Хозяин болота

      Высоко в небе летала красивая хищная птица. Невооружённым глазом можно было понять, что это орёл, который только-только вышел из стадии птенца и смог расправить крылья. Птица издала громкий крик и, быстро спикировав вниз, приземлилась на подставленную внизу руку мужчины, за что тут же получила небольшое лакомство и похвалу.       Дилюк хотел, чтобы Хич научилась находить его на любом расстоянии и возвращалась по команде. Поначалу дрессировка была сложной, но птичка оказалась очень умной и буквально схватывала на лету. Ведь если он хочет отправиться в путешествие с ней, то малышке нужно многому научиться и не бояться в случае чего терять хозяина из виду. До их отправления оставались считанные дни, которые предвещали ужасные хлопоты и бесконечную возню с мелкими проблемами, которые сильно выматывают. Но Рагнвиндра грела мысль о том, что он вернётся к Кэйе. Неважно каким способом и когда, но вернётся.       По его подсчётам на дорогу уйдёт меньше недели, особенно если взять с собой лошадь. Однако, тут встаёт вопрос: как с ней пересечь болота? Поэтому мужчина склонялся к варианту взять надрессированного коня, который в нужный момент просто сам вернётся домой. Это было бы лучшим решением. Осталось только найти лошадь… Уже успевшую наскучить тишину, прервал голос Аделинды: —Мастер Дилюк, приношу свои извинения за то, что отвлекаю Вас, но пришла телеграмма о том, что завтра Вас хочет навестить одна Ваша знакомая.       Успев за долю секунды прокрутить в голове мысли об усталости от бесконечных визитов, мужчина спросил: —А кто именно? —Магистр Джинн, — ответила женщина.       Дилюк ожидал, что Джинн узнает о его приезде и захочет с ним увидеться, но не думал, что девушка проявит инициативу так быстро. После того как он ушёл из рядов рыцарей, их отношения стали немного натянутыми, но больше всего их старой дружбе повредило предложение отца Дилюка о женитьбе. Крепус не искал выгодную партию для сына, ему это было не нужно, ведь они и так самая богатая семья Мондштата. Совсем наоборот, он искал для Рангвиндра-младшего надёжного друга и партнёра, которая сможет помочь преодолеть ему все невзгоды. Только вот отец не учёл, что ребятам было тогда по семнадцать лет, и они не хотели даже слышать о женитьбе.       Он хотел быть уверенным, что Дилюк останется не один после его ухода. Любой родитель желает своему чаду лучшей жизни, так и Крепус хотел, чтобы после его смерти у сына осталось то, ради чего можно было жить. Мужчина знал, что ребята были друзьями с самого детства, а ещё отлично знал Джинн. Понимая, что ни сын, ни девушка не согласятся на это предложение, он всё равно решил попробовать.       После гибели отца Дилюк лично явился в кабинет действующего магистра ордена рыцарей, чтобы сообщить о своём уходе. Он быстро извинился за то, что его отец поставил их двоих в неловкое положение и заверил, что их дружбе это не помешает. Однако, это помешало: нельзя сказать, что их отношения рухнули, но они просто начали медленно увядать. После его отъезда они не виделись три года, поэтому неизвестно как сложится их новая встреча. Они больше не были друзьями, но и не были незнакомцами друг другу. Джинн была его чуть ли не единственным другом в далёком прошлом и этот факт не давал относиться к девушке плохо. Дилюк был даже рад в какой-то степени увидеть старую знакомую, чтобы перед новым отъездом убедиться, что с ней всё в порядке.       В       телеграмме девушка указала, что будет ждать его вечером около озера, где они играли в детстве. Обычно, после таких игр Дилюк собирал маме букет лилий, что росли недалеко от воды, чтобы его не так сильно ругали за грязную или порванную в процессе игр одежду.       