Загадки Гримуара

«Пап, а почему у меня такое странное имя?» «Просто твоей маме всегда очень нравился дождь». У них с братом не было и шанса родиться кем-то другим — оба родителя в их семье были волшебниками стихии Воды, а потому Рун и Рейн унаследовали всë ту же стихию, и если Рун относился к этому довольно равнодушно, в своей жизни больше опираясь на базовые знания, то Рейн «плыл по течению», растворялся в своей стихии, чувствуя себя с водой родственными душами. Чопфон Пхут в представлении окружающих всегда был образцовым сыном, прилежным учеником и в целом вежливым молодым человеком. На самом же деле в его душе бурлили водовороты, а сердце всегда билось в ритм прибрежных волн, рвано разрывающихся о скалы. Если бы он проживал не свою жизнь, наверняка сейчас был бы где-то далеко, в поисках приключений. Может, даже отправился бы на поиски загадочного Гримуара. Не по велению короля, нет; по своей собственной инициативе. Рейн не маленький ребëнок. Он не маменькин сынок. У него просто нет права быть размазнëй или неженкой в глазах окружающих. Ну и что, что ростом не вышел? Да, может, у него и не такая хорошая интуиция, как у Пле, зато он на многое способен, когда дело касается стихийной магии. Заканчивалось испытание для магов четвëртого класса, и вскоре должны были перейти к третьему. Рейн в предвкушении битвы разминал запястья и просчитывал в голове возможные атаки и отступления. Когда из громкоговорителя наконец донеслось его имя, он встрепенулся и выпрямился по струнке. «Удачи», — одними губами произнëс Скай, но Рейн услышал его, и сердце пропустило один удар, а на лице расцвела улыбка. Они всë ещë лучшие друзья. Рейн ступил на поле и сразу почувствовал невероятную силу, исходящую от земли. Видимо, то были остатки ауры предыдущего испытуемого, который, кстати говоря, провалился. Рейн прикусил кончик языка, возвращая себя в реальность. Не время жалеть соперников, нужно сосредоточиться и показать всë, на что способен. Предыдущий десяток учеников экзаменовал Пи’Прапай, и вроде бы намеревался и дальше продолжать это дело, как вдруг Пи’Пайю подошëл к нему и похлопал напарника по плечу. — Этого я возьму на себя. Рейн сглотнул образовавшийся в горле ком. Почему? Он чем-то выделился из толпы? Своей растрëпанной чëлкой? Почему вдруг такое странное желание? Теперь он занервничал ещë сильнее. Сражаться с Пи’Пайю… Несмотря на то, что этот парень казался обольстительным дьяволом в очень хорошей форме — Рейн пытался даже в мыслях не упоминать слово «сексуальной», — он явно был в несколько крат сильнее выпускника школы. Монстры Его Величества. Стоя прямо рядом с обоими, Рейн точно мог сказать, что слухи не врали. Они действительно выглядят угрожающе, а их волшебные ауры… Ой-ëй-ëй. Удивительно, как Сиг не помер от страха! — Подойди, Нонг, — подозвал его Пи’Пайю, и Рейн на негнущихся ногах поспешил к нему. — Рейн, верно? Третий класс подтверждаешь. — Д-да… Пи’Пайю стоял очень близко, так близко, но сейчас Рейн не мог думать ни о чëм, кроме того, что ему придëтся колдовать, и колдовать много и долго, чтобы доказать, что он достоин. Экзаменатор что-то чиркнул у себя на листочке и отложил его в сторону. — Ну, удачи тебе, малыш Рейн, — старший внезапно подмигнул ему и кивнул на поле, как бы приглашая приступить к волшебному бою. Рейн на секунду прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Он уже видел атаки Пи’Пайю, но то были испытания для низких классов, и заклятия были практически «детскими». Чего стоило ожидать сейчас, Рейн и предположить не мог. Стихия Воздуха была очень непредсказуемой, точно как и потоки ветра, которыми ловко управлял Пи’Пайю. Рейн решил для начала понять пространство вокруг него. Насколько далеко простирается защитный барьер? Он бросил быстрый взгляд на Пи’Пайю, но тот не начинал атаковать, внимательно наблюдая