Пятый всадник Хаоса

Каждое утро он заходил к ней в комнату и сидел какое-то время на краю кровати, дожидаясь, когда она очнётся. Но девушка оставалась без сознания, хоть и подавала признаки жизни. Прошло три недели. Три чёртовых недели с момента убийства Смерти! Он успел сделать многое за это время. Для начала подавил тех, кто был против их присутвия в этом мире. Договорился с бессмертными. Теперь властью являлся он. Конечно, пришлось немного запугать особо смелых, но у бессметрных просто не оставалось сил на сражение. Они уже были рады тому, что их не подвергают множествам пыток, голоду, болезням и смерти. Рады, что могут вздохнуть и восстановиться после этого ада, что продлился в их мире всего несколько месяцев, но успел унести за собой множество невинных жизней, что принёс горечь, боль и потери. Неужели она так сильно болела за этих смертных, — для него и ангелы и демоны являлись смертными, — что даже готова пожертвовать собой? Неужели она потратила так много жизненной силы, чтобы отомстить и уберечь этот мир? Но как же он? Как же они? Почему она не просыпается? Почему оставила его в одиночестве, особенно после того, как показала, какой чувственной и яркой может быть жизнь? После того, как показала, что такое любовь... Прошла ночь, рассвет вступил в свои права, освещая комнату первыми лучами света, которые упали на безмятежное бледное лицо, которое за это время успело осунуться. Грудь Вики медленно вздымалась и также тихо опускалась, выдыхая кислород. Если не приглядываться, то можно было бы даже и не заметить этого. Встав с постели и запечатлев на лбу девушки нежный поцелуй, он взял пиджак, повешенный на спинку стула, и вышел из комнаты. За девушку он не переживал. По утрам обычно с ней был кто-то из друзей. Точнее, кто-то из выживших друзей. После того дня Голод понял, что стало причиной такой ненависти и настолько огромного выброса энергии. На том острове были найдены трупы её знакомых, включая Ребекку Уокер, её наставника и ещё нескольких бессмертных. Ему ещё предстояло разбираться с адом, владение которым он отдал Люциферу. Теперь же этот демон требует вернуть ему его мать. Ох, да Голод и сам не знает, где его паршивая сестрица могла спрятать Лилит, да и вообще жива ли она. Единственной его головной болью сейчас было бессознательное тело его возлюбленной, что лежало в комнате. Но Голоду хотелось, чтобы силы Вики, вложенные в этот мир, не остались напрасными. Чтобы когда она очнулась здесь был порядок и процветание. Он хотел исправить те их… его ошибки, которые привели Вики к этому, с которыми пришлось столкнуться ей самой. Голод чувствовал вину за то, что не смог защитить её ещё тогда, несколько веков назад, когда Матерь стирала Хаос, когда мучила её, когда отобрала силы и отправила на землю. Он чувствует вину, что бездействовал потом, когда они вновь оказались в этом мире, жалел, что не смог защитить её родных, жалел, что оставил её одну сражаться со Смертью. Чувствовал вину за то, что не смог помочь. Но Голод хочет верить, что девушка ещё где-то там, жива и очень скоро проснётся. Сможет простить его, улыбаться ему, любить его. * * * Мими сидела в кресле около кровати Вики и вслух зачитывала очередной роман. Ещё в школе подруга подсадила её на чтение, и с тех пор они любили вместе читать те или иные человеческие творения. Конечно, после её возрождения и появления Чумы для таких хобби не было времени. Уже наступало время сна. Мими по обыкновению весь день проводила здесь, зная время, когда всадник уходит. Снаружи всё восстанавливалось от нашествия всадников, а здесь было тихо и в какой-то степени безопасно. Хотя ей стоило бы уже возвращаться к себе. Скоро должен вернуться Голод. Нужно убираться, чтобы потом суметь встать и взлететь. Подойдя к кровати, на которой лежала девушка, демоница коснулась холодной руки и сжала её. Мими с каждым днём всё больше теряла надежду в то, что Вики очнётся. А они не успели столько всего сделать... Как много им предстоит обсудить. Когда-то казалось, что всё ещё впереди, что у них есть целая вечность, но эти десять лет изменили всё. Перевернули мировоззрение каждой. Когда-то весёлые и радостные ученики с горящими глазами являлись сейчас лишь жалкой тенью себя. Именно так себя чувствовала Мими. Словно за эти годы из неё медленно высасывали всё хорошее, как бы это странно ни звучало для демона, оставляя только пустую оболочку. Демоница вздрогнула, когда почувствовала, как расслабленная рука Вики на секунду сжала её ладонь в ответ. Вытаращив глаза, Мими уставилась на их сплетённые руки, но ничего не происходило. Она оставалась в коматозе. Возможно, это сокращение мышц, или же девушка внушила себе то, чего нет. Решив, что раньше времени обнадёживать себя нельзя, что ей могло это показаться, демоница встала и, оставив книгу в кресле, ушла. Коридоры школы, которая все ещё находилась в распоряжении всадника и где пребывала ещё кучка непризнанных, которым просто не было куда податься, были необычайно холодны и мрачны в последние дни. Мир ликовал и восстанавливался от конца света, который вот-вот да и произошёл бы. Но Мими чувствовала, что чего-то не хватает. Какая-то недосказанность, не дающая в полной мере закрыть страницу этой жизни где-то глубоко у себя в памяти и начать жить настоящим. Слишком уж много всего навалилось. Смерть Ади и Сэми, а также её