Джинн стояла у воды, смотря на то, как на середине озера плескались утки. Она почти не изменилась с их последней встречи, разве что только выросла. Вокруг неё всегда была аура помощника и надёжного защитника, и вот теперь она стала одним из главных защитников города. —Давно не виделись, Джинн, — сказал Рагнвиндр, подходя к девушке. Не успел он и глазом моргнуть, как к нему уже кинулись с объятьями. —Прости, что я так резко, просто я скучала. Здравствуй, Дилюк, — начала извиняться немного смущённая Джинн. —Всё порядке, я тоже скучал, — успокоил её мужчина. — Ты прекрасно выглядишь. —Спасибо большое. Знаешь, за эти три года много чего произошло, но я рада, что мы всё ещё друзья, хоть и не общались всё это время, — ответила Джинн. — Кстати, мне немного неудобно это спрашивать, но почему ты не был на фестивале или хотя бы не написал, что вернулся. Было обидно узнавать о твоём приезде из других уст.       Именно поэтому Дилюк и не хотел ни с кем видеться. Он уже давно решил уйти снова, поэтому смысла бередить старые раны друзей тоже не было. По крайней мере, он так считал. —Потому что послезавтра я снова уезжаю. —Вот как, — лишь произнесла девушка.       Воцарилось молчание. Молчание, которое длилось не больше минуты, но дало ощутить на себе тяжесть всех лет разлуки. —И надолго? — спросила Джинн. —Не знаю. Планирую, что да. Буду периодически возвращаться, но это будет редко. —Могу я узнать причину? Если что-то слишком личное, то можешь не говорить, — произнесла она.       Настал момент встречи с правдой. Решить что-то только для себя довольно просто, но вот сказать об этом окружающим, которые ждут от тебя идеально выверенных и правильных поступков, довольно непросто. —Я встретил одного человека и понял, что больше не смогу без него, — с грустной улыбкой признался Дилюк. Он был готов рассказать всё, даже о том, что они были знакомы в прошлой жизни, но не был уверен поверят ли ему. Хотя, по правде говоря, это его уже не сильно волновало. —Знаешь, я хотела бы услышать историю от начала и до конца. Это ж, что там за девушка, что смогла настолько вскружить голову нашему Мастеру Дилюку? — на лице Джинн не осталось прошлых следов печали или тоски. Она снова стала такой, какой её помнил мужчина. —Думаю, это займёт много времени, поэтому давай лучше найдём место, где можно присесть, — предложил он.       Два часа пролетели незаметно. Джин слушала, не перебивая, хоть и периодически комментировала некоторые события. Ей было приятно, что Дилюк смог довериться старой подруге и рассказать всё, что лежит тяжёлым грузом на душе. Конечно, она не ожидала, что история возьмёт настолько необычный поворот, но сейчас её больше волновало состояние друга и его собственное счастье. —То есть, ты хочешь сказать, что вы были знакомы с ним в своих прошлых жизнях, а он сын древнего божества? — задала она уточняющий вопрос. Действительно, если произносить это вслух, то звучит очень абсурдно, но это было правдой. —Да… — лишь раздалось в ответ. —Ну я, конечно, предполагала, что тебя там настигли невероятные приключения, но это слегка неожиданно, — произнесла она. —Ты мне веришь? — спросил Рагнвиндр. Это интересовала его больше всего. —Да, верю.       Им обоим, Джинн даже в большей степени, нужно было переварить сказанное. Но радовало то, что теперь та самая ледяная стена, которую они долго выстраивали, рухнула. Больше не было недосказанностей и недомолвок, скрытых мотивов или ещё чего похуже. Перед ними предстала во всей красе обнажённая правда. —Можно мне будет проводить тебя, когда ты будешь уезжать? — спросила девушка. —Конечно, — последовал незамедлительный ответ.       Они сидели под статуей Архонта Ветров, нового покровителя города, до ночи. Раньше оба не особо верили в существование богов, это были лишь навязанные мысли взрослых. Но теперь, когда Дилюк столкнулся с предыдущим поколением божеств, вера в их существование плотно укоренилась в их душах. Здесь, под статуей бога, что находилась недалеко от самой винокурни, они знали, что никто их не потревожит. Отсюда открывался прекрасный вид на бесконечные виноградники, среди которых уже кружились светлячки. Здесь их мог подслушать только ветер, который сновал между цветами на небольшой полянке рядом.