за движениями ученика. Понятно, значит, ждëт первой атаки. Вот только Рейн не собирается атаковать. Сосредоточившись на ощущении пространства, Рейн пустил звуковую волну — одно из базовых заклятий — по краям арены. О, вот оно как. Значит, его задумка может получиться. Рейн выдохнул и постарался успокоиться. Пока что он всë делает правильно. Его экзаменатор нахмурил брови, словно ожидал чего-то другого от испытуемого, но всë ещë не предпринял ничего. Он ждал. Интересно ему, значит? Рейн хитро ухмыльнулся. Тогда он сделает то, чего от него меньше всего ожидается в начале боя — как жахнет одним из самых сложных заклинаний! Рейн выбежал на центр поля и скрестил прямые руки перед собой. Этой стойке его научил Пи’Рун — волшебник в таком положении чувствовал себя более устойчивым, а значит, мог беспрепятственно колдовать. Рейн полностью закрыл глаза и сосредоточился на мельчайших частицах воды, витающих в воздухе вокруг. Ударить по противнику его же волшебством, поставив того таким образом в тупик — вот цель Рейна, только чтобы это заклятие вышло безупречным, нужно было серьëзно сконцентрироваться. К несчастью для Пи’Пайю, Рейн был о-о-очень усидчивым учеником. Вода закружила вокруг него, а воздух тут же стал сухим и колючим, как при сорокаградусной жаре. Рейн собрал вокруг себя как можно больше струй, а после закружил их и выстрелил этой спиралью прямо в экзаменатора. Пи’Пайю хотел было разрезать заклятие ветряным ножом, однако ему пришлось внезапно изменить решение и быстро отскочить в сторону. Уклонился. Рейн цокнул языком. В следующий раз он постарается лучше. На лице Пи’Пайю читалось искреннее изумление, и для Рейна не было не свете лучше похвалы, чем взгляд, полный недопонимания. О, нет, он колдует не просто стихийное волшебство. Он создаëт свои собственные заклятия, пользуясь знаниями о своей стихии. Рейн часто слышал от старшего брата, что это что-то новое, что никто до него ничего подобного не делал, но лишь отмахивался от этого, считая, что в подобном нет ничего необычного. Он всего лишь сочетает знания с уроков физики и стихий, это разве уникальный дар? Смешно. Всë относительно просто. Он отделил водяной пар от всего остального в воздухе, заставив его перестать иметь свои привычные свойства, сделав воздух сухим и ломким. Никакое ветряное лезвие не образуется без помощи воды. Интересная, кстати, тема для уроков философии. Очевидно, что все стихии связаны между собой. Тогда почему стихийная магия передаëтся от родителей к детям как нечто врождëнное? — Серьëзный противник, значит, — улыбнулся Пи’Пайю. — Я впечатлëн. Значит, можно сразиться в полную силу. Что? В полную силу?! Рейн и опомниться не успел, как посреди пустого поля возник мощный ураган, разрастающийся с каждой секунду. Кручëный столб воздуха вытянулся до небес и выглядел очень угрожающе. Рейн сощурился; от сильного ветра из глаз брызнули слëзы. На мгновение промелькнула мысль, что стоит попробовать вовлечь их в новые стихийные заклятия, но… Не сейчас. Сейчас ему нужно быстро что-то придумать в ответ на столь мощную атаку. Определëнно, это было уже далеко не низкоуровневое волшебство. Интересно… Что, если снова ответить сопернику его же волшебством? Всего за несколько мгновений рядом с Рейном возник такой же внушительный столб, только уже из воды. Водяной смерч и ураган схлестнулись друг с другом — произошëл взрыв, и вода полетела во все стороны. Вскоре Рейн и Пи’Пайю оказались насквозь промокшими, но, кажется, это лишь сильнее распалило их. Волшебник сложил руки в «ключ» — один из пасов, который Рейн хорошо выучил, а потому смог предположить, что произойдëт дальше. Он вовремя уклонился — откуда ни возьмись пронëсся воздушный поток. Затем ещë один, ещë и ещë. Вскоре всë пространство заходило ходуном, разрезанное на куски ветряными лезвиями. Рейн почувствовал себя