Сложности принятия.

они вместе уже несколько долгих месяцев. строить романтические отношения оказалось сложнее, чем они думали – ничерта не фильм. довериться сильнее, больше, чем кому-либо, давалось непросто. хаккай то и дело скрывал семейные ссоры, не давая волноваться за себя. такаши взгромождал себе на плечи слишком многое, отказываясь от помощи. не смотря на официальное положение, как пары, на поцелуи и объятия, каждый чувствовал, что делает недостаточно для другого. первые крохотные шаги начал делать хаккай месяца через полтора – с трудом и тряской голоса рассказывая о собственных страхах и любви к ним, о детстве, о том, как влюбился в лавандовые глаза и ещё много о чем. и поначалу было бесполезно – мицуя лишь слушал и продолжал лишь отдавать всего себя, не в состоянии принимать. прошло ещё немало времени, месяцы, прежде, чем такаши смог начать открываться – медленно, со скрипом заржавевшей души, с бегающими от нервов глазами и хрустящими костяшками пальцев. но шиба был счастлив даже этим крупицам, которые ему позволяли видеть в чужой жизни. такаши ступал медленно, осторожно, будто по тонкому льду, поначалу едва касаясь и краем пальцев – боялся. протяни руку – поймают, вытянут из ледяной глубины собственной души, но не получалось, словно конечности онемели, и вот-вот он окажется камнем на самом дне. отношения смог изменить всего один случай. экстренный, как назвал его потом шиба, улыбаясь во все тридцать два, словно ничего и не случилось – потом было хорошо. у обоих завал с учёбой, куча дел, помимо неё, и выгорание уже стоит на пороге, но, не смотря на это, юноши выкроили время провести вечер вместе – за марафоном любимого фильма по телевизору, с пакетами вкусностей в руках. в день, который удачно подвернулся – господа мицуя оказалась на ночной смене среди одной из своих работ. Такаши для этого вечера даже удалось расчистить график – ничто не должно было помешать. слишком они друг по другу соскучились. ничего и не мешало, не смело, лишь изумляло – мицуя стал удивительно тактильным, всячеки обнимал и целовал, прижимался совсем близко, сидя в объятиях, почти ворковал. и странности на том будто только начались. хаккай, правда, поначалу не заметил ничего необычного в чужом поведении – всё же давно друг друга не видели, он и сам рад обнять и не пускать никуда, зарывшись новом в гнездо коротких волос на голове. вот только обычно бы такаши зафырчал недовольно из-за того уже минуты через две. понимание ситуации накрыло утром, стоило старшему мицуе свернуться в клубок на разложенном диване, упираясь макушкой в прохладную стену и тихо постанывая от боли в пояснице. такаши едва ли реагировал на прикосновения, лишь поджимая губы, но всё же поднялся под мерзкую, усталую трель будильника, намереваясь идти будить сестер, мирно спящих в другой комнате. хаккай смотрел на это слегка хмуро, непонимающе, но всё же вскочил, останавливая парня. – ты куда? – шиба даже приобнимает его за талию, чтобы тот не свалился от бессилия. – девочек будить, их нужно в школу собрать. – мицуя противится несильно, но упрямо, поднимая затуманенные глаза. – тебе же плохо. – хаккай проводит по чужому лбу, чувствуя лёгкий жар. – ляг, я сам их соберу. – да всё нор–... – договорить мицуе не дают, настойчиво сажают обратно на диван, опускаясь на корточки напротив. – я справлюсь, отдыхай, пожалуйста. – хаккай гладит по щеке и поднимается на ноги, выходя с комнаты, и с коридора громогласно объявляя, что пора вставать. он и правда справляется. со смехом младших, косо заплетенными волосами и едва не забытыми рюкзаками, но отводит девочек в школу, начиная экстренную мозговую активность лишь на пути назад. вспоминает все школьные уроки биологии и возможный жизненный опыт, которого едва ли хватает. вывода напрашивается два: либо простуда, либо течка. он бы подумал лучше, если бы видел мицую с утра хотя бы немного дольше. в аптеке собирает нестандартный набор: жаропонижающие, обезбаливающие, подавители и «что-нибудь от горла». возвращается домой, обнаруживая такаши в ещё худшем состоянии. он тихо стонет в кулак, сгибаясь от противоречивых чувств ниже пояса, почти скулит. хаккай лишь садится на край, поглаживая парня по волосам, убирает волосы ото лба, привлекая к себе внимание. такаши поднимает слезящиеся глаза, сам немного поднимаясь на локте, тащит хаккая к себе, почти виснет на шее, утягивая в поцелуй. шиба, не ожидающий таких нежностей, лишь обнимает в ответ, понимая, что всё же застал течку. целует в висок, гладит по спине, жалея, что ничем толком помочь не может, ведь природа не предусмотрела возможности пары омеги и беты.