Улыбайся, чтобы никто не видел слез

Уходя, Джинджер безвозвратно забирает с собой сердце Майлза. Оставшись в полном одиночестве он не знает, что ему делать? Он открыл свою душу и признался в чувствах, а в ответ не получил ничего. Единственное, что удалось узнать, так это признание в том, что Рыжик тоже не любит Нину. Это можно было расценивать, как шанс, но… если бы все было так легко. Тишина давит со всех сторон, словно стены съезжаются, уменьшая пространство. Майлз чувствует, как по его щекам стекают слезы, но он и не собирается их останавливать. Его мелко трясёт. Ему кажется, что душа отделяет и смотрит со стороны. Ему становится себя жалко. Черт, да он и правда жалок. Мейтленд все же пытается успокоиться. Он глубоко вдыхает и выдыхает, но это не помогает ни капли. Пудра. Мысль проскакивает, проскальзывает незаметно, но он цепляется за нее, словно за спасательный круг. Майлз растирает слезы по лицу и, перед тем, как встать, поднимает взгляд к потолку. Да почему ему так не везёт? Почему он влюбляется постоянно не в тех? Даже если Рыжик не любит Нину, то это не значит, что он не может влюбиться в какую-то девушку. Но, тогда почему он остался, вернулся даже после поцелуя? Слабая надежда где-то внутри продолжает гореть. Но, Мейтленд сам её гасит. Литтлджон просто хочет быть хорошим другом, вот и все. Вздохнув, Мейтленд поднимается на ноги и плетется в ванную. Он включает свет и открывает дверь. Проходит взглядом по скудному убранству и останавливается на зеркале. Майлз делает парочку шагов и останавливается перед умывальником. На одной из полок, на самом видном месте, стоит жестяная баночка. Он берет её в руки, цепляется пальцами за края крышки и тянет на себя. Она открывается не сразу, поэтому он тратит на это пару долгих минут. После высыпает в небольшую дорожку белый порошок, поправляет, выравнивает пальцами и, наклонившись, вдыхает. Стоит ему выпрямиться и запрокинуть голову, как он чувствует, как его накрывает волнами искусственного счастья. Все его проблемы отходят на задний план и ему становится легче. Пустой взгляд уставлен в потолок, но, как бы он не старался, образ Рыжика не собирается его отпускать. Его фантазия подкидывает ему сцену в которой Джинджер никуда не ушёл. Вместо этого он разворачивается и подходит ближе. Его ладони ложатся ему на спину и Майлз оказывается втянут в объятия, такие тёплые и приятные, что в них хочется раствориться. После наклоняется и целует. Мейтленд закрывает глаза и чувствует фантомные губы, что заставляет его улыбаться. Дверь в квартиру с шумом открывается и где-то в голове проскальзывает обнадёживающая мысль: «может Рыжик вернулся?», но голос быстро обрывает ее. Только теперь это не вызывает ничего, кроме фальшивой улыбки. Майлз выбегает из ванной комнаты и двумя руками обнимает шею Генри. Тот только подозрительно на него косится и напрягается. — Купил я твою ерунду. Надеюсь, что этого хватит. — Недовольно говорит Лабуше, вытаскивая из своих карманов разные баночки и коробочки. — В следующий раз пойдёшь сам. На меня там все так косились, что я думал, что провалюсь сквозь землю. — Не провалишься. — Игриво отвечает Майлз, мысленно добавляя: «к сожалению». — Спасибо, любимый, ты такой душка. Так что, мне обзванивать всех? Сегодня вечером сообщим о помолвке. — Да, обзванивай. — Услышав слово «любимый», Генри расслабляется и обнимает парня одной рукой за талию. Майлза бы передернуло, но под порошком ему все равно. — Хорошо. — Мейтленд коротко целует его губы и отпускает чужую шею. Он собирается отойти, но руки гонщика его не отпускают. — Дорогой, я не могу звонить, когда ты меня так держишь. — Нормально поцелуй и отпущу. — Генри сам тянется к его губам и Майлзу ничего не остается, как поцеловать его в губы. Он закрывает глаза и видит совсем другого человека. Если бы не пудра, то это бы повлияло на него, но сейчас он не чувствует ничего. Лабуше сам прерывает поцелуй и отпускает его. Шлепает его по заднице и, весело насвистывая, уходит вглубь квартиры. Майлз остаётся один. Он провожает взглядом мужчину, после разворачивается на каблуках и идёт к висящему на стене телефону, после обыскивает высокую узкую тумбу и находит толстую книгу с номерами. На нескольких страницах лежат закладки с именами друзей, поэтому он быстро находит каждого из них. В течении получаса Мейтленд обзванивает каждого по очереди и последней очередь доходит до Нины. Он смотрит на её номер пару минут и обдумывает: как бы выпросить номер Рыжика и стоит ли оно того? После все же набирает цифры на циферблате, крутя по кругу, и ждёт, пока она поднимет трубку. — Да, да, да. Я вас слушаю. — На распев проговаривает девушка, стоит только ей поднять