de Melkweg is alleen voor ons | Млечный путь только для нас

Пепел воспоминаний заплетает волосы, предвещая бушующее лето

As van herinneringen vlecht haar, een voorafschaduwing van een woedende zomer

      Лина бросилась на телефон, позабыв о сне и других заботах, напрочь убрав посторонние мысли, оставив только раздумьям о том, кто может звонить в такой поздний час. В комнате было холодно, несмотря на май месяц погода играла другими красками, словно следующее время года будет далеко не лето, а морозная и снежная зима, которая снова окрасит инеем окна, касаясь каждого своими промозглыми вьюгами. Небо за окном было пасмурным, ни одна звезда не решилась выйти из облаков, давая маяк надежды в душах людей. Ветер стал более суровым, нежели пару часов назад. Теперь он нагло свистел, хлопая каждой дверью её квартиры, свирепо свистел, словно был чем-то крайне недоволен. Одинокие окна жилых домов давно перестали гореть в поздний час, лишь через некоторые из них просачивался приглушенный свет от домашних ламп и люстр, создавая ощущения, будто ты не одинок и в этом мире есть еще множество людей, помимо тебя. Но это все иллюзорно, это правда, которую сложно понять. Человеческое мироздание, высший разум, такие факты и нововведения не укладывались в самом разуме, который считается самым развитым на планете Земля. Что сложного понять небытие и пустоту, вместо загробного мира с фантазиями о лучшем, о противостоянии добра и зла, которого не может быть в этом мире, где давно испокон веков царствует серая мораль? Зачем усложнять то, что было упрощено вселенной, зачем создавать мечты, которые обрушаться после гибели? И все-таки, каким ни был человек, он остается живым существом, котором никогда не понять таких тонкостей галактики. Это нас и делает людьми, делает нас отдельной расой и цивилизацией, которая отделена ото всех. Отделена от точностей и правильности, от математических расчетов и правил, потому что как ни посмотри, в каждом человеке есть нечто иное, как душа, которая и создает внутренний мир, вовсе отверженный от реальности. Индивидуальность людей - это превосходство во всех смыслах этого слова, это мысли и чувства, которые выходят за грань простых инстинктов и привычек, это и есть то, что делает людей высшим разумом.       Девушка, словно забыв о том, что была уставшей минуту ранее, взяла телефон крепкой хваткой, будто он в любой момент исчезнет. Её глаза из-за пелены бывших грез размыто видели экран телефона, который ярко мигал, что заставляло прищуриться. Она пару раз проморгала, давая глазам больше влаги, чтобы, наконец, сфокусироваться на тексте. Она искала только одно имя, даже не имя, а букву J в начале, ведь кроме него у нее никто так не записан. К какому разочарованию пришла девушка, когда увидела на экране телефона вовсе не заветное имя, а имя общего друга Йоста. Это заставило девушку грустно выдохнуть, однако спустя секунду она осознала, что, возможно, его друг звонит ей не просто так. Они хоть и поддерживали некий контакт друг с другом из-за компании, в которой состояла сама девушка, но он бы никогда не стал звонить ей поздно ночью. Лина решительно провела пальцами по яркому экрану телефона, принимая тем самым звонок.       — Каария, — мутным, но слегка взволнованным голосом сказала она, поднеся трубку в уху, чтобы услышать голос звонящего. — Какого черта? — с некой поддельной злобой пробормотала она, опуская свою голову на мягкую подушку.       — Лин, это срочно, — бегло донеслось из динамика, что заставило девушку немного напрячься. Этот тон парня вынуждал её непроизвольно думать о самом плохом, что она могла следом услышать из телефона. — Ты можешь быстро собраться и встретиться в круглосуточном кафе возле твоего дома? — в его голосе чувствовалась встревоженность, которую Лина уловила сразу же.       — Ты в Амстердаме? — с настоящим и неподкупным шоком прокричала в трубку девушка, перебирая нервно свои волосы и начиная потихоньку вставать с кровати. — Тебя не смущает, что сейчас четыре ночи? — возмущенно говорила она, закидывая парня тоннами вопросами. — Это точно срочно или у тебя снова белка, поэтому ты по приколу решил прийти на своих двух в нашу прекрасную страну?       — Твою мать, — выругался парень, из динамика доносился тихий смешок. — У тебя привычка задавать кучу вопросов? — задал вопрос Каария, пытаясь перевести разговор на более свободный и непринужденный лад.       — Нет, — наотрез выразилась девушка, окончательно встав с кровати, попутно находя первые попавшиеся вещи на её напольной вешалке. — Каждый человек в здравом смысле будет задавать такие вопросы, ведь это как минимум странно, а как максимум стремно! — пролепетала Лина, тем временем взяв черную толстовку и длинные коричневые штаны карго.       — Если я скажу, что это по поводу Йоста, ты начнешь быстрее собираться? — в ушах девушки начало звенеть, словно какой-то комар летал над её ухом. Томное молчание по ту сторону заставило девушку тяжело сглотнуть и насторожиться. Она на пару десятков секунд не знала, что ответить, её язык то и дело скользил на небу, чтобы выразить хоть какую-то мысль в голове, которой теперь не было. Была лишь одинокая, темная и страшная пустота, которая испугала девушку еще сильнее.       — Я скоро буду, — коротко выпалила Лина, положив трубку.       В глазах потемнело, а девушка грохнулась обратно на кровать, пытаясь переварить недавний разговор с другом. В её глазах как раз танцевали те самые звездочки, которых не было видно на темной и необъятном небе. Видимо, они специально дожидались подходящего момента, чтобы вновь ярко засветиться, только теперь в зрачках самой девушки. Мерцания длились минуту, однако это ощущалось далеко не так быстро, наоборот, очень медленно и плавно, словно вводя в транс и гипнотизируя девушку, которая даже не пробовала встать с кровати, перестав лежать пластом на матрасе. Желание узнать новости о этом парне, который заблудился где-то там, вдали страшной тьмы, жгло ей нутро, отгоняя непроизвольные искры в её глазах. Пекло в её груди так и оставалось с ней, пока она не опомнилась. Девушка вскочила на ноги, приходя в ясность сознания. Она должна узнать. Она узнает. Она найдет силы бороться с этой кромешной тьмой, с этой пустотой, которая поселилась в её сердцебез него. Без Йоста.