мицуя за чужую футболку хватается, утыкаясь носом, вдыхая родной запах, весь жмется и выглядит непривычно беспомощным. хаккай садится вновь, притягивая парня к себе, с пакета вынимает пачку подавителей и бутылку воды. пробегается глазами по инструкции в важных местах, чувствуя поцелуи по шее, губы кусает, но выдавливает пару таблеток, вкладывая их в рот такаши, придерживает бутылку, пока таблетки запивают. мицуя упирается лбом в чужое плечо, чувствуя ладони на спине. – всё хорошо... – хаккай шепчет едва слышимо, прижимая к себе, всё ещё переживает о том, действительно ли помогут лекарства. такаши носом трётся об оголенную кожу на шее, поджимает ноги ближе, хватаясь за низ живота, почти хнычет. шиба всё ещё происходящее кажется сюрреализмом – настолько странно видеть мицую в таком виде, настолько тот скрывает своё здоровье. хаккай рассматривает чужое лицо, немного вздыхая: у такаши мешки под глазами и скулы начали проступать после слишком продуктивной недели. мицуя засыпает через минут двадцать, словно не спал ночь – хаккай не удивится, если это действительно так, ведь он сам заснул, когда фильм ещё не закончился, а у омеги ещё и течка, видимо, к утру началась, там явно не до сна. просыпается такаши лишь от шума вернувшихся домой сестёр. вертится в объятиях, поднимая заспанные глаза на хаккая, всё ещё сидящего в той же позе, лишь бы не потревожить и без того беспокойный сон – у него ноги затекли и алая отметина на плече от чужой головы, но он улыбается. такаши потирает глаза, чувствуя лишь глухую тихую боль в спине, улыбается вошедшим сёстрам, мысленно ужасаясь их внешнему виду, но понимая, что хаккай явно старался. обещает,что подойдёт попозже, и вновь смотрит на парня. – спасибо... – мицуя целует его в щеку и утыкается носом в неё же. – за подавители и за девочек. и за то, что был рядом. – улыбается. – извини, я, кажется, всё испортил, да? я отдам деньги за подавители позже. – какие к чёрту деньги? – хаккай берёт чужое лицо в ладони, целуя в нос, который парень сразу же морщит. – я волновался за тебя. это ведь твоё здоровье, я испугался. – признается честно, обнимая вновь, словно не просидел так несколько часов. – почему ты не сказал, что у тебя течка? я бы купил таблетки ещё вчера. – я не хотел испортить вечер, мы ведь не виделись столько... – голос такаши слегка дрожит, хаккай как всегда слишком прямой в выражениях. – да и я не был уверен. – почему? боялся, что я испугаюсь физиологии? – нет, просто... – мицуя выдыхает, начиная заламывать пальцы. – оно у меня в общем нечасто, поэтому я толком не заметил, что должна начаться. – зато я заметил. – хаккай немного посмеивается, поглаживая парня по плечу. – ты вёл себя, как мартовский кот. – извини. – такаши закрывает лицо руками, чувствуя, что всё запорол. хаккай молчит немного, набираясь смелости на дальнейший диалог. – так оно всегда так? я не... тебе не обязательно отвечать. просто для меня такое в новинку, я понятия не имею, как себя вести, а сейчас слишком много болтаю, извини. – тараторит на одном дыхании, от чего мицуя улыбается слегка, хотя всё ещё нервничает. – у меня да. редко, но болезненно, долго и мерзко. она закончится только через несколько дней, так что... мне жаль, что тебе пришлось увидеть это. – при всём моём уважении и любви, мицуя такаши, ты идиот. – хаккай гладит парня по щеке. – это не мерзко. это природа. в любимом человеке нет ничего мерзкого и никогда быть не может, а я люблю тебя. я рядом и всегда буду, что бы ни случилось. ты можешь положиться на меня в чем угодно. тебе не стоит тащить всё это на своих плечах. – шиба целует в висок и прижимает его к себе, чувствуя, как чужое тело подрагивает в его руках. – ебучие гормоны... – мицуя шмыгает носом, понимая, что устал быть сильным. хаккай улыбается, чувствуя лёгкую боль в районе шеи – его в чувствах укусили.