полутанцором-полуниндзей, уклоняясь от всех этих атак. В итоге они просто начали играть в догонялки: за учеником гнались разъярëнные воздушные волки, а он убегал, оставляя за собой мокрые следы. А что нужно делать, когда за тобой гонятся волки? Правильно, притвориться барашками на волнах и ударить исподтишка, когда они меньше всего будут этого ожидать. Рейн добежал до края поля, резко развернулся и с силой оттолкнулся от защитного ограждения, полетев прямо навстречу Пи’Пайю. В глазах старшего промелькнуло сомнение, и тот вдруг отозвал ветряные лезвия, но тут же сложил указательный и средний пальцы вместе и начал делать круговые движения. По левую руку от него возник новый торнадо, ещë страшнее и чернее предыдущего, и теперь Рейн летел в самый его центр. Нужно было срочно менять тактику и что-то придумывать, но… Кто, если не Рейн, сделает какую-нибудь глупость и всë равно выйдет сухим из воды? — Это моя стихия, — прошипел он, выставив вперëд руки лодочкой. — И я докажу тебе это! Неожиданно для всех Рейн исчез. Пи’Пайю замер на месте, его глаза испуганно расширились. Вот уже Пи’Прапай что-то закричал ему со стороны, мол, это уже слишком, кажется, мальчишку нужно спасать… Сердце Рейна бешено колотилось. Он оказался в самом центре торнадо, пролетев сквозь стремительный поток воздуха. Впрочем, внутри оказалось не так уж и страшно — наоборот, именно здесь всë ощущалось каким-то далëким от реальности, воздух вокруг был мягкий-мягкий, как плавленный сыр. В голове промелькнула мысль, что это могло относиться и к хозяину такого необычного волшебства. Неужели эта серьëзная оболочка, густые хмурые брови и тëмные глаза всего лишь… Вне торнадо же творилось что-то необъяснимое. Школьники ахали, охали и кричали. Пле испуганно теребила край своей кофты, а Сиг карикатурно упал в обморок с возгласом: «Рейн умер…». Только Скай, казалось, никоим образом не волновался за лучшего друга. Наверное, он был тем человеком, кто верил в силы Рейна больше самого Рейна. Пи’Пайю рассеял своë заклятие, чтобы помочь, как всем казалось, безрассудно бросившемуся на смерть ученику, который не смог принять своë поражение, но… Рейна нигде не оказалось. — Исчез, — пробормотал бледный как полотно Сиг и снова упал в обморок. Пле тут же бросилась его откачивать. Скай же вскинул голову куда-то вверх и улыбнулся. — Смотрите! — Он там! Возгласы с разных сторон подсказали Пи’Пайю, что что-то происходило прямо сейчас над его головой. — Это ещë что такое, — пробормотал экзаменатор, подняв взгляд туда, куда уставились все вокруг. — Впервые такое вижу, что за фокусы? Высоко-высоко над землëй растянулись серые тучи. На одной из них, словно сам небесный бог, восседал Рейн. Скрестив ноги, он смотрел вниз на крошечного экзаменатора и остальных испытуемых. Рейн смеялся. Кажется, его проделка удалась. Теперь главное было усилить эффект неожиданности. Он шустро поднялся на ноги и… побежал. Прямо по облакам. Рейн чувствовал, как восхищëнные и удивлëнные взгляды провожали его бег. О, да, это и было его секретное заклятие. Он очень долго учился изменять плотность капель так, чтобы тучи держали форму и могли выдержать его вес. У самого края туч Рейн остановился и завел руки за спину. В ту же секунду Пи’Пайю пришлось начать уворачиваться от нескончаемого потока дождевых стрел и копий, летящих на него с самих небес. Теперь уже он забегал от них по всему полю, изредка отбивая атаки ветряными лезвиями. Рейн ликовал. Кажется, у него получается! Теперь ему даже стало всë равно на само испытание; видеть изумление на лице Пи’Пайю оказалось так весело, что он был готов продолжать удивлять его снова и снова. — Это моя, — Рейн стрелял и стрелял без остановки, чувствуя, как силы начинают медленно его оставлять, — стихия! Моя, слышишь?! Внезапно Рейн почувствовал прилив какой-то невероятной силы. Многих