отца, нанесли серьезную травму во время боя со Смертью. Вики, которая теперь была в коме, соратники, что погибли в последней битве. Она тосковала даже по Геральду и Мисселине, которых в школьные годы терпеть не могла, как, собственно, и всех остальных учителей школы. Да она даже Фенцио была бы рада. Но, увы, их имена теперь останутся лишь на страницах истории и надгробных плитах. Интересно, Вики то же чувствовала, когда они все погибли ещё во время войны с Мальбонте? Если так, то Мими ужасно сочувствует подруге. Внутри демоницы словно всё превратилось в кашу. Находясь в глубоких раздумьях, девушка даже не заметила метиса, появившегося из-за угла. Он направлялся в свою комнату, когда заметил погрустневшую демоницу и вдруг замер на полпути, протянув руку, совершенно не зная, что делать и как вести себя с Мими после всего. Поздороваться? Поговорить? Улыбнуться? Проигнорировать? — Кристофер? — метис взглянул на девушку, глаза которой были расширены от удивления. Она не видела этого бессмертного с тех пор, как сбежала с орденом и почему-то решила счесть его мёртвым. После появления четвёртого всадника многие бессмертные не выжили, даже те, что были союзниками всадников. — Привет, — поздоровался он. — Рад видеть тебя живой, — улыбка медленно растянула лицо парня. Мими лишь вздернула брови, а после свела их к переносице. Демоница была рада, что он выжил, но сейчас смеяться, улыбаться, шутить у неё просто не осталось сил. Даже на жалкие слёзы, что она проливала ещё неделю назад, когда хоронила друзей и сидела у кровати Вики, дожидаясь, когда та наконец откроет глаза. Но, кажется, метис принял это на свой счёт и, неловко поправив полы своей длинной рубашки, он как-то погрустнел. — Слушай, я понимаю, что поступил как подлец. И что ты и все остальные меня и моего брата ненавидят, — он сделал шаг вперёд, совершенно не раздумывая, но быстро осёкся, потому что не хотел спугнуть демоницу. Мими на него удивлённо взглянула. — Но я сожалею. Знаю, что это ничем не поможет. Я открыл печать, а потом сбежал, как трус, но… — его голос сел, — Я просто хотел защитить брата. Думал, что спустя столько лет мы сможем наконец жить нормальной жизнью. И не прятаться. Да, это нормальной жизнью можно назвать с натяжкой. — Для тех, кому пришлось провести в заточении столько лет, вы видели свободу. — А в итоге это было очередным, не самым удачным заточением, — закончил он за неё. — Самое хорошее, что со мной случилось за это время — я встретил тебя. В тёмных глазах Мими постепенно начало проясняться. — Как думаешь, сможем ли мы когда-нибудь забыть всё это и начать всё заново? Мими смотрела на него, не отрывая взгляда, а в голове девушки проходил напряжённый мыслительный процесс. Девушка в самом начале ненавидела метиса. Он был на стороне всадников, хотя Кристофер многим облегчил её жизнь. В какой-то момент общение с ним даже стало каким-то лёгким. Она увидела в нем не предателя и бессмертного, желающего смерти. Он мог быть весёлым, общительным, и девушка замечала всё больше и больше положительных качеств, но всё же противилась симпатии к этому метису. Когда-то Мими, находясь на одном из представлений на земле, услышала фразу, которая гласила, что поистине плохой человек не рассказывается в своих злодеяниях. — Мими, — протянула она руку. Уголок её губ против воли дёрнулся вверх. Кристофер расплылся в широкой улыбке, принимая её ладонь. * * * Воспоминания об их смерти проносились перед глазами раз за разом. Сначала Сэми упал окровавленный и пораженный клинком Смерти, а потом искаженное злобой лицо Ади, который тут же скорчился в муках, опадая рядом с возлюбленным. Мать, которая пыталась защитить своих людей, Эрагон. Я велела остальным уходить. Оглушительный крик Мими, которая пыталась вырваться из крепкой хватки своего отца и вернуться на поле сражения до сих пор стоит в ушах. А в голове бьётся только одна мысль — это все из-за меня! Я обрекла их на это! Я не смогла защитить своих родных! Я виновата… Темнота и холод окружили меня вновь, давая передышку перед очередным калейдоскоп трагичных воспоминаний. Что-то было в этой темноте. Что-то страшное, до боли знакомое. Я знала, что это моё наказание. — Я тебя предупреждал! Тебе всё это так просто с рук не сойдёт, — вновь басистый, хрипловатый голос прозвучал словно отовсюду, разносясь эхом по месту, в котором была только пустота и я. — Замолчи! Замолчи!... Замолчи! — она вновь закрыла уши, не желая снова переживать эту пытку. Словно день сурка. — Бедная наша сестрица, — на этот это был другой голос. Женский, звонкий, заставляющий кровь стынуть в жилах. — Думала, убьёшь нас и так просто... — Хватит! — заорала я. И вновь меня перенесло в воспоминания. Начиная от тех болезненных ощущений, когда Матерь изгоняла её в первый раз, и заканчивая смертью её близких. Вики уже не могла этого выносить. Происходящее было уже слишком. Голова трещала, ей вновь и вновь хотелось умереть, но она отказывалась от этой мысли. Нет, я так просто не сдамся. Никогда не сдавалась. А сейчас у меня был тот, кто сам того не ведая, удерживал меня в том мире. Голод. Мы только обрели друг друга, я не могу оставить его одного и просто исчезнуть. Хочу быть с ним, дарить своё тепло и ласку. Во что бы то ни было, какое испытание мне не подготовили, я должна выстоять! Они не заставят меня отказаться от новой себя, от нас...