***

      Два дня пролетели совсем незаметно, и настал час отъезда. У винокурни его провожал чуть ли не весь персонал, за исключением молодых горничных, которые стыдливо остались вытирать слёзы в доме после прощания с владельцем. Рядом с Дилюком уже была приготовлена лошадь, которую ему позаимствовала из штаба рыцарей Джинн, когда узнала какой путь предстоит преодолеть мужчине. Она была прекрасно обучена и не боялась долгих путешествий, после которых самостоятельно возвращалась домой. Как оказалось, всех лошадей забрал с собой предыдущий магистр ордена в далёкую экспедицию, а эта красавица вернулась назад спустя два месяца. Остальные шутили, что, видимо, малышке, что-то не понравилось. —Мастер Дилюк, я собрала вам еды с собой, возьмите её пожалуйста, — сказала Аделинда протянув мужчине мешок с провизией. —Спасибо большое, Аделинда, — поблагодарил мужчина, закрепляя мешок рядом с седлом. —Когда Вы вернётесь? — спросила она. —Я не знаю, но как только прибуду на место, то начну сразу же учить Хич, чтобы она помогала нам обмениваться письмами. Она уже хорошо знает Мондштат, так что много времени это не займёт, — старался утешить старшую горничную он. Ему было грустно расставаться с родным домом и надёжными помощниками, с Аделиндой, которая за все эти годы стала ему настоящим другом и самым суровым судьёй. —Вы же знаете, мы всегда будем ждать Вашего приезда, — произнесла она с влажными от слёз глазами. —Знаю, поэтому рано или поздно я вернусь, обещаю, — сказал Дилюк, обнимая женщину. — Спасибо за всё, я буду скучать по вам.       У границы Мондшата и Ли Юэ его уже ждали. Джинн пришла не одна, а с подругой. Её звали Лизой, если Дилюк не ошибался, и она точно так же вернулась на родину, чтобы работать библиотекарем и помогать Джинн с делами. —Добрый день! Я наслышана о Вас, Мастер Дилюк, — поприветствовала она. —Могу сказать тоже и о Вас, мисс Минчи, — ответил Рагнвиндр. — Джинн, здравствуй. —Не могу поверить, что ты уезжаешь, пробыв дома так мало времени. Я надеюсь, что ты будешь почаще нас навещать чем раз в три года, — в шутку отчитывала его подруга. —Я постараюсь, — улыбнулся мужчина. — Спасибо за помощь. —Не стоит благодарностей. Береги себя, — сказала она и обняла его на прощание.       Дорога ничуть не изменилась. Всё те же бесконечные леса, поля, на которых уже во всю убирали урожай, и болота, которые ждали впереди. Единственное, что поменялось — это погода. Ночи стали холоднее, да и день уже шёл на убыль. Однако, днём была всё та же летняя жара, от которой, к счастью, можно было спрятаться в лесу.       По мере того, как Дилюк приближался к Кэйе, его всё чаще посещали тревожные мысли: а если Альберих не захочет его видеть или вдруг он ещё не пришёл в себя. Он не знал, что из этого будет хуже, потому просто надеялся на то, что всё будет хорошо. Хич быстро привыкла к довольно быстрому темпу путешествия и, кажется, даже приняла это за интересную игру, что было очень на руку. Периодически нужно было делать остановки, чтобы малышка смогла лучше запомнить маршрут.       Спустя пару дней они добрались до болотистой местности. Вот тут и начинался ад в воспоминаниях мужчины. Здесь пришлось отпустить лошадь, сняв с неё мешок с провизией. Ситуацию улучшало то, что теперь сил было гораздо больше и дорога была уже знакомой. Конечно, идти всё равно было тяжело, но другого варианта пока что не было. Два дня в пути — и показалась та самая поляна, где Дилюк делал свой последний привал перед тем, как встретиться с Кэйей. Сейчас тут надо было пройти вперёд и начнётся густой лес, за которым скрываются дома. Мужчина довольно сильно устал после тяжёлой дороги, да и птица тоже была бы не прочь отдохнуть, судя по тому, что она последний час сидела на плече хозяина не слезая. Но желания останавливаться на финишной прямой не было, поэтому собрав волю в кулак Дилюк двинулся дальше.

