Загробная любовь.

Время без пятнадцати десять. Горохострел лежит на диване в гостиной. Все растения потихоньку ложатся спать, а грибы уже просыпаются. Поэтому после того, как она вышла из сада-дзен, Мракогриб, как всегда, направилась в дом. И увидела Горохострела на диване: — Опять ночью бодрствовать будешь? — спросила она у него. — Агась. — без промедления он ответил ей. — Ну, хорошо, дело твоё. А хотя, подожди... Уж больно ты частенько по ночам теперь гуляешь. Может что-то случилось у тебя? — Ничего плохого не случилось. Можешь не переживать, подруженька! Ну а почему именно хожу, можешь спросить у Репитера, я ему подробно это рассказал. А то сейчас торопиться надо мне. — Ну раз ничего страшного нет, то я спокойна. — Ну вот и хорошо. — В любом случае будь поаккуратнее. — Буду. После такого разговора, хоть и крайне незамысловатого, Горохострелу показалось, что сидеть и просто ждать ещё двадцать минут до его стандартного времени выхода, крайне тягомотно будет. Ну и раз он сказал Мракогрибу, что должен торопиться, то в связи с этим он решил выйти пораньше, так, чтобы было целых сорок минут у него для небольшой прогулки. В седьмой раз выйдя на улицу ночью через злосчастную входную дверь, Горохострел стал удаляться от дома. Ну и естественно, раз он решил прогуляться, то по типичной тропе, по которой он всегда до этого шёл на кладбище, решил в этот раз не идти. А пошёл он от той тропы вправо. Идея была не самой лучшей, ведь такой путь оказался крайне тягостным для передвижения: колючие кусты, которые приходилось обходить стороной, тьма, которая мешала кругозору, да и лесные звери повстречались. Но благо Горохострел отходил уже шесть ночей на кладбище, поэтому не испугался ни зверей, ни тьмы, как если бы он надумал пойти так в первую же ночь пари. Горохострел исследовал этот лес и само собой старался ориентироваться по местности: по небольшим валунам, поваленным деревьям, чтобы не потеряться. Этот лес напоминал ему старую и даже в каком-то смысле беззаботную жизнь... Атмосфера крайне завораживающая, а из-за полной луны даже чутка романтичная, а настрой Горохострела был таким, что если он кого-то страшного увидит, то просто посмеëтся этому существу в глаза. И уже рассмеявшись окончательно в сторону этих мистических выдумок, направился дальше. И в скором времени пройдя сквозь все препятствия, которые для него практически не являлись таковыми, Горохострел получил вознаграждение — чудный вид с холма, освещаемый полной луной. — Никогда бы ранее не подумал, что такие виды есть недалеко от дома! — удивился он своему открытию. И полюбовавшись несколько минут на просторы открывающейся равнины, он понял, что пора поторапливаться на кладбище. — Время поджимает. — установил он себе эту мысль. Поэтому вскоре пройдя по лесу чуть далее, вышел к тропе, по которой всегда и шёл. И уже чуть ли не вплотную был у кладбища в этот же момент. Перешёл он деревянный мост, проложенный через речонку, и прибыл к месту аккурат в пол одиннадцатого. — Сам знаю, Томб. Конец. Последняя ночь всего этого. Можешь не напоминать мне об этом. И размяться не забудь перед ходьбой. — Да уж не забуду. — на удивление грустным, а не ворчливым тоном ответил Горохострелу на его шутку Томб Танглер. После разговора с Томбом, Горохострел сразу же направился в самую отдалëнную область кладбища. Эта область своим видом заставила Горохострела задуматься: — А ведь совсем это кладбище не похоже на кладбище. Столько много свободного места. Я думал, что каждое кладбище вдоль и поперёк усеяно могилами. Наверное так оно и есть. Только именно здесь могил мало, да и то некоторые не людей, а растений. Сразу видно, что это сельское кладбище. Сам Господь Бог небось про это место забыл. А я уже знаю эту местность целиком и полностью. А вот и мой брат. Горохострел подошёл к могиле Тристрела. — Да что же это такое! Надгробие запылилось окончательно. Эх, Томб-Томб! Не следишь ты за могилами, как подобает гробовщику. И Горохострел лепестком начал очищать её. — Как же тяжко это даётся! Ну ничего, ещё чуть-чуть. — комментировал он свою деятельность. Как вдруг, Горохострел увидел, что могила стала светлее и на неё падает его тень, как будто сзади него светит огромный прожектор. Прежде чем Горохострел что-то смог предпринять, он почувствовал, как неистовый холод окутал его. От такого резкого упада температуры Горохострел невольно сжался. А после того, как более-менее смог отойти от этого, повернулся на 180 градусов вокруг своей оси. И... ничего там не было. Повернулся Горохострел снова к могиле и не было ни света, как от прожектора, ни тени Горохострела соответственно, ну и холода он тоже не чувствовал. — Это. Был. Призрак. — испуганно произнёс Горохострел. — Только я его не увидел, а лишь почувствовал его присутствие. Или это всё сон? — после этого вопроса он лепестком дал себе не очень сильную подщëчину.— Вроде бы не сплю. Да что я переживаю! Отделился я от реальности! Нет тут никого! — решительно он выкрикнул. Следующие несколько часов продолжало происходить всякое неладное: ветер как будто шипел, Горохострел никогда такого ветра ранее не слышал. Но всё же это ничто по сравнению с тем светом и мгновенным холодом. Так Горохострел и отходил ещё какое-то время, но вдруг за кустами снова увидел таинственное свечение. — Призрак или не призрак? Ну пятиться назад бесполезно, любопытство меня съедает. Ладно, вперёд! — сказал он и пошёл туда. Завернув за куст, Горохострел лицезрел призрака: "Это правда! Своим глазам не верю! " — пронеслось у него в мыслях, ведь он не мог проронить ни слова. Так он смотрел на приведение с минуту, пока оно не повернулось к нему и не посмотрело пристально на него. Как это произошло, ощущение огромнейшего любопытства сменилось тревогой у Горохострела. Он с приведением столкнулись взглядами, и оба стояли неподвижно. Так бы это и продолжалось далее, если бы оно не решило подлететь к Горохострелу поближе. Как только Горохострел увидел движение призрака в свою сторону, то сразу же рванул от него с криком, услышав который можно поседеть. Грустный Томб, который сидел в каморке, услышал этот крик. И быстро, как только смог, вышел наружу. И увидел, как Горохострел сломя голову выбежал за ворота кладбища, и понёсся в сторону дома растений. Взглянув в сторону тех самых кустов он и увидел приведение. — Свершилось! Я победил в пари! — воскликнул Томб, когда понял от чего именно убежал Горохострел. — Так, кто там у нас? А! Это же Призрачный перец. Матушка ты моя! Спасибо тебе, что так вовремя объявилась! — крикнул он ей, одиноко стоящей у кустов. Только ей было всё равно на его похвалу, ведь из её призрачных глаз полились слёзы... А Горохострел, ни капли не устав от такого бега, прибежал к дому. И вошёл в комнату, где и жил с другой половиной гороховой семьи, с мыслью: "Это был самый жуткий момент в моей жизни! "