Думай плохо о моих талантах.

День 5 Ночное время Занавес ночи опустился на небо, и приглушенные голоса за его дверью соответствовали этому ощущению тишины. Эти приглушенные тона, несомненно, обсуждают его. Несмотря на то, что он знает, кто это, он поворачивается, чтобы встретиться с ним взглядом, когда они входят в комнату. "Ты каким-то образом оправляешься от своей лихорадки, но твоя личность становится все более странной". Хаджиме непонимающе смотрит на Фуюхико. Оба, Фуюхико и Нагито, стоят в его больничной палате. Глаза якудзы смотрят на него почти требовательно, в то время как беловолосый мальчик стоит чуть поодаль, скрестив руки на груди, и смотрит на него с интересом. Он мог бы объяснить, что на самом деле он не оправляется от лихорадки — его лоб все еще такой же горячий, как всегда — он просто начинает лучше справляться с этим. Абсолютный аналитик. Мог бы объяснить, как именно ухудшается его состояние.. Как будто что-то растягивает его конечности, повышая нагрузку, дожидаясь пока он не сломается. Он может поднимать свое тело — за исключением того, что сейчас оно принадлежит не ему, а Хаджиме Хинате и точно понимать, как много он может и должен делать. Он мог это объяснить. Но он уверен, что после изучения замешательства, уже появившегося в глазах Фуюхико, и интереса в глубине глаз Нагито, последуют вопросы. Фуюхико поначалу демонстрировал раздражение. "Кто, черт возьми, так объясняет свои симптомы? Организм так не работает", - парировал он. И Нагито стал бы допытываться. Он бы спросил "Что ты имеешь в виду, Хаджиме ?" . Хаджиме может представить это сейчас: шаг вперед, который он сделает, блеск возбуждения в его глазах, когда Нагито пытается разгадать стоящую перед ним головоломку, ища связи с его предположительно скрытым талантом. Он уже видит сценарий, так зачем его проходить? Хаджиме пристально смотрит. "Что за холодный взгляд, Хаджиме ", - скулит Нагито, а Хаджиме никак не реагирует, потому что он знал, что такой ответ тоже последует. "Твоя болезнь таланта позволяет тебе противостоять его жуткому поведению, не дрогнув?" Фуюхико указывает на своего напарника. "Потому что тогда, черт возьми, Монокума был прав. Это талант." "Хотя я понимаю, почему вы можете так отзываться о некоторых вещах, которые я сделал, - говорит Нагито, - я не думаю, что мой комментарий об отсутствии эмоций у Хаджиме подпадает под эту категорию". "Нет, это не так", - признает Фуюхико. "Но то, как вы смотрите на него, как на самую интересную лабораторную крысу в мире, определенно так и есть". "Нет, нет, нет. совершенно точно не лабораторная крыса. Если бы кто-то был таким скромным созданием, это определенно был бы не Хаджиме , чье обилие талантов делает его наиболее подходящим для создания такого сильного, выдающегося таланта —" "Мне можно покинуть эту комнату?" Спрашивает Хаджиме . Эти двое перестают ссориться и смотрят на него. "Микан была бы против этого", - говорит Фуюхико. "Черт возьми, я тоже против того, чтобы позволять пустой оболочке разгуливать на свободе". Нагито задумался. "Весь день ему становилось все лучше и лучше."… Может быть, физическая активность и свежий воздух пойдут ему на пользу?" "Почему я думаю, что ты просто хочешь выпустить его на свободу?" Фуюхико указывает на стеклянную панель рядом со своей кроватью. "Откройте ее, и пусть он посмотрит в окно". "Спросите Микан ее мнение", - говорит Хаджиме . Мальчики снова смотрят на него. Нагито вздыхает. "Если ты настаиваешь. Где она?" "Вероятно, в комнате Аканэ. Ранее она громко плакала, потому что была слишком напугана, чтобы ужинать. Микан собиралась поставить ей капельницу для получения питательных веществ и от обезвоживания ". "Принято". Нагито уходит. В его отсутствие обсуждения не будет. "Боже, от твоего пустого взгляда у меня мурашки по коже", - говорит Фуюхико, когда молчание становится слишком долгим и ему надоедает изучать выражение лица Хаджиме . "Если наличие таланта делает это с тобой, тогда, возможно, нам следует радоваться, что ты не помнишь о своем таланте". "Это мои таланты". Фуюхико смеряет его жестким взглядом, словно провоцируя сказать это снова. "Ты плохо о них думаешь", - просто говорит он. "Тебе не следует так делать". В этот момент возвращается Нагито. Когда за ним закрывается дверь, он прислоняется к ней спиной. "Она дала понять, что все нормально с этим". "Ни за что на свете не поверю". "Она это сказала", - повторяет Нагито, скрещивая руки на груди. "Упомянула о рисках длительного сидения и о том, как поддержание физической активности может снизить риск падений после выписки". "Поддерживать физическую активность? Он здесь всего два дня!" Говорит Фуюхико. "Вы ожидаете, что он вот так просто зачахнет?" Парень повыше поднимает руки в знак поражения. "Я не ставлю под сомнение Абсолютную Медсестру. Ты можешь сам подвергнуть сомнению ее решение". Нагито фыркает, затем бросает на Хаджиме многозначительный взгляд. "Или спроси того, кто прямо перед тобой". "Ради всего святого". Хаджиме , нисколько не удивленный согласием Микан, встает со своей кровати.

