Ведьмачьи сказки

— Не спится? — спрашивает Лютик тоном знатока. Он считает себя знатоком во многих вопросах, по части Геральта — так уж точно. И в чем-то он даже прав. Когда не спится, можно медитировать. Геральт не видит в этом проблемы. Но он вздыхает, и вздох получается не совсем такой, как он планировал. Слегка жалостливый, что ли. Лютику его жалостливого вздоха оказывается достаточно. Он приподнимается на локте, и кровать натужно скрипит. Геральт все еще не видит в ситуации никаких проблем, но может быть — может быть — упускать возможность поспать в нормальных условиях, на настоящей кровати и с крышей над головой все-таки немного обидно. Так что хоть кто-то должен этой возможностью воспользоваться. — Все в порядке. Спи. Лютик его не слушает. К нему вообще редко прислушиваются с первого раза. А зря. Геральт вздыхает, на этот раз скорее устало, чем жалостливо. По крайней мере, он на это рассчитывает. — Я вижу весь твой внутренний монолог. — Даже с ведьмачьим зрением нельзя видеть внутренние монологи, Геральт. — Лютик качает головой. — Так книга, которую ты забрал из сгоревшей библиотеки, ведьмачья… — Ты собрался читать? — Я хочу почитать тебе. — Пожалуйста, не надо. Он мог бы остановить Лютика, он мог бы заставить его заснуть всего лишь движением руки, и тот бы утром даже разговор их не вспомнил. Но это все теоретически. На практике Лютик уже стоит на холодном полу и увлеченно роется в седельных сумках. За окном начинает светать. Где-то вдалеке поет соловей, и Геральт понимает, что от души ненавидит его трели последние пару часов. — Слушай, — говорит Лютик, садясь на край кровати и прочищает горло. — Бестиарий, том четвертый… — Что ты делаешь? Там нет ничего нового для меня или интересного для тебя. — В этом и смысл! Итак, — произносит Лютик до удивления невыразительно и продолжает в том же духе: — Давай попробуем про вот этих. Прибожки или убожики, которых часто путают с ярошиками… интересно, кто путает?.. это лесные существа, живущие в норах и трухлявых пнях деревьев, всегда вблизи людских поселений. Внешним видом и поведением они напоминают детей, и так же, как дети, они склонны к шалостям. Прибожки привязаны к своей территории и опекают всё, что на ней живёт. Они заботятся как о зверях, так и о людях, но будучи по натуре существами робкими, стараются оставаться для людей невидимыми. Лютик прерывает свое монотонное чтение и вопросительно смотрит на Геральта. — Ну как? — Очень скучно. — Отлично! — победно восклицает Лютик, и Геральт невольно улыбается. Пожалуй, в дневное время он бы вряд ли засчитал подобный ответ за достижение. — Я даже не знал, что ты вообще можешь так разговаривать. — В Оксенфурте у нас был один профессор, вел теорию струнных… игры на струнных. Вот у него была такая интонация, немного послушаешь — и все, не заснуть — невозможно… Так мне продолжать? — Только говори как обычно. Все равно пока ты говоришь, не так тревожно. — Так и думал! — Лютик тут же принимается шуршать страницами. — Давай про каких-нибудь трупоедов. — Геральт прикрывает глаза. — Гнильцы там должны быть. Ужасное занудство. — Я бы с удовольствием лучше почитал про русалок или лешего на худой конец… — Геральту не нужно открывать глаза, чтобы представить себе выражение лица Лютика, когда тот это произносит. — Но чего не сделаешь… Нашел! — Он снова прочищает горло. — Гнилец выглядит, как разлагающийся человек со снятой кожей, голова которого распухла от собравшихся в черепе газов… Голос Лютика постепенно отгоняет кошмары. Сон приходит почти сразу.