Сад Мимозы

      У Гарри болит шея. Вроде как, очень сильно болит.       И повязки на ней, так неудобно сжимающие кожу, вроде как заставляют его немного паниковать, но он достаточно умен чтобы не показывать этого и не пытаться содрать их. Возможно вчера он не сумел сдержать себя в руках, содрал их и вновь разодрал нежную кожу на шее в кровь своими ногтями, пытаясь избавиться от чувства удушья, но сейчас он достаточно в своем уме, чтобы держать себя в руках.       … но его шея все еще болит.       Гарри Джеймс Поттер, мальчик десяти лет от роду, тяжело вздыхает и откидывает голову назад, ударяясь затылком о голубую стену. Его растрепанные темно-каштановые волосы были в худшем состоянии, чем обычно, а ярко-зеленые глаза были удрученно прикрыты, когда он глубоко и медленно дышал, удерживая себя в спокойном состоянии. Мало кто смог бы увидеть в нем героя из другого мира, человека, который пережил тридцать три и более несчастья, чтобы закончить войну с Темным Лордом и умереть в двадцать лет, из-за… Он на самом деле не помнил из-за чего. Гарри вообще плохо помнит свою другую жизнь, чаще считая это просто глупой сказкой его разума. Несуществующая мечта, где несмотря ни на что, он не будет один.       Иногда он мечтал, что в одиннадцать в его дом постучит… Хах, он не знает кто это, но знает что это кто-то важный, и заберет его с собой, чтобы подарить целый новый мир, где он будет счастлив. Где рядом будет утешительное тепло кого-то невероятно яркого и огненного, где чьи-то пушистые волосы щекочут ему лицо, когда он обнимает их, где у кого-то ядовитый голос, который заставляет Гарри широко улыбаться, отвечая колкостями.       Он знает что это невозможно.       В том мире, хотя и была война, в мире «обычных людей» все было так же как и всегда, если не считать новости о «терактах». В этом? В этом мире, когда Гарри было всего четыре года, из-под горы Эббот в Америке освободилось огромное количество монстров, которые были заперты там магами давным-давно. И в мире счастливого Гарри этого не происходило. Были только люди, маги и некоторые волшебные существа.       Его единственное надеждой что это может быть правда была зеленая магия, что теплыми лозами оплетала его тело и поддерживала его жизнь. Не та многообразная магия счастливого Гарри, что помогла ему спасти Британию, а просто зеленая энергия, что спасла только Гарри и несколько бродячих животных от смерти.       Ему было восемь, когда он смирился с тем что в его воспоминаниях тетя Петуния и дядя Вернон, хотя не любили его больше чем здесь, но не были такими же жестокими. Гарри с детства знал свое тело только со шрамами на нем, и никак иначе. Хотя в несуществующем другом мире его тело было чище, здесь он выглядел… Не очень хорошо. Шрамы, тонкие и широкие, большие и маленькие, от которых взрослые стыдливо отводили глаза и ничего не делали, потому что «это не мое дело» и «возможно, он заслужил это. Плохое случается с плохими людьми».       Гарри знал, что он не хороший человек, но действительно ли он был достаточно плох для такой жизни? Действительно ли он не заслужил спасения….?       Ему было восемь, когда он сбежал из дома тети, чтобы найти Дырявый котел. Его последняя надежда на счастье, что он может избавиться от страха за свою жизнь и подтвердить существование другого мира, откуда у него были воспоминания. И он действительно нашел его, грязную и сломанную вывеску, старую дверь, только чтобы… Только чтобы найти десятки и сотни мертвых разлагающихся со временем тел. Карманное измерение магов было полно трупов как самих магов, так и некоторых волшебных существ, что наполняло воздух отвратительным зловонных ароматом, кости везде и куски…       Он бежал быстрее, чем смог остановить себя, и несколько дней ходил в полном шоке от увиденного. Его воспоминания о войне не были такими ужасными, как вид мертвого переулка.       На третий день блужданий его нашла полиция и привела в дом тети, где он был жестоко избит, но это не интересовало его. Вероятно, он все еще был достаточно в шоке от увиденного, чтобы не признать рутинные избиения.       