***

      Когда Кэйа пришёл в себя, рядом никого не было. Он чувствовал себя ужасно: всё время его мучили кошмары, от которых невозможно убежать. Сны казались явью, что делало их просто ужасающими. Он снова видел отца, который грозится убить всё, что ему дорого. Он видел маму, её смерть. А потом он сидел на холодном полу одной из комнат отцовского замка и держал на руках тело Дилюка. Тот не дышал. Это было неудивительно, ведь в этот момент Кэйа понимал, что сам убил его. Убил, ведомый наваждением, которое на него наслали. Он проклинал себя, но больше сделать ничего не мог.       В горле пересохло. Пришлось встать с кровати, чтобы найти воды. Было ощущение, будто дома никого не было, ведь стояла поразительная тишина. Когда Альберих вышел из комнаты, его чуть не сбили с ног. —Слава богам, ты очнулся!       Это была Иста. Девушка хоть и была призраком, но всё равно выглядела уставшей. —Я уже вся извелась тут пока ты был без сознания. —И сколько я был в отключке? —Ровно три недели. Мы с Альбедо уже начали волноваться, что ты потом не сможешь самостоятельно выйти из этого состояния, — поделилась переживаниями девушка.       Три недели для такого случая было довольно большим сроком, но учитывая все обстоятельства, было неудивительно, что организм мужчины восстанавливался так долго. —Кстати, а где остальные? Кли, Альбедо, Дилюк? — поинтересовался Кэйа.       Иста тут же упала духом, но решила не утаивать правду. —Кли с Альбедо сейчас гуляют где-то, а Дилюк вернулся домой. «Вернулся домой…» — крутилось в голове мужчины. Эта новость выбила весь воздух из лёгких и заставила ноги подкоситься. Но Альберих понимал, что исход будет именно таким. Он знал про это с самого начала. Но хотел верить, что этого не случится. —Прости, это я его надоумила. Ведь ты был в ужасном состоянии и неизвестно, когда бы ты пришёл в себя. А он тут места себе не находил. Я подумала, что так будет лучше для всех, извини, — раскаивалась девушка.       Утерев внезапно выкатившуюся из глаза слезу, Кэйа произнёс: —Ты всё правильно сделала. Спасибо тебе.       Первые дни после пробуждения пролетели быстро, и на смену дням пришли недели. Инок вместе с остальными оперативно ввели его в курс дела: как оказалось, в окрестностях стало намного безопаснее. Теперь не нужно было опасаться, что Морена может выйти на охоту. Люди наконец-то смогли спокойнее выходить на улицу по вечерам и отпускали детей гулять. Осень медленно забирала права на власть у лета, заставляя деревья всё больше скидывать с себя разноцветную листву. Кэйа знал, что теперь всё будет хорошо. Даже если его не станет, то по крайней мере, в ближайшем будущем этим людям не будет ничего угрожать. А его самого ждёт тихая и спокойная жизнь в одиночестве. От этой мысли на душе становилось тошно, но он не мог требовать от судьбы большего. Ему было достаточно того, что Дилюк хотя бы не ненавидит его в этом мире.       В его кабинете было непривычно тихо. Больше не с кем было обсуждать дальнейший план действий или лучший срок выдержки вина. Теперь всё это осталось секундными воспоминаниями в голове, мгновениями, которые будут согревать душу в зимние морозы.       За окном стояла звёздная ночь, и только сверчки продолжали стрекотать в высокой траве. Потушив свечи на рабочем столе, Альберих, зевая, направился в спальню. На первом этаже окна были открыты нараспашку, и сейчас это позволило услышать приближающиеся шаги в темноте. Недолго думая, обнажив спрятанный в складках одежды кинжал, Кэйа тихо вышел на улицу.       