Четыре часа тридцать две минуты | Амстердам | Кафе

      Девушка только села напротив шатена, громко и четко показывая своё присутствие. Каария смотрел на неё с теми же глазами, что и всегда: Веселый взгляд, однако немного суженные зрачки из-за света.       Хотя бы не под травкой — успокаивала себя в уме Лина, смотря ему в глаза       Парень был одет напротив, не как обычно с яркие тона или с экстравагантными аксессуарами. Темно-серое худи с капюшоном, которое явно было намного больше его настоящего размера одежды, укрывало его тело. Мелкая и минималистичная надпись на груди белого цвета была на финском языке, которого она плохо знала. Только его серо-голубые глаза выдавали его настроение - они были не предельно темными в тот час, словно в них тоже поселилась бездна, покрывая собой каждый край его радужки. Разве что его черные с массивной подошвой и серебряными заклепками ботинки выражали его истинный характер и натуру. Но даже в таком случае он все равно оказался подавленным, что никак не радовало девушку. Он пытался смотреть на нее с долей юмора в глазах, но они никогда не станут лгать. Это тоже не подвластно человеку. А что вообще подвластно человеку?       Мимолетное молчание впервые пошло весьма на пользу, нежели гадкий вред. Хоть и напряжение оставалось на заднем фоне, все равно была нотка расслабленности и какой-то обыденности. Хоть Каария никогда не звонил ей ночью и не выуживал её из дома в такой час, однако это было похоже на него, таков его темперамент. Где-то на подсознании она понимала, что этот парень когда-нибудь сделает это при каком-то обворожительном и нужном случае. В кафе было пусто, никого не было, кроме их двоих. Лишь изредка выходил и заходил из комнаты персонала один несчастный сотрудник, которому, по всей видимости, досталась ночная смена. Ветер за окном все так же продолжал колыхать деревья в разные сторону, хоть кто-то здесь так же страдает. Они с Каария по сути деревья, которые в разные стороны вьются от попутного порывистого ветра непредсказуемой жизни. И это никак не утешало.       — Что за хуйня? — наконец обратилась девушка к парню напротив, осаждая его своим полумертвым, но уже не сонным взглядом.       — И тебе привет, — с ухмылкой ответил парень, за которой скрывалась печаль и тоска. — В общем дело вот в чем...       — Хватит сиськи мять, — яростно отчеканила Лина, положив с грохотом руки на стол. — Ближе к сути, Каария. — дала четко понять девушка, что не собирается слушать долгие начала и отступления. Её рука машинально сжималась и разжималась от то ли интереса, то ли злобы. — Иначе я и вправду задумаюсь над тем, что ты словил белочку.       — Йост уже в Амстердаме, — проговорил Каария, отведя свой взгляд в другую сторону. Девушка нервно усмехнулась после его слов.       — Быть не может! — возразила сразу же она, снова стукнув бедный стол своими аккуратными, но бледными, словно от недостатка витаминов, руками. Вот теперь напряжение перешло на передний план, будто издеваясь над ребятами. К горлу подступила едкая горечь, прожигающая всю слизистую полость. Девушка словно еще не понимала, что парень говорит не сладкую ложь, а горькую, мерзкую правду. — Он бы сообщил об этом, он бы сказал, что приехал! — громко и отчаянно кричала девушка, растратив весь оставшийся здравый смысл данной ситуации. Каария послушно слушал все её возгласы, немного съеживаясь от криков, но не теряя своего самообладания. — В новостях бы написали! Нет, он не мог так поступить! — вновь и вновь громко проговаривала девушка, словно читая скороговорку вслух. Это была заезженная пластинка, ведь слова парня не укладывались в её голове.       — Власти на время скрыли его место нахождения из-за сложившегося дела, — начал говорить парень спокойным голосом, пробуя успокоить Лину, которая уже успела разгорячиться. Он взял её по-дружески за руки, стараясь придать своим словам уверенности. — Но он в Амстердаме, он дома, Лин. — повторял он, пристально наблюдая за реакцией девушки. Лина лишь начала сильно кусать свою нижнюю губу, сохраняя свой гнев внутри себя, что, естественно, давалось ей с трудом. Но она не хотела продолжать разговор в таком тоне, поэтому, прикусив еще сильнее свою сухую от холода губу, немного успокоила свой рваный пыл.       — А как ты об этом узнал? — спросила уже равномерным и убаюкивающим голосом Лина, туша свой пожар, который оставлял крахмальный пепел в горле, становясь большим комом, словно из рыхлого и неприятного осадочного снега. Он подкашливала, но ком все равно оставался в том же положении, что и был ранее. — И что ты забыл в Нидерландах, дружище? — последнее слово хоть и было применено в шуточной манере, но по другую сторону за ней скрывалась ласка. Она только сейчас поняла, что не видела Каарию пять гребанных месяцев. И даже при такой, казалось бы, новости, она не успела обрадоваться, не успела с улыбкой посмотреть на его родное для нее лицо, не сказала ни одного доброго и приветливого слова. Её глаза наполнились виной, которая томилась там, ожидая своего звездного часа выйти на сцену.       — Я приехал только из-за Йоста, чтобы побыть с ним, — в его голосе прослеживалась искренняя честность, которую было спутать практически невозможно. — Он написал мне вчера ночью, что прилетел частным рейсом в Амстердам. — Лина опешила и её сердце разрывалось от несправедливости и какого-то предательства, которое она ощущала теперь сполна, оставляя её без крыльев вновь. Она снова летела обратно в бездну своих эмоций, своих переживаний и страданий, которые преследовали девушку на протяжении недели. И это чувство кромсало её сердце с полной жестокостью. — Затем перестал отвечать на мои сообщения и звонки, провалился под землю. — Каария продолжал излагать ситуацию, тревожно теребя кончики пальцев девушки. — Я понял, что мне стоит приехать поддержать его, заодно встретиться с вами и провести хорошо время. — задумчиво говорил парень, опустив свой взгляд. Лина давно потеряла свой ритм дыхание. Её сердце больше не кололо, нет, оно трескалось, как хрупкое стекло. Ветер становился все сильнее и сильнее, завывая свою личную балладу. — Я съездил к нему домой сразу же после прилета, но.. — он выдержал противную паузу, чтобы либо подобрать нужные слова, либо решится сказать эту правду вслух. — Его там нет, Лин.       Лед тронулся, унося тело Лины в свои дальние и скрытые от глаз воды. Сердце стучало и билось с огромной скоростью, настолько четко и бешено, что она чувствовала его быстрое биение не только грудной клеткой, но и слышала ушами. Ветер прорвался через окно, распахнув его с громким стуком об стену, открывая полностью, насколько это возможно. Сильный сквозняк разгуливал по всему периметру кафе, раскидывая все листики с меню со столов, унося с собой прогуляться. Дуло по-адски, но даже этот ветер никогда не сможет передать те чувства, что испытала сама девушка. Ветер раздувал её синие волосы, придавая ей более растрепанный и скорбный вид. Когда вьюга начала стихать, девушка все равно не могла выдавить ни слова, но ей нужно было узнать. Она должна узнать. Она узнает.       — И как ты это понял? — пыталась выпытать у него Лина, посмотрев на него своими печальными, но с искрой гнева глазами. В голове выл ветер, который давно закончился в реальности, но навеки остался сопровождать её разум при этом разговоре.       — Я постучался и мне открыли новые жильцы, которые не знают о его местонахождении, — заключил Каария, устало поправляя свои волосы на голове, которые из-за ветра стали "гнездом". Лина так же поправляла волосы, но отнюдь не из-за того, что она хотела выглядеть ухоженно и красиво, она гладила их от стресса и некого сумасшествия, который происходил у нее плясом в голове.       — И как его найти? — задала душераздирающий вопрос девушка, устремив свой взгляд вновь на парня, который своим выражением лица показывал растерянность.       — Думаю, он сам найдется, когда захочет нам ответить, — сказал правдивую вещь Каария, беря руки девушки в свои, нежно поглаживая. — Не переживай, он оклемается..       — А вдруг с ним случиться что-то непоправимое? — Лина перебила его сладкую речь, её слова донеслись тихо из её уст, будто она говорила что-то запретное, что-то страшное и сокровенное, что тревожило девушку. — Я не переживу..       — Не говори такое, Йост далеко не дурак, чтобы такое сделать, — уверенно произнес Каария, словно ручаясь за свои слова. — Он никогда не сделает это, потому что есть ты... — он резко кашлянул, будто сказал что-то не то. — Потому что есть мы. — парень быстро исправил предложение, тревожно отведя свой взгляд от девушки.       — Почему ты в этом так уверен? — задала логичный вопрос девушка, не предав значения его исправлению. Она была слишком шокирована, чтобы быть внимательной к деталям. Лина шмыгнула носом от холода, который проник в её тело и не отпускал.       — Потому что я его знаю, — подал свой голос Каария, который был с финским акцентом. — И ты его знаешь, только вспомни любой момент из вашей... — он немного задумался, а потом неуверенно досказал. —Дружбы.       Лина вспомнила самый яркий момент, погружаясь в свое сознание.

