взаперти

Сколько времени прошло с тех пор, как Лололошку заперли в кабинете главы мафии - неизвестно. Каждый день к нему приходили разные люди, принося в качестве еды какие-то помои. Они не разговаривали, хотя парень поначалу пытался выведать у них хоть какую-то информацию, но они продолжали молчать, лишь изредка бросали на него быстрые взгляды жалости. Раны постепенно полностью затянулись, боль прошла, однако его глаз больше не видел. Порез оказался настолько глубоким, что повредил глазное яблоко, ничто не смогло бы его вылечить. Переодически к Марло приходили самые разные люди: начиная от мафиози, принадлежащих мафии, до новых заказчиков, которые при виде Лололошки поначалу даже боялись вводить в курс дела Марло Брэндо, но после его слов о том, что это всего лишь его новый питомец, сразу вываливали всю информацию. Лололошка только и мог, что молча смотреть на постоянно меняющиеся лица посетителей. Он не мог ни попросить о помощи, ни сбежать. Иногда Марло мог отвязать его, дабы тот удовлетворил его потребности, но, обычно, дальше отсоса дело не заходило. Шатену только и оставалось, что смирно сидеть в холодном углу и ждать своей участи.

---

— Лололошка! — Марло Брэндо в этот раз был сильно раздражен. Обычно, когда у него случалась неудачная сделка, он использовал парня в качесте игрушки-антистесса, но в этот раз, мужчина был настойчивее, грубее. Быстрым шагом мужчина подошел к зашуганному парню, что тот аж отскочил подальше, вжимаясь в стену. Марло схватил цепь и притянул Лололошку к себе, грубо целуя его, кусая губы, заглатывая его язые в себя, высасывая воздух из легких парня, что тот непроизвольно начал тяжело дышать, задыхаясь. Быстрый и грубый поцелуй вывел его из равновесия, что он был не в состоянии проявить хоть малейшее сопротивление. Марло, как обычно это происходило, отстегнул Лололошку от цепи, подхватил на руки и швырнул его на диван. Все, что происходило сейчас, сильно отличалось от обычного. Раньше его спокойно, без лищних движений, отпускали, а он отходил ближе к дивану, садился на пол и делал главе минет, но сейчас Лололошка оказался на мягкой, наполненной поролоном, коже. Он не знал, что ему делать, он просто лежал на боку, а над ним нависало угрюмое лицо Марло. Резким движением остатки одежды были разорваны и брошены на пол. Легкий сквозняк тут же стал обдувать обнаженную кожу, вызывая мурашки по всему телу. Мужчина приблизился к истощенному парню и стал кусать недоконца зажившие раны, некоторые из которых стали слегка кровоточить. Марло слизывал каждую проступившуюся каплю крови, наслаждаясь железным привкусом. Он сначала кусал, а после посасывал Лололошку за соски, из-за чего тот издавал приглушенные стоны. Мужчина все больше заводился. С каждой секундой он спускался ниже, кусая все раны, которые попадались ему на пути, пока не наткнулся на уже твердый член. Как бы мерзко не было Лололошке, против приятных ощущений он не мог сопротивляться. Порой он даже задавался вопросом: «А не мазохист ли я?» Марло стянул трусы Ллолошки и выкинул их куда-то в угол комнаты. Совсем не церемонясь, он резким движение ввел сначала один палец в анус парня, заставляя его вскрикнуть от неожиданности, а после второй. Шатен тут же почувствовал неприятные ощущения. Покалывающая боль внизу вызывала у него слезы. Но он не мог сопротивляться, он терпел, старался не издавать и звука. Он ждал, пока Марло успокоится и оставит его в покое. Марло, достаточно «растянув» Лололошку, вынул пальцы. Он достал уже затвердевший, налитый кровью член и быстрым движением ввел его в парня, почти что до основания. Из-за недостатка смазки шатен вскрикнул от боли, а Марло скривился, поняв, что совершил «небольшую» ошибку. Но он не остановился. С каждой секундой он становился все быстрее, и с каждой секундой его лицо становилось все угрюмее. Лололошка кричал, стонал, издавал нечеловеческие звуки, умолял его отпустить.Но в него продолжали вдавливать член, так глубоко, как это было возможно. Он кончал так много, сколько получалось. Он не останавливался ни на минуту, даже для того, чтобы перевести дыхание, только трахал бедного парня, захлебывающегося своими же слезами, вбивал его в мягкую кожу дивана. Марло раздражали издаваемые Лололошкой звуки, он пытался заткнуь ему пасть всеми способоми, но даже так были слышными тихие всхлипы. Он сжимал его горло, так сильно, как только мог, но не пытаясь его задушить, переодически ославляя хватку, давая парню вдохнуть заветный глоток воздуха. Это продолжаось уже несколько часов. У Лололошки уже давно не было никаких сил, он мог только плашмя лежать на мокром от пота и выделений диване. На его шее успели проявиться темно-фиолетовые синяки, а анус будто горел от постоянного вдавливания в него члена. Марло Блэндо успокоился, на его лице снова появилась угрожающе спокойная улыбка. Он ничего не сказал, лишь посмотрел на обессилившего парня, оделся и отнес его обратно в свой холодный угол. Тяжелая цепь вновь оказалась на тонкой шее. Марло поднялся и развернулся в сторону двери. Уходя, он еле тихо проговорил: — Ты здесь до конца своей короткой жизни. Ты никогда не сможешь покинуть это место. Ты навечно останешься сидеть здесь взаперти.