World Burn

      Гарри усмехнулся.              Конечно. Конечно.       Из всех омег, с которыми, как знал Гарри, его муж флиртовал за его спиной. От этой белокурой сучки будет больше всего проблем.       Гарри снова усмехнулся, глядя на самого Драко Малфоя, стоявшего в первых рядах обороны повстанцев. Перед базой стояла значительная армия. Они были подготовлены к возможной спасательной миссии со стороны Тома.       Гарри внезапно понимает, что Драко Малфой был предателем.       Но почему?       Он был Малфоем. Люциус и Нарцисса были горячими сторонниками Тома, и вот он оказался на стороне врага?       Болван.       Блондин происходил из старейшего и чистейшего британского рода. Реформы законодательства были для него, чтобы такие люди, как он, могли быть защищены от угрозы со стороны магглов.       Гарри не понимал. Он всегда был образцом чистокровных. Он был чистокровным омегой и упивался этим. Ему нравилось внимание, похоть, которые были направлены на него.       Он был таким желанным, что даже самые высокопоставленные чиновники пользовались его... услугами. Они осыпали его подарками и любезностями. Гарри знал. Его собственный муж приглашал его в их дом. Он слышал шум.       О, это было здорово. Он уже чувствовал вкус удовлетворения на своих губах, когда скажет Тому, каким беспечным тот был. Было бы приятно увидеть, как поколеблется его гордость. Его гордый муж попался в самую очевидную ловушку — соблазнительную омегу.       Гарри заметил, что блондин рассеянно держал свою волшебную палочку, хлопая ресницами при виде Седрика Диггори.       Гарри фыркнул. Только Драко Малфой мог флиртовать с альфой в такое время.       — Гарри. — он посмотрел на Гермиону. Было очевидно, что ей не нравилось находиться рядом с Гарри. Она была мятежницей. Она была верна другой стороне, той стороне, которую Гарри давно покинул. И все же она была здесь. Рядом с ним. Тихо спрашивая, каков их план действий.

***

      Гермиона смотрит на Гарри, слегка нахмурившись. Прежний Гарри никогда бы не отказался от сладкого картофеля. Когда они были в бегах, это была единственная еда, которую они могли есть. Они экономили деньги, и еду приходилось готовить быстро, иногда во время путешествий. Но Гарри это нравилось.       Возможно, он просто нервничал. После одиннадцати лет это, наконец, был их шанс. Они могли, наконец, победить Волан-де-Морта. Гарри, наконец, мог освободиться от своего фиктивного брака. Быть свободным от Тома Риддла.       Он кусал губы, не сводя глаз с базы повстанцев.       — Гарри, мы путешествовали три дня, ты ничего не ел с тех пор, как...       — Ну, его здесь нет, не так ли? — Гарри огрызается, а затем резко прикрывает рот, широко раскрыв глаза, как будто он сказал что-то, чего не должен был говорить.       — Кого здесь нет, Гарри? — обеспокоенно спрашивает Гермиона.       — Ничего. — говорит Гарри, снова сосредотачиваясь на враге.       — Люциус, — шепчет он. На его лице появляется понимание. — Люциус! — зовет он. Патриарх Малфоев сразу же направляется к нему.       — Мадам, — говорит Люциус с легким поклоном.       Взгляд Гарри становится жестким. — Резня в Германии.       Глаза Люциуса расширяются от удивления. — Для повстанцев, мадам?       — Да, — шепчет Гарри. Его лицо остается спокойным и решительным, но глаза... Гермиона что-то увидела в них. Гермиона никогда раньше не видела у Гарри такого взгляда. Это было не то же самое, что когда Гарри все еще был Гарри Поттером, когда они загоняют врага в угол, и Гарри смотрит на них с жалостью и чувством сожаления о том, что ему приходится сражаться с ними, причинять им боль или, возможно, даже убивать их. Этот Гарри напомнил Гермионе что-то, кого-то, но она не может точно определить, что или кого.       Люциус кивает, немного неохотно, но, тем не менее, решительно. — Да, мадам. — он поворачивается, чтобы дать указания Гарри остальным.       Гарри медленно повернулся к Гермионе с грустной улыбкой на лице. — Мне жаль, что нам приходится это делать.       Гермиона сглотнула, вспомнив, как Гарри произнес слово «резня», как будто это было святое. — Гарри, ты... ты собираешься убить их?       Гарри не отвечает, а вместо этого снова смотрит на повстанцев.       Собирался ли Гарри причинить вред своим... своим друзьям? Своим союзникам? Людям, с которыми он сражался в прошлом и которые пытались спасти его сейчас?       Гермиона снова посмотрела на Гарри, который что-то бормотал, переводя взгляд с людей Министра на повстанцев.       Гарри зовет Люциуса и Барти. — Сделайте это, — говорит он почти с раздражением в голосе. — Мы атакуем через десять минут. — Гарри снимает пальто, которое было на нем, чтобы защитить от холода. Под ним был простой черный костюм, который позволял ему свободно двигаться. — Не проявляй милосердия.       Глаза Гермионы расширяются, когда она понимает, что имел в виду Гарри.       Это был не Гарри. Это был не их Гарри.       Годы явно изменили ее лучшего друга. Милый упрямый Гарри, которого она знала и дружила с тех пор, как они учились в Хогвартсе, ушел.       — Том... — начинает Гарри, шепча себе под нос.       И внезапно все стало ясно. То, как он отреагировал, когда Гермиона сказала ему, что Риддла похитили. То, как он бросился хватать «Скорость света», как он не мог есть три дня. Он не был напуган. Он волновался.       Это действительно был не Гарри Поттер.       Это был миссис Риддл до мозга костей.       — Том поступил бы именно так. — говорит Гарри. Вот опять. Тот взгляд в его глазах, который напомнил Гермионе... Том Риддл, когда он был полон решимости. Том Риддл, когда нанес победный удар Гарри. Том Риддл, когда Гарри неохотно согласилась выйти за него замуж.       И Гермиона понимает, что, возможно, не годы изменили Гарри, а Том Риддл.       Гарри Поттера... больше не было.