Две тысячи двадцать четвертый год | Декабрь

      Зима опустилась в Амстердам, погрузив каждую улочку зимней сказкой. Зима в преддверии нового года — это волшебное время, когда улицы города преображаются, а воздух наполняется атмосферой праздника и радости. Дети радостно играют на улицах, бегая по снежным улочкам и строя снеговиков. Снег ложится мягким покрывалом, создавая ощущение уюта и тепла. Магазины сверкают множеством огней и гирлянд, наполняя уличные витрины праздничными украшениями и игрушками. Прогуливаясь по улицам города, можно увидеть маленькие магазинчики, где продаются рождественские сувениры, игрушки и сладости. Аромат глинтвейна и шоколада витает в воздухе, приглашая насладиться теплым напитком и сладким угощением, которая символизирует прекрасный праздник. Все вокруг кажется обрамленным волшебством — улицы украшены яркими гирляндами, праздничными огоньками и цветными фонарями. Все застыла в одном временном диапазоне — диапазон волшебства и магии, которая присуще данной поре времени. Она манила и завлекала собой всех, объединяя людей одной общей радостью, зажигая их сердца неистовым теплом, которое согреет близлежащих, тех, кто еще не верит в новогоднее чудо. Эта атмосфера и делает моменты незабываемыми, которые отчетливо отпечатываются в памяти каждого живущего человека.       Не сказать, что Лина верила в новогоднее чудо. Она строгий скептик в данных рассуждениях и мыслях, не давая себе свободы для воображения, ведь она не понимала, зачем этим заполнять свои мысли? Она никогда не доказывала первой свою точку зрения, она держала её в своих ежовых рукавицах.       Такого не скажешь о Йосте, который какой год подряд в эту пору превращается в настоящего, маленького ребенка, который смотрит на елочные игрушки с удивлением и восторгом. Он отличался своей искренностью и Лина твердо знала, что его любим праздник — это Новый Год. И за этим можно было наблюдать вечность, если ей предоставят такой шанс — она этим воспользуется, чтобы всегда видеть его таким беззаботным, который идеально вписывается в зимнюю сказку. На его белоснежные волосы падает снег, а голубые, щенячьи глаза рассматривают каждую гирлянду, каждую вывеску магазина с нескрываемым огромным впечатлением и детской, но умиляющей радостью.       Впервые за почти три года они решили праздновать Новый Год вместе — собраться компанией и отметить так, как полагается. За этот уходящий год Лина и Йост стали еще ближе, вставая чуть ли не в плотную к грани дозволенного. Лина остерегалась этой линией между ними, а Йост совершенно не волновался. Он и был инициатором этого движения вперед по лестнице взаимоотношений. Только он переходил грань, которую так боялась нарушить и переступить девушка. И по началу девушка отрицала все: "Подумаешь поцелуй в макушку? Это же дружеский!", "Нет, я точно уверена, что я не ревновала его тогда к фанаткам. И мне не становилось тепло от его улыбки, с чего ты взяла, у меня в тот день просто жар был."— писала она подруге в чате на протяжении года о Йосте, и вот, когда они с компанией ходят по магазинам, чтобы набрать кучу алкоголя и еды, а так же другой праздничной атрибутики, она переписывается с Хлоей вновь.       — Лина, ты дура?) — пишет ей Хлоя после еще одного разговора о знаках внимания Йоста. Лина прикусила губу в мелком гневе, который был больше похож на детский и невинный пыл. — Он к тебе относится как к девушке!       — Хлоя, — продолжала яростно печатать девушка ледяными пальцами от мороза. — Какая разница, что он обнимает меня очень часто, когда мы гуляем и смотрит постоянно на меня? Это просто совпадение, тут и гением не нужно быть. — Лина убедилась, что правильно выразилась и отправила подруге сообщение       — Сама посуди, он, во-первых, целовал тебя много раз, и это явно не из дружеских побуждений! Во-вторых, человек не станет смотреть часто на того, к кому он не имеет влюбленности. Я имею ввиду, что настолько часто! В-третьих, он задаривает тебя подарками, которые даже без повода!       Лина вдумчиво читает текст. Да, правда, есть такое. Он часто дарит ей различные вещи, пару раз дарил цветы без повода, якобы просто так, и, конечно, донатил ей в Стим на игры. Но друзья могут целоваться, это же не в губы! Тем более она уверена, что он так пристально смотрит на всех. Девушка снова печатает, её руки, которые обхватывают телефон, греются из-за высокой температуры корпуса. Обожаю айфоны..       — Я больше склоняюсь к тому, что это все из дружеских побуждений, — стоит на своем Лина, параллельно идя за друзьями, которые радостно что-то обсуждают.       Ответ не заставил себя долго ждать: — Хорошо, а что насчет одежды?       — Какой одежды? — выслала сообщение Лина, на её лице было выражено негодование.       — Которую ты берешь у Йоста, а он всегда тебе отдает. Как мило ведь, что ты бывало ходишь в его большой толстовке, не так ли?) — подруга точно её подначивает и определенно знает, куда целиться.       