подобное ощущение могло напугать, и они тут же прекратили бы колдовать, но только не Рейн. Он закрыл глаза и постарался как можно спокойнее принять эту силу. Тучи под его ногами начали медленно растворяться, и вскоре лëгкое тельце полетело вниз, к земле. Пи’Пайю дëрнулся — поток воздуха подхватил тело Рейна и мягко опустило его на поле. — Он провалился? Рейн не сдал? — испуганно пролепетала Пле. Скай тряхнул головой. — Нет, смотри. Видишь, как он медленно дышит? Это усиление. — Что?! — А старший тоже не промах. Сразу просëк, что к чему. Пи’Пайю весь напрягся, когда Рейн медленно поднялся на ноги. Он открыл глаза, и вместо привычного карего они засветились небесно-голубым. Стало тяжело дышать; воздух вокруг стал слишком влажным. Земля вновь задрожала под ногами собравшихся вокруг арены людей. — Он же не может управлять стихией Земли! — ахнул Сиг. Всë оказалось гораздо проще. Из-под земли внезапно забили мощные гейзеры. Пи’Пайю пришлось снова уворачиваться, поскольку воздухом было сложно бороться под землëй. Рейн же в этот момент не мог удержать в своей голове ни одной чëткой мысли — его как будто бы вела стихия, вода сама направляла его, как русло реки постоянно течëт в своëм направлении, наплевав на все правила и устои. Захочет — свернëт где-нибудь. Захочет — разрежет скалу. Вода — страшная сила, если так посмотреть. Кажется, сегодня ты смог доказать это всем, Рейн. Почему-то в голове зазвучал голос брата, а ветер в ушах засвистел сильнее. Рейн моргнул. Глаза очень сильно щипало, а голова болела так, будто по ней ударили чем-то особо тяжëлым. В конечном итоге Пи’Пайю применил заклятие, которое с силой вдавило гейзеры обратно в землю. Это было страшно, но завораживающе. Вот что значит волшебство первого класса. Рейн и не сомневался, что ему по силе не сравниться со старшим, но… Разве того, что он сегодня показал, было недостаточно? Он очень сильно старался, даже показал своë тайное умение — кто ещë в наши дни умеет бегать по облакам? Неужели его сейчас развернут, поставив на бланке печать «Испытание провалено»? Пи’Пайю подошëл к нему и остановился очень близко, буквально в метре. Рейн поднял голову и заглянул ему в глаза. В них читалось глубокое уважение, а на лице экзаменатора можно было заметить лëгкую улыбку. — Мне было очень приятно принимать у тебя экзамен, — Пи’Пайю сделал «вай» и склонил голову. — Ты отлично постарался. Молодец. От этой похвалы у Рейна не забилось быстрее сердце, не защипало в носу, ему не захотелось безудержно радоваться или смеяться. Просто полное опустошение, словно его выжали до последней капли, и теперь он был сухой губкой, заброшенной куда-то далеко на пыльную полку. Наверное, это последствия «усиления» и испытания в целом. Ещë никогда в своей жизни Рейн не колдовал так долго и так много. Каждую секунду нужно было что-то придумывать, решать и менять своë положение. Он… чертовски устал. Рейн ответно поклонился и молча поджал губы. — Пойдëм? — Пи’Пайю зачем-то протянул ему руку. Рейн тупо уставился на обращëнную к нему раскрытую ладонь. Старший усмехнулся, ухватил его за запястье и повëл к стойке регистрации. Рейн послушно последовал за ним. Какое-то непонятное отчаяние охватило его полностью, и он не мог не поддаться ему сейчас. — Ну ты даëшь, Чопфон, — присвистнул Прапай, когда Пи’Пайю и Рейн приблизились к нему, поджидающему их с листком в руке. — А я уже проставил тебе класс! Рейн сглотнул, но ком из горла никуда не пропал. — Да-а, давненько я так не веселился, — совсем не обращая внимания на состояние испытуемого, продолжал Прапай. — Пайю, тебя побили, как жалкого щенка! В сторону второго экзаменатора тут же полетело заклятие, но он успел уклониться. — Эй-эй, шучу. Ну согласись, он же крут, да? Пи’Пайю снова улыбнулся. Рейн так и не смог припомнить, видел ли он когда-либо ранее на этом лице такую