трубку. — Привет, дорогая. — Майлз, по привычке, улыбается, хотя его никто не видит. — О, Майлз, дорогой, я рада тебя слышать. — Нина явно в хорошем расположении духа. — Ты так редко мне звонишь. Что-то случилось? — Да, у меня хорошие новости и я бы очень хотел видеть тебя в гостях. Сегодня. Часиков в семь. — Майлз накручивает на палец шнур и решается у неё спросить, но его опережают. — Конечно же мы придём. — Тон Нины немного меняется и, судя по шуму, она откладывает трубку в сторону, но быстро возвращается. — Ты же не будешь против, если со мной придёт Рыжик? — Нет, — сердце радостно подпрыгивает стоит только услышать его кличку, — конечно же не против. Чем больше народу, тем веселее. — Вот и отлично. Мы придём. — Радостно соглашается подруга. — Тогда до вечера. Пока-пока. — Пока. — Майлз вешает трубку и продолжает улыбаться. Отлично, даже звать его не пришлось. Он отходит от телефона и идёт искать своего жениха. Находит его на кухне. Генри что-то готовит, находясь спиной к выходу. Поэтому, когда его талию обнимают руки Майлза, это заставляет его подпрыгнуть. Сам же Мейтленд кладёт подбородок ему на плечо и смотрит в сковородку. — Я всех обзвонил. Они будут в семь. Успеем все приготовить или пригласим кухарку? Я могу позвонить маме, и она пришлёт свою. — Майлз продолжает улыбаться и косится на лицо гонщика. — Не стоит. Я все сделаю сам. — Лабуше смотрит на наручные часы и коротко кивает. — На тебе будет стол. Накроешь его сам. — Договорились. — Майлз коротко целует его щеку и отходит быстрее, чем гонщик успевает повернуть голову. — Тогда не буду тебе мешать. — На этих словах он выходит с кухни и направляется в гостиную. Полдня Майлз провел в суматохе. Он убирался, накрыл на стол самую праздничную скатерть, расставил хрустальную посуду, дорогие тарелки и вытащил из своих запасов дорогое французское вино. За все это время эффект от пудры прошёл и к концу подготовки он вновь чувствовал себя паршиво. Где-то под вечер он вспоминает, что так и не воспользовался косметикой. Поэтому он скрывается за дверью ванной, забрав все принесенные баночки и коробочки. Расставив все по полочкам, Майлз кидает короткий взгляд на «пудру», но быстро отгоняет беглую мысль. Он не будет сегодня больше вдыхать порошок. Его актёрского мастерства должно хватить. К тому же, ему хотелось быть честным хотя бы перед Рыжиком. Пусть не думает, что все его чувства фикция и просто часть затуманенной фантазии. Мейтленд вздыхает и смотрит на свое отражение. А есть ли в этом смысл? Есть ли хотя бы намёк на шанс? Даже если нет, то нельзя опускать руки ещё ниже. Стоит попробовать бороться. Сегодня он ничего не сделает, но завтра… Да, он найдёт время и предлог, чтобы встретиться с ним. Косметика есть, таблетки тоже. Теперь то можно и выйти. Майлз улыбается сам себе, представив, что, меньше чем через час, он вновь увидит Джинджера. Только от одной мысли ему становится тепло. Он открывает одну из баночек и водит кончиками пальцев по пудре. Он бы воспользовался вложенным ватным диском, но, чтобы скрыть синяки, ему понадобится более жирный след, чем это может дать диск. Он проходит пальцами несколько раз. Тон немного светлее его кожи, поэтому приходится нанести на все лицо и шею. Помыв руки и закрыв крышку, он открывает коробочку и достаёт тёмную помаду, открывает и наносит её на губы, кривясь, когда дело доходило до царапины. Казалось, что ему удалось все скрыть, но от этого не становилось лучше. Звонок в дверь прозвучал резко и неожиданно. До прихода гостей, казалось, ещё есть время, но, когда Майлз вышел в коридор и глянул на настенные часы, то оказалось, что они даже опаздывали на полчаса. Генри его опередил и сам пошёл открывать дверь гостям, но стоило только это сделать, как выражение его лица изменилось. Он нахмурился, сложил руки на груди и стал выглядеть ещё суворее. — Ты? Что ты делаешь? — Спросил он у пришедшего гостя. — Генри, это я его пригласила. — Голос подруги был озадаченным, но быстро сменился. — Я же тебе говорила, дорогой, что никто не приходит так рано. — Вы опоздали. — Лабуше отошёл в сторону, пропуская внутрь пару. — Хотя, все равно пришли первыми. — Вот оно как. — Нина заходит первая, а следом за ней, держа её ладонь в своей, заходит и Литтлджон. Стоит ему только ступить за порог, как Майлз просто не может отвести взгляд. Мужчина был одет в тёмный костюм, хорошо подчеркивающий фигуру и лакированные чёрные туфли. «Вот так должен выглядеть мой жених» — мысль проскакивает в его голове и он встрепенулся, надеясь, что не сказал этого вслух. Он вновь встретился взглядом с внимательными темно-карими глазами, но так и не пошелохнулся, молча дождавшись пока гости не войдут в комнату.