Лина сжала свои губы, пребывая в неком смущении. Она попустила свой взгляд на одетую ею куртку, которая принадлежала Йосту. — Лин, — протянул её имя Йост в милой ухмылке. — Ты серьезно хочешь надеть эту старую куртку? — шутливо продолжал говорить он, проскальзывая взглядом по её тонкой куртке, которую она держала в руках. — Ты в ней замерзнешь. — Клейн, следи за собой, — ответила ему она, закатывая глаза и направляясь к выходу, где ждут их остальные друзья. Она уже коснулась дверной ручки, как Йост притянул её легонько в его сторону, поворачивая лицом к себе. — Ну уж нет, зануда, — процедил с заботливой улыбкой Йост, его глаза были полны ласки и тепла. — Постой. Йост достает из своего шкафа новую черно-бирюзовую куртку фирмы The North Face и накидывает её на спину Лины. — Держи, как раз хотел вручить тебе, — подмигнул Йост, направляясь к двери. — А то зимой ходишь вечно, словно наступило лето. Он вышел на улицу, оставляя Лину с легким румянцем. Лина посмотрела на себя в зеркало, видать, от холода. Она же не смущается? Нет-нет, Лина, у тебя сердце бьется ровно, все в порядке. Девушка одевается куртку парня, которая по всей видимости недавно куплена, но его запах одеколона все же успел отпечататься на вещице. Вот же говнюк       Её разбудил из транса мыслей уведомление о новом сообщении Хлои.       — Мне кажется, что он давно в тебя влюблен)       Лина всерьез задумалась над этим, но отряхнула голову, чтобы забыть об данной теме. Однако любопытство победило и она все-таки написала сообщение в ответ       — Раз ты такая умная, — начала с таких слов сообщение девушка, её пальцы были настолько ледяными, что ей было больно их сгибать. — С каких пор он меня любит?       — С двадцать второго года, тогда начались знаки внимания, видимо понял, кто перед ним стоит. До этого все было действительно в рамках дружбы, признаю. Это я тебе говорю по-своему опыту.       Хлоя — её подруга детства. Точнее, она её старше на пять лет. Они были не разлей вода еще с детского сада, поэтому Лина считает её близкой.       А ведь правда это так.. Нет, Лин, перестань об этом думать!       Лина уже хотела начать снова печатать, но чьи-то теплые ладони обхватили её, из-за чего она изумленно поднимает голову вверх, чтобы узнать владельца. Это был сам Йост, который внимательно вглядывался в её карие, темные глаза. Его голубые глаза рассматривали её розовые от холода пальцы. Он вздохнул.       — Лина, ты как ребенок, — начал дразнить её Йост, продолжая греть её руки. — Положи руки в карман, они уже, как ледышки.       Лина насупилась, но послушалась Йоста, демонстративно кладя свои руки в карманы с обеих сторон. Клейн победно улыбнулся и сказал: — Не вредничай       — Мы зайдем в супермаркет, пошли, — после этого отрывисто сказал Йост, беря девушку под локоть, словно игрушечную куклу.       Они вошли с компанией в супермаркет, где было не так много людей, ибо новый год был совсем скоро, большинство людей давно нарезают салаты из имеющихся продуктов, но только не эти оболтусы. Друзья девушки и сам Йост весело прогуливались по супермаркету, который был усыпан яркими и разнообразными продуктами в преддверии Нового Года. Они исследовали полки, меряясь кулинарными способностями и обсуждая, какие кулинарные шедевры им хочется приготовить на предстоящий праздник.       — Олиболлен! — кричит Билл компании, размахивая руками в разные стороны и убегая за стойку с выпечкой, где красуется лакомство — Масляные, мои любимые шарики!       — Не забудьте взять Глинтвейна! — говорит Каария со своим напарником, которые перебирали овощи для салата.       — И водочки! — следом сказала Лина, отчего Йост и Каария синхронно повернулись к ней, начиная смеяться.       — Ты, вроде, из Лондона, какая водка? — произнес Йост, заливаясь смехом вместе с другом. — С медведями танцевать будешь?       — Придурок, — говорит ехидно Лина, беря апельсин в руки. — Раз такой умный, лови!       Лина кидает в него апельсин. Она знала, что у парня идеальная реакция и высокая адаптивность к ситуации, поэтому решила кинуть посильнее обычного. Но апельсин попадаем ему прямо на черные очки, которые с треском падаю с лица Йоста. Девушка и Каария переглянулись удивленными глазами, а затем оба рванули к парню, который потирал нос. На вид нос не был разбит или поломан, нежели очки. Оправа декоративных очков, которые парень носил для красоты, лежали на пополам сломанные на кафеле магазина.       Лицо Йоста в тот момент невозможно забыть, его и не забудешь никогда и будешь вспоминать сквозь года. Его глаза выражали сожаление, словно он потерял кого-то в этот момент. Словно кто-то умер у него в глубине души, погасив яркие, голубые глаза, которые теперь томно смотрели на пол, погружаясь во мрак. Было видно, что глаза становятся на мокром месте, но виду он не подавал, стараясь скрыть свое горе. Грусть перерастает в ярость, которая как шквал рушиться на хрупкие плечи виновницы торжества       — Что ты наделала? Ты хоть представляешь, что ты наделала? — кричал на весь маркет вопросы Йост, позабыв о манерах. Девушка сжалась, она хотела провалиться сквозь землю от стыда и чувства вины. — Ты можешь хотя бы раз сделать что-то правильно и ничего не портить?       Девушке нечего было ответить. Она смотрела на его лицо, которое было с бешенстве, но глаза.. глаза никогда не лгут. Он был подавлен, сломлен, а радужки становились все менее светлыми.       — Не хочу тебя видеть, — Йост взял очки с пола и моментально ушел в глубь магазина       Лина закрыла лицо руками, её резко атаковали шумы. В детстве на неё кричали и она всем сердцем ненавидит этот период жизни. Хоть она и не считала себя травмированным ребенком, но страх крика и вины все равно остался навсегда в её душе. Каария подошел к ней и приятельски обнял её.       — Лина,— Каария сжал Лину сильнее, но это было из-за порыва оказать заботу — Не расстраивайся! — он приподнял девушку вверх, та в свою очередь вышла из затуманенного разума страха. Парень всегда так спасал девушку от напастей разума, зная её прошлое. — Йост просто ценил эти очки.       — Почему? — она искренне поинтересовалась, взглянув грустным взглядом на парня.       — Это очки его покойного отца.