улыбку. — Соглашусь. Не тяни, Пай, видишь же, как он переживает, его аж трясëт всего, — Рейн вздрогнул, потому что сам не ощущал до этого момента, как сильно он дрожит. На его плечи вдруг легло что-то тяжëлое и тёплое — это оказались ладони экзаменатора. — И… Поздравляю, ты успешно подтвердил третий класс! Я бы тебе даже второй легко дал, но правила не позволяют, — рассмеялся Прапай и протянул Рейну бумагу. — А сейчас давай руку, я тебе метку проставлю. — Нет, — отрезал Пи’Пайю. — Я сам. Прапай прищурился, пытаясь понять, в чëм подвох, затем перевëл взгляд на Рейна, потом снова на своего напарника… — А, ладно, чëрт с вами, — он бросил в руки Пи’Пайю печать водной стихии и отошëл в сторону. Рейн всë это время находился в какой-то прострации. Он до сих пор не мог поверить в то, что сейчас держал в руках бумагу с подтверждением третьего класса волшебника. Он, Второй сын семьи Пхут, теперь на одном уровне волшебства со своим братом? Это казалось полным бредом; нет, оно им и было! Пи’Рун всегда казался настолько недосягаемым, что происходящее сейчас ощущалось сном, очень реальным, но всë же сном. Единственное, что сбивало с толку — Пи’Пайю, который был слишком тëплым. Рейн не мог объяснить это чувство, ему просто казалось, что когда он находится рядом с Пи', его будто окутывает мягкий ветер. С чего бы ему тратить свои силы на это? Нет, это ещë больший бред… Рейну хотелось на мгновение выпасть из реальности и уснуть без сновидений, чтобы не чувствовать руки, которая мягко коснулась его, не чувствовать прохлады металла, а после небольшого жжения от печати. — Вот и всë, — Пи’Пайю отвëл печать в сторону, и на предплечье Рейна засияла аккуратная волна — метка стихии Воды. — А теперь мне нужны твоя подпись и твой номер телефона. — Да, конечно, — Рейн, не задумываясь, чиркнул свою подпись на бланке… Постойте, что? Кажется, не то удивление, не то возмущение на его лице оказались такими сильными, что Пи’Пайю засмеялся. Этот бархатный смех, похожий на раскаты грома, каким-то чудесным образом смог вернуть часть сознания Рейна в реальность, и теперь он мыслил более ясно. Какой ещë номер телефона? В брошюре к испытанию про это не было ни слова! — Как я могу не попросить номер телефона у такого невероятного волшебника, — без зазрения совести пояснил Пи’Пайю и похлопал Рейна по плечу. — Давай, диктуй, я записываю. Возвращаться к друзьям казалось очень плохой идеей; Рейн просто не чувствовал в себе сил на эмоциональные поздравления Сига и Пле, ровно как не знал, чего ожидать и от Ская, однако не объясниться и просто исчезнуть после окончания испытания Рейн посчитал невежливым и просто-напросто нечестным по отношению к друзьям, которые искренне поддерживали его «с трибун». Видимо, его состояние было видно невооружённым взглядом, поскольку когда он всë-таки дополз до своей компании, Пле кинулась его обнимать, а Сиг сокрушëнно что-то заныл на своëм, сиговском. — Ты справился, — констатировал факт Скай. — Я справился, — прошептал Рейн, впервые за этот день поверив в то, что это действительно так. Испытание на класс волшебника — то, к чему он готовился всю свою сознательную жизнь. Теперь оно было позади, а он — имел в кармане путëвку в успешное будущее. Волшебник третьего класса… Вот брат обрадуется за него! Да и родители добрым словом не обделят. По щеке потекла одинокая слеза. Рейн смахнул еë пальцем, но накатила новая. Потом ещë, ещë… — Я правда сделал это, — прохрипел он и упал на колени. Друзья молча окружили его и обняли. Так и сидели, вслушиваясь в то, как слëзы капали на землю, замирая на кончиках травинок искрящимися жемчужинками.