Шаги приближались со стороны леса и были слишком уверенными для чужого человека. Мужчина знал, что сейчас все спали, и никто из его подчинённых точно не попёрся бы к нему с рапортом под покровом ночи. Но в этот раз судьба, видимо, решила сыграть с ним злую шутку. Потому что иначе он не мог объяснить себе, почему в приближающейся фигуре видел Дилюка.       Это действительно был Рагнвиндр. Собственной персоной. Он уверенной походкой направлялся прямо к дому Кэйи, не подозревая, что хозяин уже знает о его присутствии. Мужчина подошёл к крыльцу и остановился в нерешительности. Вздохнув, он поднял руку, чтобы постучаться в двери. — Можешь не стучать, там не откроют, — сказал Альберих, выходя из-за угла дома. Он был его убежищем, последней крепостью, которая пала при виде нежданного гостя. —Кэйа… — лишь смог произнести Дилюк, глядя на мужчину. — Зачем ты вернулся? Забыл что-то? — злобно оскалился тот. Ему было до боли обидно, что его застали врасплох. Сначала бросили, а теперь так самовольно, без всякого предупреждения вернулись. Да, с одной стороны, он был безумно счастлив видеть Рагнвидра, но с другой подступали чувство преданности и обиды. — Я вернулся к тебе, — сказал Дилюк. — Знаешь, наверное, я не смогу без тебя жить. — Тогда почему ты уходил? — Нужно было решить некоторые вопросы дома. Теперь я свободен.       Кэйа уставился невидящим взглядом в траву. — Почему ты не предупредил, что вернёшься? Почему то, что ты ушёл я узнаю совершенно от других людей, а не от тебя? Я думал ты меня бросил, — произнёс он, чувствуя, что по щеке скатилась слеза. Он старался не показывать своих эмоций, но сейчас ситуация была не в его пользу. — Прости меня, я запутался и не знал, что мне делать, — постарался оправдаться Дилюк. — Можно тебя обнять?       Дождавшись слабого кивка, он подошёл и крепко обнял съёжившегося мужчину. Аккуратно поглаживая его по спине, он шептал ему что-то успокаивающее пока не почувствовал, что Альберих пришёл в себя. — Кэйа, я больше никуда не уйду, по крайней мере без твоего ведома. Я хочу жить здесь с тобой. Хочу играть с Кли и слушать ворчание твоих подопечных. Хочу встречать каждый новый день с тобой. Я люблю тебя, — выпалил на одном дыхании Дилюк.       Не успел он вздохнуть поглубже после такой пламенной речи, как его уже притянули за воротник рубашки, чтобы поцеловать. Губы Кэйи были влажными от слёз и покрыты маленькими ранками и трещинами. Они появляются каждый раз, когда Альберих нервничает и начинает закусывать губы, сам того не замечая. Пройдясь языком по каждой трещинке, будто зализывая, Дилюк разорвал поцелуй. — Я так понимаю, это взаимно? — спросил он, улыбаясь во весь рот. — Ты придурок, — обиженно обозвался Кэйа. — Как скажешь. Главное, что теперь только твой.       Стоило Дилюку сказать про это, как Хич, которая всё это время парила где-то в небе, с требовательным криком приземлилась на плечо хозяина, чем нехило испугала Альбериха. —Это что? — с изумлённым видом спросил он. — Это Хич, орлица. Я подобрал её птенцом, она была ранена, а потом осталась у меня, — с гордостью сказал Дилюк, почесав птицу под шейкой. — Она красавица, правда? — Я начинаю ревновать. Хочешь-не хочешь, но теперь ты от меня никуда не сбежишь, — сказал Кэйа, уводя возлюбленного в дом. На улице было прохладно, да и сам Дилюк, должно быть, устал с дороги.       