Две тысячи двадцать третий год |Тридцать первое декабря

      На новогоднюю вечеринку друзья собрались в уютном доме Йоста, наполненном ароматами сладостей и салатов. Весело шутя и периодически ссорясь на кухне из-за разных предпочтений, они готовили угощения, смеялись и делились новогодними приколами. За столом в гостиной разместилась компания, окруженная праздничной атмосферой и радостным настроением. Некоторые играли в плойку в Мортал Комбат, некоторые приступали к трапезе, но одно всех объединяло - они все пили.       Однако среди веселья и радости девушка сидела за столом, погруженная в свои мысли и эмоции. Разбитое сердце и недосказанная тоска загоняли ее в угол, где она, заливая свою печаль водкой и закусывая бутербродом с красной икрой, пыталась скрыть свою грусть под маской улыбки. В этой момент она чувствовала одиночество, несмотря на то, что окружающие казались веселыми и счастливыми.       Йост отличился и в этот раз. Он пил сначала пиво, а затем с друзьями достал огромный тазик, куда они залили кучу различного спиртного, а так же кусочки лимона с мармеладом. Парень явно раньше времени начал отрываться, но это его дело. Он не казался грустным или печальным, он наоборот решил не портить себе новый год. Просто не смотрел в сторону девушки. Вообще не смотрел, и это отнюдь не преувеличение. Ей было некомфортно в такой обстановке. Ранее у них случались мелкие ссоры, которые вскоре сами и проходили, но ей никогда из-за них не было настолько дискомфортно находиться в компании своих и его друзей. Наверное, потому что в те разы вины было намного меньше, чем в нынешней ссоре.       Билл подсел к ней, беря стопку с водкой. Этот вечно улыбчивый парень с веснушками на лице смотрел на неё уже пьяными глазами, но он был в трезвом уме. Алкоголь еще не дошел до крови. Его волосы, которые были до плеч, были немного мокроваты из-за танцев под музыку и четных попыток победить кого-то в игре. На макушке красовалась белая повязка, Лина никогда не видела его без неё, словно она его жена, которая всегда с ним.       — Что ты, кислик? — обратился парень к ней, поднося маленький стаканчик с водкой к ней. — Почему такая задумчивая?       — Просто, — она берет свой стакан в руки и стукается с ним. — Не знаю.       Они выпили вместе до дна шот с водкой, Билл тяжело глотнул воздуха и издал звук, а Лина со спокойным лицом наблюдала за ним. Её уголки губ немного приподнялись вверх       — Не твоя степь, чувак, — честно выразила свое мнение Лина, поправляя свои очки. — Да и мешать водку с шампанским не лучшая идея.       Билл уже не слушал её. Он встал изо стола, пытаясь перекричать музыку. Друг Йоста и по совместительству его пианист сделал музыку потише, поэтому парень воспользовался этим моментом, чтобы постучать ложкой по стакану, созывая каждого члена компании к столу.       — Ребят, — кричит Билл, ударяясь ногой от стол из-за чего он шатается, приглашая тем самым к столу. — Сейчас будет Тайный Санта!       Лина прокляла его в мыслях. Конечно, она любила эту традицию и каждый год устраивала Тайного Санту. Да и вообще это было её идеей даже в этот раз! Но было совсем не вовремя и ни к месту. Еще незадолго до самого праздника каждый вытаскивал бумажку с именем одного из компании, чтобы тому заготовить подарок. И Лине как на зло выпал Йост. Точнее, тогда она тихо обрадовалась, но сейчас она понимает, что она такая дура, что затеяла это. Она нервно теребит край платья, наблюдая за ребята. Тайный Санта, конечно, дает спектр возможностей, но она была не готова дарить Йосту подарок после этого инцидента. Лина снова взяла стопку и бахнула, посмотрев на Клейна.       Он смотрел на неё еще трезвым взглядом, будто выискивая на её лице какой-то ответ на его поставленный вопрос. Сегодня Йост был одет по-праздничному, надев огромный рождественский свитер, а на его макушке были рога оленя. Вот тут он молодец, потому что Йост и вправду козел. Она пытается не реагировать на пристальный взгляд парня, но когда он продолжает на неё смотреть, то с каждый секундой становится тяжелее дышать из-за подступающего страха о недовольстве подарка. И вдруг она ощущает нотку сожаления и вины в его глазах перед тем, как он все же перевел взгляд на парней.       Все начинают раздаривать друг другу подарки и каждый подходил к этому не только с юмором, но и с искренними мотивами. Они говорили пламенные речи друг другу, что у самой Лины быстро поднялось настроение.       — Билл, — говорит ему Каария, доставая пакет из своего рюкзака, а затем переводя взгляд на самого парня. — Ты еще тот чертила на колесиках, поэтому держи таблетки от поноса, чтобы твоё очко больше не поджигалось. — все начинают заливаться смехом, а так же хлопать в ладоши от радости за Билла и в знак хорошей шутки парня. — Я знаю, как ты меня любишь, поэтому мне грех тебе не подарить.. — он достает кружку со своим изображением внутри сердечка с надписью "I Love My Boyfriend" — ..кружку с собой, мой пупсик. — реакция "зала" спешно одобрила этот подарок. Лина потихоньку начала расслабляться, погружаясь в веселую атмосферу с головой. Она задорно смеялась, постукивая рядом стоящего Билла за ногу. — В завершении хочу тебе подарить.. барабаньте, ребят! — попросил Каария, остальные подхватив его просьбу - начали стучать по столу, страсти накалялись. Лине было правда интересно, что подарит Каария своему давнему другу. — Нинтендо Свитч, потому что ты игроман ебаный.       