***

Можно ли рассчитывать на хорошую жизнь, если ты родился без волшебства в мире, который его полон? Стоит ли вообще пробовать? Есть ли смысл бороться за существование, когда тебя никогда не примет ни одна сторона? Всю жизнь Скай был борцом за справедливость и ненавидел нечестных людей. Волшебники сплошь и рядом лгали, врали, недоговаривали друг другу. Зачем? Почему одна стихия кому-то кажется лучше другой? Почему утратившие, которые вполне могут пользоваться примитивными базовыми заклинаниями, считаются изгоями общества, а стихийники — какими-то героями или даже полубогами? Вот в какие высшие силы и стоит верить, так это в звëзды. Они никогда никого не обманывали. Скай любил смотреть на ночное небо и искать на нëм ответы на свои бесконечные вопросы. Звëзды всегда были искренни с ним, за это он их и ценил. Если и скажут что-то неприятное, что больно резанëт по сердцу, то это будет во всяком случае справедливо. Он не всегда был таким. Более того, оглядываясь на себя из прошлого, Скай никак не мог взять в толк, как он смог за такой короткий промежуток времени растерять себя по осколкам? В начальной школе он был настоящей бедой на голову. Эдакий маленький ураганчик, вихрь, носящийся повсюду и сующий свой нос куда не следует. В средней школе начались другие проблемы: познание себя и отношения со сверстниками. Впрочем, всë бы ничего, если бы и дома не начались ссоры с отцом, который сильно устал от угнетений на работе и в целом от общества. С каждым днëм Скай всë больше чувствовал, как отец отдаляется от него и становится просто человеком, с которым они делят одну крышу. Когда Скай перешëл в девятый класс, их пути окончательно разошлись. Отец уехал, оставив определëнную сумму денег сыну на нужды, а Скай переселился в школьное общежитие. Иногда, конечно, ему становилось грустно; он скучал по душевным диалогам из детства, по играм и совместному просмотру фильмов, но… Если он не нужен человеку, то нужно сделать так, чтобы он сам перестал нуждаться в присутствии этого человека в его жизни. У Ская никогда не было человека, который бы по-настоящему ценил его, уважал просто за то, что он есть — друзья, это, конечно, хорошо, но всë равно не совсем то. Наверное, именно поэтому он и сломался так быстро. Можно было бы винить его в этом, ведь он же такой сознательный, как вообще он мог повестись на что-то подобное? Вот только он всë ещë ребëнок. Потерянный ребëнок, оставленный матерью и отцом. Одинокое дитя звëзд. Когда Скай впервые встретил Пи’Гана, у него возникло мимолëтное желание. Он никогда не знал, что такое — быть в ком-то заинтересованным, а потому позволил событиям развиваться дальше. Двадцать второго сентября они купили билеты в кино, но так и не пошли на фильм — провели всю ночь в постели. Так Скай узнал и о другой стороне жизни влюблëнных парочек, которых тут и там видел на улицах Бангкока. Казалось, перейдя в выпускной класс и став совершеннолетним, Скай должен был задуматься о том, что скоро испытание, и ему нужно готовиться, но… Пи’Ган был таким соблазнительным, а чувства настолько новыми и приятными, что не хотелось отвлекаться на что-либо другое. Как оказалось, зря. С каждым разом Пи' становился всë грубее и жëстче, из его уст начали раздаваться слова и фразы, которых Скай никогда ранее не слышал, а потом… Он не любит об этом вспоминать. Нет, это даже не то слово; люди вообще стараются как можно скорее забыть о таком. С того дня Скай превратился в бездушную куклу. Пустышку. Теперь он действительно был никому не нужен. Ни-ко-му. Мусор, который мешался, поэтому его и выкинули. Скай не мог вспомнить, когда он последний раз не видел в глазах напротив жалость и сочувствие. Это так раздражало. Даже Рейн, его близкий друг, теперь смотрел на него так, будто всë лицо Ская было изуродовано, и ему всю оставшуюся жизнь пришлось бы ходить с ужасными шрамами. Шрамы были, только не у всех на виду, а глубоко внутри, на сердце. Он ненавидел, когда его жалели, потому что знал, что всë то, что с ним произошло, он заслужил. Нет, он никогда не был глупым