Хич сразу же слетела с его плеча, как только увидела мягкое кресло у камина и устроилась там. Рагнвиндр только хотел что-то сказать, как его повалили на диван в гостинной и легли сверху, устроившись поудобнее. — Что ты делаешь, Кэйа? — Ложусь спать, разве не видно? — с абсолютно невозмутимым видом ответил Альберих. — Ты собираешься спать вот так? — немного удивлённо спросил Дилюк. Он не ожидал такого от вечно холодного и скрытного мужчины. — Знаешь, нет. Подай плед, он на спинке дивана, рядом с твоей головой. Тихо фыркнув, Дилюк выполнил приказ и укрыл их обоих пледом. Выбрав более-менее удобное положение, он с дьявольской искоркой в глазах быстро чмокнул Кэйю в нос и произнёс с максимально невозмутимым голосом: — Спокойной ночи, любимый. — Спокойной, — ответил Кэйа, укрываясь сильнее, чтобы скрыть покрасневшие от смущения уши.       Утро началось не с кофе и даже не с поцелуя. Оно началось с того, что со спящих мужчин кто-то требовательно сорвал плед. Почувствовав холод, Альберих сразу же заворошился, чем разбудил спящего под ним Дилюка. — Что такое? — спросил тот, сразу же открыв глаза. — Я не знаю, — произнёс Кэйа, после чего сразу же осёкся. — Это твоя птица. Она явно чего-то хочет.       Рагнвиндр посмотрел на пол и тут же увидел, что Хич терпеливо ждёт, когда её выпустят на улицу. — Она хочет на улицу. Видимо, проголодалась малышка. Не выпустишь её? — спросил он. — Не уверен, что твоя красавица послушается меня, — сказал Кэйа, слезая с дивана. Делать это было жаль, ведь он так удобно лежал, что уходить совсем не хотелось. Распахнув окно и отойдя чуть-чуть в сторону, он позвал птицу: — Хич, иди сюда.       Орлица с интересом посмотрела на чужого человека, который произнёс её имя, но увидев, что теперь путь на волю свободен, тут же расправила крылья и вылетела наружу. — А ты говорил, что не послушается, — с улыбкой сказал Дилюк, расставив широко руки для объятий, как бы приглашая Кэйю вернуться к нему. — Ой, мало-ли, что я там говорил, — закатил глаза тот, но, явно довольный происходящим, вернулся на своё место.       Вот так просто лежать рядом было хорошо. Все мысли сразу куда-то улетучились, оставляя после себя лишь спокойствие и тишину. Слушая сердцебиение друг друга и чувствуя неторопливое дыхание, мужчины разделяли одни чувства на двоих. Кто-то сразу же скажет о любви, но это не совсем правильно. Желание защитить и быть рядом — вот то, что сейчас наполняло сердца обоих. —Кэйа, — позвал мягко Дилюк, боясь, что тот мог уснуть. Судя по непонятному мычанию, которое раздалось в ответ, мужчина был близок к этому. — Как тебе удалось спастись?       Альберих знал, что рано или поздно Рагнвиндр захочет узнать об этом, но надеялся отложить этот разговор хотя бы до обеда. Однако, он понимал, что уход от ответа в такой важной теме непременно скажется на установившейся гармонии. Кэйа чувствовал себя героем сказки, который наконец попал в своё «долго и счастливо» и очень не хотел это терять. — Ну, если говорить откровенно, то мне помогли. И без этой помощи я бы не справился. — А кто, если не секрет? — задал логичный вопрос Дилюк. — Велес и Лада. Ещё одни забытые божества древности, которые даже спустя столетия не утратили своего величия и могущества. — Знаешь, я периодически забываю, насколько тесно ты связан с богами, — устало выдохнул мужчина. — Да, есть такое. Но я жив только благодаря им. Они стали моей опорой ещё в детстве, после смерти матушки. Ведь именно они не дали мне погибнуть в лесу, кипящем монстрами, пока меня не нашёл твой отец. А после нашей с тобой ссоры именно они привели меня сюда и помогли обустроиться. После этого мы поклялись друг другу, что сделаем всё возможное, чтобы обезвредить Чернобога.       