Пятый всадник Хаоса

Голод.

Первые лучи восходящего солнца освещали поляну. Трава давно засохла и пожухла. Дул сильный ветер. Сажа и дым разносились по округе, а половина поля была выжжена. Мой взгляд скользит по знакомой величественной фигуре, одетой в доспехи. На лице, половина которого была вся в ужасных шрамах, как знак того, что он удерживает в себе самую ужасную силу, красуется смертоносная ухмылка, а безжизненные кровавого цвета глаза осматриваются по сторонам. Смерть будто специально игнорирует наше присутствие. Чума раздражённо сопит. До этого она чувствовала себя главной в этой операции. И если Войной можно было легко управлять, а я не интересовался особо нашей миссией, Смерть возьмёт всё в свои руки. Чума ненавидела четвёртого всадника за то, что Матерь, после смерти Хаос, сделала его главным среди нас, а Смерть недолюбливает Чуму за её стремление везде выделиться, истеричный характер и ещё множество пунктов. В общем, достаточно дружная у нас семейка. — Чего вы встали? — хриплый громогласный бас Смерти разносится на всю округу. Теперь же он обращается к нам. — Проведите же мне экскурсию! Посмотрим, что вы успели сделать до моего прихода. Я просто разворачиваюсь и ухожу, не желая проводить больше времени в компании «родственничков». Позади слышится саркастичный смешок Смерти, но мне тотально наплевать. Явился последний всадник. Когда Смерть закончит своё дело, Матерь будет призвана, а этот мир — уничтожен. Также, как и Вики. Она умрёт, а я ничего не смогу с этим сделать. Как же я смогу вернуться к своей прежней унылой и скучной жизни, особенно после того как вкусил жизнь с ней? И в эти последние дни я хочу каждую секунду провести с ней. Стоит ли ей рассказывать, что явился Смерть, и теперь её близким и друзьям угрожает опасность? Сможет ли она усидеть на месте после такого?

Вики.

Громкий вскрик касается моего слуха, меня прошибает холодный пот. И только спустя несколько минут я понимаю, что кричала я. Уже несколько ночей подряд я просыпаюсь от одного и того же кошмара. Чёртово зеркало со странным дымом не оставляет моё сознание в покое. Это точно плохой знак. Несколько дней назад я отправила Ордену послание, в котором изложила всё, что успело произойти. Начиная с пыток Чумы и заканчивая информацией, которую мне удалось накопать. Про Хаос и про то, что когда умирает один всадник, его сила делится между всеми остальными. С тех пор я старалась вести себя максимально тихо и по возможности не выходить из комнаты. Хотя со всадницей мне довелось уже пару раз встретиться. Та, к удивлению, не стала меня трогать. Видимо, угрозы Голода всё же подействовали на неё. Кстати, про Голода, насколько я помню, когда я засыпала он ещё был в комнате. Сейчас только светало. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, освещая комнату. Некоторое время я стояла у окна и тупо пялилась на лес, что находился на границе школы. Что-то было не так. У бессмертных очень хорошо выражено шестое чувство, которое сходило с ума, когда опасность была близка. Когда Смерть буквально дышала в спину. И сегодня оно не даёт мне покоя. Нечто ужасное случилось. Хотя, чего уж хуже. Всадники захватили наш мир и стремятся уничтожить всё, что было дорого каждому из нас, включая и нас самих. Вот, что слабачка внутри меня понять не может. Что Голод, несмотря на то, что он не похож на остальных, несмотря на его заботу обо мне и на чувства, что я питаю к нему, он всё ещё монстр, который явился сюда только с одной целью — разрушение. Хочет он этого или нет, выбора нет ни у всадников, ни у нас. Момент, когда мы встанем друг против друга на поле битвы неизбежен. За спиной раздался хлопок двери. Я слегка вздрогнула, но быстро успокоилась, почувствав знакомую