***

      — Сделай это, — Драко насмехается над ним, такой же высокомерный мудак, каким Гарри помнил его по Хогвартсу. Но в этих глазах тоже было что-то. Страх. Страх, который он пытался скрыть. — Я сказал им сначала добраться до тебя. Они не послушали.       Гарри крепче сжимает блондинку.       План удался. Они избавились от почти семидесяти процентов повстанцев на передовой. Это было кроваво, он слышал повсюду крики боли, но Гарри пришлось выбрать самый надежный маршрут.       Драко начал убегать, когда понял, что Гарри намеревался сделать, но Гарри был быстр и не позволил предателю уйти так легко. Его палочка в считанные секунды оказалась на шее омеги, готовая прикончить его одним заклинанием.       — Они бы мне не поверили, — говорит Драко. — Они бы мне не поверили, когда я сказал, что ты придешь. Они забыли, Гарри, — Драко смотрит на него с легким страхом, когда Гарри еще глубже втыкает палочку ему в шею. — Они забыли, на что ты способен.       Гарри не сводит глаз с омеги, давая ему понять, что это был последний акт милосердия по отношению к нему. Глаза Драко расширяются от понимания и одновременно от страха. Были судьбы похуже смерти.       — Stupefy, — говорит Гарри. Драко замирает и оседает в объятиях Гарри.       Он бросает блондинку на землю и бежит к базе.

***

      — Ешь, — приказывает хозяин. Их хозяйка, Гарри, болеет уже три дня. Хоки и все остальные домашние эльфы слышали его стоны боли и мольбы о помощи к их хозяину.       Мастер Том не отходил от госпожи Гарри с тех пор, как заболел, и Хоки понимает. Хозяйка была хрупким созданием, когда он впервые пришел к ним, и Хоки пытался накормить хозяйку, готовя для него только лучшие блюда. Сначала он настаивал, что его устроят блюда из картофеля. Блюда из картофеля, Хоки фыркает. Это было оскорблением ее навыков домашнего эльфа! Хозяин всегда приказывал им готовить самые лучшие блюда, и Хоки и ее друзья-эльфы никогда не разочаровывали.       На протяжении многих лет Хоки с гордостью наблюдал, как любовник набирал вес. Теперь он выглядел здоровее и выглядел наилучшим образом, если Хоки мог так выразиться. Маленьких лохмотьев, которые он раньше носил, тоже больше не было. Хозяин всегда был щедр и дарил своей паре только самую лучшую одежду. Она ему подходила. Румянец на его щеках, блеск его волос и красивая одежда, которую он носил, все это делало их хозяйку самым красивым омегой в мире. Хоки не был предвзятым и знал, что хозяин тоже это знает, судя по тому, как он смотрел на хозяйку.       Так что для Хоки не было неожиданностью, что мастер души не чает в своем жене. Хозяйка выглядел бледным и больным, волосы растрепались, губы распухли, в глазах стояли вечные слезы, он всегда звал своего мужа, «Альфу», — говорил он. Хозяин кормил хозяйку с ложечки во время всех своих приемов пищи, в то время как хозяйка цеплялся за него. Хозяин целовал его в щеку и поощрял есть больше.       Когда хозяйке наконец стало лучше, хозяин оставил их, но оставил Хоки очень важное поручение: убедиться, что хозяйка хорошо покушает, когда он проснется.       Хоки готовит подносы так, как хочет хозяйка Гарри, готовит разные блюда из яиц, потому что это было его любимое блюдо.       Хоки не разочарует ни хозяина, ни хозяйку.