Я успел связаться с ними перед тем, как пойти за тобой. — Значит, это они помогли тебе перемещаться между мирами? — Нет. Эту технику я освоил в детстве. Видишь серьгу? — Кэйа указал рукой на голубую серёжку на левом ухе. — Я могу «ходить» между мирами с их помощью. Их на самом деле две, вторая — у Велеса и Лады. С её помощью я как раз и связался с ними. Это магический артефакт, если так можно выразиться. И тебя я смог вернуть в наш мир благодаря ей. Самое смешное в этом то, что серьги были сделаны по заказу моего отца для того, чтобы мне было легче обучаться магическому искусству. А научила обращаться с ними Морена. Довольно иронично, так ведь? — Да, тут ты прав, — согласился Дилюк. — Спасибо, что рассказал. — Это мелочи, ведь я должен был рассказать тебе много о чём, но не сделал этого. Я побоялся, что ты посчитаешь меня чокнутым, — вздохнул мужчина. — Дилюк, всё, что ты видел там: наше с тобой прошлое — это правда. Поэтому ты ещё можешь просто взять и сделать вид, что ничего не было, я пойму, — совсем тихо сказал Альберих. — Вроде бы уже говорил, но, видимо, придётся повторить: я хочу быть с тобой. То, что было в прошлом, останется в прошлом. Я люблю тебя здесь и сейчас и не хочу никуда уходить, — глядя прямо в глаза любимому, сказал Рагнвиндр. — Ты сведёшь меня с ума, — простонал Кэйа, зарываясь лицом в плед.       Вечер прошёл в компании уже знакомых людей. Как только весть о том, что Дилюк вернулся, просочилась за стены дома, на пороге появились заспанный Альбедо и Кли, которая не переставала прыгать от радости. Малышка очень скучала по своему новому другу, ведь даже не успела его поблагодарить за спасение в прошлый раз. Спустя какое-то время на пороге появилась и Иста. По её глазам было видно, что девушка не меньше Кли рада возвращению мужчины. Беннет прибежал вместе с Иноком, хотя тот явно упирался и не хотел идти. А Розария с порога заявила, что карты ей говорили, что так всё и будет.       Голоса и звон бокалов в доме не прекращались до середины ночи. Альбедо с малышкой ушли раньше всех, потому что Кли умудрилась чудесным образом уснуть сидя за столом. Потом ушёл и Инок со своим подопечным, ведь парниша тоже был уставшим после тренировки, а мужчине это было только на руку: отношения с Дилюком у него до сих пор были натянутыми и довольно сложными. Розария продержалась дольше, неустанно говоря о том самом раскладе на будущее и любовь во время праздника. Никто не прерывал её, ведь все понимали, что она говорила правду тогда, и предсказание сбылось на самом деле.       Иста ушла последней. Она долго извинялась перед обоими мужчинами и считала себя виноватой в том, что Дилюк ушёл. Видя её переживания, Кэйа словил себя на мысли о том, что не ошибся с подругой. После того, как девушку уверили, что в этом она не виновата, она смогла со спокойной душой выдохнуть и тоже ушла. — Даже не верится, что мы одни, — с улыбкой сказал Кэйа. Ему было до жути приятно, что его друзья приняли Дилюка и были рады его возвращению. — Я не ожидал, что они все придут навестить нас, — отозвался мужчина. За этот вечер он понял, что сделал правильно, выбрав такой путь. Да, дома тоже есть люди, которые будут с нетерпением ждать его возвращения, но сейчас он чувствовал, что его место здесь. — Люк, пошли спать, — предложил Альберих. За последние сутки на него свалилось слишком много, так что было неудивительно, что он был вымотан. — Как скажешь, — сказал он и развернулся, чтобы пойти в комнату, где он жил раньше, как его остановили. — Я хочу спать с тобой, — уверенно произнёс Кэйа, держа за руку любимого.       