Билл рассмеялся вместе с залом, который погрузился в хаотичный смех, но было видно, что он искренне рад. Билл работает продюсером у разных исполнителей и всегда находится в дороге, поэтому игровая портативная приставка - его спасение.       — Апсон! — кричит из другого угла стола друг Каарии, который кидает темнокожему парню футболку с миньонами. — От сердца и почек! — Апсон подмигивает ему и выставляет на него пальцы в виде пистолета, начиная танцевать и смеяться. Ему точно понравился подарок.       Апсон - это друг Йоста, который едет с ним на Евровидение в костюме птицы. Когда Лина узнала о задумке выступление, то долго не могла прекратить смеяться, но это реакция была достойной. Это ведь значит, что выступление будет смешным и зрителям понравится. А сам идею предложил, конечно же, Йост. Он мастер придумывать такие мелочи.       — Апсончик, — снова обращается к нему парень, который безумно поход на Каарию, тащит большой черный мешок. — Ты только попробуй не обрадоваться, гандон.       — Если там труп, я буду только рад, — пошутил парень, а следом рассмеялись и остальные ребята, которые точно так же смотрели на большой черный пакет.       Парень достает из пакета огромный костюм птицы синего цвета, а остальные начинают угарать, крича: Едь в этом на Евровидение!       — Вот мы и нашли тебе костюмчик, — Йост проводит оценивающим взглядом по костюму, учащенно кивая своему же утверждению.       Спустя большое количество приколов и подарков, очередь доходит до самой Лины. Она достает помятую бумажку из своего кармана и в она принимает строгий вид, недаром она ходила в детстве на актерское мастерство. Это подвергает остальных в смех при виде её резкой смене лица.       — Йост, — говорит неуверенно с заминкой, после чего она и каждый начинает смеяться, зная их недавний случай ссоры. Йост молча давит улыбку, но она была настоящей. Это была его улыбка, которая искренне была рада видеть Лину. Клейн будто передавал ей послания через свои зрачки, крича о том, что скучал по ней и её виду, что старался отойти от ссоры и неважных чувств, но даже при таких зрачках он наблюдал за её действиями так, словно между ними не было ничего криминального. Она понимала, что, возможно, он делает это ради неё самой, чтобы та в свою очередь не переживала, но что творится на самом деле в голове этого парня - ей никогда не понять. Вдохнув побольше воздуха, она продолжила, доставая голубой пакет из своей вместительной сумочки. — Йост, я долго думала, что тебе подарить, если честно. — все перестали смеяться, ведь не хотели её перебивать из уважения к своей подруге, которая была единственной девочкой в их основной компании. Лина достает первый подарок из пакетика, который был в средней по размеру коробочке. Она открывает её и из неё виднеется тапки и халат с надписью "Царь". Каждый истерично смеется, агитируя слово царь.       — Царь, а где твоя корона? — подхватывает шутку Апсон, а затем пьет виски.       — После нашей победы на Евровидении выставлю историю с этим халатом, — улавливает нотку юмора Йост и шутит в ответ. — Лин, спасибо большое..       Йост подумал, что это все и уже обходил стол, чтобы обнять девушку, но Лина покашляла, показывая, что он не прав.       — Я...— Лина пытается подобрать слова, которые все никак не лезут ей в голову. В горле пересохло, видимо, после водки. Её догнал градус тех самых шотов, в её глазах всё превратилось в мыльную оперу на пару секунд. — Я понимаю, что я не смогу искупить своей вины этим и этот подарок не будет иметь такой же ценности, как твоя прошлая вещь. — все поняли, к чему она клонит, поэтому затаили дыхание, смотря то на Йоста, то на Лину. До Йоста дошло в последнюю очередь. Он широко распахнул свои голубые глаза, в которых тотчас настигла грусть и тоска, горя синим пламенем. Йост покачивался с одной ноги на другую, ища уверенность в себе. Лина сверлила его взглядом, прожигая его очи ответной тоской. Она аккуратно открыла черный футляр, из которого была видна оправа, жутко похожую на прошлую. — Прости.

Две тысячи двадцать четвертый год | Первое января | Четыре часа десять минут

      Пустота. И вновь она наполняет её сердце. Даже в этом воспоминании, даже в таких спокойных, томящих и скромных воспоминаниях она чувствует, что дыра в её сердце всегда была, есть и будет. Йост своим отсутствием лишь подчеркнул эту проблему, но не создал. Вечное отрицание чувств, вечное отречение от своей истиной натуры. Постоянный поиск самой себя, постоянное избегание любви к себе, которое происходит не из её желаний, а по руководству самой бездны её души, которая питается её страданиями и страхами.       Сколько раз ей придется убедиться в том, что Йост для неё больше, чем просто друг? Сколько раз ей предстоит споткнуться об неровный асфальт или кривой камень, чтобы осознать свои чувства, чтобы не пытаться сбежать от них, а примкнуть. Но страх, страх, который сеет в ней сомнения, создавая вечные дожди в её подсознании, не давая этому сбыться. Когда Йост исчез, она резко начала ощущать это, понимать и осязать данный факт её личности       И она поймала себя на мысли, что благодаря пропаже Йоста, она нашла в себе эту проблему. Настолько мерзкая мысль, которая заставит пробежать мурашкам у адекватного человека по спину, залезая за шиворот.       Она любит его давно, но бежит, сломя голову, будто за ней гонится огромный и страшный хищный зверь.       