***

      — Ты знаешь, как мы захватили его, Гарри? — усмехнулся Руфус Скримджер, лидер повстанцев, спокойно подходя к столу с огневиски. Гарри нашел его, когда отчаянно искал Тома. И он не знал, что на него нашло, внезапно подбежав к лидеру повстанцев и направив на него свою волшебную палочку, угрожая ему, чтобы тот сказал где Том. Но большой, угрюмый мужчина только посмеялся над ним.       Гарри сглатывает, но держит палочку поднятой. Руфус медленно наливает себе выпить. Его даже не смутило, что Гарри был здесь. Он был всего лишь омегой. Никто не воспринимал его всерьез.       — Драко, — обвиняюще прошипел Гарри. — Драко предал его.       Руфус рассмеялся глубоким и леденящим душу смехом. — Ты наивнее, чем они говорили. Что ты Гарри, — он делает глоток своего огненного виски и медленно обходит Гарри. — Это был ты.       — Я? — немного недоверчиво спрашивает Гарри. Он был у них дома, завтракал, когда все это произошло. Он не разговаривал с Гермионой или Роном годами. Он никак не был связан с повстанцами.       Руфус снова рассмеялся. И он посмотрел на Гарри так, как будто не мог поверить в то, что видел. — Ты дурак, — сказал он. — Все, что нам нужно было сделать, это сказать ему, что его жену похитили.       Что?       Глаза Гарри расширились, он не верил своим ушам.       — О, ты бы видел его, Гарри, — говорит Руфус с лукавой усмешкой. — Ты бы видел, как он выглядел, когда мы рассказали ему.       Гарри в это не верит. Все это было уловкой, чтобы поиграть с ним, ослабить его защиту, отвлечь его от того, зачем он сюда пришел. — Нет. — говорит он. Том никогда бы не клюнул на что-то столь простое. Его муж был слишком уравновешенным, чтобы его можно было так просто обмануть.       — И ты знаешь, чья это была идея, Гарри? — Руфус насмехается над ним. — Это была идея Драко Малфоя. — Кто бы мог подумать, что это сработает так чудесно?       — Твой альфа жестко трахается, ты знал об этом? Драко всегда возвращается с синяками, едва способный ходить.       Гарри, конечно, знал. То, как он не мог ходить после своей течки. Но получить пощечину, сказав правду так небрежно…       — Вероятно, он не проводит с тобой время именно по этой причине, — снова говорит Руфус с лукавой улыбкой на губах. — О, но как же он этого хочет, Гарри. Так Драко узнал. Он случайно назвал твое имя, когда трахал Драко до бесчувствия. Девять лет работы Драко под прикрытием, наконец, принесли свои плоды. Кто бы мог знать, что безупречный Том Риддл мог совершить такую маленькую ошибку?       Гарри не тратит ни секунды на промедление и запускает смертельное проклятие.       Руфус падает с широко раскрытыми глазами, как будто не веря, что у Гарри хватит мужества покончить с ним.

***

      — Не двигайся, — говорит альфа, делая шаг вперед. Гарри остается позади него, внимательно прислушиваясь к любому движению. Это был его четвертый раз, когда он сопровождал Тома на его миссии. Сегодня это был Дурмстранг.       Перед ними Люциус и Беллатрикс, готовые принять лобовую атаку, если таковая когда-либо будет. Позади них были Барти и Регулус.       Тому не нужно было участвовать в этих миссиях. Это было опасно. Но Том, как Гарри узнал за эти годы, был практическим лидером. Возможно, это потому, что он никому не доверял, но в основном потому, что хотел быть уверенным, что все идет по плану, а когда этого не происходило, он уже был готов с пятью другими в зависимости от ситуации и того, как она постоянно менялась.       — Дитя, — шепчет Том. Гарри кивает и сжимает его руку. На этот раз все было по-другому. Дурмстрангцы также хорошо разбирались в темных заклинаниях.       Глаза Гарри расширяются, когда он видит их огромное количество. Это было... это было... их так много. Почему их было так много? Гарри сильнее сжимает руку Тома. — Том.       — Держись позади меня, — приказывает альфа. Гарри видит, как Том побеждает неожиданное количество врагов. Его лицо остается непроницаемым, но в голове уже крутятся колесики. Он пересчитывает их планы, их следующие шаги. Все происходит быстро, за считанные мгновения. Том зовет Люциуса и шепчет ему их приказы.       Люциус внимательно слушает и резко кивает, когда его инструкции заканчиваются.       Гарри Уэйтс.       Атмосфера мрачная, но все сосредоточены.       Врагов много, но их лидер никогда их не подводил.