-/-

Хаджиме открыл дверь больницы и зашел обратно внутрь. Он не ушел даже за пределы территории больницы. Карантин. Лихорадка раздражает, но есть ощущение ясности. Как будто он может видеть сквозь туман, который был в его мозгу с тех пор, как он впервые проснулся дезориентированным, а кожа стала слишком теплой. Он определенно не такой потерянный, как остальные его одноклассники. Это его таланты. Он мог бы даже использовать некоторые из них и не попасться. Хаджиме знает, что другие еще не видели, как он плавает — они бы видели, если бы Монокума появился хоть на капельку позже в тот первый день — и они были бы совершенно шокированы, возможно, даже впечатлены, увидев Абсолютного Профессионала плавания за работой. Но не это не так подозрительно. Не без каких-либо предыдущих достижений, с которыми можно сравнить. Он тоже мог делать это отвратительно. В конце концов, Абсолютного солдата учили переносить тяжелые условия. Он мог проявить эти особые таланты и многие другие, но его одноклассники даже не распознали бы их. Тогда какой смысл вообще их использовать? Как скучно. В вестибюле темно, внутри пока никого. Синяя лампочка с монитора наблюдения отбрасывает жутковатый синий отсвет на стойку. Хаджиме смотрит на часы. В мотеле еще рано. Он подходит к монитору и нажимает кнопку. На экране появляется лицо Чиаки. "О, Хаджиме ?" Сразу после этого выражение ее лица проясняется. "Я не ожидала тебя увидеть. Как ты себя чувствуешь?" Он взвешивает все "за" и "против" ответа, прежде чем согласиться с "Хорошо". Затем Хаджиме изучает ее лицо. Он думает, хотел бы он услышать ее комментарий о том, что у него, должно быть, спала температура, раз он ходит, или спросить, как дела у других пациентов и где двое других мальчиков. Она открывает рот, но Хаджиме решает заговорить первой. "Мне нужно пойти отдохнуть. В конце концов, я все еще восстанавливаюсь". Чиаки моргает, но затем кивает, как всегда невозмутимая. "Да, конечно. Я рада, что у вас все хорошо". Мягкая улыбка украшает ее лицо, когда она говорит: "Приятных снов, Хаджиме ". Хаджиме бросает на нее последний взгляд, на ее беззаботное выражение лица, но в глазах неподдельная забота, и собирается коротко сказать ей "Спокойной ночи", когда он смотрит мимо ее уха и замирает. Его глаза гипер-фиксируются на заколке с космическим кораблем в ее волосах. Его мозг регистрирует заколку с Gala Omegа, прежде чем туман в его мозгу снова завладевает словами. "Хаджиме ?" Чиаки слегка наклоняет голову, и Хаджиме следит глазами за космическим кораблем. По какой-то причине он почти может представить это: темная комната, заколка в его руке. Кровь на его пальцах. Изображение исчезает, как только он отводит взгляд. Ни единого звука протеста не слетает с его губ, даже когда его колени ударяются о кафельный пол больничного вестибюля. "Хаджиме ! Ты в порядке?" В ее голосе паника. "Нагито! Фуюхико! Ты там? Помогите Хаджим—" "Все в порядке, Чиаки. Я в порядке", - говорит он, в его голосе слышится боль, но в основном из-за пульсации в голове, а не от столкновения с полом. Он медленно опускается на колени. "Я—" Включается свет. "Я говорил тебе, ублюдок, вот что именно происходит, когда ты отпускаешь пациента только потому, что тебе кажется, что ему становится лучше", - рычит Фуюхико, поднимая Хаджиме за руку. Нагито спокойно подходит к Хаджиме с другой стороны, схватив его за другую руку. "С ним все в порядке, он только что сам сказал. Честно говоря, это максимум, что я видел в нем за весь день ". Беловолосый парень смотрит ему в глаза. "Прогулка вернула тебе человечность?" Ему не нужны экстраординарные аналитические способности, чтобы понять, что вопрос заострен. Он отмахивается от обоих парней с удивительной силой. "Да", - отвечает Хаджиме . "Я… Я могу вернуться сам". Хаджиме медленно проходит в коридор. На мгновение наступает тишина, пока мальчики смотрят ему вслед. Чиаки ничего не говорит из передачи. Как только Хаджиме выходит за дверь, Нагито слегка улыбается. "Я буду следить за ним. Вы двое пока поговорите".