человеком. Скай понимал, что то, что творил с ним Ган, было ненормально. Человек такое существо — привыкает ко всему в стремлении выжить. Скай хотел жить, потому что его мечты всë ещë оставались неуслышанными небесами. Не важно, что с ним ещë может случиться. Он перестал быть удобным, перестал пытаться кому-то понравиться. Он ожидал, что и друзья быстро отвернутся от него, но те на удивление остались рядом, и тогда Скай понял, что, может быть, не всë для него потеряно. Оставался всего месяц до испытания. Скай проводил долгие вечера на крыше в компании своих любимых звëзд, а когда было пасмурно или лил затяжной дождь, выходил на балкон и смотрел куда-то вдаль, думая о том, что ему делать. Стоит ли ему раскрыть один из самых больших секретов, который он хранил в себе с самого его рождения? Привнесëт ли это какой-то смысл в его жизнь, или же наоборот, сделает всë только хуже, чем есть? В отличие от Искателей Приключений и других жителей королевства, Скай не просто слепо верил в легенды о загадочном старинном Гримуаре. Он чëтко знал, что тот существует где-то там, далеко, хоть никогда его и не видел. Ещë Скай знал, что если все узнают, что на самом деле написано в Гримуаре, то во многом разочаруются. С людьми такое часто бывает, какой бы стихии они ни были; напридумывают себе чего-то, а когда ожидания расходятся с реальностью, сильно расстраиваются. Скай не понимал их. Он не понимал людей. Почему их чувства так отличаются от его собственных? Почему они верят в незримого Бога, наблюдающего за их жизнями откуда-то с небес? Богу разве есть дело до мелких сошек, копошащихся у него в ногах? Вот звëзды — они реальны, они существуют. Небо… слишком необъятно, чтобы на нëм можно было отыскать хотя бы одного настоящего бога. Да и зачем ему вообще являть свой лик? Гораздо проще скинуть обязанности на кого-то другого, чтобы и отвечать за огрехи потом пришлось ему же, верно же? Скай почему-то совсем не удивился, когда узнал от Рейна, кто будет принимать их экзамен. Будто бы именно сейчас в его жизни должно было случиться что-то такое. Что ж, если и погибать, то помпезно. Так пусть же на похороны его личности соберëтся как можно больше людей! Его планы нарушила одна-единственная встреча. Тогда, на парковке, он действительно был очень обеспокоен дальнейшей судьбой котëнка. Всë-таки животные лучше магов. Они по-настоящему свободны, не принадлежат ни к одной из стихий, никому ничего не должны. Просто живут себе и живут. Вот почему люди так не могут? В тот момент на горизонте показался луч солнца, и решением проблемы неожиданно оказался один из самых сильных волшебников современности. Скай сразу почувствовал заряженную ауру; от этого человека исходила угроза, и встретиться с ним в бою очень бы не хотелось. С другой стороны, он с такой улыбкой пообещал позаботиться о котëнке, что впервые в жизни Скаю захотелось довериться кому-то, кроме себя. Теперь же Скай стоял перед оградой, отделяющей его от поля, на котором проходил экзамен. Дюжиной минут ранее он выбрал сдавать экзамен на первый класс волшебника. Правильно ли он поступил? Рейн и другие чуть с ума не сошли, пытаясь заставить его изменить решение. Подумали, он всë перепутал, и попытались спасти. Скай на секунду расплылся в улыбке. Давно он не ощущал искреннего беспокойства за себя. — Спасибо, друзья, — пробормотал он, не сводя глаз с поля. Ну где же ты!.. — А? Скай, ты что-то сказал? — встрепенулась Пле, но ответа так и не получила, потому что вскоре на арене появились экзаменаторы, и всë утонуло в восторженных криках и аплодисментах. Скай стиснул зубы. Это нечестно. Почему из всех четырëх стихий у обоих экзаменаторов их школы именно стихия Воздуха? Плевать, что они в чëм-то там лучшие из лучших. Почему бы вообще на каждую стихию не назначать точно такую же? Разве это не было бы правильно? Если ты