Через окно в комнату пробивался мягкий лунный свет. Свечи на прикроватном столике были давно потушены, так что луна стала единственным «светильником». Дилюк как-то упустил момент, когда он оказался прижатым к кровати, а его губы подвергались сладкой пытке со стороны Кэйи. Однако, несмотря на это, он не собирался его останавливать. Что-то, что сидело давно внутри и по ночам требовательно царапало стенки сознания, сейчас медленно вырывалось наружу. Сил сдерживаться почти не осталось, но после того, как Альберих, на секунду отстранившись, одним движением снял с себя рубашку, контроль покинул тело мужчины. Дилюк осознал, что сейчас между ними нет никаких преград или недозволенностей, чем решил тут же воспользоваться. Покуда хозяин дома продолжал кошмарить укусами уже его шею, он, сконцентрировав силу пиро в ладонях, продолжил исследовать его тело, отмечая в голове места, при прикосновении к которым, сверху слышались удивительные звуки. Кожа Кэйи была холоднее, чем кожа обычного человека (так на нём сказывалась его сила крио), поэтому такой яркий контраст горячих рук любимого мужчины и холодной кожи произвел настоящий диссонанс в его голове. Взяв бразды правления в свои руки, он быстро помог осмелевшему любовнику избавиться от мешающей одежды. Несколько секунд для того, чтобы осознать происходящее, и вот она: заветная реакция. — Ты? — смущённо прошептал изумлённый Дилюк. — У меня было немного времени перед ужином на подготовку, — довольно ухмыльнулся Кэйа, облизывая припухшие от поцелуев губы. — Я столько лет думал, что никогда не получу твоего прощения, не то, что объятия или поцелуя. Так что я не мог упустить момент.       Достав из-под подушки приготовленное заранее масло и вылив его себе на руку, он начал медленно, но очень уверенно его растирать по члену любимого.       В глазах Дилюка Кэйа всегда выглядел прекрасно, но сейчас, сидя у него на бёдрах, с растрёпанными волосами и затуманенным от возбуждения взглядом, он был великолепен. Издав глухой стон, то ли от приятных ощущений, которые на него обрушились, то ли от беспомощности перед красотой Альбериха, Дилюк одним движением опрокинул его на своё место. Стараясь сделать всё безболезненно, он двигался медленно, лишь спустя время наращивая темп, при котором каждый толчок сопровождался стонами снизу. — Люк, я люблю тебя, — прошептал из последних сил Кэйа, снимая со своего глаза повязку, с которой он не расставался уже много лет. Обнажив побелевший шрам, он окончательно признал поражение перед судьбой, которая и в этой жизни свела его с этим удивительным человеком. — Я тоже тебя люблю, — ответил Рагнвиндр, целуя показанное ему сокровище.       Утро наступило удивительно быстро, но людей на кровати это совсем не смущало. Мирно посапывая в объятиях друг друга, они прекрасно знали, что это далеко не последнее их совместное утро, ведь впереди их ждала целая жизнь наполненная приключениями, заботой и настоящей любовью, которая не смотря ни на какие преграды, возродилась из пепла и ворвалась в новую жизнь с прежней силой.