энергию. Секунда. И сильные руки всадника обвили мою талию, притягивая к себе ближе. Я расслабилась и просто прижалась к нему. Все мрачные мысли о предстоящем будущем в миг улетучились из моей головы, словно их и не было. Ни с одним мужчиной, с которыми я раньше была, мне не доводилось испытывать такой комфорт и трепет, как с Голодом, смерти которого я желала ещё несколько недель назад. Как иронично. Мужчина перекинул волосы с одного плеча на другое, открывая вид на изящную молочного цвета шею. Его размеренное дыхание, запах, энергия… просто присутствие доставляло спокойствие. Но сегодня было в этом что-то странное. Прикосновения Голода были такими, словно он знал, что нам осталось всего ничего. Что скоро всё, что между нами было, неминуемо оборвется в один миг. Хотя, так и было. Я сама так часто задумывалась над этим, что уже устала от собственных мыслей, разрозненных чувств и ощущения вины за эту чёртову влюблённость. Хотя, нет. Это не просто влюблённость. Между нами нечто большее. Что-то намного сложнее. Те чувства, что во мне пробуждал всадник, не шли ни в какое сравнение с тем, что я испытывала с кем-либо за всю свою жизнь. Обе жизней. Они были для меня в новинку. — О чём ты думаешь? — спросил Голод, зарывшись носом в мои волосы. — Да так… — произнесла я с улыбкой на лице, прижавшись затылком к его плечу. Было так тихо и хорошо, что не требовалось лишних слов. Одного только его присутствия достаточно. Тяжелый вздох сорвался с губ всадника. В пол-оборота глянув на него, поняла, что всё же что-то не так. Обычно безразличный взгляд, хранивший в себе многовековые льды Антарктиды, стал ещё тяжелее и мрачнее, чем когда-либо. — Голод, — от моего зова третий всадник вдруг вздрогнул и опустил взгляд, заглядывая в серовато-голубые глаза, в которых читался немой вопрос. — Пойдём со мной, — схватив меня за запястье и отстранившись на пару шагов, произнёс всадник. — Куда? Мой недоумевающий вопрос так и остался висеть в воздухе. Выведя нас в центр комнаты, Голод применил свои силы. Воздух вдруг нагрелся, земля ушла из-под ног, а меня поглотила светлая вспышка, которая нещадно слепила глаза. Испуганно вскрикнув, я тесно прижалась к всаднику, который был моим единственным ориентиром в данный момент. Спустя небольшое количество времени, под ногами вновь оказалась твердая земля, свет рассеялся, а перед моим взором открылась совершенно иная картина, нежели комната третьего всадника, в которой я провела огромное количество время. На горизонте было видно солнце, которое уже собиралось уходить в закат, уступая небосвод серебряному диску луны. Оранжеватые яркие лучи отражались на безкрайней глади воды, простилаясь вплоть до самого берега какого-то опустошённого пляжа. Нога уходила в тёплый песок, который тут же засыпал обувь. Восторженный вздох сорвался с моих губ неожиданно. Давно я не видела настолько умиротворяющей и прекрасной картины. Как давно я не была на земле просто так, без причины? Как давно не бродила по ней бесцельно, рассматривая пейзажи, которые на небесах мало где можно встретить? Лишь позже я вспомнила, что нахожусь здесь не одна. Всё ещё прижимаясь к Голоду и схватившись за его плечи руками, я больно впивалась в кожу, но, кажется, всадник и вовсе этого не замечал. Я рассматривала открывшийся передо мной вид, а он — меня. — Красиво, — прошептала я, не отрывая взгляда уже от Голода. — Ты обо мне? — шутливо вскинул брови всадник, дразняще прикусив мочку моего уха. — Нет, — хихикнула я, пытаясь оттолкнуть его. — Это место... Разве на земле осталось что-то, чего вы не разрушили? — слова вылетели из моего рта прежде, чем я успела подумать. Это не должно было прозвучать как-то упрекающе в адрес Голода, хоть он и в какой-то степени заслужил, но по