Сейчас ему десять лет и он заперт в больнице, отдельная комната. Тетю Петунию и дядю Вернона собираются судить, чтобы запереть в тюрьме по нескольким статьям, самая тяжелая из которых — «Преднамеренная попытка убийства ребенка». Потому что, оказывается, это действительно запрещено — убивать детей! Кто бы мог подумать, что можно годами издеваться над тем, кто не может защитить себя, сломать его личность и способность к выживанию, и всем будет плевать ровно до тех пор, как они не увидят тебя…!       Его рука рефлекторно поднялась к шее, и чувство удушению повязками стало почти непреодолимо сильным из-за его мыслей. Он не должен думать так деструктивно и так заводиться из-за этого. Его пальцы осторожно потянули повязки, тщетно пытаясь ослабить их, после чего ногти болезненно впились в белый материал, пытаясь содрать.       Он задыхается? Но он может дышать. Ему просто больно, просто что-то будто застряло в его горле, внутри его легких есть воздух, но он не может…       Он умирает? Он умирает, опять? Он…?       В дверь стучат. Гарри ошарашенно моргает, приходя в себя, осознавая что царапает заднюю часть шеи, бестолково пытаясь снять повязки, одновременно не снимая их. Задняя часть его шеи горит от боли, и он прикусывает губу, чтобы сдержать вздох, но внимательно смотрит на дверь. Он ничего не говорит, не чувствуя себя в праве делать это, тем более что на двери нет никакого замка.       В дверь снова стучатся. И снова. Гарри прищуривает зеленые глаза, слегка раздраженный, но складывает ноги позой лотоса, чтобы удобнее ждать. После пятого стука, кажется, у посетителя закончился запас вежливости, потому что он медленно открыл дверь, заглядывая внутрь.       Это высокий мужчина с темными волосами и карими глазами, в черном костюме. Он нервно смотрит на него, когда входит, но заставляет себя улыбнуться. Гарри не реагирует на это, просто продолжая смотреть… Потому что, что он мог сказать ему?       — Доброе утро, мистер Поттер, — мягко начал мужчина, и быстро заметив кресло под стеной, взял его чтобы сесть параллельно Гарри. — Вы первый раз меня видите, но я Стивен Грэм, из отдела опеки над несовершеннолетними, — Гарри никаким образом не показал, что признал или понял мужчину, просто следя за ним. На самом деле он сделал все, чтобы моргать как можно меньше, поскольку это явно заставляло мужчину нервничать. — Так как ваша… Тетя не справилась со своими обязанностями вашего опекуна, мы искали других ваших родственников. Сестра мистера Дурсля, Марджори, отказалась иметь с вами дело, — и Гарри был счастлив этому. Сумасшедшая стерва вряд ли была бы лучше своего брата. Впрочем, вряд ли есть много «счастливых» вариантов. — Но мы вышли на связь с вашей тетей…       Что?       — С… тетей? — почти удивленно переспросил Гарри, кажется, впервые за время в больнице сказав хоть слово, и судя по облегчению в глазах мужчины, он был счастлив узнать что его «клиент» не был умственно отсталым.       Другое дело, его слова. «Вышли на связь с вашей тетей». Это не может быть тетя Петуния, потому что, ну… Не целесообразно и глупо. А больше никого не было. Гарри знал, что всегда были только его мама и тетя Петуния, а со стороны отца… Он проигнорировал кислый вкус во рту и фантомный запах разлагающихся тел. Его отец был чистокровным магом, и вряд ли его семья пережила… Чтобы это ни было.       У Гарри больше не было семьи, чтобы «выйти на связь».       — Да, оказывается, после развода вашего дедушки со своей супругой, младшая сестра ваших матери и тетушки переехала с ним в Америку. Мы связались с мисс Мимозой Эванс, чтобы спросить, готова ли она забрать вас, — Гарри ошарашенно моргнул, чувствуя, как что-то горькое и обжигающее поднимается по его горлу вверх. У него была еще одна тетя. Кто-то еще. Как…? — Кажется, она была взволнована идеей привести вас в Америку, чтобы заботиться…       У него была тетя. Еще одна тетя, младшая сестра его матери, и…. Господи, он так не мог дышать.