***

      Том вернулся из долгого путешествия по Германии. Его не было две недели, он обсуждал условия капитуляции и восстанавливал их правительство. Он поручил Регулусу Блэку наблюдать за Германией, пока сам возвращался в Лондон.       Гарри завтракал в их столовой, когда вернулся.… выглядел довольно... по-другому. Его щеки были краснее, чем обычно, губы тоже, а волосы растрепались больше обычного. Он все еще был в ночной рубашке, одна бретелька спадала с его плеча. Обычно он был более приличным, чем сейчас. Он, вероятно, думал, что Том еще не вернулся.       Том прочищает горло, и омега поднимает взгляд.       — Том, — говорит он, приводя себя в порядок и натягивая спадающую бретельку обратно на плечо. — Ты вернулся. — он встает, подходит к Тому и протягивает руки.       И затем он останавливается с растерянным выражением лица, как будто он сделал что-то, чего не должен был делать. — Я... ты поел?       Том делает шаг вперед. — Дитя, — говорит он. Гарри поднимает голову, смотрит на него широко раскрытыми глазами. Рука Тома поднимается сама по себе, беря в заложники подбородок омеги и поднимая его. Том целует его. — Я умираю с голоду, — говорит он.       — Я... я позову эльфов, чтобы еще раз подготовили завтрак, — запинаясь, говорит Гарри и возвращается на свое место.       Том садится рядом с ним. Он почти чувствует, как омега излучает нервозность. Тем не менее, Гарри пытается сохранять беспечное отношение, спокойно кушая… но он продолжал украдкой поглядывать на Тома, хотя очень старался этого не делать.       Той ночью Том обнаружил, что проснулся от слез Гарри, который с отчаянием смотрел на него.       — Альфа, — хныкал его жена, умоляя, и звучало это так, словно ему было больно.       И тут же тело Тома отреагировало само по себе.

***

      Колин услышал шум за дверью комнаты пленника. Он хмурит брови. Сегодня у них не было никаких тренировок.       Он тянется к двери, готовый выйти из комнаты, чтобы посмотреть, что происходит.       — Ты уверен, что тебе стоит это делать? — следует забавное замечание его пленника.       Колин останавливается, собираясь сказать Министру, что он собирался сделать то, что хотел. Пока не вспоминает строгий приказ Руфуса не оставлять Тома Риддла одного, что бы ни случилось.       Риддл только высокомерно смотрит на него, когда тот поворачивается к нему лицом. Вместо этого Колин свирепо смотрит на него.       — Никто не может проникнуть на базу. — Колин плюет Риддлу. — Все наши армии расположены впереди. Они не смогут спасти вас, Министр.       Это было правдой. Все их люди были размещены за пределами базы. Их лучшие бойцы. Их лучшие волшебники и ведьмы. Даже Драко Малфой, который был удивительно быстр на ногах во время боя. Они были готовы к армии Министра, к его людям.       Это был конец тиранического правления. Они победили. Свет, наконец, победил его после одиннадцати лет фиктивного брака, который только разозлил их сторону, они строили козни, пока, наконец, не пришло их время.       И он был здесь.       Мужчина не отвечает ему, а вместо этого смотрит на дверь за Колином.       — Я сказал, что никто не собирается спасать...       Дверь открывается, и на пороге появляется сам «Первая леди», Гарри Поттер. Мальчик-Который-Выжил. Спаситель. Жена Министра.       Его взгляд был жестким и настороженным. Он выглядел злым и готовым к битве — как будто был готов убить любого, кто встанет у него на пути.  