изменившемуся выражению лица стало понятно, что понял он их неправильно. — Здесь нет людей. Это место почти необитаемо, потому апокалипсис не добрался до сюда, — невозмутимо ответил он и присел на горячий песок, устремив свой взор вдаль. Я последовала его примеру, согнула ноги в коленях и притянула к себе, усевшись бок о бок с ним. Кажется, всё то, что тяготило меня в школе, все проблемы, которые тяжёлым грузом лежали на плечах, здесь были незначительными. Можно было забыть о них на какое-то время и просто отдохнуть. Да, знаю, я поступаю ужасно эгоистично, рассевшись тут, пока на земле тысячами погибают в мучениях люди, а на небесах бессмертные должны пресмыкаться перед этими созданиями, чтобы сохранить свои жизни. — Не думай ни о чём, — будто прочитав мои мысли, успокоил Голод. Я грустно улыбнулась и положила голову ему на плечо. По привычке всадник напрягся, но это быстро сошло на нет. Видимо, он начинает привыкать к моим прикосновениям. — Даже о тебе? — приглушённый смешок раздался над ухом. — Я исключение. Обо мне ты можешь думать всегда. — Что происходит? — от резкого изменения моего тона и вопроса, всадник недоумевающе на меня глянул. — Ты ведёшь себя странно сегодня. Да и ещё у меня нехорошее предчувствие. — Если ты до сих пор не заметила, этот мир превращается в руины с неимоверной прогрессией, — уклончиво произнёс он, склонив голову на бок. — Я не об этом! — оборвала его я, чувствуя, как его привкус его энергии меняется. — Ты что-то от меня скрываешь! Что-то… Что-то важное. Перед моим испытывающим взором, поджатыми губами и глазами, полными решимости и страха, всадник всё же не смог устоять. Тяжело вздохнул и направил свой взор на горизонт, собираясь с мыслями. — Вики, давай проведём хотя бы этот день без всего дерьма, что творится там! Я тебе всё расскажу завтра, — холодные пальцы неуверенно, мягко коснулись моих теплых рук. Я вздрогнула. Как я могу устоять, когда он смотрит на меня так? Если это то, о чём он просит, тогда я согласна подождать. Но искренне надеюсь, что не пожалею об этом завтра. Искренне надеюсь, что не буду винить себя в этой слабости всю оставшуюся жизнь. Но сейчас... Сейчас я сцепила наши руки в замок, переплетая пальцы и крепко сжимая его ладонь. — Ладно, — выдохнула я, вновь прижавшись к нему. Ночь быстро наступила. На небе мерцало множество звёзд, словно брызги белой краски, покрывающей окрашенный в чёрный холст. Песок уже успел остыть. Ноги проваливались под него, пока я шла к воде с намерением искупаться. Голод неспеша следовал за мной. Холодная вода коснулась пяток. Меня пробрала дрожь. Чем дальше я заходила, тем холоднее становилось. — Не заходи далеко, — рука Голода легла на мою талию, а сам он притянул меня к себе ближе. Я улыбнулась, чувствуя дрожь в суставах. Одежда полностью намокла и неприятно прилипала к телу. Зашла в воду почти по самую шею. Челюсти уже дрожали от холода, зубы ударялись друг о друга, но я упорно находилась в воде, дрейфуя. На небе сияла полная луна. Притянув к себе Голода за шею, нежно коснулась его губ своими. Он был так же холоден, но на фоне температуры воды это было не так уж заметно. Улыбнувшись, всадник подхватил меня под ягодицы, и я перестала чувствовать под ногами песок, усыпанный на дне моря. Вскрикнув, инстинктивно обхватила ногами торс мужчины. Я почувствовала небольшой бугорок, выпирающий из штанов. Голову мгновенно заполнило множество неподобающих мыслей. Двинула бедрами и потёрлась о его свидетельство возбуждения. Судорожный выдох сорвался с губ Голода. — Нарываешься, — охрипшим голосом прошептал он мне на ухо, очертив языком раковину и прикусив мочку. Внутри живота всё скрутило. — Я знаю, — выдохнула, оставив поцелуй на шее всадника, прямо над бьющейся жилкой.