Почему мои родители бросили меня? А как... как справился с этим Йост? Как он не сошел с ума, как он живет дальше без родительской опоры, как он может спокойно и свободно дышать без страха и сожаления, как он может есть и жить без задней мысли о них, как он имеет право любить кого-то без боязни, что это лишь заполнит твою пустоту, а затем.. она съест это, как и раньше. Можно ли с твердой уверенностью говорить, что это та самая любовь, которая настоящая, или же это вновь иллюзия? И опять, все по новой разворачивается в сознании Лины, очень долго живет внутри неё. В этом их отличие, <i>что кто-то дает себе жить, а кто-то нет</i>       Но зачем отрекаться от своей живой сущности? Пусть кости, закопанные в могилах, будут жалеть об этом, ведь они никогда больше не смогут быть живыми.       Было четыре часа ночи, а Лина не могла уснуть. Когда она вспоминает, как Йост отреагировал на её подарок, у неё встают волосы дыбом. Он был безумно благодарен, он сдерживал слезы, а затем они основательно подошли к трапезе блюд, встречая новый год в шумной обстановке. Это было весело, но чего-то не хватало. Сжирало внутри все, поедало, и это далеко не алкоголь в желудке. Это что-то иное, что-то неосязаемое.       Лине не подарили ничего на Тайной Санте. Она сама не положила листок со своим именем, и попросила, чтобы никто ей ничего не дарил. Любит подарки, но в тот момент она думала, что не заслуживает их. Сам голос разума съел бы её, если бы она положила бумажку в колпак.       Она стояла на балконе и курила одиноко тлеющую сигарету. Все остальные давно пошли спать, потому что были в хлам пьяные. Одна темнота на горизонте и холодный ветерок со снегом заставлял Лину трястись от холода.       На балкон кто-то зашел. Она даже не стала поворачиваться. Она знала, кто там.       — Лин, почему не спишь? — сонно и помято спросил парень, отходя ото сна. — Опять без куртки. — подмечает вслух Клейн, подходя к самой девушке, доставая свою пачку сигарет и поджигая её, прикрыв рукой. — Вредина.       — Хватит играть заботливого отца, — съязвила Лина, следом затягиваясь сигаретой. — А ты чего не спишь? — решила уточнить ради интереса девушка, посмотрев на парня.       У Йоста были всполошены волосы, потому что он недавно оторвался от подушки. Под его глазами начали проявляться синие мешки. Голубые очи то смотрели на темное облачное небо, то на Лину. Он был в помятой, но уютной кофте, которая пахла свежестью, что прекрасно добавляла новый спектр запахов из-за морозного, но такого же свежего ветра с маленькими снежинками.       — Увидел тебя и решил воспользоваться шансом лишний раз поговорить с куколкой, — он редко её так называл, но ему нравилось дразнить её, ведь после такого прозвища её нос мило сморщивался, давая понять, что эта кличка не по её нраву. — Я же говорю, вредина. — в конце концов заключает Клейн, туша сигарету об снег, который ровной полоской лежал на перилах.       — На тебя уж очень похоже, — подтвердила Лина вслух, туша и свою сигарету.       — Лин, повернись спиной ко мне, — она слышит, что Йост что-то ищет в кармане шорт. — Уж прости, не могу оставить тебя без Тайного Санты. — доносится звук, будто он открывает маленькую коробочку. Он осторожно проводит своими теплыми, даже горячими руками по её открытой шее, что-то застегивая. — Так-то лучше, разве нет?       Это было ожерелье с маленькими сапфирами и серебряной цепочкой, которое гармонировало с её бледным лицом и синими волосами. Его руки до сих пор томятся на её шее, совсем не желая отпускать. Она вздрагивает от такой близости, но старается не избегать контакта с ним как раньше.       — Ахуеть, — выпалила девушка, рассматривая украшение, которое не особо было видно из-за кромешной ночи, благо луна просачивалась сквозь снежные облака, давая немного света. — Клейн, не стоило.       — Это ахуеть как стоило, — двусмысленно шутит он, поворачивая её лицом к себе.       — Да ну тебя, — Лина высунула язык, дерзя ему прямо в лицо.       Ладони, которые держали Лину за шею, быстро притянули её лицо к нему, унося с собой в странствие. Его руки массировали её шею, отдавая ей все спокойствие этого мира. Он прижался своими губами к её, мимолетно чмокнув, и неохотно отодвинулся, чтобы сказать броское, но четкое: — Я знаю, что ты боишься, но я рядом Это лишь воспоминание Проснись, Лин       Она открыла глаза. Все то же кафе, все тот же мерзкий запах забегаловки. Напротив неё сидит уставший Каария. Прошли две минуты молчания, которые уже стали для девушкой одним прожитым днем, который пролетел так быстро.       — Каария, — сказала девушка и потянулась, чтобы провести свои мышцы в тонус от легкой дрёмы. — Между нами с Йостом ничего нет и быть не может. — отстраненно прошептала она, касаясь его рук. — Ты знаешь меня.       — Но он нуждается в тебе, как в кислороде, — подытожил Каария, отстраняясь от неё. — Перестань жить в страхе. Подумай о вас. Легко сказать Но он чертовски прав       Они так же тяжело попрощались, сказав друг другу, что еще встретятся и будут созваниваться. Лина устало ковыляла по темному парку, идя к своему подъезду. И снова пустота. Да к черту тебя! Не хочу я так утопать. Пожалуйста, я хочу жить.       Раздалось уведомление телефона. Девушка лениво достала из кармана толстовки телефон и медленно ввела пароль, чтобы посмотреть от кого пришло сообщение. Joost прислал вам свою геопозицию — Приезжай, пожалуйста, как только сможешь       Лина почувствовала запах гари, словно кто-то потушил пожар. Ветер пытался заплетать ей косы, пронося свои ночные сказки через её пряди, вбивая запах пепла. Но это был не пепел, а снег. Майский снег, которого никто не ждал, начал тушить её пустоту