***

      Гарри резко толкнул дверь локтем и поднял волшебную палочку.       Гарри повернул голову влево и увидел своего мужа, сидящего, нет, развалившегося на стуле. Гарри стоял неподвижно, рассматривая его. Он выглядел царственным и расслабленным. Гарри нахмурил брови. Его руки и лодыжки были связаны.       — Мистер Поттер, — кто-то приветствует его.       Он не слышал этого имени много лет.       Он поворачивается и видит ребенка, нет, подростка, который с любопытством смотрит на него. — Кто ты? — Гарри требует, указывая палочкой на мальчика.       — Колин Криви, — говорит мальчик с огромной гордостью. — И я боюсь, что ты не можешь использовать здесь магию. — не говоря больше ни слова, Колин набрасывается на него со всей силой и скоростью. Боевые инстинкты, о которых Гарри думал, что забыл, побуждают его к действию.       — Avada kedavra! — кричит он. Колин замирает, на нем наложено заклятие, на его лице выражение крайнего удивления, когда он задается вопросом, как магия могла работать в комнате.       — Я снял защиту перед тем, как войти, Колин, — объясняет он мальчику, которому на вид было не больше девятнадцати. Он смотрит на Тома, изучая его взглядом. Он не пострадал. Казалось, что он не пострадал. Возможно, сначала они ранили его разум.       — Том? — неуверенно зовет Гарри. Мужчина смотрит на него и медленно ухмыляется. Глаза Гарри расширяются. — Я думал, ты будешь более... неуравновешенным.       Он выглядел удивленным. — Ерунда.       Гнев и унижение вскипели в животе Гарри. После всего, через что он прошел...  — Я волновался. Я сплотил всех мужчин, которые у нас есть. Я думал, ты умрешь.       — Дитя, — снова позвал он.       — Не опекай меня! — Гарри кричит.       Веселый смешок срывается с его губ. — Я не умру, — говорит он, глядя на Гарри.       — Не умрешь? — Гарри сердито спрашивает. — Твое высокомерие не знает границ. Ты смертный, Том. Ты бы умер, если бы я этого не сделал... они собирались пытать тебя! — у Гарри болит горло. Он не понимает почему.       — Развяжи меня, — говорит Том в ответ.       Гарри заколдовывает веревки, проверяя, не поранили ли они кожу Тома.       У него не было возможности тщательно проверить, потому что в тот момент, когда Том освободился, он оказался прямо перед Гарри, двигаясь с определенной скоростью, которая может принадлежать только альфам, его руки тянулись к шее омеги.       — Что ты...       Том грубо целует его в губы.       — Они причинили тебе боль? — спрашивает альфа, отстраняясь и впиваясь взглядом в Гарри.       Гарри сглатывает. — Нет... они этого не делали.       Том ухмыляется ему. — Ты хочешь сказать, что они не могли.       Гарри натянуто кивает.       — Дитя мое, — шепчет он, прежде чем снова поцеловать Гарри, на этот раз дольше. Его руки обвиваются вокруг талии Гарри, притягивая его ближе, крепче к себе. — Пойдем домой, — наконец говорит Том запыхавшемуся омеге, протягивая Гарри руку.       Гарри стоит неподвижно, глядя на руку, которую ему протягивал Том.       Он берет ее и чувствует, что впервые может дышать.       Они выходят с базы, и Гарри видит кровавую сцену, которую устроила их армия. Все с другой стороны были мертвы, лежали на земле с вывихнутыми суставами или тяжело ранены и бредили от боли, некоторые все еще кричали, умоляя о прекращении их пыток.       Те, кто сдался, были спасены, с широко раскрытыми глазами и ужасом глядя на открывшуюся перед ними сцену. Гарри не ищет своих друзей или тех, кого он знал в прошлом. Но один из его старых школьных товарищей, Симус Финниган, ловит его взгляд. Он смотрел на Гарри с абсолютным отвращением и злостью.       Гарри отводит взгляд.       — Резня в Германии? — спрашивает Том, его руки крепче сжимают руки Гарри.       — Да, ну, я подумал... я должен был убедиться, что это самая эффективная боевая стратегия, которую я видел у тебя, — объясняет Гарри. — Когда ты завоевал Дурмстранг. — Гарри колеблется. — Правильно ли я... сделал выбор?       Том напевает, как будто это просто еще одно из его стремлений к мировому господству. — Это идеально, — говорит он, помогая Гарри обойти одно из мертвых тел.       Гарри видит их армию, ожидающую на другой стороне, почтительно подняв руки в полном приветствии. Гермиона была с ними, ее глаза расширились от недоверия. Она выбрала сторону Гарри, какой бы эта сторона ни была.       Лицо Тома высоко поднято, он настоящий лидер и мастер, его шаги широкие и уверенные, плечи расправлены, его нисколько не беспокоит его похищение или то, что Гарри сеет хаос среди их врагов. Гарри вздергивает подбородок.       Дым от заклинаний, которые бросают туда-сюда армия и повстанцы, слегка затуманивает их зрение.       Но пока они медленно идут, держась за руки, Гарри смотрит на Тома, и ему становится ясно одно.       Гарри увидит, как мир горит, прежде чем позволит этому случиться снова.