Пастбище без бабочек

— Ладно, — хмыкнула женщина, — убедили. Монахиня поднялась со стула и, увлекая девушку за собой, подошла к кушетке. Сев на неё, она снова хлопнула себя по колену. — Вот любите же Вы всё усложнять, — пробурчала ведьмочка, уткнувшись носом в виниловую ткань, покрывающую кушетку. — Голова не весит? — усмехнувшись уточнила сестра Мариэтта, подтянув ведьму чуть выше. — Нет, — буркнула колдунья. Послышался первый глухой хлопок. Сторми фыркнула: — Вы, кажется, что-то забыли, — протянула она. — Сомневаюсь. Обычно малышам и руки хватает, — хмыкнула женщина, снова опустив ладонь ей пониже спины. — Я не ребёнок! — обиженно воскликнула девушка. — Вы уверены? — осведомилась монахиня. — Я, например, нет. После этой выходки у меня нет других слов для Вашей характеристики. А исходя из этого, отшлепать Вас будет куда полезнее, нежели чем выпороть. Ведьма поёрзала. Нет, больно не было: несколько слоёв ткани, отделяющих «страшное орудие наказания» от ягодиц, забирали урон на себя. Только вот лучше от этого почему-то не становилось. Неудобство, создаваемое самой ситуацией, вызывало куда больше дискомфорта. — Считать тоже не нужно? — иронично поинтересовалась ведьмочка. — Бинго, — коротко произнесла сестра Мариэтта, не прекращая карательного процесса. Спустя несколько минут такого воздействия накопительный эффект всё же взял своё, и припекать начало. Не сравнить с паддлом, конечно, но всё же. — Если Вы пытаетесь доказать мне, что не фиксировать Ваши конечности было ошибкой, — завернув руку девушки ей же за спину, сказала женщина, — то Вы, определённо, на верном пути. — Больно, — пожала плечами колдунья. — Зачем Вы это сделали? — проигнорировав жалобу, спросила монахиня. — Я не хочу слышать отговорки из разряда: «не знаю» и «просто». — У меня других причин нет. — Начинается, — хмыкнула сестра Мариэтта, взглянув на загоревшийся красным обруч. — Так хотите паддл? — Не-а. — Обруч погас, снова приобретя зелёный оттенок. — Почему, Сторми? — снова спросила женщина. — Вы знали, что это опасно. Знали, что за этим последуют последствия, и какие именно. — Ладонь вновь припечатала обтянутую тканью рясы задницу. — В чём причина? Ведьма промычала в ответ. — Знаете, я начинаю ставить на мазохизм, — хмыкнула монахиня. Ведьмочка встрепенулась. — Я не мазохистка, — возмущённо произнесла она. — Ненавижу боль. — А по Вашим поступкам и не скажешь, — задумчиво протянула сестра Мариэтта. — Тогда зачем? — Да блять! Захотела. Чего Вы пристали-то? — взорвалась девушка. — Ай! — Потому что я не понимаю причины Вашего поведения, — неожиданно сурово произнесла женщина. Колдунья притихла, дёргаясь под шквалом шлепков. — Каждый раз мне кажется, что проблема была решена и больше не возникнет, — продолжила монахиня, — и Вы неустанно доказываете обратное. Каждое слово сопровождалось затрещиной по заднице, заставляя ведьму вздрагивать и морщиться. И самое главное: ну ладно пороть, а ругать-то зачем? Все ж так хорошо было. — Я не против шуток, Сторми. У нас, ведьм, юмор в принципе своеобразный, — сказала сестра Мариэтта. — Но грань. И одно дело, когда Вы её не видите и не осознаете, там нужно садить, — ладонь со громким хлопком опустилась на то самое место, на которое надо садить, — и объяснять. Но Вы же сами говорите, что понимали, что выходите за эту грань. И вышли. Зачем? Чего Вы добиваетесь? Какой реакции ждёте? — Этой? — неуверенно протянула девушка. — Какой «этой»? — остановилась монахиня. — Наказаний, нравоучений? — Не, — буркнула ведьмочка. — Ни то, ни другое я не люблю. Фу. — А чего Вам не хватает? — спросила женщина, хоть уже начала догадываться. — Общения? — Наверное, — пожала плечами девушка. — Или внимания? Сторми промолчала, а монахиня вздохнула. Вот ведь повезло с подопечными. — Вы выбрали очень сомнительный способ, — хмыкнула она. — Можете вставать. — Извините… — озадаченно произнесла ведьма, поднимаясь. — Больше такого не повторится? — Вы спрашиваете или обещаете? — приподняв бровь, поинтересовалась сестра Мариэтта. Девушка задумчиво хмыкнула. — Вы можете прийти и поговорить со мной просто потому, что Вам этого хочется, — сказала женщина. — Вовсе необязательно привлекать моё внимание путём пакостей. Пожалейте попу, она Вам ещё в жизни пригодится. — Для новых порок? — усмехнулась ведьмочка. — Это уже от Вас зависит, — развела руками монахиня. — Хоть что-то за сегодня усвоили? — Не устраивать замыкания, пожары… — неторопливо произнесла Сторми. — Не… заниматься паскудством… а приходить… Она ощупала саднивший зад. — А ещё, оказывается, рукой тоже можно нехило налупить, — в завершение изрекла ведьма. Сестра Мариэтта усмехнулась: — И откуда вы четверо взялись на меня одну? — иронично осведомилась женщина. — Вообще-то, — ведьмочка скрестила руки на груди, — нас трое. — Уже четверо, — поправила монахиня. — В ваш клуб уже неделю как вступила и Диаспора. Сторми удивлённо посмотрела на настоятельницу и почесала затылок. — А с той что? — наконец спросила она. — На переквалификации. — Значит, она больше не вернётся? — уточнила девушка. Сестра Мариэтта покачала головой: — Не в ближайшее время, — заверила она. — Ура! — радостно воскликнула ведьма и бросилась на шею монахине. Поняв, какую глупость она совершила, Сторми поспешила отстраниться, но опустившаяся на спину рука, обнимающая в ответ, не позволила. — В объятиях нет ничего страшного или предосудительного, — сказала женщина, взъерошив ведьмочке волосы. Девушка шумно выдохнула и прижалась к настоятельнице. — Больше не будете шкодничать? — Не-а, — качнула головой ведьма. — Больше не буду.