-/-

Когда Нагито добирается до комнаты Хаджиме , мальчик уже вернулся в постель, а Микан сидит на табурете у его кровати. Она оборачивается, когда он входит Хаджиме - нет. Мальчик просто продолжает смотреть в окно, неподвижный и апатичный, как будто светло-бирюзовый больничный халат, который на нем надет, просто для вида. "О, Нагито!" Внезапно на глаза Микан наворачиваются слезы. "Е-его температура все еще очень высокая! Я не должна была его выпускать! Я оооочень виновата!" "Не волнуйся, Микан", - говорит Нагито. "Теперь он вернулся. И я уверен, что, за исключением нескольких царапин на коленях, он точно такой же, каким был раньше. Никаких новых откровений или чего-то еще. " Хаджиме смотрит на него. В его глазах нет и следа лихорадки, в его движениях нет ничего вялого. Это не вопрос, который слетает с губ Хаджиме . "Вы меня анализируете". "Было бы ошибкой не делать этого", - просто говорит Нагито. "Важно выяснить все, что мы можем. Вы трое случайно заразились, или Монокума выбрал вас по какой-то причине?" Он продолжил говорить. "Почему болезнь талантов? Конечно, это соответствует противоположной теме, учитывая, что ты не помнишь о своем таланте ". Нагито бросает на него взгляд, словно провоцируя опровергнуть его утверждение, но Хаджиме молчит. Когда становится ясно, что опровержений не последует, Нагито пожимает плечами. "Твое дело особенно интригует, поскольку ты все еще в здравом уме. Ты еще одна переменная в надежде спровоцировать еще одно убийство?" Он смеряет его пристальным взглядом. "Или что-то еще?" "Т-ты допрашиваешь пациента!" Микан визжит. "Нет, нет, нет, ему нужен покой! Если он не отдохнет, ему не станет л-лучше!" «Должно быть, это громко», думает Нагито, когда она вот так орет рядом с тобой в больнице, где громкие звуки неуместны. Но Хаджиме никак не реагирует, просто не сводит глаз с Нагито. Нагито улыбнулся.

-/-

День 6 утро Солнце светит утром шестого дня после последнего суда. Прекрасный день для того, чтобы что-то пошло не так. День, однажды разрушенный, станет идеальным для напоминания о том, в какой ситуации оказались студенты сейчас. Хаджиме не слышал ни единого шага с рассвета, но уже знает. "Хаджиме! Хаджиме, ты проснулся?" Хаджиме, не отвечая, продолжает смотреть в окно на третий остров, освещенный утренним солнцем. Дверь открывается, и Микан заглядывает внутрь. "Аа… Я принесла тебе поесть". Затем она входит, таща за собой тележку с двумя тарелками. Завтрак для пациентов. Ее волосы растрепаны, а под глазами мешки. "Если ты чувствуешь себя слишком плохо или хочешь спать, я могу поставить тебе капельницу. В этой больнице полно разных препаратов, не стоит беспокоиться!" Хаджиме посмотрел на нее. "Именно потому, что в твоем распоряжении так много веществ, я не думаю, что кому-либо было бы безопасно ставить вам капельницу". Девушка визжит и выглядит так, будто вот-вот заплачет. "П-почему?"… Я знаю, что я не самая надежная, но я идеальная медсестра! Микан запротестовала. "Я хорошо осведомлена о том, как это делать". "Медсестра. Но сегодня еще и убийца. Идеальный день, если таковой вообще есть, чтобы предать свою обычную практику ". Наступает пауза. Затем, как будто щелкнул выключатель, на ее щеках появляется румянец. Спиральки в ее глазах закручиваются, когда Микан издает возбужденный визг. "Изуру!" Она поднимает руки, как будто хочет обнять старого друга. Хаджиме не двигается. "Я здесь ненадолго. Я думаю, что Монокума избавит нас от этих симптомов, как только произойдет убийство". Она радостно складывает руки. "Ах. Я должна была знать, что ты сразу раскусишь меня, Изуру! Ты такой проницательный. Совсем как она ". Микан практически пускает слюни, когда говорит. "Иди", - говорит Хаджиме. "Фуюхико скоро будет в вестибюле. И если ты действительно планируешь замести следы, - заявляет он, как всегда бесстрастным тоном, - тебе следует хотя бы притвориться, что ты кормишь своих троих пациентов. Он даже не оглядывается на две тарелки на тележке. "Хотя я бы вообще ничего не предлагал. Если бы ты предположительно выдавала нам завтрак, они должны были заметить отсутствие Ибуки, и Хаджиме мог бы это заметить ". Микан счастливо вздыхает. Она крадется к двери, но не раньше, чем заберет поднос с едой с прикроватного столика и потянет тележку за собой. Дверь плавно открывается, и Микан бросает последний взгляд назад, ее лицо приобретает нормальный цвет, глаза насторожены, как у дежурной медсестры. Хаджиме наблюдает, как безумие, искорки в ее глазах исчезают, как хищник, скрывающийся после расставления ловушки, поджидает свою жертву. "Прощай, Изуру". "Прощай, Осколок Отчаяния". Дверь захлопывается, когда она уходит. Изуру Камукура больше ее не увидит.

-/-