Космос в его глазах.

Утром я ожидаемо проснулась совершенно разбитой. Бессонная ночь в слезах явно давала о себе знать. Красные, опухшие глаза однозначно не добавляли мне шарма. Я уныло села на диване, подавляя в себе жуткое желание заплакать снова. В этот момент в гостиную зашла Мила. Она с сочувствием посмотрела на меня и осторожно устроилась рядом. «Я слышала, как ты вчера рыдала, - пояснила подруга, - это из-за Руслана, да»? Я тихо всхлипнула, услышав его имя. Слёзы настойчиво подступали к горлу, но я набралась сил и проглотила мерзкий соленый комок: «Ага». «Если Руся тебе так нравится, то почему тогда ты не с ним, а со своим Даней?» - продолжила допрос Мила. Тогда я откровенно выложила ей всю ту историю про Gipsy, и что было потом. «Мдаааааа, - протянула подруга, задумчиво почёсывая затылок, - такая себе ситуация. И что планируешь делать»? «Не знаю, - я лишь пожала плечами, - улечу в Питер и постараюсь разложить все по полочкам». «А Руслан что говорит по этому поводу?» - не унималась Мила. «Ничего, - вздохнула я, - я его не спрашивала». «Никс, - подруга укоризненно посмотрела на меня, - ну ты то ли дура»? «А что я должна была ему сказать? Руся, ты мне нравишься, но, прости, я - девушка твоего бывшего лучшего друга? - раздраженно ответила я, - что бы это изменило»? «Ну, хотя бы узнала его отношение к себе», - недовольно фыркнула Мила. «Я это и так вижу, без лишних вопросов», - грустно произнесла я, вспоминая, как нежно Тушенцов гладил меня по щеке, тогда, в тускло освещённом коридоре Gipsy. «Так в чем тогда проблема?» - подруга непонимающе посмотрела мне в глаза. «В том, что он живет в Москве, а я в Питере, и у меня есть Даня», - ответ казался совершенно очевидным. «Ну, и что? - Мила удивлённо подняла брови, - всегда можно расстаться и переехать». «Как у тебя все просто, - презрительно выплюнула я, - а ты не думаешь, что у меня к Кашину тоже есть чувства»? «Так ты определись как-то уже, чего сама хочешь, - любезный тон подруги стремительно сходил на нет, - а то хорошо устроилась, и Русика тебе подавай, и Данечку не брошу». «Знаешь, а вот это я уж как-нибудь сама решу, - огрызнулась я, - без твоей помощи». «А я тебе, все-таки, помогу, - ехидно произнесла Мила, - приглашу Руслана на свидание сегодня. А ты лети в свой Питер, и продолжай врать сама себе. Удачи». С этими словами она поднялась с дивана и вышла из гостиной. Примирения не произошло. Теперь я уже отчетливо осознавала, что потеряла подругу навсегда. *** Днём я улетела в Петербург, оставляя в Москве Руслана и осколки нашей с Милой дружбы. В Пулково меня уже ждал Даня. Увидев его через большие панорамные окна, я испытала смешанные чувства. Я вроде и соскучилась по Кашину, мне хотелось прижаться к нему, вдохнуть такой родной запах парня, но в то же время было стыдно за своё враньё, за свидание с Тушенцовым, и за то, что я к нему испытывала. «Привет, малыш», - Даня радостно раскинул руки, когда я вышла из здания аэропорта. Я буквально бросилась к нему в объятья, и Кашин с силой прижал меня к себе, целуя куда-то в макушку. «Я скучал», - прошептал он, зарываясь носом мне в волосы. «Я тоже», - ответила я, потому что только сейчас поняла, что мне действительно не хватало парня. «Ну, что, поедем домой?» - спросил Даня. Его глаза хитро блеснули. «Конечно», - ответила я, открывая переднюю дверь Кадиллака. Кашин устроился за рулём, властно обхватывая его своими широкими ладонями. Автомобиль тронулся с места. Я задумчиво отвернулась к окну.  В голове крутились разные мысли, но одна особенно не давала мне покоя. Я не понимала, как так получилось, но, похоже, влюбилась сразу в двоих, хоть и в каждого по-разному. И мне нужно было много времени, чтобы с этим разобраться.