть позже. Я выбилась из сил и в сон клонит. — Э-э-э нет, дорогая, сегодня ночью никто в этой комнате спать не ляжет раньше восхода солнца.