Ангел

Тихое шуршание листвы, лёгкий ветер, треплющий светлые завитки волос, пение райских птиц – все несло умиротворение. Сад Эдема был самым спокойным местом из когда-либо существовавших. Ну, или почти. На лужайку из кустов выбежал взлохмаченный и раскрасневшийся Кроули. Его сбившиеся дыхание было слышно даже из-под дерева, где последние несколько часов мирно читал книгу ангел. – Азирафаэль! – быстрыми шагами Кроули направился к другу, на лице которого явно читалось изумление. – Этот Гавриил просто ханжа! Век бы не слышать его идиотских нравоучений! – голос ангела звучал без злобы, но ноты обиды проступали через напускную веселость. – Господи милостивый, прости эти речи рабу своему, – заученные слова были хоть и искренними, но использовались Азирафаэлем настолько часто в общении с Кроули, что потихоньку теряли былой пыл. – Что на это раз? – Да он просто придирается ко мне! Подумаешь, пытался накормить феникса помидорами, а вдруг бы они ему понравились. А если и нет, он всё равно бессмертный, пролежал бы кучкой пепла и возродился как ни в чем не бывало. – Боже, Кроули, зачем тебе это нужно? – А как ещё мы узнаем больше об окружающем нас мире, мы же только и делаем, что читаем книги и готовимся к великому сотворению. Нам же нужно будет что-то рассказать людям, а мы и сами ничего не знаем. – Всё что нужно знать и нам, и людям уже есть в святом писании. Незачем вводить в грех своих братьев бессмысленными выходками. Когда-нибудь это может сыграть с тобой злую шутку, а мне бы этого очень не хотелось, всё-таки ты мой единственный друг. Кроули хотел что-то ответить, но на лужайку вышел Гавриил в сопровождении ещё двух ангелов. – Ангел Кроули, за твое безрассудство и халатное отношение к творениям божьим ты приговариваешься к двухлетнему служению в Главном храме в роли послушника. Глаза Антония сузились, явно выражая протест. Он собирался высказать этому нахальному ангелу всё, что о нем думает, пусть это и грозило увеличением наказания, но просто смириться с несправедливостью он не мог. Почему они все слепо верят святому писанию, даже не стараясь оторвать глаза от злосчастных книг, и просто посмотреть вокруг, увидеть своими глазами всю красоту, созданную Богом, а не через призму страниц и божьего замысла, попробовать придумать что-то новое самостоятельно, а не жить в страхе нарушить привычный ход бытия? Мы же все созданы по образу и подобию божьему, так почему мы не можем творить также как он? Бушевавшие в голове Кроули мысли переполняли его, желая вырваться наружу. Всего одно движение губ, всего секунда и они на свободе. Но нежная рука опустилась на плечо, прерывая их бурлящий поток. Азирафаэль стоял подле него, прижимая книгу к груди, и с мольбой смотрел в его глаза. Он знал, что решение Гавриила непоколебимо, да и не стал бы он приходить, не согласовав всё с начальством, следовательно, единственное, что он мог сделать – не дать другу осложнить ситуацию ещё сильнее. Сердце Кроули сильно сжалось. Будто Азирафаэль сжимал сейчас не книгу, а его душу. Он просто не мог понять, почему его единственный друг сейчас на стороне этих крылатых идиотов, ведь он такой умный, почему же сейчас примыкает к этим глупцам, не видящим ничего дальше своего носа. Обида жгла сердце. Даже несправедливое наказание было не так болезненно, как этот молящий взгляд. Кроули не сказал ни слова, только шагнул навстречу своей каторге.