колдуешь магией огня, будь добр, поборись с себе равным! Всë это глупо, глупо. То, что он никогда не сможет простить Пи’Гану — вовсе не его пошатнувшийся под ногами мир. Нужна ли вообще Небу почва для закрепления?.. Скай наконец увидел то, что искал. На шее у Пи’Прапая висел кулон, который он не мог перепутать ни с каким другим: поистине королевский подарок. От этой маленькой штучки исходила огромная волшебная сила, и Скаю стало интересно, что же это на самом деле. Что можно хранить в крошечном куске какого-то драгметалла? Вот только… То, как Пи' принимал экзамен, оказалось зрелищем, приковывающим взгляд посильнее любого заклятия. Его сильные руки лëгкими движениями создавали мощные вихри, от долгого наблюдения за которыми кружилась голова. Его глаза всегда были направлены прямо, потому что атаки он слышал и чувствовал — ему не обязательно было смотреть, куда ударит противник. Пи’Прапай был универсальным солдатом в строю королевской волшебной армии. По сравнению с ним Пи’Пайю казался куда более взбалмошным, поскольку колдовал чуть схоже с Рейном — придумывал какие-то свои заклятия, которые, естественно, до этого были отточены до идеала. Прапай же казался истинным представителем стихии Воздуха — ветреный, но сильный, мог смести кого угодно со своего пути, если очень сильно понадобится. Скай немного потерялся в мыслях, когда вдруг понял, что думает совершенно не о том. За всë это время его друзья рядом сменили много эмоций, и только он один оставался постоянным, как небесный свод над их головами. Вряд ли ты ожидаешь от неба, что оно внезапно упадëт тебе на голову, пока ты просто гуляешь где-нибудь по улице, верно? Пле во всей красе представила стихию Земли, Скаю действительно понравилось. Он даже взял кое-какие движения на заметку. Когда выступал Рейн, Скай впервые за этот день так надолго оторвал свой взгляд от Прапая и увлëкся только зрелищем, развернувшимся прямо перед глазами. Это была битва двух драконов — воздушного и водного, вот только если первый был чересчур опытным, то второй брал безудержной фантазией. И это работало. Рейн никогда не был рядовым волшебником. Он был очень сильным магом, но вечно себя недооценивал из-за давления, оказываемого на него родителями и обществом. Этого Скай тоже не мог понять. В чëм проблема просто быть рядом и поддерживать человека, до конца веря в него? Даже если он оступится, разве это повод отворачиваться от близкого? Волшебство — не главное, как бы смешно это ни звучало в контексте современности. Да-а, хорошо, что нет такой магии, что позволяла бы читать людские мысли. Скай был искренне восхищëн тем, что придумал его друг. Рейн, сам о том не зная, стал тем самым ориентиром, путеводной звездой для потерявшегося на большой млечной дороге ребëнка с душой взрослого. — Чем больше я тебя узнаю, тем больше мне кажется, что ты ментально старше Вселенной, — пошутила как-то однажды Пле, и все рассмеялись. Скай улыбнулся, хоть в глубине души и знал, что на самом деле в чëм-то она права. Перед тем, как перейти к волшебникам первого класса, Пи’Пайю быстро закончил со вторым. Их оказалось всего пятеро на всю школу, и теперь все замерли в ожидании того, кто будет следующим. Раньше все гадали, какой же класс соберëтся подтверждать единственный выпускник-стихийник, но теперь ни у кого сомнений, что это первый класс. Его вызвали первым. Сердце Ская пропустило один удар. Он знал, что пути назад уже нет. Он будет тем, кто закроет день испытания, и сделает это так, что люди запомнят этот момент на всю жизнь. Пока же можно было немного расслабиться и понаблюдать за тем, как будет справляться с испытанием Тэм. Стихия Огня сегодня была удивительной редкостью, и Скаю хотелось поскорее увидеть, как пляшет непослушное пламя и сверкают грозные молнии. Битва стихийника — зрелище для настоящего любителя острых ощущений.